Моя любимая жена наклонилась ко мне и сказала: "Ты знаешь, что в Канаде десятки людей умерли из-за жары? Около Ванкувера?" "Хм", - рассеянно ответил я. И тут я проснулся, внезапно осознав ее слова. "Подожди, что?!" Канада - это не то место, которое ассоциируется с "людьми, умершими от жары". И все же это мрачная правда о том, что ждет всех нас.
Большая часть Тихоокеанского Северо-Запада оказалась в ловушке под тем, что климатологи называют "тепловым куполом". Он простирается вверх и вниз по побережью. Температура зашкаливает. В Портленде, штат Орегон, было 46 градусов тепла по Цельсию. Это жарче, чем в Каире, Египете, или Карачи, Пакистан.
Это регион мира, который должен быть умеренным и прохладным, а не кипяще-жарким. Но он зажат под "тепловым куполом", который представляет собой огромную область высокого давления, что создает эффект, буквально напоминающий скороварку.
Вчерашние "волны тепла" - несколько дней более высоких, чем обычно, температур - уступают место "тепловым куполам" - чему-то гораздо более катастрофическому, поскольку планета нагревается до неузнаваемости, в глубоко враждебном для нас направлении.
Почему я говорю "опасные"? Ну, на что похожа жизнь в условиях экстремальной жары?
За день до этого я прочитал статью о самом жарком месте на Земле, которым является Джакобабад в Пакистане. Он претендует на это звание, потому что средняя температура превышает 52ºC. Помните, что тепловой купол на Тихоокеанском Северо-Западе уже подтолкнул температуру там почти вплотную к этой отметке - 46 градусов по Цельсию. Портленд и Сиэтл достигли температур, приближающихся к температуре самого жаркого города на Земле.
Это "изменение климата" и мы не знаем его причин, но фактически мы начинаем вариться заживо.
Если вы думаете, что это преувеличение, подумайте о жизни в Якобабаде. В такую жару люди практически не выходят из дома. Они остаются внутри, пытаясь сохранить прохладу, как только могут. Бизнес, коммерция, торговля, общественные мероприятия - все это замирает.
На что это похоже? Это очень похоже на изоляцию. Если вы хотите понять, как будет выглядеть мир через несколько лет или десятилетий, то последний год, как это ни мрачно, является очень хорошим ориентиром.
Экстремальная жара очень похожа на пандемию, потому что обе эти катастрофы ставят нас на грань выживания.
Якобабад поджаривается месяцами. Тепловой купол Портленда, Ванкувера и Сиэтла сойдет на нет. Но это различие без особой разницы. Потому что есть шанс, что тепловой купол вернется в следующем году, и еще дольше. И в следующем году тоже. Вот что такое жизнь на планете, которая быстро нагревается.
Что произойдет, если в Якобабаде станет еще жарче? Что произойдет, если на Тихоокеанском Северо-Западе тепловые купола будут возникать все чаще и дольше?
Для этого вам нужно понять понятие "температура влажного термометра". Она учитывает тепловой стресс для живых существ. Когда вы накрываете термометр влажной тканью, вы фиксируете температуру, при которой пот охлаждает тело за счет испарения. Вот как об этом говорит климатолог Саймон Льюис. "Человек не может выжить при длительном воздействии температуры влажного термометра выше 35ºC, потому что у нас нет возможности охладить тело. Даже в тени, и даже с помощью неограниченного количества воды".
Вы поняли? При температуре выше 35ºC - при 100% влажности вы умрете. Быстро. Бах. Вы не можете охладить себя. У вас отказывают органы, и вы буквально свариваетесь изнутри.
Эта температура "влажного термометра" была достигнута лишь в нескольких местах, в течение нескольких часов - пока что. Но сейчас мы переживаем резкое, масштабное потепление на планете.. Достаточно подумать о том, насколько жарче стало лето, где бы вы ни находились, чтобы буквально почувствовать, насколько сильно нагревается наша планета. Мы перейдем эту черту. Никто не может точно сказать, когда. Но что мы можем сказать, так это то, что мы движемся к ней со скоростью света, быстрее, чем кто-либо думает. Портленд и Ванкувер будут такими же жаркими, как самые жаркие места на Земле?
Когда мы перешагнем порог влажного термометра, равный примерно 35ºC, места станут просто непригодными для жизни. Льюис говорит: "Возникает нечто поистине ужасающее: создание условий непригодных для жизни из-за жары".
Что же происходит, когда мы переходим эту черту? Ну, вы можете подумать: я просто включу кондиционер посильнее! Неверно. Для нормальной работы кондиционеров необходима низкая влажность, и чем более влажными становятся условия, тем сильнее им приходится работать. Между тем, чем интенсивнее они работают, тем больше энергосистема, напряженная спросом и не справляющаяся с ним, будет регулярно давать сбои - так же, как это происходит в Якобабаде или в Портленде и Ванкувере.
У нас нет технологии, которая позволит нам комфортно жить на кипящей планете. Я знаю, что вы можете думать, что это так, потому что, как и я, вы привыкли к роскоши кондиционированного блаженства. Правда в том, что технология работает только в очень узком диапазоне условий окружающей среды, возможно, от 10 до 37 градусов по Цельсию, при относительно низкой влажности. Мы не сможем кондиционировать воздух, чтобы не свариться заживо.
