ГЕРАНЬ

Зимой это было необыкновенно красиво, - когда вcё белым-бело от края и до края, а в окне напротив твоего горит красный огонёк цветущей герани...

Метель иль снегопад, мороз трескучий, а ты трижды в неделю видишь в полузамёрзшем окне силуэт озабоченной девчушки, поливающей герань.

И машешь из своего окна рукой.

И тебе, оторвавшись от мыслей и забот, радостно отвечают.

А между вами в белом безмолвии - цветущая красным герань...

Зимой это было необыкновенно красиво.

И жилось с улыбкой.

И думалось наивно и беспечно...

Думалось, что смысл жизни есть. Что он простой, как в лютый мороз огонёк цветущей герани. Это - помахать приветливо рукой кому-то незнакомому, и получить в ответ весёлое трепыхание ожившей ладошки... Хоть что-то, непохожее на всё. Хоть что-то!..

Теперь же, весной, во всеобщем цветении, окно напротив казалось значительно меньших размеров, чем прежде. И герань на подоконнике открытого окна не так заманчиво цвела. И поливала цветок трижды в неделю равнодушная женщина. А, ставшая почти родной, девчушка исчезла.

И иллюстратор книг Крайнов затосковал и взбунтовался.

- Сергей! - сказал он по телефону издателю. - А нет ли в планах издательства чего-нибудь нежного, доброго и чистого?

- Что ты имеешь в виду?

- Жизнь без погонь, без насилия и без стрельбы... любовь без демонстрации животных инстинктов.

- А кому сегодня это нужно?

- Окошку с цветущей на подоконнике геранью.

- Не понял.

- Я знаю.

- Хандришь?

- Просто устал иллюстрировать однообразные сюжеты...

Потом отцветшие за окном тополя завьюжили белым пухом; на рабочем столе иллюстратора вдруг заплясал непрошенный солнечный зайчик.

Некоторое время, занятый работой Крайнов, не обращал на него внимания, а когда обратил, то увидел слепящее солнцем зеркальце в гераниевом окне напротив... и радостное трепыхание знакомой до тихого счастья ладошки…