13/02/2025
AFF, FREECOG, Александр Дворкин, Андрей Кураев, Глеб Каледа, Дмитрий Смирнов, Йоханнес Огорд, КГБ, ПСТГУ, РАЦИРС, Роман Силантьев, Русская Православная Церковь
Введение
В 1960–1970-е годы в СССР продолжалась активная борьба с религией, которая считалась «пережитком прошлого». Советское руководство ограничивало деятельность верующих репрессивными мерами. Совет по делам религий и его представители сознательно препятствовали появлению новых священников, особенно образованных, вдумчивых и искренне преданных своему служению. Хотя богослужения формально были разрешены, любая деятельность за пределами храма, включая личное общение священников с верующими, строго запрещалась.
Со временем, по мере того как уходило старшее поколение, помнившее церковную жизнь до революции, в общественном сознании закрепилось искажённое восприятие религии. Вера и церковная жизнь свелись к ритуальному участию в богослужениях, в то время как повседневная жизнь верующих всё больше ограничивалась бытовыми заботами. Вместо цельного сочетания веры, поведения и духовных убеждений единственным критерием религиозности стало внешнее посещение богослужений.
В 1980-е годы борьба с религией в стране продолжилась. Советское руководство сохраняло полный контроль над Церковью. Сотрудники КГБ тщательно следили за содержанием проповедей, контролировали личные связи, продолжали закрывать храмы и препятствовали участию молодёжи в богослужениях. Все видные церковные деятели находились под контролем КГБ, а те, кто пытался действовать самостоятельно, подвергались репрессиям — их отправляли в лагеря или психиатрические больницы, увольняли с работы, исключали из учебных заведений и подвергали другим формам давления.
После падения атеистического режима в СССР люди обратились к религии в поисках духовных ответов на вечные вопросы. Храмы восстанавливали и открывали. Многие ранее запрещённые темы стали предметом открытого обсуждения, а интерес к вере и Церкви больше не преследовался. Однако уровень подготовки духовенства оставался низким, а духовное образование мирян практически отсутствовало. Перед Церковью встала срочная задача — обучить миллионы людей основам христианской веры, молитвы и церковной жизни. В то же время деятельность КГБ не прекращалась. Люди, преследующие далёкие от церковных интересы, начали действовать от имени Церкви, не заботясь о доверии и единстве в обществе. Воспользовавшись отсутствием у верующих религиозного образования, им удалось преподнести традиционную церковную практику как искажение, и в то же время ввести в православие подмены, которые были приняты как норма. Священники, сосредоточенные на проповеди Евангелия, обучении и объединении людей, становились неудобными.
В 1990 году в России был принят закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». Он провозглашал равенство всех религий перед законом и подтверждал право каждого человека свободно выбирать, исповедовать или не исповедовать любую религию. Закон гарантировал отделение Церкви от государства и школы, а также запрещал государственное вмешательство в дела религиозных организаций. Этот закон стал важным шагом к обеспечению религиозной свободы после десятилетий государственного атеизма в СССР. Он ознаменовал новую веху в развитии страны — Россия вступила в эпоху либеральных перемен.
«Но что-то изменилось после октября 1993 года „в воздухе“, скажем так, в нашей стране. И, видимо, это повлияло уже на мнение Патриарха Алексия II…», — сказал отец Георгий Кочетков. 1
В предыдущих статьях мы неоднократно подчёркивали решающую роль Александра Дворкина в событиях, разворачивавшихся в России. В этой статье мы хотим показать, как ему удалось создать инструмент инквизиции для подавления инакомыслия — как за пределами Русской православной церкви (РПЦ), так и внутри неё — в стране, которая имела шанс на нормальное демократическое развитие. В данной статье мы рассмотрим гонения внутри РПЦ.
Возвращение Александра Дворкина в Россию
Мы тщательно изучили биографию Александра Дворкина и считаем, что некоторые её моменты ярко иллюстрируют, как умело он сумел завоевать доверие многих людей и сформировать события так, чтобы они выглядели естественными, без внешнего вмешательства. Вот что сам Дворкин говорит о своём возвращении:
«Когда я вернулся в Россию [1991] по благословению своего ныне покойного блаженной памяти духовного отца Иоанна Мейендорфа, я пошёл работать в новооткрытый отдел катехизации и религиозного образования Московской Патриархии. Священник Глеб Каледа, к которому меня определили работать, и стал моим следующим духовным отцом». 2
«Отец Глеб почти сразу предложил мне заняться сектами. 3 Я ответил, что я историк Церкви, а секты — это антиисторическое понятие и к церковной истории они не имеют никакого отношения. «Да и не знаю я ничего о сектах!» — говорю. «Нет, знаете! — возразил отец Глеб. — Секты идут с Запада, значит, в отличие от нас, вы там хотя бы что-то о них слышали. Кроме того, вы владеете иностранными языками. А академическое образование поможет вам получать информацию, правильно её обрабатывать и грамотно представлять»».
Было ли это общение с отцом Глебом на самом деле или нет — проверить невозможно, так как Глеб Каледа скончался в ноябре 1994 года.
Однако важно отметить, что Дворкин рассматривает эту встречу как начало своей борьбы против сект и культов. История представлена так, будто Дворкина убедили заняться этой работой. «Секты пришли с Запада», и «по счастливому совпадению» в это же время в Россию прибыл человек «с Запада» — уже знакомый с концепциями сект и культов и обладающий необходимыми навыками: знанием языков и религиозным образованием. Идеальный кандидат!
Время его прибытия также значимо. Дворкин приехал в момент, когда старая церковная система рухнула, и возникла острая необходимость в формировании новой. Из биографии Дворкина:
«Возвращался он, впрочем, не в «пустоту». Как раз в это время в Московской Патриархии начал создаваться Отдел религиозного образования и катехизации, который возглавил известный византолог игумен Иоанн (Экономцев). Отец Иоанн Мейендорф об этом знал — и подготовил Александру Леонидовичу рекомендацию об устройстве именно в эту структуру. Так с марта 1992 года Дворкин стал штатным сотрудником возглавлявшегося блаженной памяти протоиереем Глебом Каледой сектора религиозного образования нового отдела». 4
Ещё один ключевой момент заключается в том, что вся последующая деятельность Дворкина так или иначе была связана с образованием и преподаванием, то есть подготовкой новых церковных кадров, которые руководствовались бы идеями Дворкина и глобальной антикультовой сети, распространяя их среди масс.
Создание первого антикультового центра в России
Дворкин вспоминает 3:
«Отец Глеб стал приглашать меня на беседы с несчастными родственниками. И здесь я впервые услышал о секте «Богородичный центр». Во время одного из таких разговоров я между прочим упомянул, что «Богородичный центр» очень похож на раннехристианскую секту монтанистов. И тогда родственники человека, попавшего к богородичникам, попросили меня сходить вместе с ними в мэрию и выступить в качестве эксперта. Затем последовали и другие подобные этому обращения».
Примечательно, что религиовед А. Н. Лещинский классифицирует «Богородичный центр» как религиозную организацию, связанную с православием, но не находящуюся под юрисдикцией какой-либо местной Церкви, что делает её альтернативным движением. Он заключает своё исследование утверждением 5:
«Православная Церковь Божией Матери Державная представляет богородичное движение в русском Православии».
По сути, преследование «Богородичного центра» началось именно потому, что он не находился под юрисдикцией Русской Православной Церкви.
Дворкин рассказывает 3:
«Постепенно ко мне начали проявлять интерес журналисты, пишущие на тему сектантства. И тогда я решил организовать конференцию, чтобы объяснить людям, кто такие богородичники, и, по возможности, поставить на этом точку. Конференция прошла в стенах Московского государственного университета, в котором я в то время преподавал на кафедре журналистики церковную журналистику. На ней я познакомился и со своим будущим духовником — священником Алексием Уминским, который тогда служил в Кашире и как раз в это время отвоёвывал храм у одного из лидеров «Богородичного центра». Кстати, на этой же конференции я впервые употребил термин «тоталитарная секта», который мне казался очевидным. Я и не думал, что употребил его на русском языке первым».
«Конференция прошла, а вопросов стало ещё больше. Журналисты по-прежнему обращались ко мне, но спрашивали уже не только о «Богородичном центре». Мне пришлось поднимать свои американские связи, просить американских знакомых выслать мне соответствующую литературу. Пришло понимание, что уж если я занимаюсь этим, то заниматься нужно профессионально».
Именно здесь на сцену выходит лютеранский антикультовый пастор из Дании, который «с большой любовью относился к Русской Православной Церкви» 3:
«А весной 1993 года в Россию приехал датский профессор Йоханнес Огорд, который к тому времени уже почти 30 лет активно противостоял сектам в Европе и во всём мире, чем снискал к себе большую нелюбовь сектантов. Он был лютеранином, однако с большой любовью относился к Русской Православной Церкви, и когда увидел, каким мощным потоком секты хлынули в Россию, то сразу приехал в нашу страну, чтобы предложить свою помощь в противодействии этим организациям. Он стал спрашивать, кто этим занимается, и ему указали на меня. Я хорошо помню нашу первую встречу. Мы сидели на сваленных у одного из закрытых храмов Высоко-Петровского монастыря брёвнах и долго говорили о проблеме. В заключение разговора он пригласил меня в Данию, чтобы я посмотрел, как работает возглавляемый им исследовательский и апологетический «Диалог-Центр» в г. Орхусе».
