Мосты - это нечто! А Цезарь - неподражаем :о)

Благодарю zloigoblin2 за материал про цезарский мост. Приведу текст из его комментария в полном виде и дополню другими сведениями.

"17. По ука­зан­ным при­чи­нам Цезарь решил пере­пра­вить­ся через Рейн. Но пере­пра­ву на судах он счи­тал не вполне без­опас­ной и не соот­вет­ству­ю­щей его лич­ной чести и досто­ин­ству рим­ско­го наро­да. Хотя рабо­ты по построй­ке моста пред­став­ля­лись чрез­вы­чай­но труд­ны­ми вслед­ствие шири­ны, глу­би­ны и быст­ро­ты тече­ния этой реки, он твер­до решил или добить­ся сво­ей цели, или уже не пере­прав­лять вой­ска каким-либо иным спо­со­бом. Мост он постро­ил сле­ду­ю­щим обра­зом. Брев­на в пол­то­ра фута тол­щи­ной, несколь­ко заост­рен­ные сни­зу и по длине сво­ей сораз­мер­ные с глу­би­ной реки, соеди­ня­лись друг с дру­гом попар­но на рас­сто­я­нии двух футов. Они были с помо­щью машин опу­ще­ны в реку, укреп­ля­лись и вко­ла­чи­ва­лись баба­ми, одна­ко не пер­пен­ди­ку­ляр­но, как вби­ва­ют­ся обык­но­вен­ные сваи, но наис­кось, напо­до­бие стро­пил, и с укло­ном в сто­ро­ну тече­ния реки; про­тив каж­дой из этих пар вби­ва­лась на рас­сто­я­нии соро­ка футов по дну пара бре­вен, соеди­нен­ная таким же обра­зом, но уже постав­лен­ная про­тив тече­ния. Обе эти пары соеди­ня­лись свер­ху попе­реч­ной бал­кой в два фута тол­щи­ной соот­вет­ствен­но рас­сто­я­нию меж­ду соеди­нен­ны­ми брев­на­ми [каж­дой пары] и дер­жа­лись в оди­на­ко­вом одна от дру­гой рас­сто­я­нии посред­ством двух бол­тов на обо­их кон­цах попе­реч­ной бал­ки. Так как, сле­до­ва­тель­но, эти пары балок были [посред­ством попе­реч­ных балок] разъ­еди­не­ны и укреп­ле­ны в обе про­ти­во­по­лож­ные сто­ро­ны, то все соору­же­ние полу­чи­ло есте­ствен­ным обра­зом такую проч­ность, что чем силь­ней был напор воды, тем креп­че все его бал­ки были свя­за­ны друг с дру­гом. Попе­реч­ные сваи были устла­ны свер­ху про­доль­ны­ми бру­сья­ми, а эти послед­ние были покры­ты шеста­ми и фаши­на­ми. Тем не менее были еще вогна­ны наис­кось вниз по тече­нию сваи несколь­ко ниже самих балок и вро­де тара­нов, чтобы в соеди­не­нии со всем соору­же­ни­ем раз­би­вать напор воды. Были так­же и дру­гие защит­ные сваи выше моста [про­тив тече­ния] на неболь­шом от него рас­сто­я­нии, с тем чтобы ство­лы дере­вьев или брев­на, кото­рые взду­ма­ют пустить вар­ва­ры по тече­нию для раз­ру­ше­ния моста, раз­би­ва­лись о них и не вре­ди­ли мосту.

примечательно

"18. В тече­ние деся­ти дней с того вре­ме­ни, как нача­ли сво­зить лес вся построй­ка была закон­че­на, и теперь при­сту­пи­ли к пере­пра­ве вой­ска. ....

....Пола­гая, что им доста­точ­но сде­ла­но для сла­вы и поль­зы рим­ско­го наро­да, он после восем­на­дца­ти­днев­но­го пре­бы­ва­ния за Рей­ном вер­нул­ся в Гал­лию и снес мост."

вот так вот. понадобилось? отгрохали за 10 дней мост через рейн, перешли, повоевали, попугали, поразоряли все до чего дотянулись, через восемнадцать дней вернулись обратно и снесли мост. не нужен больше. а понадобиться, еще раз построим."

Поскольку в комментарии есть описание конструкции, но нет картинки, то я взялась для лучшего понимания дополнить процитированное сведениями из инет.

