14 июля 2016, 07:00 Ярослав Городецкий
Я сам являюсь предпринимателем — и вовсе не против свободного рынка
Он дает людям прекрасный стимул в виде быстрого получения прибыли. Он помогает улучшить повседневную жизнь людей, совершенствовать уже придуманные технологии и «упаковывать» их в продукты с новыми потребительскими свойствами. Современная венчурная индустрия, в рамках которой люди с избытком денег делятся ими с людьми с избытком энергии, хорошо умеет привлекать деньги в понятные инвесторам работающие бизнесы и масштабировать их. Но создавать технологии с нуля венчурной индустрии не под силу. Ведь перед тем, как засеять поле, его нужно вспахать.
Недавно №2 в российском списке Forbes бизнесмен Михаил Фридман написал для Forbes колонку, где рассказал о теории «поколения Индиго». Ее ключевая идея: главные двигатели инноваций — свободный рынок и создаваемые им инфраструктурные центры, а государственное участие — сдерживающий фактор. Но давайте задумаемся, какие технологии действительно ведут цивилизацию вперед, а какие – облегчают жизнь потребителей или просто развлекают их. В первом случае «невидимая рука рынка» обычно ни при чем.
Что происходит?
Да, примерно в двадцати городах по всему миру время от времени возникают новые интернет-сервисы, создаваемые «поколением Индиго» — молодыми предпринимателями цифровой эпохи. Некоторые такие проекты инвесторы оценивают в миллиарды долларов (напомню, что капитализация Uber сопоставима с ВВП Белоруссии). Но их создание происходит не только в Кремниевой долине и других «оплотах свободного предпринимательства», но и в Москве («Яндекс» Mail.ru), и в Санкт-Петербурге («ВКонтакте»), и в Шэньчжэне (Tencent).
При этом в перечисленных городах формально нет развитой инфраструктуры для такого бизнеса, которая, по Фридману, является одной из трех ключевых предпосылок для работы «индиго-экономики». Скорее, дело не в наличии или отсутствии институтов, а в сверхконцентрации капитала, который ищет себе применение и потому инвестируется в сервисы «поколения Индиго». И есть подозрение, что капиталов проедается на порядки больше, чем генерируется создаваемыми «Индиго-сервисами».
Во всех центрах развития индиго-экономики появилось огромное количество профессиональных стартаперов, которые любят и умеют привлекать инвестиции... но не умеют и даже не собираются их превращать в успешные продукты. Все это мало чем отличается МММ, «Хопер-Инвеста» и прочих «отличных компаний» из начала 1990-х годов.
На нашем рынке тоже есть такие компании. Я знаю пример, когда один «предприниматель» трижды находил инвесторов под один и тот же интернет-проект. Он проедал многомиллионные инвестиции, а как только очередной инвестор отказывался содержать его команду дальше — открывал новый бизнес с этой же командой и технологией, но с другим названием.
Конечно, большинство предпринимателей «поколения Индиго» честно делает свое дело, а создаваемые ими стартапы приносят определенную пользу человечеству. Но правила свободного рынка таковы, что эти стартапы должны быть всего лишь на шаг, а не на двадцать шагов впереди имеющихся достижений. Почему? Чтобы банально иметь возможность объяснить инвесторам, зачем в эти проекты инвестировать.
Российским инвесторам, помимо прочего, еще почти обязательно нужно убедиться в существовании успешного западного аналога. Это уже заведомо лишает стартаперов шанса реализовать что-то принципиально новое.
Также, чтобы убедить инвестора, нужно показать, как минимум, работающий прототип продукта, созданный на свои деньги или деньги друзей. Так прорывных технологий не создашь!
А решения об инвестировании в те или иные направления принимаются, во многом, под воздействием модных тенденций на определенные направления. Именно поэтому Кремниевая долина генерирует «уберы» и уводит людей в виртуальную реальность — вместо того, чтобы создавать программы расселения человечества по другим планетам и победить голод на Земле. Ну или хотя бы придумать аэровелосипед, чтобы люди могли дешево, автономно и безопасно летать на короткие расстояния (тем самым решилась бы проблема пробок в городах и бездорожья в провинции...).
При чем тут государство?
Когда речь идет об инновациях, о принципиально новых технологиях, «невидимая рука рынка» не так уж эффективна. Проекты, которые ведут к глобальным целям человечества, может финансировать только государство или отдельные сверхуспешные предприниматели-филантропы, не преследующие материальной выгоды.
Так, известный на венчурном рынке бизнесмен Юрий Мильнер выделяет $100 млн на исследования возможностей полета к ближайшей к Земле звезде — Альфе Центавра. Это возможно с помощью использования вместо ракетного двигателя мощнейшего лазера рентгеновского диапазона. На весь проект организации полета может уйти до $20 млрд.
Даже Илон Маск, звезда «Кремниевой долины» и мультимиллионер, вынужден был получать гранты от американского правительства на свой космический проект, а не привлекал для его реализации венчурное финансирование.
