Андрей Фурсов о тотальном накате на Россию

«Идёт тотальный накат, цель которого – показать, что русские достойны удара…»

Известный историк о том, кто на самом деле развязал Вторую мировую и что сближает сегодняшний день с 22 июня 1941 года…

Гитлер вряд ли напал бы 75 лет назад на СССР, если бы знал, что у Сталина три эшелона обороны и далеко не все войска стоят на границе. Дезинформировал же фюрера генерал Канарис, работающий на британскую разведку. Об этом   рассказал в интервью известный историк Андрей Фурсов, который объясняет, почему нашей стране приходится из раза в раз таскать каштаны из огня для англосаксов.

Напасть на Германию было бы безумием, а Сталин безумцем не был

– Андрей Ильич, 22 июня 1941 года в нашем сознании остаётся трагической датой, причём вина за разгром обычно ложится на Кремль и лично на генералиссимуса Сталина, который якобы до последнего момента «не верил» в войну с Гитлером. Так ли это?

– Вокруг этого дня действительно сложилось очень много мифов. Наиболее распространённый миф придуман коллективным автором из МИ-6 (внешняя разведка Великобритании), который пишет под псевдонимом Виктор Суворов (это наш перебежчик из ГРУ Владимир Резун).

Основная мысль «суворовского» мифа в том, что Сталин сам готовил в 1941 году нападение на Германию, а Гитлер его упредил буквально двумя неделями. Делается это, разумеется, для того, чтобы возвести на Советский Союз вину за разжигание Второй мировой войны, равную той, которая возлагается на Третий рейх. Но есть несколько фактов, которые разбивают эту логику. Перечислю главные из них.

В 1937 году Рузвельт высказался в том смысле, что, если Германия нападёт на Советский Союз, то США будут помогать Москве. А вот если СССР нападёт на Германию или позволит себя спровоцировать, то тогда Вашингтон будет помогать Берлину. В апреле 1941 года аналогичные официальные заявления сделал Конгресс США. Соединённые Штаты старались не допустить советско-германской войны, потому что у них были свои планы в Старом Свете.

Начиная с 1929 года, после того как директор Центробанка Англии Монтегю Норман закрыл Британскую империю от внешнего мира, закрыл её от американского капитала, а вернее, закрыл зону Ротшильдов от зоны Рокфеллеров, главной задачей Вашингтона стало разрушение Британской империи. И в 1943 году Аллен Даллес прямо об этом скажет: наша задача – разрушение Британской империи.

То есть англосаксы – и США, и Великобритания – пытались использовать Гитлера в своих интересах. Но в последний момент британцы американцев переиграли – по всей видимости, потому что дали очень серьёзные обещания Гессу (Рудольф Гесс, заместитель фюрера, по собственной инициативе в мае 1941 года вылетел в Шотландию, чтобы начать переговоры с Уинстоном Черчиллем.)

Обещаний было немного, но они были даны и частично даже выполнены. Вспомним, что до 1943 года англичане воевали очень неактивно. Второй фронт был открыт только в 1944 году, а до этого каждый год переносили его открытие. Причём в 1941 году Черчилль честно сказал советскому послу, что второй фронт откроется не прежде 1944 года. Дескать, ребята, вы пока повоюйте, поизматывайте друг друга.

В этой ситуации, когда и англичане договорились с Гитлером, а США прямо заявили, что если СССР нападёт на Германию, то Штаты станут помогать Берлину, – подготовка к советскому вторжению на территории Третьего рейха была бы безумием. Достаточно посмотреть на военно-промышленные потенциалы великих держав накануне 1941 года. США – чуть больше 40%, Германия – 14,4%, СССР – 14%, Великобритания – 10,2%, Франция – ещё меньше.

Эти цифры приводит Пол Кеннеди в своей знаменитой работе «Взлёт и падение великих держав». И вот представьте: в этом контексте Сталин объявляет войну Гитлеру. И получает против себя кроме Германии, Великобританию, США, Францию, Японию и пр. То есть примерно 80% мировых военно-промышленных потенциалов против 14%. Повторяю, это было бы безумием. А Сталин безумцем не был.

