В современной России помимо празднования Дня Победы, принято так же вспоминать, как трагическую дату, день начала войны. Этот день мы её будем вспоминать семьдесят пятый раз. Юбилей. В этот день нас постоянно убеждают, что СССР по вине Сталина не был готов к войне и жертвы 1941 года на его совести. Но есть и другая, реальная история, которая не описывается в современных средствах массовой информации и в школьных учебниках.
В 1924 г. в программной книге «Моя борьба» (Mein Kampf): Гитлер записал и выделил шрифтом - «Целью всей внешней нашей политики должно являться приобретение новых земель» и «когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены».
4 февраля 1931 года И.В. Сталин произносит историческую фразу: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы это сделаем, либо нас сомнут»[1]. Поражает точность оценки исторической ситуации, – через десять лет разразилась самая страшная в истории человечества война. К счастью, страна успела сделать промышленный рывок, и встретила врага не кавалерийскими соединениями с устаревшим оружием, доставшимся от прежнего феодального государства, а армией, не уступающей по оснащению современной техникой самым развитым европейским странам.
В годы предвоенных пятилеток было построено свыше 9 тысяч крупных промышленных предприятий. То есть на каждый день предвоенного десятилетия приходится создание трёх крупных индустриальных объектов! Это было десятилетие никогда и нигде не виданных темпов промышленного роста. Возникли мощные индустриальные центры и новые отрасли промышленности: химическая, станкостроительная, тракторная, авиастроительная и другие. По структуре промышленного производства Советский Союз из экономически отсталой аграрной страны превратился в одну из самых промышленно-развитых стран мира. В 30-е годы СССР стал одной из 3-4 стран, способных производить любой вид промышленной продукции, доступной в данное время человечеству. За десять лет СССР превратился в мощнейшую мировую державу по экономическому могуществу уступающую лишь США.
Можно конечно поставить под сомнение данные советской статистики, как это делается теми, кто убеждает всех в исторической необходимости разрушения «негодной» советской плановой системы и расхваливает невиданные перспективы развития рыночной экономики частной собственности. Действительно невиданные, потому что за четверть века после развала СССР никакого развития России не видно. Можно конечно сомневаться в данных статистики, но победа в Великой Отечественной войне факт бесспорный. А это была не только военная, но и экономическая победа, победа экономики, созданной в период сталинской индустриализации, победа созданной в то время советской общеобразовательной и инженерной школы, победа советской науки.
СССР унаследовал от дореволюционного прошлого территориальную структуру промышленности на три четверти размещённую в европейской части страны. С военно-стратегической точки зрения такое размещение производительных сил опасно. Новое строительство в 1930-е годы планировалось и осуществлялось таким образом, чтобы по возможности по всей стране имелись предприятия дублеры по машиностроению, нефтепереработке, химии и т.д. Строящиеся предприятия работали на основе, прежде всего, местных или же недалеко расположенных сырьевых баз. В связи с ростом военной опасности, с 1937 года руководство страны уделяло все большее и большее внимание созданию государственных резервов и площадок для размещения предприятий в случае их эвакуации. Когда такая необходимость возникла, за несколько первых месяцев войны было перебазировано 1523 предприятия. Вместе с оборудованием эвакуировались рабочие и служащие. Всего же организованно и самостоятельно переехало в восточные районы страны около 25 млн. человек.
Экономическая победа советского народа, одержанная в войне, базируется на тех преимуществах, которыми обладала экономика с общественной собственностью на средства производства. В этих условиях общенародный интерес становится ведущим и позволяет избавиться от присущих капитализму язв: анархии, конкурентной борьбы на уничтожение, разрушительных экономических кризисов, алчных частнособственнических интересов, противоречащих потребностям общества. Ведущая роль государственной собственности на средства производства позволила в трудные годы Великой Отечественной войны осуществлять маневр производственными ресурсами, использовать их именно так, как это было необходимо всему обществу.
Победу в войне нельзя свести к идеологии или к героизму и мастерству советского солдата и командира. Воюют не только армии. Воюют и экономики. Армии лишь уничтожают друг друга. Без обеспечения боевых действий вооружением, не уступающим тому, что находится у противника, без восстановления в большем количестве и в более высоком качестве того, что уничтожено противником, без этого победить в полномасштабной войне армия не может. Обеспечивающих боевые действия экономических ресурсов, без которых армия ни дня бы не продержалась, СССР требовалось не меньше, чем фашистской Германии. Напряжение сил у всех было одинаковым. В таких условиях победу обеспечивает более эффективная экономическая система. Одержанной Победой экономика СССР доказала своё превосходство над экономикой, объединённой гитлеровской Германией Европы – над первым Евросоюзом.
