Обжившаяся в деревне кицунэ Юка подала на стол капустный салат с тонкацу и заявила:
- Торик, мы неправирьно живем.
Оборотень Анатолий вдохнул аромат и сказал:
- А я тебе давно предлагал получить гражданство.
- Я не об этом, - Юка полила тонкие ломтики тонкацу на своей тарелке соусом. - Почему у нас нет дзасики-вараси?
Еда Анатолия почти скрылась под лавой кетчупа. Поначалу Юка пыталась уговорить Толяна на соус, но поняв, что это бесполезно, смирилась и лила ему в тарелку кетчуп в промышленных масштабах.
- Чего? - Анатолий отрезал толстенный ломоть хлеба и приступил к ужину.
- Домасний дух, - кицунэ расправила складки кимоно и грациозно уселась на стул.
- А, домовой, - дошло до Анатолия.
Некоторое время он сосредоточенно поглощал еду, потом сказал:
- Потому что у нас три домовых на всю деревню, они за всеми хозяйствами присматривают. Яга говорила, раньше домовых полно было, и овинники водились, и банники.
- Я... - Юка насторожилась.
Анатолий тоже перестал есть, прислушался.
К дому кто-то шел знакомой семенящей походкой.
- Брядь, - выругавшись, Юка вскочила и исчезла в спальне.
Анатолий с тоской посмотрел на входную дверь.
На высоком пороге возникла его старшая сестрица с криво построенной улыбкой.
- Денег нет! - Толик сгреб остатки салата, отправил в рот и долго сосредоточенно жевал, всем видом показывая, что не рад визиту.
Отношения с сестрой у него были натянутые. После того, как она навела на деревенских порчу, а Толик дал ей в глаз, они долго не общались. Приходил ее муж Виталик занять деньжат, отдавал со скрипом и надоел Анатолию безмерно, потом зачастила сестрица по мелочам - то соли, то сахару, то ниток... Юка ее терпеть не могла.
Поскольку в роду Бадаловых хватало колдунов, ведьм и знахарей, старшая сестрица Анатолия много знала про заповедный лес. По деревням ходили слухи, что у лесных обитателей водятся деньжата.
- А я заявление написала, что ты комнату мигрантам сдаешь, - сладко пропела сестрица.
Анатолий поковырял черенком вилки в крепких белых зубах.
- Морду начищу, - пообещал он.
- Заявление про побои напишу, - еще слаще пропела паскуда.
- Мы твою Забаву загрызем, - Анатолий швырнул вилку на стол.
- А мы ее вчера продали, - парировала сестра.
Кроме коровы Забавы и куриц, Анжелика Федоровна Бадалова, по мужу Задерищенская, никакой живности не держала.
Из спальни вышла Юка. Глаза кицунэ горели неприятными огнями.
- Уходи отсюда, - приказала она. - Бака!
Ни Анатолий, ни его сестра не знали значения этого японского слова, но догадались, что Юка употребила ругательство.
- Вали, - сказал сестре Анатолий, - иначе вынесу.
- Ты меня еще вспомнишь, - ухмыльнувшись, Анжелика пошла к выходу.
Юка топнула ногой.
- Мы ее вспомним? Хе. Она нас вспомнит.
- Ты это... - начал было Анатолий, однако Юка решительным взмахом руки прервала его.
- Больсой гадости не будет. "Кавасаки" возьму?
- Бери, - разрешил Толик.
Водить мотоцикл Юка умела отлично, и скоро "Кавасаки" повез кицунэ в заповедный лес.
Отсутствовала Юка долго. Анатолий, сваливший на нее приготовление еды, успел вспомнить старые навыки скоростной чистки картошки.
Наконец Юка объявилась, а в доме Задерищенских начали происходить странные вещи. Для начала ожил старый валенок, ночью слонялся по дому, загнав перепуганных хозяев на печь, кричал нехорошие слова про Анжелику и декламировал матерные частушки. Анжелика с Виталиком орали так, что сбежались соседи. Самый смелый выкинул валенок на улицу, где он снова превратился в мирную обувь, обиталище моли.
Вызванный из райцентра батюшка побрызгал углы святой водой, но это не возымело действия. Следующей ночью кто-то невидимый щекотал Анжелике пятки, переворачивал подушки, доведя женщину до приступа животного ужаса. Остаток ночи она с мужем провели у недовольных соседей.
Раннее утро нанесло контрольный в голову Виталика. Поскольку Анжелика наотрез отказалась возвращаться домой, кормить кур он отправился собственной персоной. Когда его внимание привлек шорох, Виталик обернулся и увидел потрясающую картину: на него двигался на четвереньках какой-то человек голым задом вперед и смотрел на него... ГЛАЗОМ, расположенным точно посреди задницы. Нервы Виталика не выдержали, и с воплем он бросился по улице, перебудив полдеревни.
Анжелика умела навести сглаз и порчу, сделать приворот и отворот и даже проклясть, но против этих порождений фантазий невменяемого сюрреалиста оказалась бессильна. Виталика она анестезировала самогоном и приложилась к чудодейственному напитку сама.
Другим жителям Антоновки странные существа не являлись.
Анжелика догадывалась, кто за этим стоит, однако пойти к брату мешало женское упрямство. Две ночи она героически терпела щекотанье пяток, мерзкое хихиканье под окнами и храп пьяного Виталика, пока выведенные из терпения соседи не отказали в приюте.
В доме ее встретил припрыгавший к порогу старый зонтик с длинным высунутым языком. Захлопнув дверь, Анжелика усадила не вполне протрезвевшего мужа на завалинку, стиснула зубы и направилась к брату.
Анатолий еще не вернулся с работы, Юка готовила суп мисо для себя и жареную рыбу для него. На гостью кицунэ посмотрела насмешливо.
- Твоих лап дело? - спросила Анжелика.
Зная про оборотничество Анатолия, она знала и про лисий облик Юки.
- У меня есть много чего, - сообщила кицунэ. - Рокуро-куби. Сагари. Иттан-момэн, - Юка прищурилась так злобно, что Анжелику затрясло. - Ты написи про Торика что-нибудь - такой ответ поручис... у-у-у-у.
- Не писала я ничего! - вырвалась у Анжелики истинная правда.
- Сантаж тоже нехоросо, - мрачно сказала кицунэ.
- Да поняла я, поняла, - Анжелика и не рада была, что связалась с японским оборотнем. - Забери нечисть.
- Да, - кивнула Юка.
Вечером она рассказала Анатолию о результатах. Тот, правда, уже слышал о загадочных явлениях в деревне и кое-что понял, поэтому уточнил:
- Это разные твари или что-то одно превращается?
- Разные, - отозвалась кицунэ. - Завтра в туннерь отвезу. Домой. Дзасики-вараси оставить, а? У нас жить будет.
- Домового? - задумался оборотень. - Оставь. Я его с нашим Матвеичем познакомлю, пусть русскому учит, остальным обратно в Японию пора. Тут своих хватает.
Вэдер Ольга
Оценили 17 человек
28 кармы