Владычицы нитей

Некто заглянул в небольшую комнату, напоминающую производственное помещение. Там жужжали валики, на которых крутились огромные бобины с нитями, нити тянулись в разные стороны и цеплялись за крючки, клацали ножницы. Ножницами орудовали работницы, отрезавшие нити точно по меткам, нанесённым ярко-красной краской. Проще, конечно, было установить современную автоматическую линию, но за работников с недостатком комплектующих полагались налоговые льготы. Поэтому дамы орудовали ножницами по старинке.

Все три работали здесь уже давно и, хоть не дано было им предугадать, во что сворачиваются отрезанные ими нити, они прекрасно знали, что отмеряют.

Блондинка не придавала значения качеству своей работы, поэтому не считала нужным всматриваться и попадать точно – "Подумаешь. Несколько дней туда-сюда ничего не решают".

Брюнетка же специально забирала вправо. "Это же хорошо, если пара подольше сможет насладиться друг другом и безответственностью. Малыш, получившийся не сразу, будет ещё желаннее. А кто-то за него поживёт подольше. Даже пятьдесят лишних раз увидеть рассвет – хороший подарок".

Третья, тоже брюнетка, единственная старалась попадать точно и отрезать исключительно по красной краске. Но от монотонных действий, повторяемых много часов подряд, сильно уставала, особенно после разгульной ночи накануне, и частенько пропускала метку.

***

Тот, кто заглянул в комнату, проследил за судьбой тех, чьи нити упали вниз. Первый был пожилой человек интеллигентного вида, аккуратно подстриженный, тщательно выбритый и одетый в классический костюм. Он шёл домой из цветочного магазина. Там он выбрал и заказал корзину с розами на ближайшее воскресенье. Повод – день рождения у его давней знакомой. Цветы были выбраны самые красивые – алые, а корзина – самая большая. Такой презент поможет сказать ему то, что он не решался сказать уже много лет. Как красива она, даже сейчас, потому, что он видит в ней всё ту же девчонку с косичками. Сказать, как бережно и трепетно все эти годы берёг он в себе то тепло, которое возникало при виде её или мысли о ней. С каким счастьем он был бы рядом. Если бы она позвала. Он так этого ждал. Так красноречиво смотрел, когда они встречались. Так выразительно молчал. А она лишь мило улыбалась, непринуждённо болтала, но разделить с собой жизнь не звала. Потому он так трагически одинок. И вот теперь седовласый ромео решил использовать шанс. Если он есть.

С такими мыслями человек переступил порог своего дома. И в этот момент кто-то мощно сжал его сердце ледяной железной рукой. В глазах потемнело. Дышать стало трудно. "Как же так?" - успел он подумать, перед тем, как потерять сознание навсегда, - "Почему именно сейчас? Ведь осталось всего три дня…"

А в это время в одном отдалённом дачном посёлке спала молодая женщина, сморённая полуденной жарой. Она улыбалась во сне и обнимала обеими руками огромный живот. Ей снилось, что прибыла вода и скрыла землю. Дома и деревья теперь торчали из воды, а люди разучились ходить и передвигались вплавь. Это оказалось совсем нетрудно. Вода была прозрачная, гладкая и тянулась до всех обозримых горизонтов, а её прозрачная гладь отражала голубое небо. Проснувшись, женщина поразилась красочности и подробности сна, а потом почувствовала, что в кровати мокро. И живот стал твёрдым, как кирпич. "Как же так?" - испуганно подумала она, - "Почему именно сейчас? Ведь осталось ещё три дня…"

 Через несколько часов должен приехать с работы муж. Этот день и пару выходных они планировали провести здесь, на природе. Но кто-то решил иначе. Женщина торопливо одевалась, а живот прихватывало всё чаще и сильней. Она запаниковала – как в такой момент остаться в одиночестве. Первые роды. Она ничего не знает и не умеет. И вообще весьма смутно представляет себе, как всё произойдёт. Надо написать мужу записку и выйти на главную дорогу, чтобы кто-нибудь отвёз её в больницу. Надо быстрей уйти из дома и из этой ситуации. К людям. К тем, кто поможет, или хотя бы разделит груз ответственности. Женщина уже взяла ключи и направлялась к двери, но тут у неё прихватило поясницу, и она тяжело осела на пол. Едва коснувшись пола, её тело, словно подчиняясь не ей, а какой-то неведомой силе, развернулось и выгнулось. Тут она поняла, что никуда уже не уйдёт.

Вернувшийся муж, переступив порог дачи, оторопел – здесь явно произошла жуткая и кровавая драма. Но взгляд жены был спокойным и усталым. И то, что она держала в руках, кряхтело и шевелилось. Постепенно осознавая, что произошло, молодой человек успел отметить, что жена сильно изменилась. Она казалась лет на двадцать старше, но не от возрастных изменений, а из-за особого выражения лица, которое приобретают те, кто готов к встрече с вечностью.

***

Далее некто проследил за падением второй нити и увидел, как в уютной кухне немолодой упитанный человек с седой окладистой бородой сновал от плиты к столу, угощая детей и внука. Этот человек был очень похож на Деда Мороза без костюма, в первую очередь добротой, лучащейся из весёлых и внимательных глаз. Он приподнял крышку над кастрюлей, в которой варились собственноручно и с любовью сделанные пельмени. И, как только ароматный пар ударил в лицо, пол под ногами задрожал, посуда в шкафу отозвалась звоном, свет погас. Затем кто-то резко столкнул его в туман.

