Славянофильские стихи Ф. И. Тютчева

К Ганке

Вековать ли нам в разлуке?
Не пора ль очнуться нам?
И простерть друг другу руки —
К нашим кровным и друзьям?

Веки мы слепцами были —
И, как жалкие слепцы,
Мы блуждали, мы бродили,
Разбрелись во все концы.

А случалось ли порою
Нам столкнуться как-нибудь,
Кровь не раз лилась рекою,
Меч терзал родную грудь.

И вражды безумной семя
Плод сторичный принесло:
Не одно погибло племя
Иль в чужбину отошло.

Иноверец, иноземец
Нас раздвинул, разломил —
Тех обезъязычил немец,
Этих — турок осрамил.

Вот, среди сей ночи тёмной,
Здесь, на пражских высотах,
Доблий муж рукою скромной
Засветил маяк впотьмах —

О, какими вдруг лучами
Озарились все края!..
Обличилась перед нами
Вся Славянская Земля!

Горы, степи и поморья
День чудесный облистал, —
От Невы до Черногорья,
От Карпатов за Урал.

Рассветает над Варшавой,
Киев очи отворил,
И с Москвой Золотоглавой
Вышеград заговорил.

И родного Слова звуки
Вновь понятны стали нам.
Наяву увидят внуки,
То, что снилося отцам.
<1841>

Русская география

Москва, и град Петров, и Константинов град —
Вот царства русского заветные столицы.
Но где предел ему? и где его границы —
На север, на восток, на юг и на закат?
Грядущим временам их судьбы обличат.

Семь внутренних морей и семь великих рек.
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная.
Вот царство русское… и не прейдет вовек,
Как-то провидел Дух и Даниил предрек.
<1848>

Тогда лишь в полном торжестве…

Тогда лишь в полном торжестве,
В славянской мировой громаде,
Строй вожделенный водворится, —
Как с Русью Польша помирится, —
А помирятся ж эти две,
Не в Петербурге, не в Москве,
А в Киеве и в Цареграде…
<1850>

Славянам

Они кричат, они грозятся:
"Вот к стенке мы славян прижмём!"
Ну, как бы им не оборваться
В задорном натиске своём!

Да, стенка есть — стена большая, -
И вас не трудно к ней прижать.
Да польза-то для них какая?
Вот, вот что трудно угадать.

Ужасно та стена упруга,
Хоть и гранитная скала, -
Шестую часть земного круга
Она давно уж обошла.

Её не раз и штурмовали -
Кой-где сорвали камня три,
Но напоследок отступали
С разбитым лбом богатыри.

Стоит она, как и стояла,
Твердыней смотрит боевой:
Она не то чтоб угрожала,
Но… каждый камень в ней живой.

Так пусть же бешеным напором
Теснят вас немцы и прижмут
К её бойницам и затворам, -
Посмотрим, что они возьмут!

Как ни бесись вражда слепая,
Как ни грози вам буйство их, -
Не выдаст вас стена родная,
Не оттолкнет она своих.

Она расступится пред вами
И, как живой для вас оплот,
Меж вами станет и врагами
И к ним поближе подойдет.
<1867> 
(Славян должно прижать к стене
 & Sollten an die Wand gedrückt werden)

Свершается заслуженная кара…

Свершается заслуженная кара
За тяжкий грех, тысячелетний грех.
Не отвратить, не избежать удара —
И правда Божья видима для всех.

То Божьей правды праведная кара,
И ей в отпор чью помощь ни зови,
Свершится суд… и папская тиара
В последний раз купается в крови.

А ты — её носитель неповинный,
Спаси тебя Господь и отрезви —
Молись Ему, чтобы твои седины
Не осквернились в пролитой крови…
<1867>

По прочтении депеш императорского кабинета, напечатанных в «Journal de St.-Petersbourg»

Когда свершится искупленье
И озарится вновь Восток —
О, как поймут тогда значенье
Великодушных этих строк.

Как первый, яркий луч денницы,
Коснувшись их — озолотит
Все эти вещие страницы
И для потомства освятит.

И в излияньи чувств народных,
Как Божья чистая роса —
Племён признательно-свободных
На них затеплится слеза.

Они раскроют для потомства,
Как, сильны верою живой,
Всем видам лжи и вероломства
Отпор мы дали роковой.

На них записана вся повесть
О том, что? было и что? есть —
Изобличив Европы совесть,
Они спасли России честь.
<1867>

14-ое февраля 1869

Великий день Кирилловой кончины —
Каким приветствием сердечным и простым
Тысячелетней годовщины
Святую память мы почтим?