Есть и другие факторы, которые побивают логику Виктора Суворова. Так что всерьёз говорить о его теории не стоит. Это миф.

– На ваш взгляд, этот миф успешно сработал?

– Неожиданно для многих «суворовская» книга оказалась контрпродуктивной: в России в 1990-е годы люди отреагировали на неё иначе, чем планировалось. Дескать, Сталин-то молодец, он собирался врезать по Гитлеру! И вот этого эффекта авторы книги не рассчитали.

– Почему вы говорите о книгах Резуна-Суворова как о коллективном труде?

– Был проведён лингвистический анализ работы Суворова, в результате которого выяснилось, что писал её не один, а несколько человек. Обычно такой работой занимается МИ-6. Тем более, что Резун, после того как он сбежал, и не скрывал своих контактов с МИ-6. Понятно, что при этом преследовались в первую очередь идеологические задачи.

Красная Армия была разгромлена. Но на её месте появилась другая Красная Армия

– Вторжение немецких войск в СССР называют «вероломным» ещё и потому, что оно было нарушением так называемого пакта Молотова-Риббентропа о ненападении. Но при этом сам пакт оценивается преимущественно негативно. А Вы как его оцениваете?

– Инициатором советско-германского договора в августе 1939 года была немецкая сторона, так как Германия хотела развязать себе руки для решения польской проблемы, ведь посредством Польши на Берлин давили англичане. Несколько слов о предыстории этих отношений.

Дело в том, что определённые круги Великобритании последовательно вели Гитлера к агрессии против Советской России. Но при этом немецкому фюреру много чего недоставало. Недоставало валюты, и ему эту валюту подарили в виде Австрии. Недоставало военно-промышленного потенциала, и ему этот потенциал восполнили за счёт Чехословакии, мощнейшей страны в военно-промышленном отношении.

Однако после того, как Гитлер проглотил Чехословакию, он попытался соскочить с крючка и предпринял для этого интересный манёвр: Чехию он превратил в протекторат Богемии и Моравии, а Словакию сделал независимым государством. Таким образом, Гитлер отказался выходить непосредственно к советским границам, и англичане поняли, что он в данный момент воевать не собирается.

К тому же Германия в 1939 году и не была готова к войне. Тогда на Берлин натравили поляков, которые потребовали, чтобы Словакия была отдана им в протекторат. Однако Гитлер этого сделать не мог, так как он лично гарантировал независимость словацкого государства, поэтому фюрер выдвинул свои контрпредложения.

В то же время он понял, что британцы будут продолжать давить на него, а значит, надо решать польскую проблему. А как её решать? Для этого следовало договориться с Советским Союзом. Это было решение ряда серьёзных проблем Германии на континенте.

– Когда хотят подчеркнуть недальновидность Сталина, говорят также о том, что советская военная машина накануне войны активно сотрудничала с немецкой, и их железные «сердца» бились в унисон. Вспомним, что и в Казани была танковая школа, которую посещал с визитом родоначальник немецкого танкостроения Гудериан, и едва ли не вся советская страна была покрыта сетью аналогичных «учебных заведений», где обучались немецкие офицеры.

– Для нашей армии эти школы оказались очень полезными. Кроме чисто практического интереса, который мы из этого извлекали, это помогло нам быстрее научиться бить немцев. Так что сотрудничество было взаимовыгодным, а о том, кто извлёк из него большую выгоду, судите по результатам войны.

– Хорошо, Рузвельт и Черчилль манипулировали Германией, преследуя свои интересы. А у Сталина были виды на Гитлера?

– У Сталина, как у Черчилля и Рузвельта, конечно, были свои виды на Гитлера. Шла большая внешнеполитическая игра, и какие-то расчёты строились. Было бы наоборот странно, если бы таких видов не было. Но к концу 1930-х годов, когда, казалось бы, выстраивалось сотрудничество между Берлином и Москвой и когда был заключён пакт о ненападении, очень многие дальновидные люди в Советском Союзе поняли, что войны не избежать.

Этот пакт войну просто отодвинул во времени. Третья пятилетка, начавшаяся в 1938 году, не была завершена, но очень многое удалось сделать за эти три года. Самые решающие изменения, обеспечившие нашу победу, были достигнуты в 1941-1942 годах, но и предыдущие годы даром не прошли. Мы получили передышку, которая позволила нам подготовиться к мировой войне.

