Похождения сифилиса в Российской империи⁠⁠

0 426
В книге «Ни дня без строчки» Юрий Олеша вспоминал:
«Когда я только поступил в гимназию и совсем маленьким мальчиком, хоть и в форме, ходил по коридорам, дивясь на взрослых гимназистов, вдруг стало известно, что как раз один из старшеклассников – Ольшевский – покончил с собой, застрелившись из револьвера. <…> Почему застрелился – не помню. Впрочем, мы и не поняли бы, если бы узнали, что причина, скажем, сифилис. Тогда это было частым явлением. Когда-нибудь я расскажу, как уже в более позднем возрасте один из моих товарищей, грек, сын булочника, поняв, что он заболел сифилисом, пал при всех нас, в общем циниках, на колени и молился, прося бога о чуде – исцелении <…> Я видел эту язву, этот страшный твердый шанкр, через воронку которого столько жизней свергло себя в неизвестный край. Я ещё расскажу об этом и также о том, как великий Главче, корифей-венеролог в тогдашней России, не признал язвы за сифилитическую, дав понять при этом, что некоторые врачи наживаются даже и тут – на этом страхе, порой стоившем жизни».

О том, когда и откуда появился сифилис, а также другие «срамные» болезни, исследователи спорят до сих пор.
Достоверно известно лишь, что в Европе настоящие эпидемии начались в 15 веке.
К концу 15 века в некоторых регионах на территории современной России больные тоже уже были.
Особенно много их было на Смоленщине, куда зараза пришла с территории Литвы.
Более актуальной проблема стала при Петре I, когда «сувениры» стали привозиться из военных походов.
Вышел указ «о бесплатном лечении всех военнослужащих, кроме офицеров, которые себе наживают болезни французские». 
Офицеры лечились за свой счёт.
Тогда же началась активная борьба с проституцией.

При Елизавете появилась знаменитая Калинкинская больница, первая российская больница, специализировавшаяся на венерических болезнях.
Она была открыта при одном из прядильных домов, куда с петровских времен отправляли проституток заниматься принудительной «трудотерапией».
В 1763 году вышел указ Екатерины II об открытии «нарочных домов», также специализировавшихся на лечении венерических болезней. Отличительной чертой подобных заведений было то, что пациенты могли лечиться анонимно.

Последствия посещения борделя, французская карикатура XIX века

Долгое время главными разносчиками заразы были проститутки. Соответственно, основные способы борьбы с ней на государственном уровне – пугать граждан последствиями опасных связей и «отлов» жриц любви.
Николай I, убедившись, что ни то, ни другое проблему не решает, проституцию легализовал. В 1843 году был учреждён Врачебно-полицейский комитет, чьи сотрудники должны были выявлять и лечить проституток.
Теперь жрицы любви были обязаны иметь смотровую книжку, куда регулярно заносились данные о медицинском осмотре. 

Описание такого осмотра есть в «Яме» А. И. Куприна:

«Суббота была обычным днём докторского осмотра, к которому во всех домах готовились очень тщательно и с трепетом, как, впрочем, готовятся и дамы из общества, собираясь с визитом к врачу-специалисту: старательно делали свой интимный туалет и непременно надевали чистое нижнее бельё, даже по возможности более нарядное. Окна на улицу были закрыты ставнями, а у одного из тех окон, что выходили во двор, поставили стол с твердым валиком под спину. Все девушки волновались... “А вдруг болезнь, которую сама не заметила?.. А там-отправка в больницу, побор, скука больничной жизни, плохая пища, тяжелое лечение”...

Доктор Клименко – городской врач – приготовлял в зале все необходимое для осмотра: раствор сулемы, вазелин и другие вещи, и все это расставлял на отдельном маленьком столике. Здесь же у него лежали и белые бланки девушек, заменявшие им паспорта, и общий алфавитный список. Девушки, одетые только в сорочки, чулки и туфли, стояли и сидели в отдалении…

Доктор производил осмотр с удивительной быстротой. Вот уже около двадцати лет как ему приходилось каждую неделю по субботам осматривать таким образом несколько сотен девушек, и у него выработалась та привычная техническая ловкость и быстрота, спокойная небрежность в движениях, которая бывает часто у цирковых артистов, у карточных шулеров, у носильщиков и упаковщиков мебели и у других профессионалов. И производил он свои манипуляции с таким же спокойствием, с каким гуртовщик или ветеринар осматривают в день несколько сотен голов скота, с тем хладнокровием, какое не изменило ему дважды во время обязательного присутствия при смертной казни». 

