"Мало кто знает, что в опубликованном в газете указе от 12 апреля 1942 года о присвоении звания Героя Советского Союза генералу Панфилову значились ещё несколько имен, и среди них имя рядового Дыскина Ефима Анатольевича, наводчика 37-миллиметрового орудия 3-й батареи 694-го истребительно-противотанкового полка. Восемнадцатилетнего мальчика-еврея из глухого местечка Брянской области, студента второго курса Московского института истории, философии и литературы(ИФЛИ).
Полк, в который входила батарея рядового Дыскина, был придан в помощь армии генерала Рокоссовского. В тот день на участке, где расположилась третья батарея, немцы пошли в атаку в сопровождении двадцати танков. Наши и подготовиться толком не успели, как три из четырех орудий вместе с обслугой уже погибли. В орудийном расчете по штату полагалось двое наводчиков, правый и левый. Дыскин выполнял обязанности второго, но основной наводчик погиб в самом начале танковой атаки, и ему пришлось вести бой самому.
Вместе с товарищами, которые, погибая или получая ранения, один за другим выбывали из строя, Ефим сжёг четыре танка, а потом остался один. Практически в одиночку, будучи трижды раненным, он подбил ещё три танка. Получив четвертое ранение, солдат потерял сознание, но оставшиеся немецкие танки повернули назад.
Когда уже в начале 1960-х годов маршал Жуков рассказывал о битве под Москвой, он вспоминал панфиловцев, Зою Космодемьянскую. А когда его попросили назвать имя простого солдата, подвиг которого остался в его памяти навсегда, Жуков назвал имя рядового Дыскина и сказал, что до сих пор помнит, как подписывал представление о его посмертном награждении. Даже газетчики, имея устные свидетельства очевидцев боя, не решились давать по горячим следам материал о подвиге солдата в центральных газетах, опасаясь, что это «утка», и только когда вышел указ о присвоении ему звания Героя, Илья Эренбург написал о нем очерк.
Но Дыскин не умер, три года он провел в госпиталях, где его буквально собирали по частям. Раны долго не заживали, а молодому способному парню нужно было чем-то занять свою голову. За время лечения он умудрился сдать экзамены за курс медицинского училища и поступить в военно-медицинскую академию. Герой прожил долгую счастливую жизнь, стал профессором академии, генералом медицинских войск и воспитал много военных врачей. Я видел несколько фотографий Ефима Анатольевича, и вид у него, поверьте, совершенно не героический – худенький, небольшого роста. А каким же он был тогда?!
В тот день, 17 ноября 1941 года, когда единственная уцелевшая зенитка, приспособленная к стрельбе по наземным целям, с единственным уцелевшим солдатом, восемнадцатилетним четырежды раненным мальчиком-евреем, вчерашним философом-первокурсником, обороняла штаб армии Рокоссовского? Вы когда-нибудь слышали, с каким рёвом несется танк в атаку? А когда их двадцать?
Понятно, что Ефим не был православным, в лучшем случае он мог в детстве посещать молитвенные собрания в синагоге, но он знал, что Россия – это его отечество, и защитил его. Мужество солдата меряется не столько мышцами и ростом, сколько каким-то его внутренним несгибаемым стержнем, что ли. И любовь к родине и своему народу - не пустые слова.
Я рассказываю об этих людях, графе Кутайсове и Ефиме Дыскине, живших в разное время, не случайно. С одной стороны, как можно их сравнивать, ведь они такие разные, один аристократ, другой местечковый подросток. Но между ними есть и много общего, оба они по крови люди нерусские, оба, волей судьбы в таком юном возрасте став артиллеристами, воевали за родину, в конце концов оба дослужились до генеральских чинов, и самое главное – и тот и другой стали нашими национальными героями. История России богата на такие примеры".
Священник Александр Дьяченко
Оценили 42 человека
79 кармы