22 марта 2016 года в Брюссель пришла война. Репортажи оттуда напоминают сводку с фронта, на котором началось большое наступление противника. Прогремело около десятка взрывов. В том числе подорвали себя трое смертников: двое в здании брюссельского аэропорта и один в метро. Принадлежность остальных взрывов пока официально остается непонятной. В ряде случаев это сами полицейские саперы уничтожали найденные взрывные устройства или очень на них похожие подозрительные предметы.
На данный момент сообщается о 34 погибших и более двух сотнях раненых. Остановлена работа аэропорта, метро и центрального вокзала. Не ходит общественный транспорт, в том числе такси. На юге Бельгии эвакуирован персонал АЭС. Ее работа поддерживается только дежурной сменой. Сама станция взята под усиленную охрану. Есть заслуживающие доверия сообщения о том, что бельгийская королевская семья покинула свой дворец в столице. Правда, они опровергнуты на королевской странице в Twitter, однако ничем больше опровержение не подкреплено. По крайней мере, пока официального публичного обращения короля Филиппа и королевы Матильды к нации не было.
На данный момент ответственность за атаку на себя взяло Исламское государство. Это якобы ответ на арест организатора предыдущего их нападения в Париже и вообще за ту войну, которую страны Запада ведут против террористов ИГИЛ по всему миру. В особенности в Ираке и Сирии. Сегодня это главная тема аналитических и журналистских обсуждений. Среди прочих там звучат аргументы в стиле: вот если бы мы не трогали исламистов, они бы не устраивали нам теракты, и все было бы хорошо. А так Брюссель теперь платит кровью за свою внешнюю политику. Точнее, не свою, а западную. С таким намеком, что она как бы не совсем брюссельская, а то и совсем не брюссельская. Бельгийские войска не присутствуют в Сирии или Ираке, бельгийские самолеты никого не бомбят, Брюссель лишь предоставил место под здания штаб-квартиры НАТО и бюрократических структур Евросоюза. Нельзя же убивать людей только за то, что они позволили на своем участке просто построить дом!
Грубый цинизм происходящего заключается в том, что они действительно платят, но не за то, о чем сейчас говорится. Вся эта война с исламским радикализмом является расплатой европейцев за ошибку, допущенную британцами еще в середине прошлого века. Есть у стратегических ошибок такая паршивая черта. Будучи совершенными, они долгое время остаются незаметными. В худшем случае их воспринимают как простое мелкое досадное недоразумение, исправить которое легко, но до него просто не доходят руки. Когда стратегическая ошибка становится очевидной, как правило, исправить ее уже практически никак нельзя. Так вот, сегодня Европа оказалась как раз именно в такой ситуации, пожиная последствия цепочки шагов и решений, начавшихся без малого шестьдесят лет назад.
Есть правило, больше известное по шахматам. Лидер обязан продолжать атаковать под угрозой утраты своего лидерства. Принято считать, что мир вертится строго вокруг Америки. Везде и во всем в первую очередь ищут происки США ради защиты американских политических и экономических интересов. Отчасти это верно, но лишь отчасти. И точно не по отношению к Европе. Образование Евросоюза и формирование его объединенной экономики, конечно, представляли для США существенное неудобство, но его степень не шла ни в какое сравнение с масштабом угрозы, которую проект ЕС нес для Великобритании. Если с Америкой, пусть местами и довольно жестко, Единая Европа лишь только конкурировала, то мелкую островную Британию она грозила попросту затоптать. Насмерть.