Больных отправляли в больницы, где, правда, по сути, болезнь не лечили, а купировали проявления. Выйдя, девушки часто продолжали прежние занятия, но уже нелегально.

Дореволюционная открытка

Рассадниками заразных заболеваний, включая венерических, были тюрьмы. Этому способствовало и скученное проживание, и несоблюдение санитарных норм, и «неформальные» отношения между некоторыми заключёнными. При этом болели не только заключённые, но и те, кто должен был их охранять. Часто случалось, что конвойные, сопровождавшие осуждённых, злоупотребляли служебным положениям и домогались каторжанок, которые обычно были из не самых благополучных слоёв общества.

Рассадниками болезней также часто становились детские приюты. Среди младенцев-отказников случаи врождённого сифилиса встречались часто, и болезнь могла проявляться не сразу, поэтому такие дети заражали кормилиц, а через них и других детей. Кормилицами часто работали приехавшие на заработки крестьянки, которые потом завозили сифилис в родные деревни. Нередко во время службы заражались и солдаты, которые тоже потом возвращались домой, разнося заразу среди односельчан.

Из половой переписи студентов

Любопытные сведения дала «Половая перепись московского студенчества», которую провёл медик М. А. Членов. Согласно анонимным опросам, проведённым среди студентов Московского университета (студенты были в основном юноши около 20 лет, девушек в ВУЗы не принимали). Среди опрошенных только 21% «принимают меры против беременности и заражения», чаще всего «антисептическими обмываниями» - 30%, или использовали презервативы – 25% При этом 2.7% студентов имели сифилис. Из числа заболевших 87% получили его половым путём, 77% заразились от проституток, 10% от домашней прислуги. 69% заразившихся болели только сифилисом, остальные имели и другие заболевания, чаще всего перелой (гонорею). Из тех, кто заразился, 50% полностью прекратили половую жизнь, некоторые её вели, но старались соблюдать меры предосторожности, а 26% продолжили прежний образ жизни.

Долгое время по-настоящему эффективных способов лечения сифилиса не было. Обычно шли в ход препараты на основе ртути. В 1880-х стали использоваться соли висмута, которые считались менее токсичными, чем ртуть. Но в любом случае, все эти препараты не вели к полному излечению.

В 1910 году появился препарат «Сальварсан 606», который считается первым по-настоящему эффективным средством против сифилиса. Пауль Эрлих работал над его созданием ещё с 1906 года и для этого проводил многочисленные опыты с мышьяком, среди которых 606-й, наконец, увенчался успехом. Эрлих в 1908 году получил Нобелевскую премию, правда, за исследования в области иммунологии, а не за сей прославленный препарат. «Сальварсан» дословно переводится как спасительный мышьяк. Мышьяк тоже давал побочные эффекты, поэтому опыты были продолжены. Употребление «Сальварсана» провоцировало выкидыши и вело к бесплодию. Позже появился «Неосальварсан», известный также как «препарат 914».