Именно так начала формироваться «база знаний» Дворкина, закладывая основу для будущих обвинений по ассоциации против любых выбранных групп 3:
«Несколько лет подряд я ездил в Данию на мероприятия, проводимые «Диалог-Центром», и каждый раз привозил оттуда чемодан отксерокопированных документов, которые стали основой архива аналогичной организации в России — Центра религиоведческих исследований во имя священномученика Иринея Лионского — первого сектоведа Святой Церкви».
Создание первого антикультового центра в России следовало избитой десятилетиями формуле, демонстрируя характерные методы антикультовых активистов.
Всё началось с обращений так называемых «обеспокоенных родителей», чьи дети стали членами религиозной группы — в данном случае «Богородичного центра». Опираясь на их рассказы и при активной поддержке СМИ, раздувавших антикультовую истерию, был создан общественный запрос на борьбу с «сектами». Эта деятельность сопровождалась конференциями и публичными мероприятиями, посвящёнными проблеме сект (культов), что ещё больше усиливало давление на религиозные группы. По словам Александра Дворкина, создание такого центра было осознанным и необходимым шагом.
Та же формула использовалась при создании таких организаций, как Комитет родителей за освобождение наших сыновей и дочерей от Детей Бога (FREECOG), Американский семейный фонд (AFF), немецкая Elterninitiative («Родительская инициатива помощи против ментальной зависимости и религиозного экстремизма»), французская ADFI («Национальный союз ассоциаций по защите семей и индивидов»), а также множества других антикультовых ячеек по всему миру.
В итоге 5 сентября 1993 года был открыт Центр религиоведческих исследований имени священномученика Иринея Лионского, ставший оплотом антикультовой деятельности в России.
Стоит подчеркнуть, что в то время, в 1993 году, в США действовали две крупные антикультовые организации: Американский семейный фонд (AFF) и Сетевой центр по борьбе с культами (CAN), последний из которых прославился своими преступлениями против людей. В период существования CAN Александр Дворкин поддерживал связи с организацией. В 1994 году он организовал «антикультовый» семинар, пригласив в качестве спикера члена CAN Рональда Энрота 6. После ликвидации CAN в 1996 году из-за банкротства, вызванного многочисленными судебными исками, Дворкин начал отрицать какую-либо связь с организацией.
Из биографии Дворкина 4:
«Уже через год после создания Центра его работа стала приносить ощутимые плоды, и во многом благодаря Александру Леонидовичу и диакону Андрею Кураеву в декабре 1994 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви было принято определение «О псевдохристианских сектах, язычестве и оккультизме», где декларировалась позиция РПЦ по отношению к целому ряду деструктивных культов»
Здесь важно подчеркнуть особенно активную деятельность антикультовых деятелей по производству огромного количества различной «антисектантской» литературы — книг, статей и собственных «научных» трудов. В подавляющем большинстве случаев эти «работы» не являются результатом оригинальных исследований, подобных тем, что проводят религиоведы, а представляют собой переиздания и переводы трудов других антикультовых авторов с минимальными дополнениями в виде «свежих» мыслей, личных оценок и характеристик. Это позволяет проследить, как открыто нацистские идеи смогли проникнуть и укорениться в благодатной почве постсоветского общества.
Заражение российского общества нацистскими идеями
В 1992 году руководство МГУ имени М. В. Ломоносова обратило внимание на рост числа православных изданий в стране. Это привело к идее создания группы церковной журналистики при факультете журналистики, где Александра Дворкина пригласили читать лекции по церковной истории. Он был официально принят на должность преподавателя, несмотря на отсутствие у него профессорского звания. Дворкин разработал специальный курс для студентов, который позже лёг в основу его книги «Очерки по истории Вселенской Православной Церкви». Однако к концу второго семестра 1994 года руководство факультета утратило интерес к группе и объявило преподавателям о её роспуске.
В том же 1994 году Дворкин перешёл в только что созданный Российский православный университет святого Иоанна Богослова (РПУ).
Стоит отметить, что Синодальный отдел религиозного образования и катехизации, в котором работал Дворкин, также был соучредителем РПУ, основанного в 1992 году. Этот университет функционирует как образовательное и исследовательское учреждение, ориентированное на подготовку специалистов в светских профессиональных областях, но при этом основанное на духовной традиции Русской Православной Церкви.
В 1995 году Александр Дворкин занял должность заведующего кафедрой сектоведения в Православном Свято-Тихоновском Богословском институте (ПСТБИ), ныне известном как Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет (ПСТГУ). В том же году он выпустил брошюру «Десять вопросов навязчивому незнакомцу, или Пособие для тех, кто не хочет быть завербованным», которая, по сути, представляет собой перевод главы из книги Стива Хассана, депрограммиста из CAN. 4
«К этому времени у меня набралось уже столько материала, что его вполне хватило бы и на монографию, — говорит профессор. — Но задача была другой: предупредить людей об угрозе со стороны сект на простом языке в рамках буклета, который можно прочесть за час-полтора».
Эта брошюра была опубликована Синодальным отделом Московского Патриархата и одобрена Издательским советом РПЦ.
В том же 1995 году председателем Издательского совета и главным редактором Издательства Московского Патриархата был назначен епископ Тихон (Емельянов). После распада СССР он занялся возрождением издания «Журнала Московской Патриархии», увеличив его тираж до 10 000 экземпляров к 1996 году. Однако именно Александр Дворкин внёс особенно заметный вклад в деятельность издательства.
Начиная с 1998 года в качестве приложения к «Журналу Московской Патриархии» начал выходить информационно-просветительский журнал «Прозрение», посвящённый борьбе с новыми религиозными движениями и их последователями. Материалы для «Прозрения» готовились Центром религиоведческих исследований имени священномученика Иринея Лионского, а Дворкин был заместителем главного редактора.
Другим членом редакции «Прозрения» был протоиерей Александр Новопашин, близкий соратник и ученик Дворкина, возглавлявший Новосибирское региональное отделение Центра Иринея Лионского.
По сути, этот журнал стал ещё одной площадкой для антикультовой пропаганды Дворкина. Издававшийся дважды в год вплоть до 2002 года, он активно использовался для демонизации альтернативных религиозных движений.
После выхода брошюры «Десять вопросов навязчивому незнакомцу», к 1996 году Александр Дворкин успел принять участие в 14 конференциях по тоталитарным культам, опубликовать около 60 статей по этой теме и дать не менее 30 интервью.
К 1998 году вышла книга Александра Дворкина «Введение в сектоведение», принесшая ему всероссийскую известность. 4
«Вообще-то она представляла собой учебное пособие к курсу «Сектоведение», в основе которого лежала распечатка моих устных лекций в Православном Свято-Тихоновском Богословском институте, — говорит Александр Леонидович. — Но эта книга была, наверное, первой, проводившей экскурс по всем основным сектам, действующим на просторах России. В итоге десятитысячный тираж разошёлся за три месяца».
Такое активное продвижение антисектантской повестки, наряду с популяризацией риторики о «сектантской угрозе» через конференции, публикации и сотрудничество с церковными властями, быстро принесло свои плоды.
В 1997 году был принят новый закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». Этот закон положил начало ограничению религиозной свободы в России. Его ключевые положения включали:
Введение деления религиозных организаций на «традиционные» и «нетрадиционные». Особая роль «традиционных» религий (православия, ислама, буддизма и иудаизма) в истории и культуре России была признана на законодательном уровне, что обеспечило им определённые привилегии.
«Нетрадиционные» религиозные организации столкнулись с жёсткими требованиями при регистрации, включая необходимость доказать своё существование на протяжении 15 лет, что создало для них дискриминационные условия и лишило их равных прав и возможностей.
Государство фактически стало поддерживать «традиционные» религии, особенно Русскую православную церковь (РПЦ), укрепляя их влияние в общественной и политической жизни.
Руководство Русской православной церкви высоко оценило развивающуюся деятельность Александра Дворкина и его Центра. В своём обращении на ежегодном Московском епархиальном собрании 23 декабря 1998 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий II подчеркнул 4:
«Приятно отметить, что в ходе подготовки нового закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» и после его принятия активизировалась антисектантская работа в нашей Церкви. Больше стало проходить конференций на эту злободневную тему, больше приходов и благочиний стали приглашать православных специалистов выступить перед ними и донести необходимую информацию до духовенства и активных мирян нашей Церкви. Хорошим знаком стало и то, что органы местной администрации, а также воинские части и другие государственные учреждения и учебные заведения начали чаще приглашать православных специалистов по вопросам сектантства. Особенно хотелось бы отметить роль в этом процессе информационно-консультативного центра священномученика Иринея, епископа Лионского».
Таким образом, Патриарх ясно дал понять, что деятельность Дворкина сыграла непосредственную роль в обосновании необходимости нового антисектантского закона и в его практическом применении. Подогревая антисектантскую истерию, работа Дворкина способствовала формированию общественного и политического климата, в котором ограничительные меры против религиозных организаций воспринимались как оправданные и своевременные.
При этом деятельность антикультиста Александра Дворкина, одобряемая руководством РПЦ, нанесла значительный ущерб как самому православию, так и обществу в целом.