С другой стороны, следует вспомнить одну вещь. Германия не была готова к глобальному военному конфликту. Это доказала группа американских экономистов уже после войны. Кстати, данная работа не рекламируется – я сам узнал о ней совершенно случайно, когда преподавал в США и в воспоминаниях американского экономиста Гэлбрейта (Джон Гэлбрейт, один из видных экономистов-теоретиков ХХ века) наткнулся на упоминание этого труда.

Я тут же нашёл эту книгу в библиотеке. Смысл её в том, что Германия к концу 1930-х годов не была подготовлена ко Второй мировой войне. В лучшем случае, её потенциала было достаточно для полутора локальных войн. Так что блицкриг для Гитлера оставался единственным средством, которое позволяло достичь успеха.

Три месяца – это оптимальный срок для победы, которой могла добиться немецкая армия. Если же победа не достигалась в эти три месяца, то дальше Гитлер мог рассчитывать только на ничью, но ни в коем случае не на победу. Потому что ресурсов не было у Германии на мировую войну.

С этой точки зрения совершенно по-другому выглядит летняя кампания 1941 года. Да, Красная армия терпела поражения, но в то же время наносила и серьёзные удары. Давайте вспомним для сравнения, за какой срок рухнула Франция – за 38 дней. Это и была тактика блицкрига.

Если отследить по мемуарам, то в конце июля – начале августа немецкие генералы писали, что война выиграна, однако уже к концу сентября некоторые из них стали говорить, что война будет проиграна. Вроде бы одна Красная армия была гитлеровцами к этому периоду уже разгромлена. Но на её месте появилась другая Красная армия.

Вообще, трудно не заметить контраста между участием России в Первой мировой войне и Великой Отечественной (как важнейшей части Второй мировой войны). В 1915-1916 годах был выбит офицерский корпус, вместе с ним рухнула армия. Не стало армии – рухнуло самодержавие.

В 1941 году Красная армия действительно терпела тяжелейшие поражения, огромное количество бойцов попало в плен, но на смену разгромленной армии пришла армия «второго эшелона обороны». Новые боевые подразделения составили молодые мужики, продукт советского воспитания 1930-х годов. Эта армия сразу же нанесла Гитлеру поражение под Москвой. Правда, затем последовал тяжелейший 1942 год.

Но и после этого года армия сохранилась, сосредоточилась и стала наносить немцам один смертельный удар за другим. Это, кстати, говорит о том, что Советский Союз был гораздо более жизнеспособным обществом, чем позднесамодержавная Россия.

Всего у СССР, кстати, было три эшелона обороны, но Гитлер не знал об этом. Он, видимо, пребывал в уверенности, что вся Красная армия сосредоточена на границе. Сообщил же ему об этом генерал Канарис, начальник военной разведки Германии, который как минимум с 1939 года «взаимодействовал» с англичанами.

Мы нередко оказывались в одной компании с британцами и таскали для них каштаны из огня

– Продолжая аналогию 1914 с 1941 годом (чего стоит одна только зеркальная перекличка этих дат). Как Вы полагаете, если бы Николая II не поссорили с германским императором Вильгельмом, не составили бы Россия с Германией уникальную монархическую силу, которая могла бы предотвратить многие кровавые события ХХ века?

Что касается конфликта Сталина и Гитлера, то некоторые задаются вопросом: насколько он был предопределён? Могли ли сосуществовать Россия и Германия в рамках тех политических систем, которые в них господствовали?

– Я думаю, что и в начале ХХ века российско-германский союз был невозможен, а спустя пару десятилетий такой союз ещё сложнее себе представить. Это два принципиально разных общества, причём дело не только в том, что одно общество социалистическое, а другое – капиталистическое. Третий рейх – это был капитализм, в основе которого лежал антимодерн, то есть нацистская Германия была антимодернистским проектом, отрицающим культуру эпохи Просвещения и универсализм

Теперь посмотрим на Советский Союз, это был антикапитализм, но при этом – модернистский проект. Ведь что такое СССР, если взглянуть на него с общеевропейской точки зрения? Это был якобинский проект, реализованный на российско-советской почве.

