Городу Петра, с любовью

  Ни страны, ни погоста
  не хочу выбирать.
  На Васильевский остров
  я приду умирать...

         Иосиф Бродский

  Тот человек на кухне коммунальной,
  он говорил с иронией печальной
  о бабушках в тугих воротниках,
  о театральных сумочках в руках,

  об их любимых кофточках и брошках,
  о пуделях, о пинчерах, о кошках
  и прочем очень здешнем колорите,
  особом быте или бытии.
  Бессмысленно тянулись дни мои,
  мне нравился старинный город Питер.

Я выходил в обшарпанный подъезд
и щёлкал зажигалкой, и при вспышке
я видел, как дома сходили с мест
и открывались записные книжки

дубовых исторических дверей.
Вода гудела в трубах батарей,
на мраморной ступеньке – два бокала
стояли – в них не высохло вино.
"Скажи, вино, кого ты целовало?" –
шептал я, глядя в тёмное окно, –

"Вот город – средоточие чудес,
настоянный на клюквенных болотах..."
И под фонарь – с невидимых небес
слетала ледяная позолота.

В том городе не то ещё увидишь,
к Адмиралтейской набережной выйдешь,
"Цой жив" прочтешь на каменной стене,
и Цой прочтет, и улыбнувшись кротко,
опередит тебя, и по волне
и по Неве, где ходят корабли,
пройдёт своей размашистой походкой
и скроется в заоблачной дали.

     Дмитрий Мельников