Так характеризует работу Дворкина Игорь Кольченко, сопредседатель бывшего Всемирного русского народного собора 7:
«Будучи преподавателем учебных заведений Русской Православной Церкви, читая лекции будущим православным пастырям, богословам и учёным, А.Л. Дворкин наносит своей деятельностью несомненный ущерб интересам Церкви и православного народа в России, приучая студентов к пренебрежению научными методами работы, поверхностному знакомству с темой религиозного сектантства, не формирует канонический церковный взгляд на этот предмет. Не умея (или не желая) работать в избранной области профессионально с научной точки зрения, т.е. так, как только того и требует сам предмет исследования — современное религиозное сектантство, А.Л. Дворкин по своим пособиям готовит для Церкви самоуверенных дилетантов, которые не только не сумеют отстаивать интересы Церкви в современном гражданском обществе, но и будут дискредитировать церковную науку перед лицом светских исследователей, а Священноначалие Русской Православной Церкви перед обществом и государством».
Внедрение инквизиторской антисектантской идеологии в Русскую православную церковь не только дискредитировало её в глазах общественности, но и серьёзно подорвало основы религиозной этики, исказив её изначальные принципы. Этот процесс способствовал возникновению внутренних конфликтов, разрушению доверия верующих и подрыву церковного единства, превратившись в инструмент манипуляции и давления, несовместимый с подлинными христианскими ценностями.
Эту точку зрения разделяет Игорь Кантеров, кандидат наук, религиовед и профессор Института повышения квалификации при Московском государственном университете. В 2001 году он писал 8:
«Принципиальное отличие светских школ религиоведов от тех, кто участвует в антикультовых движениях, заключается в том, что мы — представители светского религиоведения и наши зарубежные коллеги — работаем в прямых контактах с объектом исследования. Наша цель понять их, прежде чем вынести суждение. В то время как главная цель представителей антикультистского движения, осудить и подыскать более шумные термины, понятия для их обличения».
Так описывает результаты своей деятельности сам Дворкин и эффективность этой стратегии в подрыве позиций РПЦ 9:
«С одной стороны, общественное сознание сегодня [2015] более антисектантское, это так. Но если в начале 1990-х у Церкви был большой кредит доверия, то сейчас идёт мощная антицерковная кампания, в результате которой многие начинают воспринимать всё исходящее от Церкви как что-то нечестное, неправильное — дескать, «религиозники мочат конкурентов». Но в данном случае даже удобнее работать, потому что я не клирик, а мирянин, и мои объяснения, что такое православная вера, что такое Церковь, почему нужно опасаться тоталитарных сект, в глазах людей, настроенных против Церкви, могут выглядеть убедительнее, чем слова священника».
Эта стратегия, очевидно, пришлась по душе его работодателям. В 2005 году Александр Дворкин был награждён Орденом святителя Иннокентия Московского.
«Церковная весна» начала 1990-х
Как уже отмечалось, значительная часть «профессорской» деятельности Дворкина проходила в стенах Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ). Чтобы понять общую картину, стоит рассмотреть, кто основал этот университет, как он создавался и какие последствия это повлекло.
История ПСТГУ связана с окончанием гонений и началом возрождения церковной жизни. Происходили радикальные перемены: восстановление приходов и монастырей, канонизация святых, возрождение активной приходской жизни, а также образовательной, социальной и миссионерской деятельности. Всё это сопровождалось энтузиазмом, радостью и готовностью к духовным подвигам, оставив в памяти участников образ «церковной весны».
Первые страницы истории ПСТГУ относятся к началу 1990-х годов. 6 февраля 1991 года в Москве начали работу Богословско-катехизаторские курсы. Им предшествовал цикл духовно-просветительских лекций, инициированных протоиереем Димитрием Смирновым в конце 1980-х годов.
По воспоминаниям секретаря курсов Ирины Щелкачёвой, в инициативную группу, разработавшую концепцию курсов, входили священники Владимир Воробьёв, Дмитрий Смирнов, Глеб Каледа, Сергей Романов и Аркадий Шатов (ныне епископ Пантелеимон) 10:
«Чаще всего они собирались в приходском доме отца Димитрия Смирнова… Первым ректором курсов был протоиерей Глеб Каледа, доктор геолого-минералогических наук».
Благодаря его усилиям для занятий были выделены помещения в МГТУ им. Н. Э. Баумана.
Первый учёный совет курсов включал протоиереев Валентина Асмуса, Владимира Воробьёва, Николая Соколова, Сергея Романова, Александра Салтыкова, Дмитрия Смирнова и Аркадия Шатова, а также профессоров Николая Емельянова и Андрея Ефимова.
Весной 1991 года отец Глеб был приглашён на работу в Синодальный отдел религиозного образования и катехизации, куда позже по рекомендации Иоанна Мейендорфа присоединился Александр Дворкин. В связи с этим отец Глеб попросил освободить его от обязанностей ректора курсов, и 29 мая 1991 года тайным голосованием Учёного совета на этот пост был избран протоиерей Владимир Воробьёв.
На базе Богословско-катехизаторских курсов в 1992 году был основан Православный Свято-Тихоновский богословский институт (ПСТБИ). В первые годы работы отец Глеб Каледа преподавал курс научной апологетики. В 1995 году Александр Дворкин возглавил кафедру сектоведения.
Из официального сайта ПСТБИ 11:
«Духовно-нравственное возрождение народов России, а следовательно, и преодоление общего кризиса, охватившего Россию, требует скорейшего возвращения к историческим духовным и культурным корням народной и государственной жизни к Православию. Одним из дел общенародного и общецерковного масштаба и значения явилось создание Православного Свято-Тихоновского Богословского Института в Москве. Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт создан по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в 1992 году…».
Ректор ПСТГУ, протоиерей Владимир Воробьёв, вспоминал 12:
«Помню тёплый разговор со Святейшим Патриархом, улыбаясь, он спросил меня: «Вы что, хотите составить конкуренцию духовным школам?» Я ответил ему, что здоровая конкуренция полезна и поможет развитию и духовных школ тоже. Он согласился с этим и подписал наш устав».
С одной стороны, создание подобного института было необходимо и отвечало запросам времени, а также возрождению православия после распада СССР. С другой стороны, советское наследие, а следовательно, связь структур КГБ с РПЦ не могли исчезнуть так быстро. Создание такой образовательной площадки стало искушением для внедрения разрушительных программ бывшими сотрудниками спецслужб.
Институт стал местом формирования нового, «правильного» мировоззрения среди церковного духовенства и мирян. Именно здесь начинали свой путь те, кто позже стали известными антисектантами — по сути, обыкновенными инквизиторами. Впоследствии они сформировали современную идеологию российского общества.
В 2004 году институт получил высший аккредитационный статус — «университет» — и с тех пор носит современное название ПСТГУ.
На сегодняшний день (2025) ПСТГУ остаётся единственным православным образовательным учреждением в России, имеющим государственную аккредитацию в статусе «университета». 13 Он является полноценным разработчиком государственного образовательного стандарта, крупнейшим богословским научным форумом России и одним из крупнейших в мире.
Создание института преследовало несколько целей 14:
Подготовка квалифицированных кадров для пастырского служения и работы в светских структурах, включая образовательные и социальные учреждения.
Легализация богословской науки и религиозного образования: государственная регистрация, лицензирование и аккредитация церковных учебных заведений с признанием их дипломов.
Переход к университетской системе образования и сотрудничество с зарубежными богословскими институтами (включая католические и лютеранские) для повышения качества богословского образования. В частности, речь идёт об установлении межуниверситетской связи с институтами, где работали Джон Мейендорф и Йоханнес Огорд.
25–27 мая 1992 года Богословский институт провёл свою первую конференцию под названием «Чтения памяти протоиерея Всеволода Шпиллера», в которой активное участие принял протопресвитер Иоанн Мейендорф. На одном из заседаний присутствовал Патриарх Алексий II.
Из воспоминаний ректора ПСТГУ протоиерея Владимира Воробьёва 12:
«Благодаря тому, что отец Иоанн [Мейендорф] проявил к нам такое внимание и участие, Патриарх Алексий тоже приехал к нам, тоже выступил у нас, и институт получил в глазах церковного народа определённое признание».
На основе этой конференции в 1993 году начали проводиться Рождественские чтения, которые впоследствии были преобразованы в Ежегодную международную богословскую конференцию. 14
В конечном итоге эти конференции стали, помимо прочего, платформой для информационных террористических атак и преследования «неправильных» священников и организаций. Эти чтения, помимо всего прочего, фактически превратились в инструмент, способствующий опасному слиянию церкви и государства, стирающий границы между светской властью и религиозными институтами, тем самым угрожая принципам свободы совести и основам демократии.
Начиная с 1994 года, когда Рождественские чтения собрали уже более 1000 участников, их постоянными участниками стали министр образования РФ, руководители Российской академии образования и Московского комитета образования. Государственные образовательные структуры стали соучредителями Рождественских чтений. 15 Международные Рождественские чтения также часто проводились в стенах Университета МВД России.
Так Русская православная церковь активно укрепляла свои позиции в государственных структурах.
Посещение Бутырской тюрьмы
Так описывает события 1992 года в Москве сам Александр Дворкин. Напомним, что с рекомендательным письмом от Иоанна Мейендорфа Дворкин получил доступ в только что созданный сектор религиозного образования в Синодальном отделе религиозного образования и катехизации под руководством Глеба Каледы.
«Сначала в моей деятельности образовался «тюремный этап». Поясню. Однажды в Бутырскую тюрьму пригласили хор Николо-Перервинского мужского монастыря. В хор входили не монахи, а миряне, поэтому они обратились к нам, чтобы мы дали им «тайного» катехизатора, который в перерывах между песнопениями будет объяснять, что поют и о чём поют хористы. Конечно, по-хорошему, нужен был священник, однако в то время мы даже подумать об этом не могли. Отец Глеб послал меня. «Я же петь не умею!» — «Ничего, просто рот раскрывайте», — сказал отец Глеб. Но потом он всё же решил попробовать пройти сам, и, к удивлению, его пропустили без всяких разговоров. Так началось моё тюремное служение: один день в неделю я проводил в Бутырской тюрьме». 3
Глеб Каледа много времени посвящал церкви «Бутырка», где духовно наставлял своих непростых прихожан — грабителей, воров и убийц.
