Знаете, какие легенды самые живучие?
Не те, что кричат о себе на площадях, а те, что шепчутся в подворотнях, передаются из уст в уста, обрастая тенями и подробностями.
Вот как история про ту самую Мурку.
Мария Прокофьевна Климова… имя-то какое солидное, чиновничье. А за ним — адреналин, порох, бандитская «малина» и три свинцовых напоминания в животе.
Легенда в юбке, да не просто легенда — капитан госбезопасности.
Представляете?
От пламени — к морозу оперативной работы
1897 год. Мир трещит по швам. Цари, эполеты, кареты… и где-то там, в этой круговерти, растёт девочка Маша. Революция грянула — не просто идеи, Мария! Пожар. Все рушилось, всё строилось заново. И она — как тысячи других — кинулась в этот котёл. Не за должностями, нет. Искра в душе была — вера, что можно по-другому, честнее.
ВЧК… страшная аббревиатура тогда. Но для неё — фронт. Только фронт невидимый.
И знаете что отметили шефы?
Холодную голову. Железные нервы. А ещё — умение перевоплощаться. Как актриса! Смотришь — скромная машинистка. Моргнёшь — уже дама с томным взглядом и папироской в длинном мундштуке. Талант! Настоящий талант.
И его решили… использовать по полной.
Операция «Тень»: В логово Бриллианта
А логово-то было серьёзное. Василий «Бриллиант» Иванов. Не просто бандит, нет.
«Вор в законе» — тогда это звание только нарождалось, но вес имело нешуточный. Его слово — закон для всей братвы. Контрабанда, наркота, оружие… как паук в центре паутины.
Дзержинский лично курировал:
— Надо взять. Чисто. Без шума.
Операция «Тень».
Кандидатка одна — Климова.
Риск? Да смертельный! Один неверный шаг — и в Неве с грузом на ногах.
Представьте себе Петроград, 1923-й. Голодно, серо, но в подпольных кабаках — золото, шёлк, дым махорки и дорогих сигар.
И вот появляется она.
Мурка.
История простая: была «золотая девушка» — балы, кавалеры… Революция всё смела. Остались глаза да смелость. И умение выживать.
Холодная красота, острый язык — на блатном жаргоне щелкала, как орехи.
Не лезла вперёд, не юлила. Спокойная. Надёжная. Как скала.
— Мурка, передашь «корешку» от Бриллианта? — спрашивает какой-нить «шестёрка», глаза бегают.
— Передам, — кивает она просто, затягиваясь. Дым стелется колечком. — Где встретим? У Гаврилы на «малине»?
— Там. Четверть в восьмого. Без опозданий, а?
— Без опозданий, — её голос — как шёлк по лезвию. Спокоен. Хотя внутри? Сердце колотится в рёбра, как птица в клетке.
Каждая встреча — игра со смертью.
Ночь. Петроградская сторона. Предательство.
Кто проговорился? Может, старый знакомый из тюрьмы узнал? Может, слишком умный вопрос задала? Или просто зависть — слишком уж быстро взлетела?
Февраль 1926-го. Лютый холод.
Подпольный притон. Вонь дешёвого самогона, махорки и немытых тел. Обычная явка… но атмосфера — гнетущая. Мурашки по спине. Взгляды — колючие, как иголки.
— Мурка, — голос Бриллианта, обычно бархатный, теперь — ледяной. Он сидит напротив, не курит. Плохой знак. — Расскажи-ка нам… про ВЧК.
Сердце упало в сапоги. Конец.
Но лицо? Спокойное. Удивлённое.
— ВЧК? Василий Борисыч, ты что? С похмелья? Или шутишь?
— Не шучу, — он медленно достаёт наган. Без спешки. Рядом встают двое «боевиков». Тени на стенах кажутся огромными, зловещими.
— Ты — чекистская сука.
Время замедлилось. Мысли метались:
Выстрелить? Сейчас? Но трое… Шансов нет. Попытаться выкрутиться?
Она вскочила.
— Василий! Это провокация! Кто наговорил?!
— Молчи, стерва! — рявкнул один из бандитов.
Щелчок курка.
Резкий, как удар хлыста. Потом ещё. И ещё.
Три выстрела.
