В XIX веке карточная игра стала бичом российского высшего общества, сколько горя она принесла семьям даже трудно представить, правда справедливости ради стоит сказать, что кого-то «четыре масти» привели к счастью и богатству.
Страстным карточным игроком был Гавриил Романович Державин, который Пушкина заметил, и в гроб сходя, благословил.
Однажды матушка отправила с оказией своему Гаврюше деньги, чтобы он, будучи в Москве, купил у одного помещика испытывавшего крайнюю нужду в финансах вятскую деревеньку с крепостными людишками.
В Москве Гавриил остановился у двоюродного братца, которому по-родственному рассказал, сколько Фёкла Андреевна прислала денег, да еще неловко пошутил, что с такой суммой за карточным столом он мог бы сколотить состояние.
Майор Блудов брат доверчивого парня, вместе со своим дружком втянули Державина в карточную игру «по маленькой», облапошили его, выиграв все материны деньги, и то, что у рядового гвардейца преображенца осталось от месячного жалования.
Следующие два года молодой пиит учился у столичных шулеров мастерству всегда выигрывать в карты. Профессиональные «каталы» научили барчука метать карты с выгодой для себя. «Гастролируя» по трактирам и кабакам Державин стал сшибать деньгу, перемежая крапленые карты с другими шулерскими фишками.
Если Гавриилу попадался человек не искушенный «рамками», или нуждавшийся в средствах он протягивал ему руку помощи и спасал несчастного не только от отчаяния, но порой и от самоубийства. Не раз офицер избавлял от матерых шулеров «заигравшихся» людей, при необходимости пуская в дело шпагу.
Однажды он дочиста обобрал прапорщика Максимова, после чего мать молодого дурня накатала жалобу в полицию с требованием изъять у банкомета Державина купчую на единственное семейное имение и долговую расписку на 300 рублей.
Картежник поспешил вернуть весь выигрыш разъяренной женщине, принес ей свои «глубочайшие» извинения и с тех пор играл в карты только с людьми состоятельными, относившимися к проигрышу философски.
В 1788 году никому не известный 19-летний поэт Иван Крылов опубликовал в столичном альманахе «Утренние часы» две басни, посвященные игральным картам: «Стыдливый игрок» и «Судьба Игроков». Будучи страстным картежником молодой литератор весьма недурственно разбирался в вопросах карточной игры, ее верите, судите сами:
«Вчерась приятеля в карете видел я,
Бедняк - приятель мой, я очень удивился,
Чем столько он разжился?
А он поведал мне всю правду, не тая,
Что картами себе именье он доставил
И выше всех наук игру картежну ставил.
Сегодня же пешком попался мне мой друг.
«Конечно,- я сказал,- спустил уж все ты с рук?»
А он, как философ, гласил в своем ответе:
«Ты знаешь, колесом вертится все на свете».
Днем у поэт творил, вечером шел в театр, а ночью резался в карты, заменявшие ему женские ласки, алкоголь, и чревоугодие. Говорили, что однажды выигрыш баснописца 100 000 рублей.
Генерал-губернатор пенял ему на то, что негоже известному писателю садиться за игральный стол со всякой сволочью, которая используя людские пороки обдирает несчастных жертв как липку.
Пушкин в карточной «ломке» не знал себе равных. Поэт взявший карты в Царскосельском лицее, так и не выпустил их из рук до самой смерти.
Александру Сергеевичу фатально не везло в игре, но раз за разом он продолжал испытывать фортуну на прочность. Расписки, долги, вечная нехватка денег, вновь приводили его к карточному столу.
Однажды доведенный до отчаяния «наше всё» играл на еще не изданную главу «Евгения Онегина». Проиграл ее, поставил на кон дорогие дуэльные пистолеты, вернул рукопись, а к утру так вообще разбогател на 1500 рублей.
К 1829 году поэт только в столице «торчал» 20 000 рублей. По дороге в армию Паскевича на Кавказ (читай «Путешествие в Арзрум») Александр Сергеевич проигрался казакам. Суровые донские рубаки предупредили барина, что за неуплату долга могут продать его горцам, у которых он будет собирать черемшу, или пасти скот. Повезло, что по дороге фаталист встретил дальнего родственника Мусина-Пушкина благородно согласившегося, выкупить азартного поэта из грозившей ему неволи.