С момента возобновления сотрудничества между Православной Церковью и исправительными учреждениями в 1990 году священнослужители получили право посещать заключённых и осуществлять духовное окормление в местах лишения свободы. 16 В 1994 году появился первый документ, оформляющий соглашения о совместной деятельности Русской Православной Церкви и Министерства внутренних дел (МВД) Российской Федерации. 17 Одним из подписантов первого соглашения с МВД от имени РПЦ был митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев).
Стоит отметить, что у отца Глеба Каледы сложились крепкие дружеские отношения с Геннадием Орешкиным, начальником тюрьмы «Бутырка». 18 Однако появление Александра Дворкина, американского мирянина, в учреждении строгого режима под вооружённой охраной, куда не допускаются посторонние, вызывает опасения. Беспокоит и то, что Бутырская тюрьма находится в непосредственной близости от ГУВД Москвы. Можно задаться вопросом, обедают ли сотрудники обоих учреждений в одной столовой? Понимая цели глобального антикультизма в России и роль в них Дворкина, становится ясно, как можно было добиться доверия правоохранительных органов таким способом. Это особенно актуально, учитывая утверждение Дворкина о том, что он посещал тюрьму раз в неделю в течение целого года. 19
Новые отношения с вооружёнными силами и правоохранительными органами
В 1995 году Русская Православная Церковь (РПЦ) учредила Синодальный отдел по взаимодействию с Вооружёнными Силами и правоохранительными учреждениями.
На тот момент в состав Отдела входили учебно-методический центр, информационно-аналитическая служба и сектор специального пастырского окормления. Взаимодействие этого нового синодального учреждения с правоохранительными и судебными системами строилось на соглашениях, заключённых между РПЦ и различными силовыми министерствами и ведомствами. В своей деятельности сотрудники Отдела РПЦ получали содействие и поддержку от командования Вооружённых Сил и правоохранительных органов, а также от офицеров, отвечающих за воспитательную работу. 20
С момента своего создания руководство Отдела РПЦ уделяло особое внимание подготовке кадров и методической работе. При Свято-Тихоновском православном богословском институте [ПСТБИ] был создан Центр духовного образования военнослужащих. 20 Факультеты православной культуры появились в ряде военных вузов столицы и других городов России. Важным аспектом сотрудничества Отдела с Вооружёнными Силами стало проведение совместных научно-практических конференций, в которых принимали участие как военные, так и священнослужители, окормляющие военнослужащих.
Значительная часть деятельности Отдела на протяжении многих лет была связана с Министерством юстиции РФ, в ведении которого находится Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН). 20
«Если бы я был директором Федеральной службы исполнения наказаний и мне бы дали деньги, я бы в рамках бюджета постарался что-то изменить. Когда я занимался тюрьмами, у меня, кончено, была такая мечта. Но я понимаю, как это трудно — сделать из тюрьмы воспитательную систему», — заявил он в интервью порталу «Православие и мир»». 21
В 2001 году протоиерей Дмитрий Смирнов был назначен новым руководителем Отдела, и при нём ключевые направления работы продолжили активно развиваться: 20
Была проведена реформа структуры Отдела.
Появились новые сферы деятельности.
Усилилась информационно-издательская работа.
Расширилось сотрудничество с правоохранительными органами, особенно после возрождения института штатного военного духовенства в 2009 году, что придало взаимодействию системность.
В 2003 году было подписано соглашение о сотрудничестве между Министерством юстиции РФ и РПЦ. 20 В нём предусматривалась совместная работа по организации духовного окормления сотрудников Уголовно-исполнительной системы (УИС) и заключённых, распространению духовно-нравственной и патриотической литературы, оказанию гуманитарной помощи, а также проведению лекций по основам православия.
К 2010 году был создан Синодальный отдел по тюремному служению. 20 Вопросы взаимодействия РПЦ и учреждений УИС в разных регионах России были переданы в ведение нового синодального органа.
В настоящее время обновлённая структура Отдела РПЦ включает 10 секторов взаимодействия с различными родами и видами войск, а также силовыми формированиями, не входящими в состав Вооружённых Сил. Основные направления деятельности 20:
Сухопутные войска
Военно-Морской Флот (ВМФ)
Военно-Воздушные Силы (ВВС)
Ракетные войска стратегического назначения (РВСН)
Войска воздушно-космической обороны (ВКО)
Воздушно-десантные войска (ВДВ)
Внутренние войска МВД России (ВВ МВД)
Пограничная служба ФСБ России
Федеральная таможенная служба
Федеральная служба охраны (ФСО)
Сектор взаимодействия с Министерством внутренних дел (МВД)
Задачами Отдела также являются координация и практическая реализация пастырской и духовно-просветительской деятельности среди военнослужащих, сотрудников силовых ведомств и членов их семей.
Личные связи Александра Дворкина с протоиереем Дмитрием Смирновым, а также его работа в Свято-Тихоновском православном университете гуманитарных наук (ПСТГУ) обеспечили ему доступ к подразделениям Вооружённых Сил и силовых структур России. Именно там он распространял свои антикультовые и неонацистские идеи, тем самым нарушая приказ министра обороны, запрещающий посещение военных объектов иностранными гражданами. 22 Тем не менее, Дворкин читал лекции военнослужащим в воинских частях.
Благодаря своей «плодотворной» деятельности по расчеловечиванию нежелательных для РПЦ лиц, в 2009 году для Дворкина был создан Экспертный совет при Министерстве юстиции РФ, председателем которого его и назначили.
Следует также отметить, что министр юстиции России Александр Коновалов является выпускником Свято-Тихоновского православного университета гуманитарных наук. 23 И он далеко не единственный министр России с дипломом этого вуза.
С назначением в 2008 году откровенно православного Александра Коновалова на пост министра юстиции в руководство Министерства были введены радикальные «антисектантские» активисты. Это привело к тревожным проверкам религиозных организаций, а в октябре 2009 года Министерство юстиции РФ предложило законопроект, резко ограничивающий миссионерскую деятельность в стране. Эти действия подорвали доверие многих верующих к государству в целом, вызвав дискуссии о начале новой волны религиозных репрессий. 24
Атака на «Закон об образовании»
Вот как ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, протоиерей Владимир Воробьёв, оправдывает цели «образовательной реформы» и вытеснение светского образования из школ 25:
«Законодательство России до сих пор ещё не свободно от влияния советских законов. Согласно закону о свободе совести существует светское образование и религиозное образование. Религиозное образование по определению закона имеет целью подготовку священнослужителей, это — духовные школы. Всё остальное образование — светское. Светское образование до сих пор у нас в стране в подавляющем большинстве школ в соответствии со стандартом (или раньше — государственными учебными программами) осуществляется на базе атеистического мировоззрения».
Атака на закон «Об образовании» началась с создания религиозного стандарта для теологии. Первый религиозный стандарт для теологии был разработан в Свято-Тихоновском институте в 2001 году, но государственное утверждение получил только в 2014 году. Далее мы рассмотрим значимые события, произошедшие в этот период.
Из воспоминаний ректора ПСТГУ, протоиерея Владимира Воробьёва 25:
«Без этого стандарта лицензирование духовных школ и закон об их аккредитации, который принят недавно, были бы невозможны. Создание и утверждение государственного поликонфессионального стандарта по теологии — важная веха в развитии теологического образования в России. Причём в развитии именно конфессионального образования, а не атеистического или агностического. Наш университет, мне кажется, внёс этим немалую лепту в преодоление ленинского декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви»».
Цель весьма проста: объединить Церковь и государство в сфере образования и устранить всё светское. Для этого в академическую сферу вводится теология, постепенно вытесняющая светское религиоведение. 26
«У теологов и религиоведов один предмет исследования — религия, но разные методологии. Религиоведы изучают предмет с точки зрения истории, культурологии, социологии, антропологии и используют методы исследования, характерные для этих дисциплин. Они могут сомневаться в справедливости любого авторитетного мнения, а научные теории для них могут меняться как день и ночь. Теолог — это богослов. Он не подвергает сомнению догматы, сформулированные ещё на Первом и Втором Вселенских соборах».
Таким образом, для православного теолога существуют определённые аксиомы, которые невозможно опровергнуть или подвергнуть сомнению, эти аксиомы для него являются истиной. С этой позиции он изучает другие конфессии, течения и религии. Иными словами, он субъективен и строго конфессионален. Религиовед же — это исследователь, который подходит к изучению религии с объективной научной позиции. Он находится вне какой-либо конфессии, изучая религию со стороны.
Вот определение богослова по версии учебного заведения «Международная академия экспертизы и оценки», которое готовит богословов 27:
«Теолог — эксперт по религиозному наследию. Он исследует историю и философию религии, анализирует исторические источники, даёт оценку различным религиозным объединениям…
Теолог занимается изучением религиозного мировоззрения. Его деятельность связана с изложением и передачей принципов христианской философии. Он изучает фундаментальное систематическое богословие, апологетику, теорию и практику богослужения, а также церковное право…
Теолог может вести научно-исследовательскую деятельность или преподавать в различных образовательных учреждениях богословие, историю религий, основы православной культуры или теологию.