Во время поизка мне встретился прелюбопытный материал, который я просто не могу не привести для размышления.

Масштабная модель деревянного моста через Рейн 1:30

"Варакута В.П.

Как же выглядел мост? Из-за, в какой-то мере, противоречивого и неточного описания моста в «Записках …» ученые в разные времена пытались составить себе определенное представление об этом техническом шедевре. Одним из первых попытался изобразить мост знаменитый итальянский архитектор эпохи Возрождения А. Палладио (рис. 5).

Рис. 5. Андреа Палладио (30 ноября 1508 — 19 августа 1580, настоящее имя — Андреа ди Пьетро) — великий итальянский архитектор позднего Возрождения. Основоположник палладианства и классицизма. Один из самых влиятельных архитекторов в истории

Вот как он писал: «… вследствие незнания смысла некоторых слов, употребленных Цезарем в описании, устройство этого моста изображалось в рисунках по-разному, в зависимости от различных толкований. Но так как и я об этом думал не раз, то не хотелось пропустить случай изложить способ, который я себе вообразил, когда в молодости впервые читал «Комментарии» (то есть «Записки» Цезаря), ибо мне кажется, что многое из этого сходится со словами Цезаря, и получается удивительно хорошо, как можно было убедиться по впечатлениям от моста, построенного мною через Бакильоне, под самой Винченцей» (рис.6). Цезарь описывал мост как бы глядя вдоль него с берега. Именно таким изобразил мост и Палладио.

Скамоцци, современник Палладио, рисуя мост, изображал продольные брусья, связывающие между собой опоры и образующие каркас, на который в качестве окончательного покрытия укладывались, по словам Цезаря, шесты и фашины прямоугольного сечения.

Первым опроверг правильность такого решения император Наполеон Бонапарт. Профессиональный военный, хотя и далекий от вопросов строительства и архитектуры, он привык повелевать и решил поправить знаменитых архитекторов, пусть даже ушедших в другой мир. Императора можно понять: архитекторы Возрождения основывались в своих работах на трех принципах, сформулированных еще римским архитектором Витрувием: польза, долговечность и красота (рис.7). Конечно же, полководцу легче было догадаться, что при строительстве временной переправы быстрота ее сооружения намного важнее, нежели красота. Поэтому Наполеон и заметил, что при строительстве моста нельзя тратить время на окантовку бревен — они будут оставлены круглыми.

В XIX веке о мосте Цезаря много рассуждали военные инженеры Циммеракель, Гойлер, Флойрих, Цогаузен. Книга последнего, полковника прусского королевского инженерного корпуса, особенно интересна. Скрупулезно проанализировав текст «Записок …» Цезаря, разыскав и изучив образцы древней техники, Август фон Цогаузен особенно тщательно провел наблюдения в тех странах, где некогда проходили римские легионы. Полковник пользовался малейшим предлогом, чтобы выкроить время от основной работы для изучения работ плотовщиков на Рейне и его притоках, полюбоваться на всевозможные устройства на реках, устанавливаемые местными плотниками, в частности, деревянные мостики на речке Ар, впадающей в Рейн повыше Бонна. Он считал, что методы рейнских плотовщиков и плотников могли быть использованы и при Цезаре, поскольку полководцами принято привлекать к работе при всех своих затруднениях местное население. В конце жизни Цогаузен пришел к выводу, что ширина моста в 16 м (которую все переводчики Цезаря считали взятой по поверхности воды) в действительности должна измеряться по дну реки, там, где основание опор, состоящее из наклонно вбитых в дно свай, имеет наибольшую ширину. Только тогда мост получился бы столь же узким, как римские дороги.

Цогаузен, одним из первых, занялся и другим важным вопросом, без решения которого не обойтись ни одному исследователю моста: как средствами античной техники смогли построить такое сооружение, как, в частности, можно забить в дно бурной и глубокой реки сваи весом в тонну каждая?

Инженеру удалось выяснить, что такая работа вполне выполнима при помощи ручного копра, установленного на двух лодках. Но лодки следовало поставить так, чтобы расстояние между ними было в полтора метра, поскольку сваи состояли из двух параллельных бревен, скрепленных поперечинами, с общей шириной 147 см (более чем через век устройство такого копра привела польская исследовательница А. Россет. Копер поставлен, правда, не на лодках, а на строящейся части моста, что является ошибкой). При этом сваи не забивались глубоко в грунт, но лишь фиксировались, а затем дополнительно укреплялись.