Советское государство и Сталин, являвшийся главным идеологом и организатором индустриализации страны, к концу 30-тых годов вручили военачальникам армию, практически равную по численности немецкой.
К началу войны численность вооружённых сил СССР составляла 5 774,2 тыс. чел. На Западе страны в действующей армии на фронте в день начала войны 22 июня 1941 г. находилось 4 329,4 тыс. чел. В том числе в 1-м стратегическом эшелоне 2 583,6 тыс. чел. Страны фашистского блока против СССР выставили армию численностью 5 600 тыс. чел. В том числе Германия 4 600 тыс. чел[2].
К 1939 г. уже были выпущены крупные серии лёгких танков. На 22 июня в западных военных округах, вступивших в войну с Германией, находилось 2331 танков Т-37, принятых на вооружение в 1933 г. и 1129 танков Т-38 поступивших в армию в 1936 г. Обе модели имели броню 8 мм. В западных военных округах к началу войны насчитывалось 9998 танков Т- 26, которые поступили на вооружение в 1937 г., имели броню 15мм, 45-миллиметровую пушку и один-два пулемёта. Из семейства советских лёгких танков в западных округах к началу войны находилось 5267 танков БТ-7 («Быстроходный танк»), принятые на вооружение в 1935 г. Толщина лобовой брони БТ-7 в ходе модернизаций достигла 22 мм. Танк оснащался 45-миллиметровой пушкой и одним-двумя пулемётами. С 1936 года параллельно с основной модификацией выпускались артиллерийские танки БТ-7А с башней увеличенного размера с 76-мм пушкой. Танк не имел себе равных в маневренности. Танки БТ могли двигаться по шоссе со снятыми гусеницами, и тогда их скорость возрастала до 72-86 км/ч. Это при том, что все немецкие танки, участвовавшие в войне с СССР могли двигаться по шоссе с максимальной скоростью от 37 км/ч до 42 км/ч. В 1939 г. на танк стали устанавливать дизельный двигатель. Главное принципиальное преимущество дизельного двигателя над карбюраторным заключалось в низкой воспламеняемости танка. Многие танкисты, используя опыт и возможности машины, добились больших успехов на БТ-7. Например, 23 июня 1941 года, на второй день Великой Отечественной войны, танк БТ-7 под командованием сержанта Найдина из засады полностью разбил колонну немецких танков. Было уничтожено 12 танков и 10 орудий. В течение этого дня танк Найдина подбил ещё 3 танка.
Из старых моделей средних танков в западных округах находилось 442 танка Т-28 принятого на вооружение ещё в 1933 году, имеющих броню 50 мм, оснащённых 76-миллиметровой пушкой и четырьмя пулеметами.
В августе 1938 г. Комитет Обороны СССР принял постановление о системе танкового вооружения Красной Армии. Заводам промышленности было дано задание к июлю 1939 г. создать образцы новых танков.
К 1939 г. на основе более чем 10-летнего опыта производства танков, опыта боев с японскими захватчиками у озера Хасан и у реки Халхин-Гол, изучения зарубежного опыта в танкостроении, в СССР была создана конструкторская школа, которой оказалось под силу создать лучшие в мире образцы танков — тяжелый КВ — главный конструктор Ж. Я. Котин и средний Т-34 конструкции М. И. Кошкина, А. А. Морозова, Н. А. Кучеренко. Танк КВ, был вооружен 76-миллиметровой пушкой и тремя пулеметами. Особенно совершенным и лучшим в мире оказался советский средний танк Т-34, вооруженный 76-миллиметровой пушкой и двумя пулеметами. 19 декабря 1939 г. тяжелый танк KB, как и новый средний танк Т-34, решением правительства приняты на вооружение Красной Армии. Четыре образца нового танка КВ-2 в начале 1940 г. были изготовлены и проверены на завершающем этапе боев в Финляндии. Они показали высокую боевую эффективность и полную неуязвимость от огня противотанковой артиллерии противника. В 1940 г. и в первой половине 1941 г. выпущено свыше 2 тыс. танков новых образцов. В западных округах находилось к началу войны 547 танков КВ и 1034 танка Т-34.