Эксперты, обладающие обширными знаниями и аналитическими способностями, могут работать в качестве специалистов по безопасности и выявлять деструктивные культы и секты».
Из воспоминаний ректора Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ), протоиерея Владимира Воробьёва 25:
«Когда мы в министерстве образования сказали, что стандарт по теологии, утверждённый тогда министерством и написанный в контексте научного атеизма, нас абсолютно не устраивает, потому что это — пародия на теологию, нам сказали: «Напишите другой стандарт»…
Это было сделано, но министерство утверждать стандарт не торопилось, говоря, что по конституции у нас образование имеет светский характер и этот стандарт якобы нарушает конституцию. Понадобилось несколько лет для того, чтобы доказать, что преподавание теологии и вообще образование на базе религиозного мировоззрения, может быть светским, что «светский» — это совсем не обязательно — «атеистический». Это потребовало много сил и времени, но труды увенчались успехом.
В результате этой победы религиозное образование стало очень быстро развиваться. На сегодняшний день в России действует уже около пятидесяти теологических кафедр, причём больше половины из них открыты в государственных университетах. Подавляющее большинство из них православные, есть и мусульманские, и иудейские.
Стандарт был первым легитимным актом, которым было узаконено сотрудничество Церкви и государства. Такое сотрудничество было и раньше в других областях, но законного обоснования для него не было. В стандарте было написано, что преподавателей вероучительных дисциплин следует привлекать по рекомендации Церкви. Значит, отныне школа не отделена от Церкви, потому что религиозное образование без Церкви невозможно».
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в своём поздравительном послании университету по случаю его 16-летия отметил вклад ПСТГУ в развитие духовного и светского православного образования в России, в частности его заслуги в принятии закона о государственной аккредитации духовных школ и разработке проекта стандарта по теологии третьего поколения.
«За минувшие годы упорного и нелёгкого труда университет стал кузницей кадров для Русской православной церкви», — отметил Алексий II. 28
Стоит напомнить, что именно в этом университете (ПСТГУ) Александр Дворкин уже 30 лет преподаёт «сектоведение».
В 2007 году десять академиков опубликовали открытое письмо президенту России. Это письмо стало реакцией на резолюцию «О развитии отечественной системы религиозного образования и науки», принятое на XI Всемирном русском народном соборе.
Всемирный русский народный собор (ВРНС) 29 — это международная общественная организация, созданная в мае 1993 года под эгидой Русской Православной Церкви.
В этой резолюции Собор (ВРНС) предложил обратиться к Правительству России с просьбой «о внесении специальности «теология» в перечень научных специальностей Высшей аттестационной комиссии. Сохранить теологию как самостоятельное образовательное направление». Более того, в резолюции содержалась ещё одна настоятельная просьба — «о признании культурологической значимости преподавания основ православной культуры и этики во всех школах страны и включить этот предмет в соответствующую область федерального образовательного стандарта».
Вот как один из авторов письма, лауреат Нобелевской премии Виталий Гинзбург, охарактеризовал его 30:
«Это письмо десяти академиков президенту о том, что они обеспокоены клерикализацией нашей страны — захватом церковью всё больших и больших сфер общественной жизни».
В письме подчёркивалось, что 31
«Внедрение церкви в государственный орган — очевидное нарушение Конституции страны. Впрочем, церковь уже внедрилась в вооружённые силы».
Это вызвало огромный общественный резонанс среди церковных деятелей. В этом смысле открытое письмо президенту России стало «информационным поводом» для обсуждения этих и других вопросов, связанных с отношениями Церкви и общества. Вскоре, в начале 2008 года, было опубликовано «ответное» письмо от 227 учёных, поддерживающих клерикализацию образования и не видящих в этом проблемы. 32 Журналисты отмечали довольно агрессивную риторику этого письма, с эпитетами вроде «воинствующие атеисты и ненавистники России». Однако авторы «ответного» письма остались анонимными.
В то время в интернете циркулировала интересная теория относительно авторства «ответного» письма, которую мы находим примечательной 33:
«…обращение было инициировано кругами, близкими к Православному Свято-Тихоновскому гуманитарному университету. Дело в том, что как введение ОПК в школе, так и габилитация на уровне докторов по дисциплине «теология», чего и добиваются анонимные авторы и подписанты обращения, потенциально служит обеспечению как научной, так и преподавательской карьеры выпускников именно этого учебного заведения. Соответственно, при государственном решении вопроса о преподавании ОПК и регистрации ВАК специальности «теология» для кандидатских и докторских диссертаций, престиж ПСТГУ резко возрастёт, что немаловажно при нынешнем либерализованном состоянии рынка образовательных услуг в стране.
Не секрет, что, чтобы сохранить титул университета, учебное заведение обязано готовить специалистов (бакалавров и магистров) по широкой номенклатуре специальностей. Для того чтобы не лишаться титула в ПСТГУ, в частности, открывается с 2008 года новый факультет: информатики и прикладной математики. Но титул университета — это не только вопрос престижа, это вопрос также и финансирования. И, что также немаловажно, вопрос расширения кадровой базы: расширение потенциального рынка труда для преподавателей и научных работников».
В 2009 году в качестве эксперимента в школах 19 регионов России был введён курс «Основы религиозных культур и светской этики». В рамках этого курса родители могли выбирать, какую религию будет изучать их ребёнок (преподавали светские учителя). К 2012 году эксперимент признали успешным, и с 2012 года в соответствии с приказом Министерства образования и науки России предмет «Основы религиозных культур и светской этики» был включён в школьную программу в качестве федерального компонента.
В 2013 году вступили в силу поправки к закону «Об образовании». Теперь священникам разрешили преподавать в школах. 34 До этого религиозные организации могли лишь выступать в качестве учредителей школ, но священнослужители не имели права преподавать в них.
Согласно новому закону, родители всё ещё могли выбирать, будет ли их ребёнок изучать «Основы светской этики» или основы одной из религий. Однако теперь религиозные организации получили право проверять содержание учебных материалов на соответствие своей доктрине, а также рекомендовать своих преподавателей для работы в школах. 35
На практике в некоторых регионах фиксировались случаи давления на школы и учителей по вопросу преподавания курса «Основы религиозных культур и светской этики». Например, в городе Хвалынске Саратовской области местные власти обратили внимание, что только 83% родителей выбрали модуль «Основы православной культуры» (ОПК), что оказалось ниже целевого показателя в 98%. В результате заместитель директора одной из школ, Татьяна Коцерова, была вынуждена писать объяснительную записку. Её обвинили в нецерковности, праздновании Хэллоуина и «антиправославной агитации» среди родителей. В конечном итоге её должность была сокращена. 35
В январе 2015 года Высшая аттестационная комиссия Министерства образования и науки России (ВАК) утвердила теологию как новую научную специальность. 36
Слияние Церкви и государства
Отношения Русской Православной Церкви (РПЦ) и российского государства претерпели значительные изменения после распада Советского Союза. Ключевые события, отражающие процесс сближения Церкви и государства, включают:
1990: Принятие закона «О свободе совести и религиозных организациях», который признал право граждан на свободу вероисповедания и способствовал возрождению религиозной жизни в России.
1997: Принятие нового закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», который предоставил особый статус «традиционным» религиям, включая православие, ислам, буддизм и иудаизм, тем самым укрепив роль РПЦ в общественной жизни.
2000: Принятие «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви», в которой были изложены взгляды Церкви на взаимодействие с государством и обществом.
2007: Введение курса «Основы православной культуры» в школьную программу в ряде регионов России, что стало сигналом к усилению влияния РПЦ в сфере образования.
2010: Создание Патриаршего совета по культуре, целью которого стало укрепление сотрудничества Церкви и государственных институтов в культурной сфере.
2012: Поправки в закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», усилившие государственный контроль над религиозными организациями и предоставившие дополнительные привилегии РПЦ.
2013: Принятие закона о защите чувств верующих, инициированного после инцидента в храме Христа Спасителя, что продемонстрировало влияние РПЦ на законодательный процесс.
2015: Подписание соглашения между Министерством обороны России и РПЦ о сотрудничестве, включающем строительство храмов на военных базах и учреждение института военного духовенства.
Эти события отражают постепенное укрепление роли Русской Православной Церкви в общественной и государственной жизни России, свидетельствуя о тесном взаимодействии Церкви и государства.
«Деструктология» — новая псевдонаука
Мы уже обсуждали в других статьях, что «сектоведение» — это несуществующая академическая дисциплина, отсутствующая в действующей номенклатуре специальностей для научных и научно-педагогических работников. 37
Деструктология — это новый термин для «сектоведения», введённый Романом Силантьевым, преданным сторонником антикультиста Александра Дворкина.
Силантьев долгое время состоял в РАЦИРС — Российской ассоциации центров изучения религий и сект, которую Дворкин основал в 2006 году.
С 1998 по 2009 год он также работал в Отделе внешних церковных связей РПЦ. 38 Он преподавал на кафедре теологии Московского государственного лингвистического университета (МГЛУ). Как «православный эксперт» по исламу, Силантьев неоднократно подвергался критике со стороны мусульманского сообщества и провоцировал скандалы до такой степени, что руководство РПЦ было вынуждено дистанцироваться от него. 39
В 2009 году он стал заместителем председателя Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ.
Стоит напомнить, что избрание Дворкина председателем Экспертного совета многое говорит о его составе и общей направленности: из 24 членов совета только один был религиоведом — Игорь Яблоков, заведующий кафедрой философии религии и религиоведения Московского государственного университета имени Ломоносова. 40 В результате под руководством Дворкина и Силантьева Совет получил прозвище «православная инквизиция» за свою явную предвзятость.