У немцев изначально была другая история. Обратите внимание: Мартин Лютер – это отрицание католического универсализма. Ему на смену приходят немецкие романтики, и это уже отрицание Просвещения. И, наконец, к власти приходит Гитлер, который сочетает в себе антихристианский посыл с антипросвещенческим и антисоциалистическим посылами.

И потом, расовая доктрина Третьего рейха, этот мрачный идеологический комплекс, заранее исключала какой-либо союз между Россией и Германией. Здесь геополитика рано или поздно упёрлась бы в очень серьёзные противоречия между русским и немецким векторами развития. Я знаю разговоры о гипотетическом союзе России и Германии в начале XX века, затем в 1930-е годы, но полагаю, что такой союз был невозможен.

– Но разве возможен союз России с нашим заклятым «другом» Великобританией?

– Да, на первый взгляд, у нашей страны больше общего с Францией и Германией, чем с Великобританией. Но во всех мировых военных кампаниях, включая наполеоновские войны начала XIX столетия, Россия и Великобритания как две фланговые державы (одна – суперконтинентальная, другая – суперморская) действовали вместе против любых попыток объединить континент и восстановить империю Карла Великого (самый известный император из династии Каролингов, стал именоваться правителем Запада с 800 года)

Кстати, поэт и дипломат Фёдор Тютчев хорошо сказал об этом, что после появления империи Петра Первого возрождение империи Карла Великого более невозможно. Ведь что пытались сделать Людовик XIV (правда, в меньшей степени, чем Наполеон) и Вильгельм II (правда, в меньшей степени, чем Гитлер)? Они пытались объединить Европу.

Но Гитлеру эта попытка удалась больше всего. По сути, он и создал Евросоюз – свой Евросоюз. Но он всё равно потерпел поражение. Тютчев был прав: если есть империя Петра Великого, никакая империя Карла Великого уже невозможна. И очень показательно, что ЕС, который мы сегодня знаем, оформился в 1990-е годы после крушения СССР как наследника петровской державы.

– Но это ведь не отменяет того факта, что именно англосаксы, а не французы и не немцы оставались нашими злейшими геополитическими противниками. И императора Павла I они «замочили», и интриговали весь XIX век против императорской России, причём успешно интриговали...

– Да, мы помним, что была попытка покушения на Наполеона за несколько месяцев до убийства Павла, и, когда погиб Павел, Наполеон сказал: «Они не смогли достать меня в Париже, но достали меня в Петербурге».

– Но при этом мы воевали не с британской короной, а с самозваным французским императором. И в 1940-х годах Лондон и Москва оказались союзниками. Почему? В каких точках совпадают интересы России и Англии?

– Они совпадают, но на очень короткий период. Как только заканчиваются мировые войны и у России налаживаются отношения с бывшими континентальными противниками, тут же обостряются наши отношения с англосаксами. Так что дружба с англосаксами всегда очень короткая, а с их стороны она ещё и фальшивая. Наш замечательный геополитик Алексей Едрихин-Вандам (генерал-майор царской армии, военный разведчик и писатель) говорил: «Хуже вражды с англосаксом может быть только одно – дружба с ним».

Посмотрите, как вели себя англичане во время Первой мировой войны. Они прекрасно знали, что в России зреет заговор, направленный на свержение Николая II. Причём это был заговор не просто против родственника (известно, что Георг V и Николай II – практически близнецы), а против воюющего союзника.

Если бы Бьюкенен, английский посол в России, не оказывал такого внимания Гучкову и компании (Алексей Гучков – лидер октябристов, принимал отречение из рук русского императора), то не было бы никакого февральского переворота 1917 года. Но Великобритания, наоборот, толкала заговорщиков к перевороту, чтобы к власти в Российской империи пришло новое правительство, кормившееся из рук англичан. 

Это, в свою очередь, аннулировало обещания отдать России проливы и Константинополь. То есть англичане – это очень неверный союзник. Тем не менее, геополитически мы нередко оказывались в одной компании с британцами и в известном смысле таскали для них каштаны из огня.