Когда человек очнулся, собственного тела он не почувствовал. Небо над ним было ярким, а солнце слепило глаза. Чуть позже над ним склонился человек в рабочей форме и с рабочим выражением лица. Упитанный пожилой человек при этом плавно поплыл вверх и, повернув голову, упёрся взглядом во вздыбленную и растрескавшуюся дорогу и поломанный на куски, как непрочная детская игрушка, дом. А рядом с собой, чуть ниже, на земле он увидел фигуры сына и невестки, прикрытые сверху до пояса голубеньким покрывалом, из-под которого с краю торчали так хорошо знакомые оранжевые ботиночки внука. Двойник Деда Мороза хотел не то закричать, не то завыть, но не издал ни звука. Лишь в заливающей горло крови хлюпнули пузыри. Он хотел вскочить, сдёрнуть голубое полотно, чтобы обнаружить под ним не своих. Других, совсем незнакомых людей. Но не смог – ног у него уже не было.

И не догадывался переломанный и расплющенный человек, что два месяца этой беспрерывной, чистейшей боли, отфильтрованной от других чувств и эмоций, он получил в подарок. Он не считал эти дни и даже не разделял дни и ночи – его время дробилось на короткие промежутки забытья между сплошным страданием. Когда свежеподействовавшее лекарство притупляло физическую боль, накатывало отчаяние. И желание наконец-то перейти туда, где есть пусть призрачная, но надежда встретить своих. Или возможность ничего не помнить.

***

Теперь некто перевёл взгляд на ту, которой достался сюрприз – нить с красной меткой посередине. И, действительно, красоты, ума, обаяния было отсыпано ей в двойном размере. С самого детства чувствовала она свою неуязвимость для старухи с косой и, казалось, попала в наш мир со страниц приключенческого романа. Она любила рисковать. На спор она переплывала речку, ходила по балконным перилам, пересекла ночью городское кладбище. И просто для смеха перебегала дорогу перед машинами так, что горячие фары успевали боднуть лишь летящий за ней подол. Неприятностей с ней не случалось. Везением и отчаянным бесстрашием вызывала она уважение и восхищение юных сверстников.

А стоило обладательнице двойной нити повзрослеть – на неё обрушилась такая лавина мужского внимания, что привычные подростковые комплексы обошли её стороной. Она притягивала людей. Она чувствовала себя особенной. Она была местной звездой – и этим всё сказано.

Но, несмотря на обилие поклонников, пару она себе всё никак не находила. По причине – "достойных нет". И была соблазнительно свободна. На этом и погорела. Среди отвергнутых поклонников нашёлся типчик, который решил привлечь к себе внимание. Пусть и посмертно – вскрыл себе вены и истёк кровью до того, как заметили родные и подоспели медики.

Окружение ахнуло, зашушукалось, собралось большой толпой. Каждый считал своим долгом присутствовать, когда принесут ей эту жуткую новость. А она лишь слега повела плечом – "Ну, и дурак". И ведь не поспоришь. Действительно, дурак. И застряли горячие слова утешения внутри у присутствующих. Никому не удалось сыграть сколько-нибудь заметной роли. Только она, только прима.

На похороны она тоже не пошла. Пошла вечером со свежезавитыми кудрями на танцы. Там  её и отыскал, приехавший издалека по столь трагичному поводу, старший брат умершего парнишки. Отыскал, чтобы просто взглянуть в глаза. Взглянул и увидел много удивительного. Что глаза синие-синие как заманчивая высь. Что слёзы в этих глазах такие искренние и трогательные. Что смерть брата была не напрасной, а явилась провидением, которое привело его к этим глазам. Попал, короче.

А спустя какое-то время понял, что  и он для неё никакая не судьба, а один из надоедливых прихвостней. Навязчивый и неприятный. Этот вены резать не стал – напросился подвезти домой и направил машину на полной скорости в дерево. Сам умер мгновенно, она через шесть часов на столе у хирургов. Спустя четыре минуты медики вернули ей жизнь.

Новую жизнь, в которой она была вынуждена играть в другую игру, потому что сама стала другой. Во-первых, избавилась от ощущения неуязвимости – слишком хорошо запомнила она ужас, с которым пыталась удержать шарфом сползающие с лица щёки и губы. А во-вторых, как врачи не старались собрать её переломанные конечности и иссечённое осколками лицо, выглядеть она стала по-другому. Плечи разной высоты, голова с птичьим креном на левую сторону, сильная хромота и лицо, которое казалось нанесённым на мятый бумажный лист. Шутка ли – восемьдесят шесть швов.

Друзья первое время приходили, но скорее из любопытства и злорадства. Отбывали положенное для приличия время, потом заходили всё реже и реже, изобретая уважительные оправдания. И через полгода визиты прекратились совсем. Она, привыкшая к навязчивому общению, погружалась в вакуум, когда так отчаянно нуждалась во внимании. Когда накатывало осознание поражения оттого, что ничего не достичь, не свершить, не исполнить свои заветные мечты. И в будущем, на которое принято возлагать радужные надежды, будет только хуже.

Но со временем она приняла всё, что суждено было потерять спокойно и с достоинством королевы в изгнании. Она свыклась с одиночеством и пристрастилась к чтению книг – читала, фантазировала и примеряла на себя жизни, которые ей прожить не суждено. В них были интересные друзья, внимание и любовь общества, счастливая семейная жизнь. 

***

Некто тяжело вздохнул, опять заглянул в комнату  и пожалел о невозможности повесить на стену перед работающими женщинами плакат в духе соцреализма  - 

Делайте, что должно, но без самодеятельности, пожалуйста! 

или

Спасибо за ваш добросовестный труд! 

Но нет у мойр ни добра, ни совести.