Мне даже как-то становится грустно, когда оканчивается изчерпание того или иного вопроса, когда тема завершается. В конце статьи я выложу ссылку на опубликованное ранее по данной теме. Нужно сказать, что для меня лично нахождение ответа на свой же вопрос было недолгим. Помогли этому DmStanislav и многие другие участники КОНТа, давшие ссылки на интересные ресурсы по этой теме. Нет возможности сейчас поднимать все комментарии, чтобы собрать ссылки здесь. Но заинтересованный страничкой исторического развития фортификационных сооружений может сделать это самостоятельно. Итак, последний и прощальный мой взгляд на вопрос произхождения "звёздных крепостей" :о)
Източник: http://mreadz.com/new/index.ph...
Эжен Виолле-ле-Дюк
"Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века"
Вместо временных валов, возводившихся в спешке из подручных материалов, в конце XVI века стали в отдельных случаях перекрывать горжу бастионов постоянными стенами (рис. 135) или отделять бастионы рвами с водой, которые рыли позади горжи. Связь с крепостью осуществлялась в этом случае по подъемному мосту или по очень узкому проходу, который можно было при нужде очень быстро забаррикадировать (рис. 136).
Рис. 135. Изолированный бастион с внутренним валом: А — внутренний вал; В — парапет; С – эскарп; D — наклонная поверхность; G — самая низкая точка бастиона; Н — фланкирующая батарея; I — маскирующие плечи; К — парапет; LM — линия разреза
Рис. 136. Вид бастиона с высоты птичьего полета: AB — линия разреза; В — парапет; С – мост; D — плотно утрамбованный пол; Е — плечи; I, К — фланкирующие батареи; X — вал позади бастиона
Благодаря этим укреплениям взятие одного бастиона вовсе не означало немедленное падение всей крепости, поскольку осаждающие предпочитали проделывать брешь не в куртине, а в стене бастиона, не желая попадать в момент штурма под огонь замаскированных батарей. Увидев, что противник предпочитает штурмовать бастионы, проделав в их стенах бреши, инженеры XVI века стали располагать батареи, скрытые орийонами, таким образом, чтобы держать под продольным огнем не только куртины, но и стены соседних бастионов. Благодаря этому штурмующие колонны всегда попадали под перекрестный огонь, если, конечно, противнику не удавалось еще до начала штурма навесным огнем из мортир, рикошетом или с помощью разрывных ядер заставить замолчать батареи, замаскированные орийонами.
Но какие бы усилия ни тратили инженеры на защиту выступающих участков укреплений и на пресечение их сообщения с крепостью, очень скоро обнаружилось, что все эти валы и рвы приводят к раздроблению оборонных средств. Кроме того, они мешали легко и быстро перебрасывать подкрепления туда, где в них больше всего нуждались, а преимущества изолированных бастионов вовсе не компенсировали ту опасность, которую эта изоляция порождала. Мы снова убеждаемся в справедливости высказывания о том, что самые простые решения всегда претворяются в жизнь самыми последними. Горжу бастионов оставили открытой, но перед куртинами и между бастионами стали сооружать изолированные укрепления, которые часто использовались для защиты подступов к самым слабым участкам обороны или к старым стенам и которые оказались совершенно незаменимыми. Эти укрепления получили название равелинов или люнетов в тех случаях, когда они имели форму небольшого бастиона, и клещей, когда два равелина были соединены общей стеной. На рис. 137 буквой А обозначен равелин, а буквой В – клещи. Подобные укрепления использовались уже в конце XVI века, во время религиозных войн. Они слабо возвышались над землей, что затрудняло их уничтожение, а их настильный огонь наносил штурмующим колоннам большой урон.