На вооружении Советского Союза в 1940 году находились и использовались во время войны с Финляндией танки-роботы. Ими можно было управлять в КВ и УКВ-диапазоне в течение нескольких часов на максимальной дальности до 4 километров. Отзывы об их применении на поле боя оказались противоречивыми. Дистанционно управляемые машины застревали в воронках и рытвинах во время атаки и становились легкой мишенью для вражеской артиллерии. Но некоторые роботы все же доставляли взрывчатку к хорошо укрепленным и неприступным для пехоты бункерам и успешно их уничтожали. И все же командование пришло к выводу о неэффективности радиоуправляемых танков без экипажа. В реальных боевых условиях и в войне с Германией в качестве боевых роботов они практически не применялись[3].
Германская армия имела танки: Pz-II 1935 г. принятия на вооружение с лобовой бронёй 14 мм., Pz-III 1938 г. п. 30 мм., Pz IV 1940 г. п. 30 мм.
С пушечным вооружением (если считать и Pz-II с 20-мм пушкой) у немцев было 2 922 танка, причем только 439 из них имели хоть и короткоствольное, но все-таки 75-мм орудие и некоторые Pz-III 50-мм пушку. Лобовая броня только у некоторых модификаций Pz IV спереди была до 60 мм, а у всех остальных немецких машин не превышала 30 мм, а боковая и кормовая – и того меньше.
В Красной Армии мы видим другую картину. Здесь только танков и только с пушечным вооружением было 19 625, из них с 45-мм и выше калибром – 933 единицы. С орудием 76-мм и выше в советских танковых войсках было 2 082 танка. Броня Т-34 и Т-28 была от 40 мм до 50 мм, а КВ от 60 мм до 75 мм. Если не брать в расчёт танк БТ, то по скорости машины обеих армий не уступали друг другу. По двигателям советские конструкторы опередили немцев, создав карбюраторные двигатели в 400-500 л.с. и дизельные в 400-600 л.с.
Броню советских Т-34 могли пробить бронебойными снарядами только Pz-III (бока и корму с расстояния 500 м, а спереди – со 100 м), а короткоствольное 75-мм орудие Pz IV пробивало только кормовую броню Т-34 и только со ста метров, а КВ ему был вообще не по зубам. Советские танки с 76-мм орудиями пробивали все танки Вермахта на километровом расстоянии, а более старые модели с пушками калибра 45 мм на дальности до 500 м.
Так что по состоянию на 22 июня 1941г Красная Армия имела явное качественное, да и количественное танковое превосходство над Вермахтом. В начале войны в военных округах в зоне столкновения в действующей армии находилось 14,2 тыс. танков, а всего в вооружённых силах СССР (на Дальнем Востоке, в Средней Азии и Закавказье, во внутренних военных округах) их числилось 23,7 тыс.[4] В распоряжении командующего Западным военным округом находилось 2 958 танков. В распоряжении командующего Киевским военным округом находилось 5 530 танка (из них 1124 новых марок, в том числе Т-34 - 561 шт. КВ – 278 шт.) У Германии, на советско-германском фронте 22 июня 1941г. числилось всего 4,4 тыс. танков (2,3 тыс. в резерве и на другом театре военных действий).
Действующая армия у западных границ СССР в зоне столкновения с Германской армией на 22 июня 1941 г. имела самолёты-истребители в количестве 4 988 (всего: 8 871 шт.). В том числе в западных военных округах Як-1, МиГ-1, МиГ-3, ЛаГГ-3 – 1 024 шт. (всего: 1 998 шт.).
Дальних и тяжелых бомбардировщиков в западных военных округах находилось 1 494 шт. (всего 2 289 шт.), из них в зане столкновения на 22 июня армия имела 2 415 фронтовых бомбардировщика (всего 5 285 шт.).
Общее количество боевых самолётов, находившихся к моменту столкновения в западных округах в действующей армии находилось 9 943 шт. Из них новых типов: ТБ-7, Ер-2, Ил-4, Пе-2, Ил-2, Су-2, Як-1,-2,-4, МиГ-3, ЛаГГ-3 боевых самолётов 2 446 шт., всего в вооружённых силах числилось 18 264 боевых самолётов[5]
У Германии, на советско-германском фронте 22 июня 1941 г. числилось 5,9 тыс. самолётов (7,8 тыс. в резерве и на другом ТВД). Финляндия предоставила Германии все 307 имеющихся в ее распоряжении единиц авиатехники, Румыния – 623 из имеющихся 699, Венгрия – 48 из 269. Но только немецкие марки по тактико-техническим данным могли конкурировать с советскими аппаратами.