В 1910 году Эрлих проводил масштабные испытания «Сальварсана» и рассылал ампулы врачам, принявшим участие в эксперименте. Требования к врачам было два: раздавать препарат безвозмездно и сообщать о результатах применения. В России в программе приняли участие минимум два врача: Ю. Ю. Иверсен в Петербурге и Ф. О. Гаусман в Туле. Отчёты Иверсена вошли в виде приложения в книгу П. Эрлиха и С. Хата, изданную в том же году на русском языке в Петербурге. Ещё один врач, работавший в Москве, из эксперимента был с позором исключён, потому что пытался препарат продавать пациентам за деньги. В Одессе на эксперименте крест поставил градоначальник. Как сообщал 16 октября 1910 года «Одесский листок», в «одесское врачебное управление поступило от местного врача Я. М. Шестопала прошение о разрешении ему открыть лечебницу для стационарного лечения сифилиса препаратом “Ehrlich-Hata” с исследованиями на Вассермановскую реакцию и специфические спирохеты. Представив прошение д-ра Шестопала на благоусмотрение г. градоначальника, врачебное управление донесло, что, т.к. открытие лечебниц для лечения вышеназванным препаратом не предусмотрено правилами, то врачебное управление полагало бы означенное ходатайство врача Шестопала отклонить. Одесский градоначальник согласился с этим мнением». Градоначальник Толмачев счел Эрлиха шарлатаном и в городской больнице «Сальварсан» применять запретил. Однако в университетской клинике и военном госпитале препарат на свой страх и риск применяли. К концу 1910 года «Сальварсан» стали закупать московские больницы, а в течение следующих пары лет он стал продаваться повсеместно, правда, стоил дорого и был по карману не всем.

Число 606 стало своего рода кодовым словом. Из воспоминаний фармаколога С. В. Аничкова:
«В дорогой практике частнопрактикующих врачей препарат Эрлиха быстро нашёл употребление. Помню, на окнах трамваев часто можно было видеть рекламные объявления: “Доктор (фамилия и адрес): 606 на ходу, тайна гарантирована”». На ходу — без помещения в стационар.

Однако во время Первой мировой войны с поставками завозимого из Германии препарата возникли проблемы. Пришлось искать замену. Работавший с Эрлихом японский врач С. Хата наладил производство в Японии дженерика под названием «Арсаминол». Во Франции с 1911 года выпускался препарат «Billon». В Россию завозить его разрешили ещё в 1912 году, однако всерьёз дженериками в империи занялись только в 1915 году. Появились и российские аналоги – «Арсол», «Бензарсан», «Арсенол».

Довольно долго сифилис был прежде всего бичом больших городов. В сельской местности он встречался реже. Число больных стало расти по мере развития так называемого отходничества. Отправлявшиеся на заработки крестьяне привозили домой сомнительные «трофеи». По мнению исследователей, в деревне большинство случаев заражений происходило бытовым путем. Даже если крестьяне знали о наличии у себя данного заболевания, то часто не догадывались о том, насколько оно заразно, поэтому продолжали есть всей семьей из общей посуды (традиционно ели из одной большой тарелки), могли попросить докурить папиросу и тд. Причинами болезней, по мнению многих, был стандартный набор: продуло, надорвался на работе, порчу навели. Доктор М.А. Попов в исследовании «Русская народно-бытовая медицина» в начале 20 века пишет: «Простуде часто приписываются не только такие болезни, как ревматизм, перемежающаяся лихорадка, тифы, рожа, все лёгочные заболевания и между ними крупозная пневмония и чахотка, но иногда триппер и сифилис». К тому же часто встречалась точка зрения о том, что на всё воля Божья, если человеку суждено помереть, то он и так помрёт хоть от сифилиса, хоть от чахотки, хоть просто с возу неудачно упадет. В итоге в 20 веке встречались целые деревни, где все жители от мала до велика были сифилитиками.

Из книги М. А. Булгакова «Записки юного врача»:

«”Это он, сифилис”, – вторично мысленно и строго сказал я. В первый раз в моей врачебной жизни я натолкнулся на него, я – врач, прямо с университетской скамеечки брошенный в деревенскую даль в начале революции. На сифилис этот я натолкнулся случайно. Этот человек приехал ко мне и жаловался на то, что ему заложило глотку. Совершенно безотчётно и не думал о сифилисе, я велел ему раздеться, и вот тогда увидел эту звездную сыпь. Я сопоставил хрипоту, зловещую красноту в глотке, странные, белые пятна в ней, мраморную грудь, и догадался. Прежде всего, я малодушно вытер руки сулемовым шариком, причём беспокойнная мысль – “кажется, он кашлянул мне на руки”, – отравила мне минуту. Затем беспомощно и брезгливо повертел в руках стеклянный шпадель, при помощи которого исследовал горло моего пациента… Я заставил пациента раздеться ещё больше и нашел заживающую уже первичную язву. Последние сомнения оставили меня, и чувство гордости, неизменно являющееся каждый раз, когда я верно ставил диагноз, пришло ко мне.
– Застегивайтесь, – заговорил я, – у вас сифилис! Болезнь весьма серьёзная, захватывающая весь организм. Вам долго придётся лечиться!..
Тут я запнулся, потому что, – клянусь! – прочёл в этом, похожем на куриный, взоре, удивление, смешанное явно с иронией.
– Глотка вот захрипла, – молвил пациент.
– Ну да, вот от этого и захрипла. От этого и сыпь на груди. Посмотрите на свою грудь…
Человек скосил глаза и глянул. Ироническнй огонек не погасал в глазах.
– Мне бы вот глотку полечить, – вымолвил он…
– Слушайте, дядя, – продолжал я вслух, – глотка дело второстепенное. Глотке мы тоже поможем, но самое главное, нужно вашу общую болезнь лечить. И долго вам придётся лечиться – два года.
Тут пациент вытарашил на меня глаза. И в них я прочёл свой приговор: “а ты, доктор, рехнулся!”
– Что ж так долго? – спросил пациент – Как это так два года?! Мне бы какого-нибудь полоскания для глотки…
Внутри у меня все загорелось. И я стал говорить. Я уже не боялся испугать его. О, нет, напротив, я намекнул, что и нос может провалиться. Я рассказал о том, что ждёт моего пациента впереди, в случае, если он не будет лечиться как следует. Я коснулся вопроса о заразительности сифилиса и долго говорил о тарелках, ложках и чашках, об отдельном полотенце…
Я украдкой, в то время, как пациент одевался, перелистывал странички и нашёл то, что мне было нужно. Ртутная мазь – великое средство.
– Вы будете делать втирания. Вам дадут шесть пакетиков мази. Будете втирать по одному пакетику в день… вот так…
И я наглядно и с жаром показал, как нужно втирать, и сам пустую ладонь втирал в халат…
– …Сегодня – в руку, завтра – в ногу, потом опять в руку – другую. Когда сделаете шесть втираний, вымоетесь и придете ко мне. Обязательно. Слышите? Обязательно! Да! Кроме того, нужно внимательно следить за зубами и вообще за ртом, пока будете лечиться. Я вам дам полоскание. После еды обязательно полощите…
– И глотку? – спросил пациент хрипло, и тут я заметил, что при слове «полоскание» он оживился.
– Да, да, и глотку…
А еще через несколько минут, пробегая по полутемному коридору из амбулаторного своего кабинета в аптеку за папиросами, я услыхал бегло хриплый шопот:
– Плохо лечит. Молодой. Понимаешь, глотку заложило, а он смотрит, смотрит… то грудь, то живот. Тут делов полно, а на больницу полдня. Пока выедешь, – вот те и ночь. О, Господи! Глотка болит, а он мази на ноги дает». Действие книги разворачивается в 1917 году.

Иногда сельские жители обращались к знахарям и «бабкам». Помимо оккультных практик те часто применяли разные окуривания с помощью «камушков». Обычно бабки покупали киноварь, а также сулему. Далее из всего этого готовили «камушки». Во время окуривания бабки бросали их на разогретую сковородку, и пациенты вдыхали пары. Некоторые более опытные бабки предлагали так называемые «декопты» (декокты) – отвары, одного им ведомого состава. В них входили препараты, купленные в аптеках, как правило, в их числе также была сулема. Так как дозировка была на глаз, отравления были обычным делом.

Проблема распространения массового сифилиса пережила революцию и сохранялась ещё долго.

pikabu

Ставка ЦБ и "мы все умрём"

Ладно, раз бегали тут тупые боты с методичками «В России ставка ЦБ высокая, значит России конец», то надо об этом написать. Почему у украинских свидомитов, белорусских змагаров и росс...

Куда исчез Борман?
  • Zimin
  • Вчера 11:03
  • В топе

Его искали больше полувека. Мартин Борман бесследно исчез из Берлина в последние дни войны. Список преступлений этого человека огромен, однако приговор на Нюрнбергском процессе ему вынесли заочно....