Рис. 137. Планы равелина А и двух клещей В
В XVI веке стенам бастионов и куртинам был придан наклон, чтобы уменьшить разрушительную силу ядер, которые до этого, ударяя в стену под прямым углом, производили большие разрушения. До появления пушек наклонным делали только основание облицовки, чтобы затруднить осаждающим подход к стене. Кроме того, так было удобней сбрасывать им на голову камни из машикулей. Стены же, наоборот, делали вертикальными, чтобы на них было труднее залезть.
Еще одна деталь занимала умы военных инженеров после того, как пушки стали использоваться повсеместно, – амбразуры. Мы уже рассказывали о том, какие усилия прилагались в XV веке для маскировки пушек, стоявших внутри башен. Придумывались различные приспособления, из которых одни были более удачными, другие – менее. Первые амбразуры, изображения которых мы привели на рис. 89 и 98, были очень узкими, как и сектор обстрела из них. Амбразуры замка Шаффхаузен (см. рис. 103), хотя и давали больше простора для стрельбы, все же могли быть легко разрушены ядрами противника, поскольку слабые прикрытия этих амбразур были рассчитаны только для защиты пушкарей от мушкетного огня. Но уже в первые годы XVI века Альбрехт Дюрер предложил более совершенную форму амбразур для открытых батарей. Такими амбразурами оснащались барбетные батареи, установленные на бастионах и куртинах Нюрнберга, и многие из них, вероятно, сохранились до наших дней. Эти амбразуры со всеми своими аксессуарами изображены в работах Дюрера. Мы приводим на рис. 138 план и на рис. 139 разрез одной из них. На разрезе хорошо видно, что парапет, толщина которого варьирует от 3 до 4 ярдов (2,74–3,66 м), имеет закругленную форму, что позволяло отражать вражеские ядра. Крыша из толстых деревянных досок вращалась вокруг горизонтальной оси, образуя с горизонтом угол. Она поднималась ровно настолько, чтобы можно было высунуть дуло пушки и направить его туда, куда требовалось, но не могла защитить пушкарей от ядер врага. Ударившись о крышу, они рикошетили и падали прямо на голову артиллеристов. Во Франции таких амбразур не делали. Здесь парапеты с самого раннего периода покрывали землей, на которой росла трава, а амбразуры прикрывались фашинами, если осада затягивалась.
Рис. 138. План амбразуры в Нюрнберге
Рис. 139. Вид этой амбразуры в разрезе
Рис. 140. Внешний вид парапета с хордой в Нюрнберге
Помимо амбразур, большой интерес почти на всем своем протяжении и, главным образом, там, где стены были относительно доступны для штурма, представляют парапеты куртин и бастионов города Нюрнберга, которые были сооружены под руководством Альбрехта Дюрера (рис. 140). В них были сделаны амбразуры для пушек, над которыми возвышались хорды из дерева или имевшие каркас, как у фахверковых домов. В этих хордах размещались аркебузеры и даже лучники (которые еще существовали в то время).
Эти хорды закрывали пушки подобно тому, как твиндеки на линейных кораблях (напомним, что книга написана в середине XIX в. – Примеч. ред.) закрывают артиллерию, расположенную на нижней палубе. Это хорошо видно на разрезе парапета сбоку. Бойницы хорд имели ставни, которые открывались внутрь, защищая аркебузеров от ядер и стрел противника, разместившего свои пушки и лучников на вершине гласиса.
Рис. 141. Амбразура с уступами
Рис. 142. Внешний вид и план амбразуры
Рис. 143. План другой амбразуры
Рис. 144. Крытый переход с бойницами, которые прикрыты ставнями, и щелями для лучников
Во Франции в открытых батареях иногда делали амбразуры в виде каменных уступов, которые должны были задерживать ядра и пули врага (рис. 141), не позволяя им соскальзывать вовнутрь. Амбразуры же крытых батарей долго сохраняли свою первоначальную форму, то есть имели только круглое или овальное отверстие и смотровую щель. И только в конце XVI века их стали расширять сзади, причем это расширение доходило до середины стены каземата. Стены имели толщину от 6 до 7 ярдов (от 5,5 до 6,4 м), и узкая часть амбразуры, в которую вставляли дуло орудия, очень быстро разрушалась под действием пороховых газов, поэтому амбразуры вскоре приобрели форму, изображенную на рис. 143.
