Почему я столь подробно это описываю? – Просто каждый божий день этот чертов кошачий ритуал минут на сорок вырубает меня из работы... (с)

В этом году наш кот вышел на пенсию. В начале августа ему исполнилось 16 лет. И если один кошачий год приравнивается к пяти человеческим, то получается, что ему стукнуло 80. – Так что теперь мы с ним сравнялись по возрасту. Я тоже формально на пенсии, но почему-то всё еще рисую каждый день, как заведенный. А кот по-прежнему без продыху ловит мышей. Он приносит их к крыльцу и орет зычным басом. Это означает, что кто-нибудь из нас (а желательно все) должен спуститься к нему по лестнице с крыльца и восхититься его охотничьей доблестью.

На все лады мы причитаем: ах, котик, ах, какой молодец! – И кот на наших глазах с мерзким хрустом поедает мышку, чаще всего не оставляя от нее даже хвостика – ничего из того, чем могли бы закусить Дуся с Марусей – наши собаки, воспитанные на правильном витаминизированном корме. Они в ажиотаже топчутся тут же, страшно завидуя коту, а тот, сволочь, нарочно растягивает удовольствие, краем глаза наблюдая, как у собак закипает слюна.

Но такое безотходное поедание распространяется у него лишь на молоденьких мышек. Старыми мускулистыми особями наш кот брезгует. Издав призывный вопль и сорвав аплодисменты публики, он оставляет трофей иногда прямо на крыльце – туда он приносит мышку, если мы не слишком торопимся им восхититься.

И вот тут очень важно вовремя отбить трупешник у собак, которые так и норовят цапнуть «папашкин» подарок. Стоит замешкаться – и кто-то из них уже торопливо заглатывает его на ходу, трусливо бегая от нас с окровавленной мордой. Ну а потом, ночью, нам приходится каждые полчаса выпускать «гурманку» «до ветру». Она смачно блюет в огороде и весь последующий день театрально болеет, отказываясь от нормальной пищи.

Во избежание всего этого безобразия, срочно вызывается похоронная команда – чаще всего в моем лице. Я заметаю мышиные останки веником на совок и выношу их в овраг за забором. Туда Дусе с Марусей не добраться.

Почему я столь подробно это описываю? – Просто каждый божий день этот чертов кошачий ритуал минут на сорок вырубает меня из работы. Мне приходится откладывать кисточки, закрывать тюбики с красками, растворители, мыть руки… – целая история. Жена и дочь сами хоронить мышь не желают, но и ругать кота семья мне тоже не велит. Добытчик, – хвалит кота жена, а внуки с уважением кивают. И я, похоронный церемониймейстер, – в заляпанном красками фартуке, с совком – тащусь в овраг. До забора на пятки мне наступают Дуся с Марусей, надеясь, видимо, что я оступлюсь – и тут уж они не сплохуют. Замыкает шествие кот – хвост трубой, он очень собою доволен…

…Ну, а о кошачьей пенсии говорят вновь появившиеся у него замашки. Внезапно он стал требовать, чтобы кто-нибудь – желательно я – подсаживал его на кухонную столешницу, к мискам с едой. На полу их содержимое вмиг сожрут собаки, убежденные в том, что кошачий корм куда вкуснее собачьего. Для подъема наверх у кота есть табуреточка со ступеньками, но он все равно стоит и орет, чтобы его подняли «вручную». Между тем – я сам видел – когда никого нет рядом, этот подлец взлетает к своим мискам легко, как пушинка. С некоторым шиком даже зависая в воздухе – так рекордсмен по прыжкам в высоту демонстрирует класс недостойным соперникам. «Он требует уважения к своему возрасту», – трактует поведение кота жена Катя. «Мы с ним – ровесники!» – скандально уточняю я – и покорно подсаживаю пенсионера к его мискам. Тот примирительно бодает меня башкой: ну вот, старик, зря выпендривался, не трудно же!..

Не трудно. Но не требую же я, чтобы внуки таскали меня на своем горбу на второй этаж в мастерскую!

А еще кота пробивает Альцгеймер: плотно закусив, он степенно спускается вниз по ступенечкам табуретки – но через пять минут забывает о том, что поел. И снова вопит, чтобы его подсадили к мискам…

…Как бы там ни было, по достижении котом столь преклонных лет мы стали за него волноваться. У нашего престарелого бойца рваные уши – следы сражений с другими перемиловскими котами, с которыми он делит деревню на зоны влияния.

Дачных хлюпиков он давно победил, но вот этим летом в битве за «спорные территории» котику знатно вломил какой-то залетный фраер – черный, полудикий и, вероятно, молодой. Целую неделю наш пострадалец тряс головой, у него заплыл один глаз, мы лечили ему в очередной раз порванное ухо, капали капли… – В общем, еле оклемался.

Теперь мы убеждаем кота плюнуть на территориальные притязания и довольствоваться только своим участком, куда – при наличии Дуси с Марусей – уж точно никакой чужак не сунется. Кот молчит, но его залеченный глаз всё равно еще горит боевым задором…

…Недавно, совершая моцион вокруг деревни, я столкнулся с женщиной, гулявшей со своим котом. Тот жался к ее ногам. «Что, других котов боится?» – со знанием дела спросил я. «Ему 23 года, – пояснила женщина, – он уже без меня не гуляет»…

Хорошо бы и наш аксакал дожил до такого возраста, подумал я. Тогда мы тоже будем гулять с ним рядышком по тропинке вокруг дома. «Ты кто?» –  будет спрашивать меня кот. «Ась? – наклонюсь к нему я. – Говорите громче!» Кот фыркнет и замолчит. «А та тетка на огороде – наша жена Катя?» – поинтересуется он чуть погодя. «Вроде она», – соглашусь я. Мы остановимся, поразглядываем Катю, а потом кот мне скажет:

– Дед, внеси меня на крыльцо. Ты вон какой еще шустрый, а мне по-вашему уже больше ста лет… Не хрена филонить, уважай кошачью старость…

Владимир Любаров