Старые модели советских истребителей И-15, и И-16, уступали Германскому самому массовому истребителю второй мировой войны Me-109. Начало его эксплуатации - 1937 г. В модификации Ме-109Е, которая использовалась в 1941г. истребитель развивал скорость 570 км/час. (Як-1 развивал 572 км/час, МиГ-3 620 км/час,, ЛаГГ-3 549 км/час). Старые советские истребители во всём уступали немецкому «мессеру». Только И-16 имел единственный превосходящий немца показатель - практический потолок, который у него был на 200-300м больше. ЛаГГ-3 мог сравниться с хваленым «мессером» только по скорости, а Як-1 уже уступал ему только в дальности полета. Зато МиГ-3 по всем показателям превосходил основной истребитель германских ВВС.
Бомбардировщики имели примерно равные показатели, только ТБ-3 уступал немцам по скорости, зато мог летать в 2 раза дальше германских бомбардировщиков. Высокими боевыми качествами отличался сконструированный в 1938 г. бронированный штурмовик ИЛ-2 (в годы войны гитлеровцы прозвали его «черной смертью»). На 22 июня в зоне столкновения их было 249 шт. Наш пикирующий бомбардировщик ПЕ-2 по своим боевым качествам превосходил немецкие образцы Ю-87 и Ю-88. На 22 июня на аэродромах западных округов их находилось 460 шт.
На 22 июня 1941 г. в армии СССР в западных военных округах имелось 32,9 тыс. орудий и миномётов (без 50 мм миномётов) всего в советских вооружённых силах их числилось 76,5 тыс. Германия имела в момент нападения на советско-германском фронте 47,2 тыс. орудий и миномётов (43,1 тыс. в резерве и др. ТВД)[6]
Мы гордимся, что перед войной и в Великую Отечественную войну обеспечили армию всем необходимым, обеспечили оружием, не уступающим и превосходящим немецкое: танками, самолётами, реактивной и ствольной артиллерией и многим другим. Обеспечили всем, что было нужно военным. Но гордиться этим могут рабочие и инженеры, женщины и дети, работавшие в войну на заводах. Те, кто не щадя своих сил все это создавал и производил в голодное и страшное время войны, уносящей жизни гражданского населения страны, которого погибло в разы больше, чем на полях сражений. И не по их вине оказалось, что военные не запросили для своей армии совершенно необходимые для неё вещи.
Самолеты практически не имели связи ни между собой, ни с землей. Причем, по средствам связи и радионавигации ВВС РККА уступали не только всем остальным странам, но даже Гражданскому воздушному флоту СССР. Так положение дел с радиосвязью на Як-1 поначалу было еще хуже, чем на И-16. Первая партия новых истребителей Як-1 в 1000 шт. вообще не имела радиостанций. Лишь с весны 1942 года установка радиооборудования на боевых самолётах стала более-менее распространенной, а с августа - обязательной.
Генералы, не понимали сути применения танков, не заказали вовремя бронетранспортеры для поддержки пехотой танковых прорывов. В предвоенный период самоходные артиллерийские установки, используемые для поддержки танков, находились еще в стадии разработок и не производились. Их так же вовремя не заказали.
Артиллерия, имея прекрасные образцы артиллерийских орудий, не была оснащена средствами разведки артиллерийских целей. Уровень артиллерийской разведки Красной Армии был на уровне прошлых веков. Крайне низкая эффективность, советской артиллерии военных лет вызывает удивление даже у не имеющих антирусских настроений современных историков на Западе. (Эти проблемы наших историков, как в прошлом никогда не интересовали, так и сегодня не интересуют). Речь тут идет не о несовершенстве артиллерийских орудий, а о том, что артиллеристы не знали, куда стреляют. Без хорошей оптики, дальномеров, радиоразведки, звуковой и авиаразведки наша полевая артиллерия молотила по площадям, на которых и противника-то не было.
Бывший английский разведчик Лен Дейтон в своей книге отдавая должное Красной Армии, честно признавая её ведущую роль в победе над гитлеровской Германией, одновременно с этим отмечает: «Артиллерия Красной армии по своему уровню соответствовала той, что использовалась на Западном фронте в 1918 году» По его данным «меньше 50 процентов потерь немецких войск, действовавших на Восточном фронте, приходилось на артиллерийский огонь, в то время как относительные потери от огня англо-американской артиллерии превышали 90 процентов».