Зато бойницы долго сохраняли свою первоначальную форму, а для лучников делали простые конические отверстия в стене со смотровыми щелями и без них[97].
Бойницы крытых переходов имели нависавшие над ними ставни, в которых проделывали отверстия. Через них стреляли как из пушек, так и из аркебуз, как показано на рис. 144. На этом рисунке изображена верхняя часть куртины в Нюрнберге (XV век). Иногда амбразуры для пушек дополнялись бойницами (боковыми или нисходящими) для мушкетеров, как показано на рис. 145.
Рис. 145. Внешний вид, вид в разрезе и план амбразуры с бойницами для мушкетов
Кроме того, иногда делали амбразуры для небольших пушек вроде фальконетов или тех больших аркебуз, которые устанавливали на валах и которые можно увидеть в музеях Франции и Германии. Большое число таких аркебуз сохранилось в арсенале города Базеля (Швейцария).
В качестве примера подобных амбразур можно привести амбразуры башни ворот Лауфер в Нюрнберге, которые весьма необычны и заслуживают особого внимания. Эта башня прекрасно сохранилась, и в ней осталась большая часть ее оборонительных сооружений, созданных в середине XV века. Отверстия амбразур (рис. 146) представляют собой вытянутые по высоте прямоугольники, которые позволяли вести навесной огонь и обстреливать днище рва и гласис. Это отверстие проделано в толстом деревянном цилиндре, который поддерживали в вертикальном положении железные обручи и стержни. Прямоугольное отверстие имеет ширину 4,5 дюйма (11,43 см) и высоту 9,25 дюйма (23,5 см). Этого было достаточно для того, чтобы пролетело ядро. Когда пушку перезаряжали, цилиндр поворачивался вокруг своей оси и полностью закрывал артиллеристов.
Рис. 146. Амбразура на воротах Лауфер в Нюрнберге: А — план; В — вид изнутри; С – план и внешний вид бойницы с поворотным устройством; D — поворотное устройство
...Однако следует признать, что вскоре после появления пушек все эти защитные приспособления оказались совершенно недостаточными и больше мешали, чем помогали, поэтому инженеры очень быстро вернулись к амбразурам самой простой формы, изображенной на рис. 143. Они имели открытую бойницу, образующую более или менее острый угол, в которую можно было вставить только дуло орудия, и лишь во время осады принимались меры для защиты тех, кто находился в казематах и открытых батареях. Осознав, что они придавали слишком много значения мелким деталям обороны, в то время как применение пушек требовало радикального изменения средневековых средств фортификации, инженеры начиная с XVII века стали, на мой взгляд, недооценивать эти детали. Нет сомнений, что ударам пушечных ядер нужно противопоставлять защитные средства большой мощности и при этом достаточно простые, чтобы они не мешали обслуживанию орудий, а в случае нужды могли бы быть легко и быстро заменены.
С того момента, когда бастионы приобрели совершенно новую форму, вся система атаки, как и система обороны, полностью изменилась. Теперь надо было тщательно продумывать расположение траншей, чтобы не подставить солдат
...Нет нужды говорить, что даже до того времени, когда искусство фортификации превратилось в науку, еще до появления таких инженеров, как Эррар де Бар-ле-Дюк, Антуан Девиль (де Вилль) (1596–1656), Блез Франсуа де Паган (1604–1655) и Себастьен Ле Претр де Вобан (1633–1707), военные строители вынуждены были отказаться от последних традиций Средневековья. Но, подчиняясь правилу, гласящему, что все, что защищает, должно быть защищено само, они стали нагромождать препятствия на пути врага, создавая столько отдельных укреплений и командных позиций, перегружая их многочисленными деталями и стараясь получше изолировать друг от друга, что эти укрепления сделались, по большей части, совершенно бесполезными, а когда начиналась осада, превращались в помехи для защитников. Гарнизон, зная, что после уничтожения противником первой линии обороны, он всегда может отойти за вторую, а оттуда – за третью, защищал эти линии обороны спустя рукава, рассчитывая дать окончательный отпор врагу на самом последнем рубеже.