Профессор Екатерина Элбакян из Академии труда и социальных отношений охарактеризовала это так 41:
«Честно говоря, я просто была шокирована, когда узнала, что господин Дворкин, не имеющий даже формального религиоведческого образования (не говоря уж о его личностных качествах), возглавляет экспертный совет по государственной религиоведческой экспертизе. И вообще из всех членов этого совета религиоведческое образование имеет только Игорь Николаевич Яблоков. Я была в большом изумлении».
Ремир Лопаткин, религиовед и профессор кафедры государственно-конфессиональных отношений Российской академии государственной службы, выразил своё мнение о таком «экспертном совете» 41:
«Тот акт, который мы сейчас перед собой имеем, направлен на раздор, на сеяние вражды в обществе, на натравливание одной части общества на другую».
Термин «деструктология» впервые появился в статье Силантьева 2018 года «О некоторых теоретических основах деструктологии как новой научной дисциплины», опубликованной в вестнике МГЛУ (выпуск 2). В статье говорится, что деструктология, наряду с «сектоведением», направлена на борьбу с неортодоксальными и нетрадиционными движениями (как религиозными, так и социальными), а также охватывает экстремизм и терроризм. В ней Силантьев ссылается на сектоведа Дворкина, специалиста по культам Ларису Астахову и других.
Под руководством Астаховой, которая с 2018 года возглавляет кафедру теологии МГЛУ, деструктология была официально представлена как новая «научная» дисциплина. Силантьев стал преподавателем на этой кафедре.
«Одни учёные специализируются на культах, другие — на террористах, третьи — на предотвращении подростковых суицидов, тогда как современные вызовы требуют более универсального подхода. Такой подход формируется в новой прикладной дисциплине деструктологии, разработанной в МГЛУ. Целые группы учёных, особенно теологов и религиоведов, смогут использовать её для повышения квалификации и получения навыков противодействия деструктивным угрозам», — объяснял Силантьев. 42
Такой подход формирует в обществе страх перед альтернативными взглядами и укрепляет негативное отношение к любой форме религиозной или идеологической свободы.
В 2019 году в МГЛУ была создана Лаборатория деструктологии. Её возглавил Роман Силантьев, а Астахова вместе с рядом сектоведов вошла в штат сотрудников лаборатории.
На странице лаборатории на сайте МГЛУ сказано 43:
«Деструктология — новая прикладная наука, которая в комплексе рассматривает наиболее опасные деструктивные образования: экстремистские и террористические организации, психокульты и нерелигиозные секты; тоталитарные секты и сферу магических услуг; суицидальные игры и увлечения, смертельно опасные молодёжные субкультуры («Колумбайн», АУЕ и др.) и медицинское диссидентство».
Первыми слушателями курсов по деструктологии стали священники и сектоведы из Новосибирска. В 2019 году на сайте Новосибирского миссионерского отдела появилась новость 44:
«…одиннадцати сотрудникам Миссионерского отдела Новосибирской епархии, закончившим обучение по «Основам деструктологии», были вручены сертификаты Московского государственного лингвистического университета о повышении квалификации высшего профессионального образования».
Научное сообщество считает «деструктологию» псевдонаукой. 45 В 2023 году более 200 российских учёных подписали открытое письмо, осуждающее псевдонаучный характер этой дисциплины. Они подчеркнули, что «деструктология» отсутствует как в российских, так и в международных нормативных системах науки и образования, а публикации по этой теме сводятся в основном к работам Романа Силантьева.
Однако это не помешало внедрению курсов «деструктологии» в российских школах, где активно ведётся работа с директорами и учителями. 45 Эти курсы фактически учат выявлять «деструктивные» элементы в обществе, используя крайне расплывчатые и субъективные критерии. Согласно описанию в разделе «Цикл лекций по деструктологии» на официальном сайте МГЛУ 46:
«Современные преступники действуют с адским размахом и фантазией. В этом убедились исследователи проблемы и авторы курса по деструктологии. Эта новая прикладная наука, разработанная в МГЛУ, учит отличать обычного продавца услуг от вербовщика в тоталитарную секту».
В январе 2025 года вышла книга «Деструктология. Базовый курс 72 часа. Материалы к курсу повышения квалификации по деструктологии», под редакцией заведующего лабораторией деструктологии МГЛУ доктора исторических наук Р.А. Силантьева. Его издателем выступило Издательство Московской Патриархии, которое в 1990-х и начале 2000-х выпускало информационно-просветительский журнал «Прозрение», посвящённый борьбе с новыми религиозными движениями и их последователями, а также книгу Дворкина «Десять вопросов навязчивому незнакомцу или Пособие для тех, кто не хочет быть завербованным».
Значительная часть учебника посвящена анализу постулатов и «опасности сект и культов», а также «деструктивных религиозных течений». Некоторые идеи Силантьева уже были изложены в его книге «Деструктология. Как быстро и надёжно лишиться денег и здоровья. 10 шагов к успеху». 48 В этой книге он обвинял атеистов в создании «нерелигиозных сект» и распространении ЛГБТ, а также критиковал движения, которые, по его мнению, способствуют «расизму, ксенофобии и сепаратизму» в России, в том числе на основе веры и национальности.
Опираясь на свою «научную» дисциплину, Силантьев создал концептуальную основу для расширенного толкования экстремизма и терроризма.
В рамках «деструктологии» он объединил такие разнородные явления, как религиозные меньшинства, молодёжные субкультуры, психокульты и даже движения, выступающие за «медицинское диссидентство». Это позволило ему подозревать широкий круг организаций и групп, не соответствующих «традиционным ценностям».
Подобный подход фактически позволил навешивать ярлык «деструктивного» или «опасного» на любое нежелательное социальное явление и применять законы об экстремизме для их подавления.
Такая «экспертиза» использовалась как доказательство «пропаганды терроризма» в деле Евгении Беркович и Светланы Петрийчук, которых судили за спектакль о женщинах, присоединившихся к ИГИЛ (запрещённая в России террористическая организация). Летом 2024 года их приговорили к 6 годам лишения свободы. 49
Таким образом, «деструктология» стала псевдонаучной ширмой для усиления репрессий в России. Силантьев, следуя по стопам Александра Дворкина, сумел внедрить свой подход в образовательные, религиозные и правоохранительные структуры, что привело к более агрессивному использованию законов об экстремизме и терроризме против любых форм инакомыслия и нонконформизма.
Лже-эксперты
Как известно, Дворкин не имеет учёных степеней, признанных российской системой аттестации. 50 Однако есть и другой пример — уже упомянутая Лариса Астахова, особо отличившаяся в антикультовой борьбе с «тоталитарными сектами».
Астахова — кандидат наук, доцент, судебный эксперт в области религиоведения, социологии и психологии. Она является давней знакомой Дворкина и коллегой Романа Силантьева по «деструктологии».
В 2015 году Астахова выступила в качестве эксперта-религиоведа по делу о ликвидации Церкви саентологии в Москве. В этом качестве она представляла автономную некоммерческую организацию «Казанский межрегиональный центр экспертиз».
Напомним, что 23 ноября 2015 года Московский городской суд удовлетворил иск Министерства юстиции России о ликвидации религиозного объединения «Церковь Саентологии Москвы». Суд обязал ответчика в течение шести месяцев создать комиссию для демонтажа организации.
Церковь Саентологии Москвы была зарегистрирована как религиозная организация 25 января 1994 года. В 1997 году был принят новый закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», согласно которому все ранее зарегистрированные религиозные организации должны были пройти повторную регистрацию в соответствии с новыми требованиями. Это делалось для того, чтобы отсечь «неправильные» религиозные организации. Впоследствии Московское управление Минюста отказало саентологам в перерегистрации. В июле 2015 года Измайловский районный суд Москвы признал законным отказ Минюста в регистрации Церкви саентологии Москвы как религиозной организации. Одним из оснований для такого решения стало заключение Экспертного совета по государственно-религиоведческой экспертизе при Главном управлении Минюста России по Москве, которое основывалось на судебной религиоведческой экспертизе, выполненной Ларисой Астаховой.
Экспертное заключение Астаховой вызвало бурную дискуссию в академической среде — и небезосновательно.
Имитация научной строгости, отсутствие фактов и логики — лишь малая часть критики, высказанной экспертами после ознакомления с её работой.
Более того, в своём заключении Астахова сослалась на тексты из книг по Саентологии, которые, как выяснилось, она попросту сфальсифицировала! Этих текстов не оказалось не только на указанных ею страницах, но и в книге вообще. Стоит отметить, что это излюбленный метод антикультистов. В нашем разборе книги «Сектоведение» мы уже ловили Дворкина на откровенной лжи.
Видеозапись судебного заседания, опубликованная в сети, зафиксировала реакцию защиты. Вот цитата из заседания Измайловского районного суда Москвы от 23 июня 2015 года 51:
«Экспертом произведён интеллектуальный подлог тех объектов, которые она исследовала. Мы полагаем, что только с прямым умыслом можно указать в экспертизе цитату, которая якобы принадлежит автору Рону Хаббарду, и которой в действительности там, где указывает эксперт, либо где-то ещё, просто нет. Имею ввиду цитату на стр.15 заключения эксперта, которая якобы содержится на странице 5 книги Рона Хаббарда «Введение в саентологическую этику», из которой эксперт выводит, ни много ни мало, какова основная цель саентологов.