Позже Петр Вяземский лучший друг Александра Сергеевича, высказал предположение, что тот мог путешествовать на Кавказ в составе банды катал, использовавших столичную знаменитость как приманку. Вот что писал князь: «Поездка Пушкина на Кавказ и в Малую Азию могла быть устроена, действительно, игроками. Они, по связям в штабе Паскевича, могли выхлопотать ему разрешение отправиться в действующую армию, угощать его живыми стерлядями и замороженным шампанским, проиграв ему безрасчётно деньги на его путевые издержки. Устройство поездки могло быть придумано игроками в простом расчёте, что они на Кавказе и Закавказье встретят скучающих богатых людей, которые с игроками не сели бы играть и которые охотно будут целыми днями играть с Пушкиным, а с ним вместе со встречными и поперечными его спутниками. Рассказ без подробностей, без комментариев, есть тяжёлое согрешение против памяти Пушкина. В голом намёке слышится как будто заподозривание сообщничества Пушкина в игрецком плане. Пушкин до кончины своей был ребёнком в игре и в последние дни жизни проигрывал даже таким людям, которых, кроме него, обыгрывали все.»
В 1829-1830 году Пушкин суммарно проиграл Владимиру Астафьеву, Василию Дурову и Василию Огонь-Догановскому 30 800 рублей, три года спустя поэт вновь ушел в минус на 30 000 рублей.
После смерти гения в 1837 году его долги в 140 000 рублей по-рыцарски оплатил император Николай I.
Патологическую страсть к картам питал Николай Алексеевич Некрасов поэт, писатель и публицист получивший от своих коллег прозвище «творческого перекупщика» и «литературного спекулянта».
Поэт обобрал до нитки умиравшего Виссариона Белинского человека открывшего для молодого паренька из городка Немиров, что в Винницком уезде двери в отечественную литературу.
Купив у Тургенева за 1000 рублей «Записки Охотника» Некрасов в этот же день перепродал их «наварив» 1500 целковых.
Понятно что при столь рачительном подходе к делу в 1846 году 25-летний поэт вместе с журналистом Иваном Панаевым смог арендовать пушкинский журнал «Современник».
Совмещая полезное с приятным, шустрый немировец поселился в доме у Панаева и стал делить с ним не только его имущество, но и жену Авдотью Яковлевну. На эту красивейшую женщину своего времени засматривался сам Александр Дюма.
Справедливости ради стоит сказать, что Панаев матерый бабник сам толкнул свою супругу в объятья пронырливого Некрасова. Мучения в этом треугольнике продолжались долгих 17 лет и закончились только в 1863 году. «Панаевский цикл» стихов написанный Некрасовым воспевал душевный садомазохизм любовников, которым больно быть вместе, но и насильно отлепиться друг от друга они не могли:
«Тяжелый крест достался ей на долю:
Страдай, молчи, притворствуй и не плачь;
Кому и страсть, и молодость, и волю -
Всё отдала - тот стал ее палач!».
С детских лет Николай Алексеевич слышал от отца такую присказку: «Твой прапрапрадед Николенька продул в карты 7 000 душ крепостных, прапрадед 2 000, дед 1 000, а мне и проигрывать ничего не осталось».
Некрасов впервые всерьез сыграл в карты в 17 лет и продолжал «метать банк» вплоть до самой смерти. Заматерев, поэт предпочитал играть в «Английском клубе», этом великосветском заповеднике богатых «лохов». Поэт рассматривал игру как основной источник дохода тогда как его одноклубники-богатеи играли со скуки, и проигрывая десятки тысяч рублей особо не печалились.
Говорили, что усадьбу Карабиху под Ярославлем Николай Алексеевич выиграл в картишки.
Свою супругу, взятую из дворовых девок в наложницы купчишкой Лыткином поэт так же добыл за карточным столом. 23-летняя Фекла Анисимовна Викторова поставленная на кон проигравшимся купцом, стала в замужестве Зинаидой Николаевной Некрасовой.
Летом 1877 года за шесть месяцев до смерти поэта Николай Алексеевич и Зинаида Николаевна обвенчались.
Иван Панаев умерший на 15 лет раньше Некрасова защищал друга в своих «Литературных воспоминаниях»: «Много почитаемых и уважаемых людей играют в карты, и это не мешает им быть почитаемыми и уважаемыми в обществе. Клевета не касается их имени. По крайней мере, деньги, выигранные Некрасовым у людей, которым ничего не стоило проиграть, были им употребляемы уже гораздо лучше, чем деньги, выигранные другими. На деньги Некрасова много поддерживалось неимущих людей, много развилось талантов, много бедняков сделалось людьми».
«ЧАСЫ ИСТОРИИ»
Оценили 0 человек
0 кармы