Макиавелли (с характерной для него практичностью) уже в его годы предвидел опасность чрезмерного усложнения средств обороны; в своем «Трактате о военном искусстве» в книге VII он пишет:
«И здесь я должен дать совет: во-первых, для тех, кто руководит обороной города, а именно никогда не сооружать бастионы, полностью отделенные от стен, во-вторых, для тех, кто строит крепость, – не создавать внутри ее укреплений, которые могли бы послужить местом для отхода войск, вытесненных с первой линии обороны. Причина моего первого совета заключается вот в чем: всегда следует избегать поражений в самом начале осады, ибо это порождает неверие во все наши планы на будущее и внушает опасения тем, кто сражается за наше дело. Сооружая бастионы за пределами стен, мы не сможем избежать этих неприятностей. Поскольку бастионы испытают на себе всю ярость вражеской артиллерии и поскольку в наше время их нельзя защищать достаточно долго, вы кончите тем, что лишитесь их, а это станет прелюдией вашего конца..."
Применение артиллерии изменило не только материальные, но и моральные условия обороны. В XIII веке было вполне достаточно умножать препятствия на пути врага, строя форт за фортом и разрушая осадные сооружения противника, поскольку и атака и оборона осуществлялись, прежде всего, руками и ногами солдат. Когда же артиллерия продемонстрировала свое мощное разрушительное действие, стало опасно прерывать ходы сообщения и создавать препятствия для связи с различными участками обороны, ибо пушки, сносившие с лица земли (или выводившие из строя) крепостные сооружения, погребали под своими обломками и их защитников, деморализуя оставшихся и лишая их возможности объединиться для совместных действий...
...Основной заслугой инженеров, и в особенности Вобана, было то, что они сооружали укрепления с таким расчетом, чтобы сосредоточить на первой линии, атакуемой и разрушаемой врагом, огонь большого числа пушек, что позволяло изменить в момент штурма соотношение сил между осажденными и осаждающими. Кроме того, они упростили искусство фортификации, отказавшись от многочисленных изолированных укреплений и элементов обороны, которые очень внушительно смотрелись на бумаге, но во время осады только мешали, за что защитникам крепости приходилось платить очень дорогой ценой. Постепенно была увеличена площадь бастионов, а от орийонов небольшого диаметра, которые, будучи разрушены осадной артиллерией, не могли уже обстреливать ров во время штурма, пришлось отказаться. Все свое внимание инженеры перенесли на профили (или разрезы), которые сделались одним из самых сильных средств разрушения траншей врага. Перед рвом для маскировки бастионов и стен стали сооружать гласис. Рвы перед фоссебреями стали очень широкими, а каменную облицовку парапетов сменила земляная насыпь, обложенная дерном. Ворота и надвратные башни прикрывались теперь передовыми укреплениями и фланкировались и не должны уже были защищать сами себя.
...Постепенно, после многочисленных экспериментов, при строительстве укреплений стали использовать научные методы. В сооружениях XVI века мы находим зародыши всех принятых позже систем, но общего метода, единого плана еще нет. Каких-то определенных результатов могла добиться только власть монарха, которая становилась все сильнее и сильнее. Очень интересно наблюдать, как искусство фортификации шаг за шагом следовало за каждым этапом усиления власти короля. Только в начале XVII века, после религиозных войн, которые вели Генрих IV и Людовик XIII, фортификационные работы стали вестись по единому плану и по определенным законам, установленным в ходе длительных экспериментов. Последние остатки старых традиций были окончательно отброшены, и на основе новых математических методов разработаны специальные формулы. Инженеры теперь ломали голову над задачей – как незамеченным обеспечить наблюдение за противником, находящимся под перекрестным огнем и огнем с закрытых огневых позиций одновременно. Тот, кто сумеет найти решение этой проблемы, сделает свои укрепления неприступными, но, с нашей точки зрения, пока еще никто его не нашел.