Кроме того, Цогаузен решил произвести расчеты возможного расстояния между опорами, которые не были указаны Цезарем. Ученый не считал свои выводы окончательными, поскольку он рассматривал их как один из этапов изучения легендарного моста и не исключал, что последующие исследователи многое еще смогут добавить.

История зафиксировала еще один факт постройки Цезарем моста через реку, который почему-то исследователи обходят молчанием. Так об этом событии писал сам полководец в своих воспоминаниях о Галльской войне: «По земле эдуев и секванов протекает и впадает в Родан река Арар. Ее течение поразительно медленно, так что невозможно разглядеть, в каком направлении она течет. Гельветы переправились через нее на плотах, на связанных попарно челноках …

Чтобы догнать после … сражения остальные силы гельветов, Цезарь (полководец в «Записках …» писал о себе в третьем лице) распорядился построить на Араре мост и по нему перевел свои легионы. Его внезапное приближение поразило гельветов, так как они увидели, что он в один день осуществил переправу, которая удалась им едва-едва в двадцать дней».

Река Арар (сейчас она называется Сона) существенно меньше и спокойнее Рейна, но и она имеет внушительные размеры: длина — 455 километров, из них на протяжении 355 она судоходна, следовательно, являет собою достаточно широкий и глубокий водный поток. Постройка моста за один день говорит о том, что в войсках Цезаря были искусные строители, обладавшие опытом не меньшим, нежели рейнские плотовщики, на чье умение столь легкомысленно полагался Цогаузен.

Напрашивается вопрос — кто же был автором моста через Рейн?

Первым за этот вопрос взялся австриец Вейт. Оказывается, в армии римского полководца была должность производителя строительных работ, которую в те времена занимал некий Маммурра Формианец. Однако, анализируя целый ряд обстоятельств, Вейт пришел к выводу, что автором моста все же был сам Цезарь. Косвенно об этом свидетельствует хотя бы довольно-таки подробное описание моста в «Записках …». Эта книга была предназначена в первую очередь для римских политиков, а потом уже для простых обывателей. Цезарь старался в книге подчеркнуть собственные заслуги, доказать свое искусство полководца, мудрость и благородство гражданина. Поэтому «Записки …» должны были способствовать росту его популярности, и включение подробного описания строительства моста в труд имело смысл, если автором проекта был Цезарь, а не какой-то древнеримский прораб Маммурра.

А если вообще откинуть вопрос авторства и задаться, на первый взгляд, странным вопросом: а существовал ли в реальности мост Цезаря?

С достаточной толикой уверенности можно сказать, что принципиальная возможность постройки моста через Рейн имеет место. Но зададимся изначальным вопросом: чем мотивирует необходимость нелегкого строительства сам великий полководец?

Он в «Записках …» выдвигает две, мягко говоря, смехотворные причины. Мост понадобился для того, чтобы, во-первых, обеспечить безопасность переправы и, во-вторых, поддержать престиж как самого полководца, так и всего римского народа. От второй причины явно отдает декламацией и пропагандой, поэтому мы ее опустим.

А вот безопасность... Но ведь ее уже обеспечили мечи легионеров?! Но вот еще один вопрос, отчего-то пропущенный Цезарем. Он намеревался предпринять молниеносную карательную экспедицию — и тут затевает никчемное строительство, которое затягивается на целых десять дней?! Для Цезаря это немало, десять потерянных дней. Хотя из «Записок …» явствует, что полководец спешит на правобережье Рейна и в то же время почему-то «забывает» о готовом флоте и о традиционных походных средствах оперативной переправы. Он жаждет продемонстрировать несокрушимость военной машины римлян — и возней на берегах Рейна дает неприятелю возможность преспокойно скрыться.

Как же развивались события дальше? Часть германских племен встретила римские войска «землей» и «водой», а остальные укрылись в лесах. После восемнадцатидневного преследования противника римляне вернулись на берег Рейна, разрушив за собой мост. И тут же Цезарь предпринимает поход в Британию, используя для переправы все те же, временно «забытые» им корабли.