– А выход-то каков из этого навязанного нам и неравноправного сотрудничества?

– Выход таков, каков он есть. У Сталина есть фраза: «Есть логика намерений и логика обстоятельств, но логика обстоятельств сильнее логики намерений». Такова реальность. Другое дело: если мы возьмём войну 1812 года, то следует вспомнить, что Михаил Кутузов был категорическим противником похода в Европу.

Может быть, следовало остановиться и оставить наполеоновскую Францию, пусть и потерпевшую поражение, но один на один с британцами? Пусть бы они друг с другом разбирались. Другое дело, что в отношении Гитлера так не получилось бы. А вот с Наполеоном – вполне. Но Александром Первым двигала очень серьёзная обида, и он наступал всё дальше и дальше – на Париж.

– Да, Кутузов умер в самом начале заграничного похода.

– Но он, даже если бы остался жив, все равно ничего не смог бы сделать. Русский самодержец должен был показать европейским государям, насколько он серьёзный и решительный. Кроме того, когда-то Наполеон нанёс императору Александру страшную обиду.

Когда герцог Энгиенский был выкраден и расстрелян по приказу Бонапарта, вся Европа возмутилась и прислала в Париж возмущённые письма. Наполеон всем ответил более-менее спокойно, а Александру ответил в том смысле, что человек, замешанный в убийстве отца, не смеет читать ему морали. Конечно, это было страшным оскорблением.

– Но Александр I принёс в Европу роялистский проект и воссоздал династию Бурбонов. А в 1945 году мы принесли в Берлин модернистский проект, если следовать вашей логике. Сегодняшняя постмодернистская идеология – это не следствие того, что советские солдаты привнесли в Европу на своих штыках?

– Нет, немного не так. Мы принесли в восточную часть Европы социалистический модернистский проект. Давайте посмотрим, когда было лучшее в социально-экономическом плане время в Восточной и Юго-Восточной Европе? Всё-таки это социалистический период. Массовый восточный европеец никогда так хорошо не жил, как в это время. Поэтому неслучайно народы бывшего европейского социалистического лагеря, от Польши до Болгарии – с ностальгией вспоминают советское время.

Немцы, готовясь к вторжению, исходили из того, что в Москве произойдёт военный переворот

– Какие аналогии вы могли бы провести между 22 июня 1941 года и сегодняшним днём? Насколько Отечество в опасности?

– Все аналогии, как говорил Гегель, носят поверхностный характер. Для того, чтобы аналогия была серьёзной и содержательной, под ней должна быть основательная теоретическая база. Разумеется, в рамках интервью невозможно выстроить такую базу, поэтому мы будем говорить о внешних аналогиях.

Одна из таких аналогий, которая напрашивается, – это беспрецедентная антироссийская и русофобская кампания, развёрнутая сейчас на Западе. Такие вещи обычно предшествуют военным конфликтам. Даже во времена холодной войны и периода её обострений (Карибский кризис, рубеж 1970-1980-х годов) такого накала истерии и русофобского поношения России не было.

Пожалуй, нечто сравнимое было в Европе в конце 1840- начале 1850-х годов, когда Запад готовился к Крымской войне. Готовилась, прежде всего, Великобритания. То, что мы сейчас видим на всех фронтах, начиная от того, что делают на Западе с нашими спортсменами, как относятся к нашим футбольным болельщикам во Франции – это тотальный «накат», цель которого – показать европейцу, что русский – это нечто с жирным знаком минус. И это «нечто» заслуживает удара.

– И удар будет нанесён?

– Он будет нанесён, если мы окажемся совсем слабыми. Но то, что ведётся фактическая подготовка западного общественного сознания к столкновению с Россией – совершенно очевидно.

– А на каких направлениях нас сейчас больше всего дразнят, пытаясь втянуть в преждевременный конфликт, как это было накануне 22 июня? В Донбассе?

– Да, на Украине весь этот переворот и затеивался, чтобы создать плацдарм для давления на Россию, комбинируя внешние и внутренние удары. Кстати, и немцы, готовясь к вторжению в мае-июне 1941 года, исходили из того, что в Москве произойдёт военный переворот. Другое дело, что он не произошёл. Но один из расчётов Третьего рейха был именно на него – об этом сообщал наш резидент в Румынии.