Три удара в живот и грудь — огненных, сокрушающих.
Теплая волна хлынула под пальто. Она рухнула на грязный пол, уткнувшись лицом в липкие доски. Боль… адская, рвущая на части.
Шаги удалялись. Хриплый смех.
Дверь хлопнула.
Темнота.
Холод ползёт по телу.
Мысли путаются.
Умираю… Так вот как… Жаль… Не успела… Родина…
Кровь.
Много крови.
И тишина. Ужасная тишина заброшенного притона.
Чудо в ночи и долгое возвращение
Какой-то звук…
Шаги?
Опять они?
Нет, осторожные.
Тень склонилась над ней.
Незнакомое лицо. Испуганные глаза.
— Боже мой… Жива?
Держись, девушка… Держись…
Этот человек — врач, бывший, эмигрант, сам прятавшийся от новой власти — спас её.
Носилками из досок и старого пальто, сквозь ночь, через заснеженные задворки, дотащил до тайной больнички ВЧК.
Там боролись за неё две недели.
Две недели между жизнью и смертью.
Три пули… Одна прошла навылет, две засели глубоко.
Выжила.
Чудо? Или просто невероятная воля к жизни?
Воля служить.
Тень, ставшая приговором
Операцию «Тень» свернули.
Но досье, собранное Муркой, — стало оружием. Точным и неумолимым.
Банду Бриллианта громили методично, как молотком. Сети захлопнулись. Сам «авторитет» — схвачен в 27-м. Расстрелян в 29-м.
Правосудие? Да.
Но цена… Ох, какая цена.
Жизнь после смерти… и снова служба
Вы думаете, она ушла? Отлежалась? Как бы не так!
30-е годы. ОГПУ. НКВД. Работа другая, но всё та же — невидимый фронт.
Война…
Диверсанты в тылу. Её опыт, её чутьё — бесценны.
Говорят, орден Красного Знамени получила. Тайно. Без фанфар. Так и положено.
Ушла только в 52-м.
Ранение давало право на пенсию. Отказалась. Гордость? Или нежелание быть должной?
Последние годы — тишина московской квартиры.
Тень среди теней.
Умерла в 68-м.
Без памятников. Без громких некрологов.
Как солдат, выполнивший приказ.
Легенда, которую мы чуть не потеряли
Долгие годы «Мурка» была мифом.
Байкой старых чекистов уставших за рюмкой чая:
— Помнишь ту… которая у Бриллианта?
— Да ну, выдумки!
Пока в 90-х архивы не кашлянули правдой.
Скупые строчки:
«Операция „Тень“… агент „Мурка“… Климова М.П. …ранена при выполнении…»
Всплыли и мемуары стариков из органов — Казакевич, Орлов — скупо, но с уважением:
— Женщина стальная. Настоящий профессионал.
Но где фильмы? Где книги? Где улица её имени? Нету.
Затерялась в вихре истории.
А ведь она — настоящая героиня.
Не с плаката, а из кровавой реальности.
Женщина, которая прошла ад бандитских трущоб, приняла три пули и выжила — чтобы продолжать бороться.
Не для славы. Для страны.
(Рассказчик замолкает, задумчиво смотрит в окно)
Вот она какая, правда-то.
Не принцесса в башне.
А разведчица.
С пистолетом в сумочке.
С ледяным взглядом, скрывавшим огонь преданности.
И с тремя шрамами — как орденами за молчаливый подвиг.
Мария Прокофьевна Климова.
Капитан.
Легенда.
Мурка.
Помяните её добрым словом.
Такие истории… они греют душу.
И напоминают, из какой стали ковались те времена.
Суровые… страшные…
Но наши.
???? Если вам понравился этот рассказ, поделитесь им. Истории таких людей нужно помнить.
Источники:
Архивы ФСБ РФ (частично рассекреченные материалы);
Воспоминания сотрудников НКВД (публикации в журнале «Спецназ России», №3–4, 1997 г.);
Книга А. Орлова «Я работал с Лубянкой»;
Документальный сериал «Женщины в спецслужбах» (телеканал «Россия-1», 2005 г.);
Научные статьи по истории советской контрразведки (журнал «Новая и новейшая история», №6, 2001 г.).
Оценили 2 человека
3 кармы