Собственно, так было всегда. С момента осознания бриттами своей независимости, они веками находились перед необходимостью противостояния сильным государствам европейского континента. Сначала норманнам и франкам. Потом португальцам и испанцам. Потом снова франкам, но уже называвшим себя французами. В разные исторические времена в списке британских врагов фигурировали итальянцы, немцы, русские, в общем, практически все, сколько-нибудь значимые народы Европы. Оно и понятно. Если взять, например, времена Наполеоновских войн, то суммарное население Великобритании того периода едва превышало 16 млн. человек, в то время как совокупное население Европы достигало 200 млн. Отсюда и берется корень старого императива британской политики: у Британии нет постоянных друзей или врагов, у Британии существуют только постоянные интересы. А они всегда заключались в необходимости на самых ранних стадиях затаптывать малейшие предпосылки к образованию в Европе любой центростремительной силы, способной реально объединить ее разрозненные народы в единое, тем более, не приведи Боже, централизованное, монолитное государство.
Достигалось это в первую очередь мастерским освоением еще древнеримского принципа "разделяй и властвуй". Они и разделяли. Надо сказать, вполне успешно. За всю историю Европа лишь три раза была близка к победе, и все три раза Британия ухитрялась выкрутиться. Испанская Непобедимая армада (1588 год). Наполеоновские войны (1800 - 1815 ). Гитлер, точнее, Вторая Мировая Война (1939 - 1945). Правда, за последнюю победу британцам пришлось заплатить распадом своей колониальной империи, но в целом они сохранили лидирующие позиции если не во всем мире, то в Европе точно. Эти вековые традиции в конечном итоге британцев и подвели. Привыкнув сотнями лет добиваться своего путем интриг и стравливания, часто до крови, Великобритания превратилась в молоток, воспринимающий весь мир только как набор гвоздей, потому стремящийся автоматически забивать все, включая болты и шурупы.
Стратегическую ошибку, за которую Европа сегодня платит кровью, Великобритания совершила в 1950 году. Точнее, за победными настроениями по поводу 8 мая 1945 в Лондоне проморгали тот факт, что глобальные геополитические процессы не останавливаются никогда. Рано или поздно мелкие деревни объединяются в баронства. Из баронств вырастают княжества. Из них, в свою очередь, создаются королевства, впоследствии сами становящиеся фундаментом для строительства империй. Смена наименований не меняет сути. Советский Союз являлся империей, не смотря на ликвидацию монархии, как социально-политического явления. И совершенно имперские США формально тоже являются республикой. Так вот, не смотря на разгром германского национал-социалистического "проекта", Европа осознала высокий уровень своей внутренней культурно-экономической одинаковости, что подспудно толкало ее идти дальше по пути углубления интеграции в структуру следующего уровня.
Надо отметить, что существенную роль в этом сыграло учреждение в 1948 году Организации европейского экономического сотрудничества. ОЕЭС считается чисто американским проектом, но в действительности без британцев он бы не мог состояться вообще. Сильно поиздержавшийся в недавней войне Лондон очень нуждался в новых источниках дохода, а старые механизмы, когда, после победы, все покупают, прежде всего, британские промышленные товары, уже не работал. Сама британская промышленность лежала в руинах и нуждалась в деньгах на восстановление, а рыночный вакуум заполнялся продукцией из США. Переломить эту тенденцию Лондон возможности не имел, зато "джентльмены из Сити" хорошо поняли, как можно "поправить свое имущественное положение" если оседлать поток американских инвестиций по Плану Маршалла в качестве главного " европейского менеджера". Американцы как раз тоже нуждались в таком управленце. Это совпадение интересов и вызывало к жизни ОЕЭС.
Но пока "деловые люди" в лондонском Сити удовлетворенно потирали руки и занимались планированием извлечения барышей из американских инвестиций в Европу, сама Европа покатилась к политическому объединению. Да так быстро, что в 1950 выдала на гора проект создания европейской наднациональной военной организации - Европейского оборонительного сообщества, - дополненный идеей Европейского политического сообщества. Поначалу Лондон на это смотрел свысока. Чем бы дети ни тешились, лишь бы не пытались пилить ножки британского трона. Но когда министры иностранных дел Бельгии, Италии, Люксембурга, Нидерландов, Франции и ФРГ подписали в Париже одноименный договор, многим во дворце, что стоит в Лондоне на берегу Темзы, резко поплохело.