По его сведениям, немцы рассчитывали, что их наступление приведёт к перевороту в Кремле. Нынешний расчёт определённого сегмента западной верхушки тоже строится на том, что давление на Россию, политика санкций и пр. должны привести к олигархическому перевороту со всеми вытекающими последствиями. То есть Запад, как обычно, комбинирует внутреннее и внешнее давление.

Кроме Донбасса есть, по крайней мере, ещё две зоны, где Запад может начать создавать России проблемы. Это Кавказ и Средняя Азия. По обоим этим направлениям линия может быть прочерчена в Поволжье, в наши мусульманские республики. Так что здесь есть масса вариантов. Тем более, что экономические проблемы России никуда не деваются.

– В 1937 году Сталину удалось загодя избавиться от «пятой колонны» путём очень жестоких чисток. Но сейчас никаких аналогичных чисток не проводилось, так что «троянский конь» в любую минуту может сделать свой ход.

– В своё время Черчилль откровенно сказал, что Сталин умело решил проблему «пятой колонны», поэтому никаких проблем на этой линии у советской России не возникло. Или почти не возникло. Кстати, февральский переворот 1917 года можно смело называть результатом действия «пятой колонны» в стране. Эти люди свергают своего императора во время жесточайшей войны.

Для олигархических систем вообще это очень характерно: сдача олигархами первого лица для того, чтобы решить свои проблемы. Старший Врангель, отец «чёрного барона», незадолго до смерти написал книгу воспоминаний «От крепостного права до большевиков». В ней он нарисовал совершенно потрясающую картину олигархизации власти в России в конце XIX начале XX века.

Там очень хорошо показана вся

как правителя, из которого у нас сейчас пытаются лепить и святого, и крупного государственного деятеля. Он показывает, насколько был наивен Николай. Вот Сталин никогда бы так не поступил. Когда уже начинались февральские беспорядки в стране, император поставил несколько дополнительных дивизий на фронт, поскольку он считал себя обязанным союзническому долгу.

Хотя были умные люди, которые предлагали ему отправить эти дивизии в Петроград и покончить с возмущением, которое там начиналось. И это при том, что сам Николай не мог не понимать, что союзники его непрерывно обманывают. То есть, он принёс страну в жертву идее верности союзникам. Сталин бы так никогда не сделал, и это лишний раз говорит о том, кто из них реальный государственный деятель, патриот и созидатель.

– Кроме того, Николай уехал с фронта, бросив там все дивизии, к семье в революционный Петроград

– Да, по этому поводу обычно говорят, что царь спасал свою семью. Ну и что, спас он свою семью? Вот если бы он начал спасать государство, то, безусловно, он бы спас и семью. Но Николай оказался в большей степени частным лицом, чем государственным деятелем.

А Сталин с его фразой, произнесённой по поводу старшего сына Якова, оказавшегося в плену, «Я солдат на генералов не меняю», выглядит патриотом. Даже если эти слова придуманы, они очень соответствуют сталинскому духу и облику. Так же как и фраза, сказанная его младшему сыну Василию: «Ты думаешь, ты Сталин? Нет, ты не Сталин. Ты думаешь, я Сталин? Нет, я не Сталин. Сталин (он показал на карту СССР, над которой висел портрет вождя) – вот он».

 «Пятую колонну» спустят в унитаз истории

– В каком положении находится сейчас Россия в отношении тех опасностей, которые Вы обозначили? «Пятая колонна» у нас есть, олигархи – тоже в наличии. На отсутствие внешних врагов жаловаться не приходится..

– Да, социально-экономическая ситуация непростая, очень острая и очень серьёзная. И она будет ухудшаться, по крайней мере, по двум линиям. Нас уверяют, будто мы прошли дно экономического кризиса, но это не так. И сохранение неолиберального курса в экономике (это не совсем точный термин, но мы уже к нему привыкли) будет ещё более ослаблять страну.