Это мероприятие он повторяет и на следующий год. Пять легионов и две тысячи всадников пересекают Ла-Манш, нимало не страшась подстерегающих их опасностей, которых здесь было куда больше, чем на Рейне. К слову, в самой Британии Цезарь также форсировал Темзу испытанным дедовским способом: по понтонному мосту. На этот раз полководец почему-то решил не удивлять бриттов своими инженерными талантами.

Но после возвращения на материк, в 53 году до н. э., по словам Юлия, он строит второй мост через Рейн — еще быстрее, чем первый, так как техника подобного строительства, поясняет он, уже была освоена солдатами. Во всяком случае, так утверждает сам Цезарь. Выходит, что за пять лет он дважды создал грандиозные сооружения, одно из которых он очень подробно описал.

К сожалению, эти сооружения никто не видел и их следы никем пока не обнаружены.

Что же по этому поводу говорят древние ученые? Например, древнегреческий историк Диодор Сицилийский, римский писатель, историк и ученый-энциклопедист Гай Светоний Транквилл, римский историк греческого происхождения Дион Кассий Кокцеан и древнегреческий философ, биограф и моралист Плутарх из Херонеи лишь констатируют сам факт строительства, ничем его не подкрепляя. Римский историк, автор двух книг о краткой истории Римской империи Публий Анней Флор тоже признает факт строительства двух мостов. И не только их. Он упоминает и еще об одном — через Мозель, о котором зато не обмолвился сам Цезарь. У одного из самых объективных историков древности — Тацита — достойна упоминания одна фраза. Так, описывая восстание батавов под руководством Цивилиса, долго прослужившего в римских войсках, Тацит будто невзначай рассуждает о возможности форсирования Рейна: «Цивилис знал, что кораблей для сооружения моста у римлян нет и что никаким другим способом они переправить свою армию на остров не сумеют». Никаким другим способом — ни больше, ни меньше. И древнегреческий историк, и географ Луций Флавий Арриан признают единственный способ переправы — при помощи стоящих борт о борт судов (понтонный способ).

Совершенно не верит в возможность строительства мостов Цезарем древнегреческий историк и географ Страбон. Но особенно любопытно признание римского полководца, государственного деятеля, оратора, писателя, драматурга, литературного критика, историка, друга и сподвижника Цезаря и Августа — Гая Азиния Поллиона. Он вообще не верит ни единому слову «Записок …», считая их насквозь лицемерными — чем-то вроде предвыборных обещаний. «Записки …», по его мнению, «написаны без должной заботы об истине», частично основаны на слухах, а частично «умышленно или по забывчивости» искажены. Оба моста Поллион считал традиционными — судовыми. К сожалению, сочинения Поллиона известны лишь в пересказах. Зато хорошо известно другое: Азиний Поллион сопровождал Цезаря почти во всех его походах и был очевидцем всего, о чем будущий диктатор писал в своих сочинениях.

Что же о строительстве мостов Цезаря говорят современные ученые? Вот, к примеру, в 1968 году советский историк Н. Ершович, основываясь на описаниях Цезаря и расчетах Наполеона III, автор внушительной и серьезной трехтомной монографии «История Юлия Цезаря», сделал следующее умозаключение: «… Ширина Рейна в месте перехода примерно 400 м; расстояние между двумя опорами моста, принятого по Наполеону III, — 7,7 м …Тогда у моста были бы 400 : 7,7 ≈ 52 пролета и 51 опора, в каждой опоре, по словам Цезаря, 8 свай. Таким образом, всего нужно было вбить 51 × 8 = 408 свай. Глубина Рейна 3 — 5 м, и принято считать, что сваи вбивались на 1,5-2,5 м, в среднем на 2 м. Всего нужно было вбить 408 × 2 = 816 погонных метров свай. По «Справочнику укрупненных сметных норм по речным и морским гидротехническим сооружениям портового и путевого строительства» (М., 1940) на забивку деревянных одиночных свай плавучим копром с молотом прямого действия нужно на 10 погонных метров погружения свай при глубине забивки до 3 м — 1,02 машино-смен копра, на забивку 816 погонных метров свай надо 816 : 10,1 = 80 смен работы копра. Если считать, что копер работал по две смены в сутки, то всю свайную работу можно было сделать за 40 дней».