Подобные истории не имеют отношения к свободному рынку. Это просто чья-то фантазия, мечта или план государства, которое смотрит на десятки лет вперед, а чаще всего — и то, и другое вместе.
Финансовая выгода никогда не была мотивацией для создания прорывных технологий, если рассматривать инновации, по-настоящему значимые для развития человечества. Мотивацию человека нельзя свести к зарабатыванию денег. Гораздо важнее — созидательное начало и другие общечеловеческие ценности, благодаря которым развивается, например, свободное программное обеспечение. Оно создается не из желания обогатиться, а просто из стремления улучшить не только свою жизнь, но и жизнь коллег-программистов. Это не зависит ни от страны, ни от инфраструктуры, ни от рынка.
В сочетании с госфинансами благие намерения творят чудеса
Противоречивый и резонансный пример — строительство Центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева, который появился по просьбе врачей, с кураторством Чулпан Хаматовой, актрисы и соучредительницы фонда «Подари жизнь». Детский центр строился при личном содействии Путина, за которого актриса потом агитировала в качестве благодарности. Если отбросить политическую подоплеку и связанную с ней шумиху, то перед нами предстанет зарекомендовавшая себя схема, по которой древних времен в мире и происходят технологические броски: мечта плюс господдержка.
Ракетостроение также появилось не потому что венчурный инвестор готов был заплатить, а потому что у людей была мечта о космосе.
Фридрих Цандер, Юрий Кондратюк и Константин Циокловский — пионеры российской ракетной техники — начинали свою научную деятельность с довольно наивных шагов. В 1923 году они создали «Общество изучения межпланетных сообщений» и на протяжении двух лет в забитом самой разношерстной публикой зале рассуждали о межпланетных путешествиях и космических оранжереях. Однако благодаря их открытиям и развивалась советская, а потом и российская космическая программа. Все из-за мечты, которую впоследствии поддержало государство. У государства потом появились совсем другие, оборонные, задачи, но это уже неважно.Видео: 86 стартов ракет в 2015 году
Винтики закрутились, и теперь космос стал рыночной отраслью. Но именно прорыв технологий никак не был связан с наличием или отсутствием механизмов рыночной экономики.
Сотовая связь, интернет — все эти изобретения, которые перевернули жизнь современных людей, тоже не были рождены в корпоративной среде. Сотовая связь долгое время использовалась муниципальными службами, а сеть интернет, как известно, вообще проект американского министерства обороны.
Впоследствии рынок подхватывает такие крупные инновации и начинает развивать, но на их создание изначально никто не идет. Ведь нвестиции никогда не отобьются — к тому же иногда инновационные проекты требуют таких ресурсов, которыми располагают только страны, но никак не корпорации.
Космодром Восточный получился самым дорогим в мире, поскольку проектировался для запуска сверхтяжелых ракет. Их планируется производить лишь через 10 лет — такие ракеты пока не запускают. Что касается космодрома SpaceX Илона Маска, то он обошелся в десятки раз дешевле, но и рассчитан на пуск ракет совсем иного типа.
Нам нужна не только свобода предпринимательства
Я считаю, что прежде всего заботиться стоит не о свободе предпринимательства для стартапов (слава Богу, ее в России сейчас достаточно). Пусть лучше изобретатели не разучаются мечтать и творить, а государственная машина ставит масштабные, прорывные задачи и дает средства тем, кто способен их решить.
В Европе существует семилетний план поддержки инновационных разработок — «Горизонт 2020», бюджет которого составляет 80 млрд евро. Работающая система господдержки инноваций есть и у нас, хоть ее и много критикуют. По вышеописанным причинам я не очень верю в то, что принципиально новые технологии будут созданы при поддержке тех российских институтов развития, которые выделяют деньги лишь при условии софинансирования со стороны частных инвесторов.
Больше шансов на прорыв имеет другой государственный проект — «Национальная технологическая инициатива» (НТИ). Это как раз тот случай, когда государство смотрит на долгие годы, и даже на десятилетия, вперед.
В рамках этой программы выделяются несколько пока не существующих, но чрезвычайно перспективных рынков. В режиме полуручного управления создается инфраструктура, необходимая, чтобы их сформировать и занять. Вместо того, чтобы на глобальном уровне конкурировать на тех технологических рынках, которые уже есть (и на которых догнать мировых лидеров уже невозможно), руководители рабочих групп — бизнесмены и чиновники — пытаются нарисовать картину мира в 2035 году и готовиться к конкуренции там, в этом далеком времени.
При этом государство инвестирует в образование детей, которым сейчас 12-15 лет, организуя для них инженерные кружки и онлайн-курсы. Ведь именно этим детям, когда они повзрослеют, и предстоит совершить технологический рывок.
Найдутся ли инвесторы на открытом рынке, которые способные заглянуть так далеко?
Оценил 1 человек
0 кармы