Превосходящая вероятного противника по количеству танков и самолетов Советская армия, опиралась на мощнейшую в мире экономику. Престиж военного был поднят на громадную высоту, и ожидалось, что теперь советские генералы и маршалы достойно исполнят свой долг перед родиной. И только война показала, что на многих из них надеяться было нельзя. Не все, оказалось, выполнили возложенные страной обязанности. Охотно включившись под командой Хрущева в кампанию клеветы на Сталина, советский генералитет отвлёк внимание народа и историков от своего собственного довоенного разгильдяйства. Во всём оказался виноват Сталин.
Нас убеждают, что заключив 23 августа 1939 года Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом (известный так же как пакт Молотова — Риббентропа) за который СССР осуждается современными европейскими политиками и историками, Сталин поверил в мир с Германией, в отсутствие военной угрозы. Что всякие сообщения о готовящемся нападении немцев на СССР он считал провокацией и таких «провокаторов» жестоко карал. Если бы было так, то это действительно трагедия. Представьте, что вы профессиональный военный и отчётливо видите реальную смертельную угрозу самому существованию своей страны. И одновременно вам запрещено предпринимать любые меры к отражению назревающей катастрофы, готовится к неизбежному нападению врага. Но о чём нам в действительности говорят военные?
Сошлюсь на воспоминания Маршала Советского Союза А.М. Василевского[7], который в годы войны в должности начальника Генерального штаба (1942—1945) принимал непосредственное участие в разработке и осуществлении практически всех крупных операций на советско-германском фронте. В воспоминаниях Василевского читаем: «Каждый день стал измеряться тем, что было сделано для укрепления безопасности страны. Достаточно сказать, что количество дивизий увеличилось с осени 1939 года к 1941 году более чем в два раза, а число авиационных полков к июню 1941 года в сравнении с началом 1939 года возросло на 4/5. Формировались танковые бригады для непосредственной поддержки пехоты. Вся наша система оперативной и боевой подготовки стала больше учитывать требования военного времени».
Ряд военных в те годы, «считали, что агрессия будет быстро отражена и война во всех случаях будет перенесена на территорию противника» и Василевский называет этих военных – «из руководства наркомата (особенно Г. И. Кулик, Л. З. Мехлис и Е. А. Щаденко)». Иллюзия лёгкой победы на чужой территории была не у Сталина, а у военных и поэтому, как пишет Василевский: «Весной 1940 года Центральный Комитет партии на совещании по вопросам идеологической работы в Вооруженных Силах подверг критике тезис о легкой победе. Из этого тезиса кое-кто сделал неверный вывод, что действия советских войск обязательно будут носить с самого начала только наступательный и притом непременно успешный характер, а раз это так, то и склады должны быть уже в мирное время придвинуты поближе к войскам. Следовательно, и размещать их следует, готовясь к войне, на территориях новых приграничных районов».
Угроза военной агрессии нарастала. Василевский пишет: «С февраля 1941 года Германия начала переброску войск к советским границам. Поступавшие в Генеральный штаб, Наркомат обороны и Наркомат иностранных дел данные все более свидетельствовали о непосредственной угрозе агрессии».
В феврале 1941 г. был составлен и утверждён мобилизационный план. По этому плану численность Вооруженных сил должна была составить 8,9 млн. человек, 32 628 самолетов (из них 22 171 боевых), 106 тыс. орудий и минометов, 37 тыс. танков, 10 679 бронеавтомобилей, 91 тыс. тракторов, 595 тыс. автомобилей. В случае агрессии завершить полное отмобилизование Вооруженных сил планировалось к исходу 30-х суток.
Людские ресурсы полностью покрывали плановую потребность армии, но качество их было ещё невысоким, поскольку не хватало некоторых специалистов на должностях, определяющих боеспособность частей. Так, в избытке было пехотинцев и кавалеристов, но остро не хватало танкистов, специалистов связи, ремонта и обслуживания самолетов, танков и артиллерийских систем, артиллеристов зенитной и противотанковой артиллерии и некоторых других.
Сегодняшнюю ложь о том, что разговоры о готовящемся нападении немцев на СССР считались провокацией, Василевский опровергает описанием реальных действий по подготовке к отражению нападения германской армии. К нападению готовились не только словом, но и делом.
«Так, с середины мая 1941 года пишет Василевский, - по директивам Генерального штаба началось выдвижение ряда армий — всего до 28 дивизий — из внутренних округов в приграничные, положив тем самым начало к выполнению плана сосредоточения и развертывания советских войск на западных границах. В мае — начале июня 1941 года на учебные сборы было призвано из запаса около 800 тыс. человек, и все они были направлены на пополнение войск приграничных западных военных округов и их укрепленных районов.