Перед Британией снова в полный рост встала угроза оказаться в одиночку против новой объединенной Европы, во властных структурах которой для британцев не предусматривалось даже приставного совещательного стульчика на самой дальней галерке. Особенный масштаб ей придавали громкие романсы, которые к тому моменту проникновенно пели пустые британские финансы. В случае чего, вести новую войну серии "Британия против Континента" Лондону было совершенно не на что. Разве что попытаться отнести в залог британскую корону с ее знаменитым индийским бриллиантом. В ломбарде ее конечно примут, но вырученных денег на такую войну все равно не хватит.
Естественно, в первую очередь британцы прибегли к игре, в которой по праву считали себя лучшими в мире мастерами - к закулисным интригам. Им удалось раскачать французов на выход из ЕОС в августе 1954. После того, как немцы в 1940, за считанные недели едва не ликвидировали Францию полностью, как геополитическую сущность, в Париже крайне нервно шарахались от любой перспективы утратить свою политическую государственность, видя в этом в первую очередь угрозу французской национальной идентичности. На этом Лондон и сыграл. Месье, зачем вам участвовать в какой-то европейской общей армии, если служить в ней и оплачивать ее расходы вы будете, а персонально ею командовать - нет?
С тех пор Лондон очень внимательно следил за любого рода большими интеграционными проектами в Европе. Примерно как братки, с бейсбольными битами, во времена "первичного накопления капитала" следили за появлением любых конкурентов "на своей делянке". Англичане на корню ликвидировали любые подозрительные политические инициативы, но не уделяя при этом должного внимания на экономические, в которых продолжал считать себя безусловным лидером по праву распорядителя краника американской финансовой "помощи".
Британская правящая элита продолжала оставаться в замшелых рамках старых, еще средневековых, колониальных представлений о единственно возможной конструкции глобального мира. В этой модели какое-либо распространение границ британского государства, как цельного мира, за пределы Островов, считалось абсолютно невозможным. Нет, в целом, очистить Европу от местных варваров, чтобы заселить освободившиеся земли натуральными британцами, выглядело вполне привлекательной идеей. Но, во-первых, только что закончился процесс в городишке под названием Нюрнберг, где немцев как раз за такую попытку и приговорили к повешенью. Вот так сходу поменять позицию "демократического мирового сообщества" на противоположную не имело ни малейшего шанса на успех. Да и не согласились бы континентальные народы снова пойти в газовые камеры. Хотя сама идея, да...
Увы, существовало еще и во-вторых. Великобритания уже один раз получила неуд за решение интеграционной задачи в ВестИндии. С тех пор британское мировосприятие окончательно закостенело в чисто колониальных шорах. Может быть только британская метрополия в границах Британских островов, и прочие колонии. Далекие или ближние - не важно. Соседнюю Ирландию Лондон эксплуатировал в точно таком же безжалостном стиле, как какую-нибудь Малайю или южноафриканских буров.
Именно эта закостенелость британского мироощущения и привела их к самой главной стратегической ошибке, последствия которой Европа пожинает сегодня. Сломав политический договор ЕОС (и ЕПС), в Лондоне проморгали декларацию министра иностранных дел Робера Шумана на счет объединения экономического. Сегодня уже невозможно сказать, ее вовремя не заметили, или сначала просто недооценили степень ее серьезности. Первое вряд ли возможно, так как после промашки с ЕОС, из Лондона за остальной Европой следили крайне тщательно. Так что наиболее вероятным кажется второе. Британцев подвело чванство. Хотя существует версия о том, что они, в старых традициях, полагали себя способными продолжать внешнее управление Европой через манипулирование в первую очередь французами. В конце концов получилось же подбить их покинуть Оборонительный союз, пламенными сторонниками которого они же являлись всего пару лет назад.