Мы не сможем, не вдаваясь в детали, которые не входят в предмет нашего исследования, описать различные эксперименты, которые велись с начала XVI века и которые подняли искусство фортификации на тот уровень, на котором в начале XVIII века оставил его Вобан. Мы просто приведем в качестве примера тех новых принципов, на которых инженеры собирались строить свои системы фортификаций, отрывок из трактата шевалье де Вилля (Девиля) (Шевалье Антуан де Вилль. Фортификации. 1640. Гл. VIII).
Рис. 149, 150. План и разрез бастиона по де Виллю
«Шестиугольник, – пишет он, – это фигура, которая лучше всего подходит для фортификаций, поскольку бастионы в нем имеют прямоугольную форму, поэтому мы и решили начать с него, намереваясь описать метод вычислений, который можно применять для любой другой фигуры (рис. 149). Сначала нужно построить правильную геометрическую фигуру, иными словами, такую, у которой все стороны и углы одинаковы и которая имеет столько углов, сколько вам нужно бастионов… На нашем рисунке изображена половина шестиугольника, на которой показано, как надо рассчитывать размеры бастиона. Те же самые вычисления проделываются и на всех остальных углах. Допустим, что на углу RHL шестиугольника надо соорудить бастион. Разделите одну из сторон HL на три равные части, а каждую часть – пополам (на нашем рисунке эта часть обозначена буквами HF) и отложите отрезок HQ, равный по длине HF… это и будет горжа бастиона; в точках F и Q проведите линии, перпендикулярные FE и QM, равные по длине отрезкам HF и HQ. Соедините точки М и Е, а через точку Н проведите линию к точке S – вы получите полудиаметр SH… из точки I проведите отрезок IA, равный по длине отрезку IE, и соедините точку А с точками М и Е. У вас получился прямоугольный бастион QMAEF, который будет наилучшим образом защищать куртину. Чтобы узнать, где располагается начало куртины, продолжите отрезки АЕ и AM до тех пор, пока они не пересекутся со сторонами шестиугольника в точках С и К. В этом случае линией защиты будет АС…
Однако следует отметить, что этот метод не подходит для укреплений, имеющих меньше шести бастионов, ибо, если фланки и горжа имеют одинаковую длину, то бастион становится остроугольным. Что касается других частей, проведите линию рва VX, XZ, параллельную стенам бастиона, на расстоянии, равном длине фланка».
... В ту пору в области фортификации, как и в любой другой отрасли архитектуры, существовало повальное увлечение формулами, и каждый инженер стремился создать свою собственную систему укреплений. ... Именно Вобану и еще голландцу Минно де Кегорну (1641–1704) мы обязаны системами фортификаций, которые далеко превосходят все, что было создано до них. И тем не менее, по признанию самих этих знаменитых инженеров, несмотря на все их усилия, наступление по-прежнему превосходило по своей мощи оборону.
Ну вот, теперь уже более мне можно и не говорить, что
звёздные крепости - дело рук и ума человеческих,
что они появились, как ответ на появление артиллерии, и что развитие их ничем от всякого другого развития не отличалось. Оно имело своё время начала, и своё время завершения, последовательные этапы и, самое главное, оно имело цель своего появления.
Как бы ни хотелось сторонникам альтернативных версий появления на планете "звёздных крепостей", а
произхождение крепостей не является загадкой века :о)
Предыдущая публикация по теме http://cont.ws/post/204149
Оценили 14 человек
17 кармы