Сталин знал о концентрации немецких войск на границе, и не только не отрицал возможность нападения германии, доверяя сведениям советской разведки, но и делал всё возможное для скорейшего выдвижения Красной армии на запад. Единственно, что не знал Сталин, так это точную дату нападения окончательно определённую Гитлером, потому что она менялась. Так Василевский пишет: «Позднее всему миру стало известно, что уже 5 декабря Гитлер, рассмотрев «план Отто» (план нападения на СССР), одобрил его в принципе, а 18 декабря подписал «план Барбаросса» со сроком готовности нанести удар по СССР 15 мая 1941 года».
Итак, что получается? - С февраля 1941 года Германия начала переброску войск к советским границам, 15 мая 1941 Гитлер планирует нанести удар по СССР, а переброска войск в западные военные округа, о которой пишет Василевский, происходит не в марте – апреле 1941 года, а в мае – июне, с того времени, когда Сталин назначается на должность главы правительства. Председателем Совета народных комиссаров СССР Сталина назначили 6 мая 1941 года. До этого он никаких государственных должностей не занимал. Вот как Ф. Чуев, записавший свою беседу с Молотовым, излагает отношение Сталина к назначению на должность главы правительства: «— Тут как будто у Сталина были некоторые сомнения по этому поводу? — Были, конечно. Недаром он долго не соглашался Председателем Совнаркома стать. Ну, не то чтоб не соглашался, но не ставился этот вопрос. Я ему писал, между прочим, перед тем, когда я стал возглавлять Совнарком: лучше бы тебе быть…»[8]. Далее Молотов поясняет, как выстраивалась иерархия должностей в советском государстве: «— Сейчас, мне кажется, принижена роль Председателя Совета Министров. — Есть, конечно, принижение, соглашается Молотов. Дальнейшее принижение. При Сталине, конечно, этого не было. «Председатель Совета Министров» писалось первым. «Председатель Совета Министров и Секретарь ЦК КПСС Сталин». Одно время, когда были общие постановления Совмина и ЦК, писали так: «Предсовнаркома Молотов, Секретарь ЦК Сталин»[9].
Так что ответственность за предпринимаемую советским правительством концентрацию советских войск на западе страны в зоне вероятного нападения Германии действительно несёт Сталин, но с того времени, когда он стал возглавлять правительство СССР. Василевский пишет: «В мае — июне 1941 года по железной дороге на рубеж рек Западная Двина и Днепр были переброшены 19-я, 21-я и 22-я армии из Северо-Кавказского, Приволжского и Уральского военных округов, 25-й стрелковый корпус из Харьковского военного округа, а также 16-я армия из Забайкальского военного округа на Украину, в состав Киевского, особого военного округа. Когда мы читаем про переброску армии из Забайкальского военного округа, не нужно забывать, что на востоке страны к нападению на СССР готовилась Япония и можно ли в таком случае утверждать, что Сталин не верил в вероятность нападения Германии на СССР?
Выступая 24 мая 1941 года на расширенном заседании политбюро, Сталин заявил: «Обстановка обостряется с каждым днем. Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии… От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать, тем более что нам известно, что нападение фашистской Германии на Советский Союз готовится при прямой поддержке монополистов США и Англии… Они надеются, что после взаимного истребления Германии и Советского Союза друг другом, сохранив свои вооруженные силы, станут безраздельно и спокойно господствовать в мире».
Тут же у Василевского читаем: «27 мая Генштаб дал западным приграничным округам указания о строительстве в срочном порядке полевых фронтовых командных пунктов, а 19 июня — вывести на них фронтовые управления Прибалтийского, Западного и Киевского особых военных округов.
Что это за неверие в нападение немцев? Что это за неготовность к нему, когда к западным границам со всей страны стягивается армия? Что это за неожиданность нападения, кто это был застигнут врасплох, когда заранее, за три дня до нападения управление военных округов выводится на полевые фронтовые командные пункты, когда, цитата: «19 июня эти округа получают приказ маскировать аэродромы, воинские части, парки, склады и базы и рассредоточить самолеты на аэродромах»??? Сегодня этот приказ № 0042 от 19 июня 1941 года легко найти в сети «Интернет» и увидеть, как жёстко и конкретно он был сформулирован. Например, про самолёты там записано следующее: «3. Категорически воспретить линейное и скученное расположение самолетов; рассредоточенным и замаскированным расположением самолетов обеспечить их полную ненаблюдаемость с воздуха...». Кто должен был следить за выполнением этого приказа? Глава правительства Сталин или Тимошенко, Жуков, Павлов и другие военные?