Как бы там ни было, но окончательно британцы закусили удила 18 апреля 1951 года, когда шесть государств континентальной Европы (Франция, ФРГ, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург) подписали Договор об учреждении Европейского объединения Угля и Стали. Для Лондона это было все равно, что серпом по фаберже. Конструкция нового договора самым очевидным образом вела к скорой трансформации этих шести национальных государств в новое, уже наднациональное, при этом унитарное, государство, совокупная ресурсная и промышленная мощь которого накрывала Британию, как верблюда тень от пирамиды имени товарища Хеопса. У этого союза для успеха было все. Руда и уголь Рурского бассейна. Промышленная мощь возрождающейся на американские деньги Германии и Бельгии. Логистику обеспечивали Нидерланды, более полутора сотен лет являвшиеся главными морскими воротами Европы. А банки Люксембурга были в состоянии решить любые финансовые вопросы. Франция гарантировала обеспечение заводских рабочих разнообразным продовольствием. Промышленному северу и сельскохозяйственному югу Италии гарантировалось место на обеих табуретках. Плюс прямой выход в Средиземное море. Помните советский мультик "мы делили апельсин"? Так вот, британцам на этом празднике жизни не досталось даже кожуры.
Стоит ли удивляться тому, что вот уже седьмой десяток лет они делают все возможное для развала Единой Европы в любом ее варианте? Сначала Лондон попытался запустить собственный альтернативный проект, с собою во главе, но дело сразу не заладилось. Потому что ничего интересного британцы в нем предложить не смогли. Чисто декоративное объединение совещательного характера. В том смысле, что все совещаются с Лондоном, а дальше он один выносит окончательное решение, какое сам сочтет нужным, но которое остальные обязаны беспрекословно исполнять. Свой "гениальный" проект британцы проталкивали на протяжении пятнадцати лет, используя все им доступные средства. Все, это значит вообще все. Дипломатические. Экономические. Пропагандистские. Реальные аналоги Джеймсов Бондов к работе тоже привлекались.
Ко второй половине 60х годов ХХ века бесперспективность "альтернативного проекта" стала очевидной даже самым упертым британским бульдогам. Лондон сменил линию и вместо немедленного потопления ЕОУС начала энергичные переговоры по присоединению к нему. Естественно, на британских условиях, и безусловным предоставлением ей влиятельных полномочий, так сказать, в совете директоров проекта. Подковерная торговля и интриги длились до 1 января 1973 года - даты официального вступления в эту организацию. Вместе с Великобританией, к ЕОУС тогда же присоединились Дания и Ирландия.
Именно присоединились, а не вступили, так как формально став членами, они, тем не менее, сохранили за собой множество ключевых привилегий. Прежде всего - собственные национальные валюты и право самостоятельно определять их курсы. С этого момента именно Британия становится в Европе главным поборником мультикультурализма, всемерного сохранения национальных идентичностей, предоставления и даже расширения всевозможных "особых прав", а также политики "выравнивания".
Последнее особенно интересно. В рамках принципа "выравнивания", если считать через количество населения, которое в Европарламенте представляет один депутат, то выходит так, что голос "народного избранника", из любой прибалтийской страны, весит столько же, сколько три с половиной голоса евродепутатов из Германии или Франции. А если считать через размеры национальных ВВП, то британцы сумели построить такую Общую Европу, что в ней голос поляков "стоит" почти на порядок дороже, чем голос бельгийцев или австрийцев. Естественно, удерживаться от развала вся эта конструкция могла только при жестком соблюдении главного условия - сохранения механизма противостояния всех против всех. Чем больше он будет походить на принципы игры в царя горы, тем лучше.
