Ультиматум

На Банковой, в доме, где во времена фашистской оккупации находился Киевский генерал-комиссариат и где с тех пор эхо в пустых коридорах порою разносило негромкое "Хайль...", в кабинете главы администрации ребята из компании Петьки Порошенко играли в карты.

Денег у игроков не было - точнее, были, но они не любили платить карточные, да и не только карточные долги, - и они резались «на тычка», «на щелчка» и на «оживи покойника». Проигравший должен был громко крикнуть: "Бандера, приди, порядок наведи!", а остальные весело изображали вставшего покойника, отвешивая проигравшему пенделей.

Карточная колода была, правда, неполной. Крыма и Донбасса в ней уже не хватало, а остальные карты были на редкость потрёпаны и истёрты. Игра была в самом разгаре, когда в дверь робко поскреблись.

- Кого ещё принесло? - недовольно крикнул Игорёша Райнин, совсем недавно занявший этот кабинет и подозревавший всех окружающих в желании его подсидеть.

- Да почта это - донёсся из-за двери старческий голос. - Письмо вам, из Москвы.

- Это что же тут за цигк или комедия? – распахивая дверь, спросил паренек, которого звали Пгокугогом. - Петька! - оборачиваясь, заорал он. - Бгось кагты, тут к тебе какая-то цегемония пгишла!

- Я тут, Югик, - вылезая из-за стола, отозвался Порошенко. Забирая у почтальона пакет и оглядывая разинувших рты ребят, удивился Петро. - Жили-жили, ни о чем не тужили… Вдруг… труба, гроза! Я, братцы, право, ничего не понимаю!..

Он разорвал пакет, и, не возвращаясь в кресло, стал читать:

- «Атаману шайки по разорению своей страны Петру Порошенко…» Это мне, – громко объяснил Петька. - С полным титулом, по всей форме, «…и его, – продолжал он читать, – гнуснопрославленному помощнику Александру Турчинову, иначе именуемому просто Пастором…» Это тебе, – с удовлетворением объяснил он своему секретарю совбеза. - Эк они завернули: «гнуснопрославленный»! Это уж что-то очень по-благородному, могли бы дурака назвать и попроще, «…а также ко всем членам этой позорной компании ультиматум». Это что такое, я не знаю, – насмешливо объявил Петька. – Вероятно, ругательство или что-нибудь в этом смысле.

– Это такое международное слово. Бить будут, - объяснил сидевший рядом с Пастором придурковатый на вид мальчуган Пашка.

- Смотри как ты в МИДе у себя наблатыкался - удивился Порошенко. - Вчера был дурак дураком, а сегодня уже и по фене мерекуешь. - Читаю дальше. Пункт первый: «Ввиду того что вы систематически отказываетесь выполнять подписанные соглашения и продолжаете обстреливать своих же граждан на Донбассе, вам, трусливым негодяям, мы приказываем…»

- Ты посмотри, как, собаки, ругаются! - смутившись, но пытаясь улыбнуться, продолжал Порошенко. Малость подумав, он попытался перевести стрелки. - Полтора Рака, а это ведь они про тебя.

Военный министр Стёпа по прозвищу "Полтора Рака" надул щёки, сделав вид, что это ни капли его не волнует. Получилось на редкость неубедительно.

- А какой дальше слог, какие запятые! Да! «…приказываем: не позже чем завтра утром Петру Порошенко и гнусноподобной личности Пастору явиться на место, которое им будет указано, имея на руках список всех членов вашей позорной шайки. А в случае отказа мы оставляем за собой полную свободу действий».

- То есть в каком смысле свободу? - опять переспросил Петька. - Мы их, кажется, пока никуда не запирали. Ну только типа изолировали и санкциями обложили, да ещё экономику в клочья порвали.

- Это такое международное слово. Бить будут, – опять объяснил придурковатый Климкин.

- Ой, да ладно - рассмеялся Пастор. - За нас Европа заступится, и Америка тоже.

В это время в дверь снова негромко поскреблись. - Да надоели уже! - фальцетом заорал Игорёша и, подскочив к двери, распахнул её настежь. Затем громко икнул и сел на пол. На пороге стоял и грустно смотрел на картёжников Серёжа Шойгу.