...Из протокола допроса Павлова Д.Г. от 7 июля 1941 г. Вопрос: Почему же все-таки немцам удалось прорвать фронт и углубиться на нашу территорию? Ответ: ...Господство авиации противника в воздухе было полное, тем паче что наша истребительная авиация уже в первый день одновременным ударом противника ровно в 4 часа утра по всем аэродромам была в значительном количестве выбита, не поднявшись в воздух. Всего за этот день выбито до 300 самолетов всех систем, в том числе и учебных. Все это случилось потому, что было темно и наша авиация не смогла подняться в воздух. Я лично не мог физически проверить, как была рассредоточена на аэродроме авиация, в то время как командующий ВВС Колец и его заместитель Таюрский, зам. по политчасти Листров и начальник штаба ВВС Тараненко доложили мне, что приказ наркома обороны о рассредоточенном расположении авиации ими выполнен...[10]
По официальным советским данным, за один день 22 июня наша авиация потеряла 1200 самолетов, из них 800 - на аэродромах. 22 июня 1941 года были подвергнуты атаке: 11 аэродромов Прибалтийского, 26 аэродромов Западного, 23 аэродрома Киевского, 6 аэродромов Одесского военных округов[11]. Особенно большой урон получила авиация Западного и Киевского особых военных округов, где в первый день войны уничтожено и повреждено 1015 самолетов. Но те, кто называет эти цифры, обычно молчат о том, что Одесский военный округ 22 июня на аэродромах потерял всего три самолёта, да и то учебных. Пусть аэродромов и самолётов в этом округе была одна десятая часть от общего количества находящихся в Западном, Киевском, Прибалтийском военных округах. Но почему тогда количество потерянных самолётов больше тысячи, а не три десятка? Об этом история умалчивает, так как возникает неудобный вопрос – почему для Одесского ВО нападение не оказалось внезапным и военный округ к нему был готов? И это притом, что приказ № 0042 от 19 июня 1941 рассредоточить по запасным аэродромам и замаскировать самолёты касался только трёх особых военных округов: Прибалтийского, Западного и Киевского. Одесский военный округ в нём не упоминается.
Что ещё остаётся для обвинения Сталина в том, что войска были застигнуты врасплох? - Не был вовремя отдан приказ о полной боевой готовности? То есть артиллеристом не был отдан приказ загнать снаряд в ствол пушки и направить ствол в сторону границы, а солдатам положить палец на спусковой курок. Можно было отдать такой приказ 20 или 21 июня? А если бы у кого-то нервы сдали, и ему почудилось, что из кустов в него целится враг и нужно выстрелить первым?
Такое действие можно производить только когда ваш противник с оружием в руках явно на вас нападает. Иначе, если вы случайно выстрелите, а противник ещё на вас не нападает, то даже согласно уголовного кодекса виноватым окажетесь вы. В этом случае на СССР наклеили бы ярлык агрессора и из-за осуждающего агрессора общественного мнения Англия и США вряд ли бы стали в войне с Германией союзниками СССР. Именно поэтому приказ о полной боевой готовности был отдан, когда время нападения, было установлено предельно точно - 22 июня, когда было установлено, что нападение произойдёт рано утром, а позднее установлено и то, что в 4 часа противник перейдёт границу и появится в прицеле.
Василевский пишет: «Само по себе приведение войск приграничной зоны в боевую готовность является чрезвычайным событием, и его нельзя рассматривать как нечто рядовое в жизни страны и в ее международном положении. Некоторые же читатели, не учитывая этого, считают, что, чем раньше были бы приведены Вооруженные Силы в боевую готовность, тем было бы лучше для нас, и дают резкие оценки Сталину за нежелание пойти на такой шаг еще при первых признаках агрессивных устремлений Германии. Сделан упрек и мне за то, что я, как они полагают, опустил критику в его адрес. Не буду подробно останавливаться на крайностях. Скажу лишь, что преждевременная боевая готовность Вооруженных Сил может принести не меньше вреда, чем запоздание с ней. От враждебной политики соседнего государства до войны нередко бывает дистанция огромного размера. И. В. Сталин не решался на это, исходя, конечно, из лучших побуждений». А я добавлю, что уже намеченное Гитлером нападение на СССР действительно переносилось. Например, намеченное на 15 мая. Предполагают, что сообщение ТАС от 14 июня, в котором излагалась позиция руководства СССР в отношении Германии, так же способствовало отсрочки нападения. В нем, в частности, опровергались слухи об агрессивных намерениях, как СССР, так и Германии и утверждалось, что, «по данным СССР, Германия неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз».