В этом британцы безусловно показали непревзойденный класс. К настоящему времени от Единой Европы осталась лишь пустая оболочка, с которой Лондон в очередной раз затеяли новый раунд торговли: дайте нам дополнительные особые полномочия или мы от вас уйдем, куда глаза глядят, а вам без нас будет грустно, тоскливо и плохо. На шею Германии навешано так много всяких обязательств по дотированию европейских "программ справедливости", что Бундесбанк оказался в списке наиболее вероятных кандидатов на банкротство и уверенно подбирается к его первой позиции. Кроме того, постоянным пристрастным выискиванием в любых шагах Берлина признаков возрождения страшного Рейха с очередным порядковым номером, Британия окончательно выбила из немецкой психологии какое бы то ни было государственное созидательное начало. В сущности, Германия сегодня сохраняет свою государственность больше по инерции, чем в виду наличия лидерского мироощущения.
Впрочем, к подобной психологии пришла сейчас не она одна. В базовых системообразующих понятиях сегодня полностью дезориентированы все европейские государства и народы. Несколько простых примеров. В Европе параноидально бьют немцев за малейшие проявления фашизма, но при этом категорически отказываются его замечать в маршах ветеранов СС в Прибалтике. Брюссель считает одинаково нормальным и право Британии не пускать к себе нелегальных мигрантов, и отсутствие такого права у Греции. Еврокомиссия жестко требует от Болгарии соблюдать распоряжения ЕС по блокированию очень выгодного болгарам проекта "Южный поток", в то время как Германия и ряд других стран спокойно игнорируют эти требования и подписывают проект "Северного".
Этот, благодаря британцам, давно уже пустотелый голем пытается участвовать в международной политике "на равных с великими". Под все той же угрозой потери лидерства. Король это не только "тот, который с короной". Сохранить свой лидерский статус он может только если будет возглавлять войска в эпохальных битвах, принимать парады победителей и водружать свои знамена над поверженными столицами врагов. В противном случае с ним быстро перестанут считаться. А тот, с кем не считаются, вскоре остается без денег. Ради этих самых денег британцы и толкают ЕС на продолжение борьбы за лидерство. Если кто забыл, более половины национального дохода Великобритания сегодня получает только из банковской деятельности. Остатки промышленности в общую копилку приносят сущие крошки.
А природа не терпит пустоты. Народы Ближнего Востока вечная роль второго плана перестала устраивать. Кому понравится идея о том, что вы должны мигрировать в сытую Европу не для того, чтобы просто сытно есть и комфортно жить, а чтобы в первую очередь там за копейки стать к станку и долго-долго упорно трудиться ради того, чтобы стареющее европейское население продолжало сытно есть и комфортно жить? А идея о том, что Европе принадлежит безусловное право придти в ваш дом и перебить в нем все горшки, если европейцам в них что-либо не понравится?
Отсюда и нынешний результат. Пока Европа была действительно сильной, имела цельную культуру и последовательное логичное социальное мировосприятие, она вполне успешно справлялась с любыми внешними угрозами. Включая религиозно-культурные. Большому количеству миграции она без проблем противостояла, а то малое, которое все же просачивалось, она достаточно эффективно абсорбировала. Британцы этот механизм сломали. Собственного внутреннего иммунитета у нее больше нет. А внешнее давление - осталось, как было. Оно даже выросло по мере того, как европейцы сами поломали привычный уклад жизни всего ближневосточного региона.
Сейчас все. Стратегические ошибки тем и отличаются от всех прочих, что в них не предусмотрена возможность откатить события к их исходному положению на пол века назад. В свое время страны Континентальной Европы не смогли распознать суть британской игры и не сумели ей эффективно противостоять. Тогда Великобритании удалось снова "переиграть всю Европу", но выбранная стратегия привела победителей в тот же самый тупик, в котором оказались проигравшие. Сейчас настала пора за ошибки платить. В том числе - кровью. Разница лишь в том, что очередь Брюсселя подошла уже, а в Лондоне еще наивно надеются суметь перекрыть Тоннель и отсидеться за холодными водами Ла-Манша.
Оценили 48 человек
54 кармы