Вместо этого целые регионы планеты просто станут, как говорит Льюис, непригодными для жизни. Некоторые места будут страдать от обычных тепловых куполов. В некоторых, как в Якобабаде, будет просто слишком жарко, круглый год. А в некоторых будет более сухая жара, которая будет вызывать мегапожары, снова и снова. Есть много способов - слишком много - добраться до "непригодности для жизни".
И таких мест будет гораздо больше, чем мы думаем. Все эти стеклянные башни с кондиционерами в Майами? Удачи с этим, когда планета потеплеет. Все эти роскошные небоскребы из стали и стекла на Манхэттене? Повеселитесь с энергосистемой, которой нужно больше энергии, чем может дать все Восточное побережье.
Что происходит, когда место становится непригодным для жизни? Происходит массовое разрушение. Люди уже бегут из Якобабада. По мере того, как происходит "бегство человеческого капитала", нарушения происходят на трех уровнях. Место, из которого люди бегут, становится беднее и нестабильнее. Место, куда они бегут, обычно не хочет их видеть, особенно если они приехали ни с чем.
А они приедут ни с чем, все эти климатические беженцы и мигранты, потому что у большинства из нас, если повезет, есть только один реальный актив - наши дома. Но если вы вынуждены покинуть место, потому что там стало слишком жарко для жизни... никто не купит ваш дом. Он ничего не стоит. Поздравляю, теперь вы что-то вроде военного беженца - бежите с одеждой на спине и деньгами, которые можете взять с собой.
Когда общество сталкивается с такого рода препятствиями, оно склонно к дестабилизации. Давайте немного поговорим о другом последствии экстремальной жары и потепления - о мегазасухе, с которой столкнулся американский Запад. Сейчас большинство из нас делает вид, что это не так уж важно. Это потому, что еще остались скудные ресурсы, которые можно использовать. Но как только то, что осталось от воды, исчезнет, она исчезнет.
Навсегда. Как выживут такие города, как Лас-Вегас и Лос-Анджелес? Классическая схема выглядит следующим образом: сначала от засухи и голода страдают сельские глубинки, а затем он проникает внутрь, в более богатые и развитые городские центры. Прямо сейчас мегазасуха на Западе ощущается в некогда пышных фермерских долинах Калифорнии. Но когда она распространится на восток и запад, подобно раковой опухоли, как это, несомненно, произойдет, что тогда?
А дальше... бах. Катастрофа. Есть еще одна категория беженцев, о которой вы, возможно, никогда не задумывались. Не люди, бегущие от экстремальной жары, а люди, бегущие за пресной водой. Как мы вообще называем эти новые категории мигрантов и беженцев? У нас даже нет для них названий - и все же эти изменения уже происходят. И в этом вся суть.
Мы живем на умирающей планете. Она умирает не в конечном и окончательном смысле - вероятно, во всяком случае, нет, хотя все еще есть некоторый шанс, что мы закончим цикл резкого потепления, настолько сильного, что окажемся как на Венере. Мы живем на умирающей планете в том смысле, что она нагревается невероятно быстро, быстрее, чем за сотни миллионов лет, возможно, быстрее, чем когда-либо.
И поскольку планета продолжает нагреваться все быстрее и быстрее, живые существа будут умирать. Много-много. Триллионы и триллионы. Деревья, насекомые, животные, рыбы. Реки, океаны, небо, если считать их тоже живыми существами. И мы.
Что точно не выживет, так это такой образ жизни. Мы не можем использовать технологии, которые у нас есть сейчас, для борьбы с экзистенциальными угрозами, которые уже на нашем пороге. Вы не сможете выбраться из кипящей планеты с помощью кондиционера. Мы также не можем использовать для борьбы с ними культурные нравы, ценности, нормы и институты, которые у нас есть сейчас - материализм, жадность, эгоизм, беспечность, безразличие и так далее.
Что же нам остается? Вы, вероятно, уже догадываетесь о моем ответе. Это не тепловая волна - это умирающая планета.
Наша цивилизация начинает разрушаться. Когда в Портленде и Сиэтле почти так же жарко, как в Якобабаде - самом жарком месте на Земле, - которое само становится таким, что скоро станет буквально нежизнеспособным... тогда, друзья мои, мы - цивилизация, которая буквально сварила себя заживо.
В огне и дыму своей собственной зависимости от эксплуатации, вещей, игрушек, ненависти, ярости, всех способов, которыми мы пытаемся убежать от наших собственных демонов одиночества, отчаяния, невежества и бессилия.
Мы живем на умирающей планете. Вопрос в том, кто выживет?
Автор: Умар Хаке, Писатель.
Образование: Оксфорд университет, Университет Макгилла, Лондонская школа бизнеса.
Источник: https://earth-chronicles.ru/
P.S. В.К. Это не умирающая, а убиваемая алчно-тщеславным невежеством планета.
Оценили 9 человек
13 кармы