Василевский пишет: «О том, что это сообщение является внешнеполитической акцией, говорит продолжавшееся осуществление организационно-мобилизационных мероприятий, переброска на запад войсковых соединений, перевод ряда предприятий на выполнение военных заказов и т. д. …К тому же в конце того же дня первый заместитель начальника Генерального штаба генерал Н. Ф. Ватутин разъяснил, что целью сообщения ТАСС являлась проверка истинных намерений гитлеровцев, и оно больше не привлекало нашего внимания».
Это сообщение действительно преследовало чисто дипломатические цели и внутри страны никому расслабляться не позволялось. По некоторым утверждениям, Сталин располагал данными разведки о том, что гитлеровцы назначили начало выдвижения своих войск на исходные для нападения позиции именно на 13 июня 1941 г. Публичное обращение руководства СССР к Германии давало фюреру лишь два варианта действий: либо официально, во всеуслышание подтвердить беспочвенность слухов о готовящемся нападении (для Гитлера это означало бы или отказ от агрессии, или же, как минимум, перенос даты нападения на более поздний срок), либо никак не реагировать на Сообщение ТАСС, что, в свою очередь, означало бы: все решения о войне приняты и бесповоротны. Любой из этих вариантов абсолютно обоснованно выставлял именно Гитлера вероломным агрессором, который заслуживал не только всеобщего осуждения, но и самого сурового возмездия. Гитлер избрал второй вариант. Никакой официальной реакции Берлина не последовало.
Сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года имело целью (в том числе и с помощью давления на общественное мнение) подтолкнуть Англию и США на то, чтобы откреститься от Гитлера во всеуслышание. И цель достигнута. Послу США в Великобритании было приказано довести до сведения Черчилля, что президент США поддержит любое заявление, которое может сделать премьер-министр Великобритании, приветствуя Россию как союзника! Черчилль через дипломата Криппса предупредил посла СССР Майского о возможной дате готовящегося нападения Германии на СССР. Это были красноречивые знаки. После публикации Сообщения Сталин уже абсолютно точно знал, что в случае нападения Германии, США и Великобритания станут на сторону СССР.
Как видим, Сталин, принял все возможные меры к противодействию угрозе нападения Германии: экономические, дипломатические, военные. Он поступал как политик разумный и ответственный, достойный благодарной памяти потомков. Оставалось только определить часы и минуты, когда враг перейдёт границу, взять его на прицел и открыть огонь.
Сергей Киселёв.
Ссылки:
[1] Сталин. Сочинения. О задачах хозяйственников: Речь на Первой Всесоюзной конференции
работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г. т. 13. Госиздат. 1951. с. 38
[2] Красная Армия в июне 1941 года (Статистический сборник) Томский государственный университет факультет военного обучения. Томский областной краеведческий музей. Сост. К. А. Калашников, В. И. Феськов, А. Ю. Чмыхало, В. И. Голиков. Приложение 12.4. Группировка Вооружённых сил СССР и европейских стран фашистского блока к началу войны. Книга на сайте: http://istmat.info/node/26014
[3] Гусеничные роботы Красной Армии http://topnewsrussia.ru/gusenichnye-roboty-krasnoj-armii/
[4] Красная Армия в июне 1941 года (Статистический сборник). Приложение 5.2.4. Количество танков в РККА на 22 июня 1941 г.
[5] Т Красная Армия в июне 1941 года (Статистический сборник). Приложение 6.3. Наличие и распределение самолетов ВВС Красной армии и ВМФ на 22 июня 1941 г.
[6] Коллектив авторов под общей редакцией . Г. Ф. Кривошеева. «Россия и СССР в войнах ХХ века: Потери Вооружённых Сил». Статистическое исследование — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — стр. стр.468 табл.180. Книга на сайте: http://padabum.com/d.php?id=54047
[7] А.М. Василевский. Кн. «Дело всей жизни». Пполитиздат, 1983 г. издание четвертое, http://militera.lib.ru/memo/russian/vasilevsky/index.html).
[8] Беседы с Молотовым о Ленине Сталине и других вождях. Из дневника Ф. Чуева, запись 6.6.1973г.
[9] Там же, запись 16.6.1977гг.
[10] Взято из сборника документов "1941 год", т.2.Документ N 630.
[11] Взято из книги: Корнюхин Г.Ф. Советские истребители в Великой Отечественной войне. http://militera.lib.ru/research/kornyukhin/01.html
Оценили 0 человек
0 кармы