Так вот, мы просмотрели эту книгу — ни на странице 5, ни на любой другой странице у Р.Хаббарда этой цитаты нет. Эксперт её в данном случае, не знаю, выдумала или не выдумала, но она приписала автору то, чего у него нет. Иными словами я полагаю, что она совершила интеллектуальный подлог. Это все равно, что если бы оценивая от чего умер человек, она бы капнула туда яду и сказала бы, что его отравили, это совершенно аналогичная ситуация».
Многие учёные высказали ряд критических замечаний по поводу заключения Астаховой:
Юрий Тихонравов 52, кандидат философских наук, директор Центра изучения и развития межкультурных отношений;
Игорь Сорокотягин 53, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой юридической психологии и судебных экспертиз Уральского государственного юридического университета, заслуженный юрист России;
Галина Широкалова 54, доктор социологических наук, профессор, заведующая кафедрой философии, социологии и политологии Нижегородской государственной сельскохозяйственной академии;
Владимир Винокуров 55, кандидат философских наук, доцент, заместитель заведующего кафедрой философии религии и религиоведения философского факультета МГУ;
Сергей Щербак 55, старший преподаватель кафедры религиоведения Свято-Филаретовского православно-христианского института;
Николай Шабуров 56, кандидат культурологии, профессор, директор Центра изучения религий РГГУ;
Екатерина Элбакян 57, доктор философских наук, профессор Академии труда и социальных отношений, специалист в области философии религии и религиоведения.
В академической среде разгорелись споры относительно компетентности Астаховой как эксперта. Тем не менее, суд принял её заключение в качестве доказательства.
Плагиат в диссертации Ларисы Астаховой: угроза научной этике
Ещё один скандал разразился вокруг кандидатской диссертации Астаховой. Анализ текста её работы выявил 55,6% некорректных заимствований 58, что является прямым нарушением академических стандартов.
30 мая 2016 года в Министерство науки и высшего образования РФ была подана петиция о лишении Ларисы Астаховой учёной степени кандидата наук. К петиции прилагался 251-страничный документ, содержащий 252 фрагмента заимствований, выделенных цветом.
Согласно экспертному заключению, представленному Евгенией Кораблёвой в Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, значительная часть диссертации Астаховой была заимствована из научных трудов других авторов без соответствующих ссылок. Примеры включают как прямое копирование, так и минимальный пересказ текстов авторов. По сути, её работа представляет собой компиляцию чужих идей, что недопустимо для научной диссертации, претендующей на получение учёной степени. В идеале, такая работа должна быть оригинальной на 90%, с минимальным порогом уникальности в 70%.
Примечательно, что тот же самый совет, который одобрил её диссертацию, также был ответственен за рассмотрение вопроса об аннулировании учёной степени Астаховой. Согласно Постановлению № 74 Высшей аттестационной комиссии (ВАК), некорректные заимствования — даже в небольшом количестве — являются основанием для лишения учёной степени. Диссертация Астаховой не только нарушила эти стандарты, но и продемонстрировала халатный подход к её рассмотрению со стороны диссертационного совета Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина, где она была защищена.
Неудивительно, что диссертационный совет, несмотря на признание всех вопиющих нарушений Астаховой, изложенных в Заявлении, принял решение не лишать её степени кандидата наук — решение, которое противоречит нормативным положениям.
В попытке реабилитировать Астахову в глазах общественности 29 октября 2016 года в Казанском государственном университете (КФУ) прошла конференция «Религия и насилие».
Астахову представили как «мученицу», подвергшуюся преследованиям со стороны «сектантов». Антикультисты прибегли к своей излюбленной тактике — обвинять любого, кто осмелится их критиковать 59, в поддержке, приверженности или защите «сектантов».
«У меня и у некоторых других религиоведов создаётся ощущение, что травля Ларисы Астаховой была затеяна не только ради желания отомстить ей за то, что она написала экспертизу в отношении Саентологической церкви Москвы, которая подтвердила позицию Министерства юстиции РФ, требовавшего в суде ликвидации этой организации, но также с целью уничтожить региональные религиоведческие центры, которые постепенно становятся сильными, мощными, влиятельными, что, естественно, вызывает ревность у некоторых религиоведов в Москве и Санкт-Петербурге, стремящихся, и неоднократно высказывающихся о необходимости монополии в религиоведческом образовании», — высказал своё мнение Раис Сулейманов, добавив, что если академическое насилие в отношении Астаховой достигнет цели и её «сломают», то тогда можно будет добиться и ликвидации (оптимизации) кафедры религиоведения в Казанском федеральном университете, а вслед за этим начнется постепенная «зачистка» религиоведческих центров в регионах или их «ампутация»».
Почему Казанский федеральный университет (КФУ) важен в этом случае? Потому что до 2018 года Астахова возглавляла кафедру религиоведения КФУ. После этого инцидента руководство КФУ приняло решение не продлевать контракт с Астаховой и несколькими её коллегами. 60 Однако Владимир Рогатин, член РАЦИРС и один из инициаторов конфликта на Украине, работал и продолжает работать в этой кафедре. (Подробнее об этом можно узнать в документальном фильме «Воздействие».)
Таким образом, антикультисты манипулируют фактами, запугивая коллег и читателей, устраивая информационный теракт. «Если они разобрались с нами, следующим будешь ты!» — именно это они внушают коллегам, хотя сами занимаются преследованием и травлей.
«Псы Господни»
На первый взгляд может показаться, что антикультист Дворкин — всего лишь слуга РПЦ, выполняющий свою работу, как он сам утверждает, выступая в роли «санитара», очищающего общество от «тоталитарных сект». Однако внимательный анализ его деятельности за долгие годы раскрывает чёткую стратегию и конкретную цель: контроль над общественным сознанием через образование, СМИ и правоохранительные органы.
В модели «православия по-Дворкински» нет ни гуманизма Христа, ни Его Евангелия. Вместо этого — жёсткая вертикаль патриархальной власти и Церковного Предания. Логика Дворкина проста; вот как он объясняет её в своей статье 62:
«Итак, ранняя Церковь не была ущербной, но жила без написанного Евангелия. Написанное Евангелие — не главное. А что же тогда главное? Что было в Церкви, в которой ещё не было написанного Евангелия? Она жила по Преданию, что по-гречески звучит как paradosis, по-латыни — traditia».
Затем он сводит всё Предание исключительно к Евхаристии 62:
«В чём Предание проявлялось? Главное — это Евхаристия. Если мы посмотрим первую историческую книгу Церкви — книгу Деяний апостольских, то мы увидим, что сквозь всю эту книгу постоянно повторяющейся темой проходит упоминание Евхаристии: epi to auto по-гречески. Это термин раннехристианской письменности с совершенно определённым смыслом: Евхаристическое собрание — буквально эти слова означают «на то же самое», то есть собрание на Тайную вечерю».
На православном сайте «Азбука.ру» Евхаристия определяется следующим образом 63:
«Евхари́стия (от греч. Εὐχαριστία — благодарность, благодарение) — Церковное Таинство, в процессе совершения которого хлеб и вино прелагаются (претворяются) в Истинное Тело и Истинную Кровь Христовы, после чего эти Тело и Кровь потребляются верующими (под видом хлеба и вина) во оставление грехов и в жизнь вечную (Ин.6:48-54). Благодарение Бога составляет главное содержание этого богослужения».
Более того, в своей статье Дворкин обвиняет оппонента в том, что он «плохой христианин», потому что нуждается в Евангелии 62:
«…святой Иоанн Златоуст, обращаясь к своей пастве: «Поскольку вы плохие христиане, поэтому вам нужно такое Евангелие, которое написано тростью по пергаменту или пером по папирусу. Если бы вы были хорошими христианами, то каждое евангельское слово было бы написано в вашем сердце и вам бы ничего иного не требовалось»».
Именно так он доказывает свою правоту — унижая и оскорбляя оппонента, вызывая эмоциональную реакцию у читателей. В своих «экспертных» статьях Дворкин с лёгкостью делает категоричные заявления, особенно в адрес тех, кто не считает Евхаристию главной сутью христианства 64:
«Если кто-то считает иначе, он не христианин».
Существует только правильное мнение Дворкина и неправильное мнение его противника. И в таком случае очень легко навесить ярлык «сектанта» 62.
«Поэтому когда сектанты отрицают Предание, фактически они должны отвергнуть и Писание, потому что Писание без Предания просто быть не может. Писание — это часть Предания».
Это ровно то, что делали нацисты в Германии, занимаясь дегуманизацией преследуемых групп под руководством протестантского пастора Вальтера Кюннета.
За 30 лет Дворкин построил свою империю власти. Протоиерей Дмитрий Смирнов, протоиерей Александр Новопашин, Роман Силантьев, Лариса Астахова, священник Лев Семёнов и многие другие — это люди, которыми он себя окружил: авторитарные, деспотичные личности с ненасытной жаждой власти, идеальные «палачи». Именно это Дворкин использует и направляет, устраивая информационные и физические теракты в обществе их руками.
История знает множество примеров, казавшихся незначительными, людей, которые в действительности оказались гениальными стратегами и манипуляторами. Они создавали сети подчинённых, чтобы выполнять грязную работу. Сами они не участвовали в преступлениях, но именно их интеллект и хитрость направляли действия других. Современная организованная преступность построена по такому же принципу.