Заметим, только свайную работу — и копром середины XX века. А если принять версию фон Цогаузена об установке дополнительных (распорных) свай и о засыпке их оснований камнями, то трудоемкость изготовления моста возрастает еще в 1,5-2 раза.

Можно, правда, добавить еще две детали, о которых явно не подозревал великий полководец: копер, особенно примитивный, не может забивать сваи наклонно (Цезарь описывает именно такую работу), а сама наклонная забивка чрезмерно трудоемка и нерентабельна. Когда в 1809 году Наполеон I попытался повторить Цезарево строительство на Дунае, он сумел уложиться лишь в 20 дней, хотя трудоемкость его работы составляла, по определению Н. Ершовича, всего 23 процента Цезаревой.

И снова возникает вопрос: так был ли, в конце концов, мост-то? Сведения о нем черпаются из «Записок …» Цезаря. А что собою представляет сам источник информации — «Записки о Галльской войне»?

Поллион считал, что этот труд Цезаря — голая ложь. И наоборот, суровая правда — были убеждены Цицерон и другие. И до сегодняшнего дня на этот счет нет единого мнения.

Неизвестен даже метод их публикации — то ли ежегодно по одной книге (каждая из них посвящена одному году войны), то ли все разом после завершения всей кампании (при этом указывается точная дата: 52-51 годы до н.э.). У каждой точки зрения есть свои сторонники и противники. Тот факт, что об этом дружно умалчивают римские историки, может навести еще на одну мысль, компромиссную: Цезарь действительно писал по одной книге в год и посылал их в сенат, но впоследствии, готовясь установить диктатуру, издал их совокупно в подгримированном и, следовательно, искаженном виде. Очевидно, не случайна обмолвка Поллиона о том, что Цезарь «переделал бы их и исправил», если бы его что-то в них не устраивало.

О том, как в Риме редактировалась политическая литература, достаточно полное представление дает Плутарх. Он пишет, в частности, о том, что после гибели диктатора «в руках Антония оказались и все записи Цезаря, среди которых были намеченные им замыслы и решения. Дополняя эти записи любыми именами по собственному усмотрению, Антоний многих назначил на высшие должности, многих включил в сенаторское сословие, а иных даже вернул из ссылки и выпустил на свободу из заключения, неизменно утверждая, будто такова воля Цезаря».

Причина написания «Записок …» известна: оправдание своих далеко не всегда безупречных действий перед сенатом, настроенным против диктатуры Цезаря. Совершенно ясно, что безоговорочно доверять мемуарам Гай Юлия, стремящегося завоевать голоса в правительстве, по меньшей мере неосторожно, тем более что фальсификация им дальнейших событий, изложенных в «Записках о гражданской войне», общеизвестна. Обе книги полководец писал от третьего лица и при этом не забыл упомянуть свое имя 775 раз. Цезарь дальновиден и великодушен, добр и патриотичен, храбр и заботлив. Однако историкам известны и противоположные его качества, о которых в мемуарах, естественно, нет ни слова. К этим качествам можно причислить лживость, коварство, лицемерие, бессердечие и жестокость Юлия, недаром во время боевых действий в Галлии его легионерами было убито свыше одного миллиона человек. Это тот, который, пригрозив убийством одному из народных трибунов, хладнокровно заявил: «Поверь, что мне гораздо труднее сказать это, чем сделать». Цезарь есть Цезарь, поэтому, как говорится, Цезарю — Цезарево.

Мост он, скорее всего, придумал.

Для потомков эта выдумка грандиозна, для него же лишь одна из очередных причуд. Он никогда не был простачком и знал, что потомки вряд ли поверят ему на слово. Например, разводясь со своей любимой супругой, он сказал на суде: «жена Цезаря должна быть вне подозрений». Значит, полагал, что его подозревать будут?

Его политическая дальновидность не имеет границ. Ведь смог же он, зная свою неизлечимую болезнь (эпилепсию), спланировать свою гибель на пике своей славы, чтобы несокрушимым и величественным войти в историю.

И у него это прекрасно получилось…"

Эта статья взята отсюда http://science-techno.ru/nt/ar...

Что об этом думаю я? Если Цезарь и "приврал", то он мог это сделать, опираясь на опыт мостостроения того времени. А значит саму конструкцию и технологию строительства её мы можем разсматривать, как уровень технического достижения того времени.

Моя благодарность за тему zloigoblin2 :о)