Какими этот день запечатлеть словами,
Как не словами, сказанными им,
Когда, прощаяся и с братом и с друзьями,
Он нехотя свой прах тебе оставил, Рим…

Причастные его труду
Чрез целый ряд веков, чрез столько поколений,
И мы, и мы его тянули борозду
Среди соблазнов и сомнений,

И в свой черёд, как он, не довершив труда,
И мы с неё сойдем — и словеса святые
Его воспомянув — воскликнем мы тогда:
«Не изменяй себе, великая Россия!

Не верь, не верь чужим, родимый край,
Их ложной мудрости иль наглым их обманам,
И как святой Кирилл, и ты не покидай
Великого служения Славянам»…
<1869>

Вы не родились поляком…

Вы не родились поляком,
Хоть шляхтич вы по направленью,
А русский вы — сознайтесь в том —
По Третьему лишь отделенью.

Слуга влиятельных господ,
С какой отвагой благородной
Громите речью вы свободной
Всех тех, кому зажали рот!

Недаром вашим вы пером
Аристократии служили —
В какой лакейской изучили
Вы этот рыцарский приём?
<1869>

Чехам от московских славян

На ваши, братья, празднества?,
Навстречу вашим ликованьям,
Навстречу вам идет Москва
С благоговейным упованьем.

В среду восторженных тревог,
В разгар великого волненья,
Приносит вам она залог,
Залог любви и единенья.

Примите же из рук ея
То, что? и вашим прежде было,
Что? старочешская семья
Такой ценой себе купила,

Такою страшною ценой,
Что память эта и поныне —
И вашей лучшею святыней,
И вашей жизненной струей.

Примите Чашу! Всем звездой
В ночи судеб она светила
И вашу немощь возносила
Над человеческой средой.

О, вспомните, каким она
Была вам знаменьем любимым,
И что в костре неугасимом
Она для вас обретена.

И этой-то великой мзды,
Отцов великих достоянья,
За все их тяжкие труды,
За все их жертвы и страданья,

Себя лишать даете вы
Иноплеменной дерзкой ложью,
Даёте ей срамить, увы,
И честь отцов и правду Божью.

И долго ль, долго ль этот плен,
Из всех тягчайший, плен духовный,
Еще сносить ты осуждён,
О чешский люд единокровный?

Нет, нет, недаром благодать
На вас призвали предки ваши,
И будет вам дано понять,
Что нет спасенья вам без Чаши.

Она лишь разрешит вконец
Загадку вашего народа:
В ней и духовная свобода,
И единения венец.

Придите ж к дивной Чаше сей,
Добытой лучшей вашей кровью,
Придите, приступите к ней
С надеждой, верой и любовью.
<1869>

Современное

Флаги веют на Босфоре,
Пушки празднично гремят,
Небо ясно — блещет море
И ликует Цареград.

И недаром он ликует:
На волшебных берегах
Ныне весело пирует
Благодушный падишах.

Угощает он на славу
Милых западных друзей,
И свою бы всю державу
Заложил для них, ей-ей.

Из премудрого далека
Франкистанской их земли
Погулять на счет пророка
Все они сюда пришли.

Пушек гром и мусикия!
Здесь Европы всей привал,
Здесь все силы мировые
Свой справляют карнавал.

И при кликах исступленных
Бойкий западный разгул
И в гаремах потаенных
Двери настежь распахнул.

Как в роскошной этой раме
Дивных гор двух морей
Веселится об исламе
Христианский съезд князей!

И конца нет их приветам,
Обнимает брата брат…
О, каким отрадным светом
Звезды Запада горят!

И всех ярче и милее
Светит тут звезда одна —
Коронованная фея,
Рима дочь, его жена.

С пресловутого театра
Всех изяществ и затей —
Как вторая Клеопатра
В сонме царственных гостей,

На Восток она явилась
Всем на радость, не на зло.
И пред нею все склонилось:
Солнце с Запада взошло!

Только там, где тени бродят
По долинам и горам
И куда уж не доходят
Эти клики, этот гам —

Только там, где тени бродят,
Там в ночи — из свежих ран
Кровью медленно исходят
Миллионы христиан.
<1869>

Да, вы сдержали ваше слово…

Да, вы сдержали ваше слово:
Не двинув пушки, ни рубля,
В свои права вступает снова
Родная русская земля.

И нам завещанное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре,
Лобзает берег свой родной.

Счастлив в наш век, кому победа
Далась не кровью, а умом,
Счастлив, кто точку Архимеда
Умел сыскать в себе самом, —

Кто, полный бодрого терпенья,
Расчёт с отвагой совмещал —
То сдерживал свои стремленья,
То своевременно дерзал.

Но кончено ль противоборство?
И как могучий ваш рычаг
Осилит в умниках упорство
И бессознательность в глупцах?
<1870>