Без модернизационной экономики наши проблемы сами по себе не решатся. Кроме того, кто бы ни пришёл к власти в США в результате будущих президентских выборов, ситуация там не изменится. В большей степени это относится к Клинтон, в меньшей – к Трампу. Президент приходит и уходит, а военно-промышленный истеблишмент остаётся.

И американские военные уже сказали, что затяжной конфликт с Россией – это надолго. Это может продлиться и после ухода Путина. И неслучайно ведь руководитель «частного ЦРУ», разведывательно-аналитической компании Stratfor Джордж Фридман за несколько лет до госпереворота в Киеве сказал, что, если Россия начнёт подниматься, она получит кризис, и этот кризис будет на Украине.

С другой стороны, мы до сих пор остаёмся ядерной державой. Есть и другие факторы, которые не позволят Западу так быстро решить российскую проблему. Ведь, в принципе, в 1991 году Запад мог развалить Россию вслед за Советским Союзом. Но он этого не сделал. По нескольким причинам. Во-первых, легче управлять и легче выкачивать соки из страны при централизованной системе управления.

Легче контролировать ядерное оружие. И, что не менее важно, англосаксы очень опасались, что в результате распада РФ огромная территория достанется Китаю. Китайский фактор – это как раз то, что очень ограничивает возможности коллективного Запада по отношению к России. Причём опасаются не того, что Китай окажется прямым союзником Кремля, а того, что, если РФ исчезнет с карты, от этого выиграет Пекин. Вот этого наши противники допустить не могут. Это и есть их ахиллесова пята.

Правда, у нас ахиллесовых пят значительно больше. После проигранной Крымской войны уже упомянутый мной Тютчев сказал, что Россия – это Ахилл, у которого пятка везде. Нынешняя ситуация, бесспорно, не менее опасная и неприятная, и исправлять её нужно, начиная с «пятой колонны».

 Каким образом? Расстрелять?

– Не обязательно идти по тому пути, по которому шёл Сталин. Надо отсечь эту колонну от финансовых и информационных потоков, чтобы они оказались в финансовом и информационном вакууме. А затем предпринимать следующие шаги. Но первый шаг – это избавление от «пятой колонны».

– «Пятая колонна» ещё не так давно прекрасно себя чувствовала и в СМИ, и в Интернете. Что-то изменилось?

– Да, ситуация уже другая. Вспомним войну 08.08.08, когда 80% российских СМИ были настроены против нашей армии и правительства. Но уже совершенно другая ситуация была в связи с присоединением Крыма и украинскими событиями 2014-2015 годов.

Там «визжали» только маргинализировавшиеся СМИ вроде «Эха Москвы» или «Дождя». И всё. Как раз тогда информационная война внутри страны была проиграна либеральной клоакой или кликой. Да, эти люди хотят реванша, но никакого реванша они не получат.

– Эти люди, в Вашем понимании, настоящие либералы или мы условно называем их этим именем?

– Нет, либерализм умер. Есть такая английская работа под названием «Странная смерть либерализма в 1910-1920-х годах». А те, кого у нас называют либералами, к либерализму никакого отношения не имеют. Я не говорю уже о концептуальных и экономических аспектах. Но либерал – это человек, который терпимо относится к другой точке зрения. А российские «либералы» абсолютно нетерпимы к другой точке зрения.

Вернёмся к их судьбе. Даже если представить, что Россия потерпела поражение и сюда пришли транснациональные корпорации, то эти люди – прозападные, либеральные, которые внутри страны выступают в роли союзника наших геополитических противников, – ничего не получат. Их вышвырнут взашей. А в качестве приказчиков поставят совершенно других.

Но в силу своей тупости эта публика ничего этого не понимает. Они нужны Западу только до тех пор, пока идёт конфронтация. После этого «пятую колонну» спустят в унитаз истории. Но это их проблемы. Наша же задача заключается в том, чтобы крепить оборону и жить по принципу: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути».

Вот советский бронепоезд, несмотря на летнее поражение, последовавшее за 22 июня 1941 года, оказался на запасном пути. И в конечном итоге, мы оказались в Берлине, а не немцы в Москве. И наши офицеры и солдаты расписались на рейхстаге. Так и должно быть. Вопрос в другом: на чём распишемся мы?