Недавно дьякон Андрей Кураев, бывший советник Патриарха Алексия II (1990–1993), в эфире обратил внимание на изменение идеологии Патриарха Кирилла за последние 30 лет 65:
«Если посмотреть записи его бесед начала 90-х годов — какой же либеральный митрополит был, как замечательно говорил. А теперь он говорит прямо противоположное — гуманизм ересью называет».
Кураев объясняет это так 65:
«Как референт я вам скажу, профессиональный: высший пилотаж для референта — советника, любого советчика — это сделать так, чтобы те мысли, которые ты вложил в голову начальника, тот считал своими — своим собственным креативом».
Заключение
Более 30 лет Дворкин проводит свои информационные террористические атаки в обществе, обозначая все «нежелательные» организации как «тоталитарные секты» и запугивая население. Однако за это время он сам создал крупнейшую и самую страшную тоталитарную секту из всех. И речь идёт не просто о преступной разведывательной сети. Он проник в самую «сердцевину» России — Русскую Православную Церковь — подчиняя власть в России и в конечном итоге добился того, что было невозможным на заре демократии в 1990 году: слияния государства и Церкви в России.
Конечно, это было выгодно церковным служителям, которые ощутили свободу после распада тоталитарного атеистического режима. Именно это был план Дворкина.
Таким образом, он создал то, что сам называет тоталитарной сектой в буквальном смысле слова. Разрушая христианство, он вёл себя как золотой телец, соблазняя духовенство властью через манипуляции, разрушая основы государства и навязывая истинный нацизм. С этим ядом нацизма Дворкин отравил Россию, отравил Церковь, создал культ и втянул в него всех. Его хитрость в том, что он создал нацизм в стране, которая страдала от него во время Второй мировой войны больше всего.
Мы не раз утверждали в наших статьях, что идеология нацизма не исчезала после Второй мировой войны. Нацистская идеология жива. Она была передана нацистским протестантским пастором Вальтером Кюннетом его последователю, протестантскому пастору Фридриху Хааку. Именно Хаак, вместе с протестантским пастором Йоханнесом Огордом, создал обширную антикультовую сеть по всему миру. Эти нацисты накопили огромный опыт и знания, которые позже передали Александру Дворкину.
Ярким примером был суд 1997 года в России, где Дворкин, обвиняемый в клевете и дегуманизации, использовал материалы и знания, накопленные Огордом, для своей защиты, объясняя суду, что он сам ничего не выдумал, а всё это «надежная» информация из «авторитетных» зарубежных источников. Он выиграл дело, и после этого был принят новый закон «О свободе совести и религиозных объединениях», ограничивающий деятельность новых религиозных движений (НРД).
Стоит напомнить, что глобальный антикультовый проект планирует свои стратегии на годы вперёд, дирижируя всеми войнами. И Россия — это страна в их игре, которая должна была стать идеологическим центром нового Четвёртого Рейха. И они добились успеха.
В следующих частях этой статьи мы объясним, как дегуманизация, клеймение, обвинение по ассоциации и подавление инакомыслия работают внутри Русской Православной Церкви. Продолжение следует.
Источники
https://www.youtube.com/watch?v=q6J2FTrGdWk
https://nasledie.pravda.ru/32395-dvorkin/
https://ruskline.ru/monitoring_smi/2015/08/21/aleksandr_dvorkin_v_rossii_udalos_sozdat_protivosektantskoe_dvizhenie
https://iriney.ru/main/o-czentre/oficzialnaya-biografiya-a.-l.-dvorkina.html
https://mirotver.ru/ofitsialno/svedeniya-o-tserkvi/79-k-istorii-bogorodichnogo-dvizheniya.html
https://www.change.org/
http://www.sclj.ru/news/detail.php?SECTION_ID=228&ELEMENT_ID=2740&print=Y
http://www.npar.ru/journal/2004/4/minorities.htm
https://pravoslavie.ru/81472.html
https://pstgu.ru/actual/gumanitarnoe-obrazovanie/u-istokov-pstgu-yubiley-bogoslovskikh-kursov/
https://web.archive.org/web/20020605185406/http://www.pstbi.ru/cgi-bin/code.exe/institut/instrus.htm?ans
https://pstgu.ru/30let/v-vystupleniyakh-rektora/svyato-tikhonovskomu-universitetu-20-let-/
https://vuzopedia.ru/vuz/694#
Воробьёв В., прот. Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет // Православная энциклопедия. — М., 2020. — Т. LVIII : Православный Богословский институт прп. Сергия Радонежского — Псковский Снетогорский в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастырь. — С. 14-21. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-065-3.
https://mroc.pravobraz.ru/o-chteniyax/
https://syzran-eparhia.ru/o-eparkhii/otdely-eparkhii/otdel-po-tyuremnomu-sluzheniyu/item/5700-naznachen-novyj-rukovoditel-tyuremnogo-otdela.html
https://m.bigenc.ru/vault/d0132b945a7dda8a434a6813a4b69132.pdf
https://www.pravoslavie.ru/66316.html
https://pravoslavie.ru/63826.html
http://www.patriarchia.ru/db/text/65957.html
http://pravkhabarovsk.ru/russkaja-pravoslavnaja-tserkov-i-mir/23903/
https://lomonosov.org/article/glavnyij_sektoved_rossii_falshivyij_professor_iz_sha.htm
https://www.newsru.com/religy/19nov2012/pstgu.html
https://web.archive.org/web/20150110072727/http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=76087
https://www.pravmir.ru/u-istokov-svyato-tixonovskogo/
https://old.oblgazeta.ru/society/33729/
https://xn--80axh3d.xn--p1ai/professiya-teolog/
https://graniru.org/Society/Science/m.144260.html
https://vrns.ru/o-vrns.php
https://www.blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=7&id=14974
https://web.archive.org/web/20161004024544/https://www.skeptik.net/religion/science/10academ.htm
https://web.archive.org/web/20140714222558/http://www.interfax-religion.ru/?act=documents&div=716
https://web.archive.org/web/20121223062439/http://www.russ.ru/pole/227-uchenyh-klerikalov
https://edu.rin.ru/cgi-bin/news.pl?idn=33909
https://www.sova-center.ru/religion/publications/2016/03/d34099/?sphrase_id=2750991
https://www.interfax.ru/russia/419811
https://web.archive.org/web/20141211143852/https://www.mamif.org/biblioteka/Oczerki%20sektovedenija.doc
https://cier.noumei.ru/silantev-roman-anatolevich
http://www.sclj.ru/news/detail.php?SECTION_ID=218&ELEMENT_ID=2309
https://www.kasparov.ru/material.php?id=49EC8D7BEAB67
https://www.svoboda.org/a/1606433.html
https://www.interfax.ru/russia/636321
https://linguanet.ru/proektnaya-deyatelnost/laboratoriya-destruktologii/
https://nskmi.ru/metropole/news/4990/
https://glasnaya.media/2025/01/13/moskovskaya-patriarhiya-izdala-uchebnik-po-destruktologii-kotoruyu-uchenye-schitayut-lzhenaukoj/
https://linguanet.ru/proektnaya-deyatelnost/laboratoriya-destruktologii/tsikl-lektsiy-po-destruktologii/
http://www.patriarchia.ru/db/text/6190357.html
https://svtv.org/news/2025-01-13/rpts-izdala-uchiebnik-po-diestruktologhii-lzhienauchnaia/
https://www.bbc.com/russian/articles/cv22lmr32gko
https://www.gazeta.ru/social/2009/04/23/2978327.shtml?updated
https://vmorozv.livejournal.com/6740.html
https://www.sova-center.ru/religion/publications/2015/12/d33476/?sphrase_id=2750991
https://www.sova-center.ru/religion/publications/2015/12/d33462/?sphrase_id=2750991
https://www.sova-center.ru/religion/publications/2015/12/d33449/?sphrase_id=2750991
https://www.sova-center.ru/religion/publications/2015/12/d33441/?sphrase_id=2750991
https://www.sova-center.ru/religion/publications/2015/12/d33427/?sphrase_id=2750991
https://www.sova-center.ru/religion/publications/2015/11/d33300/?sphrase_id=2750991
https://vmorozv.livejournal.com/6037.html
https://www.apn.ru/index.php?newsid=35660
https://realnoevremya.ru/articles/116033-v-kfu-ushli-religioveda-larisu-astahovu-i-ee-ko?fbclid=IwY2xjawICIoNleHRuA2FlbQIxMAABHW413gZ6NFUS0OhK9CzXgRNgf667cwa8oDd5uGGmBkM65QAhONNAp4b87w_aem_ebeFh4OXXim8uGB8hhSONg
https://radonezh.ru/monitoring/aleksandr-dvorkin-moya-rabota-srodni-assenizatorskoy-23190.html
http://www.pravoslavie.ru/88470.html
https://azbyka.ru/evharistiya
https://snob.ru/entry/189872/
https://www.youtube.com/watch?v=y-QFPwS50vc
Метки:
AFF FREECOG Александр Дворкин Андрей Кураев Глеб Каледа Дмитрий Смирнов Йоханнес Огорд КГБ ПСТГУ РАЦИРС Роман Силантьев Русская Православная Церковь
КЛУБ СТОРОННИКОВ РАССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ
©2024 — КЛУБ СТОРОННИКОВ РАССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ. РАЗОБЛАЧЕНИЕ АНТИКУЛЬТОВОГО ТЕРРОРИЗМА
Все материалы, размещенные на сайте, могут быть свободно скопированы и использованы для распространения. При копировании указывайте источник https://actfiles.org/, с которого мы также взяли эти материалы.
Оценили 0 человек
0 кармы