Алгоритмы или Понедельник начнётся в понедельник. Часть II. Михалыч

Магия, лишенная сказочных атрибутов и внедренная в будничную жизнь, перестает относиться к области мистического и загадочного 

Вадим Зеланд 

Глава 7. Знакомство с магом 

Психолог, развалившись в старом кресле, листал книгу «Возможное и невозможное в кибернетике», найденную в прихожей на полке. Студент с Журналистом за столом у окна играли в шахматы, одновременно обсуждая очень знаменательное событие, которое на днях буквально потрясло всю страну.

– И тогда я понял: что-то произошло – хоккей и концерт ко дню милиции просто так не отменят, – сказал Журналист, не отрывая глаз от шахматной доски. – Звоню шефу – а он уже в курсе. Брежнев, говорит, умер.

Студент нахмурился.

– А нас в четверг на первой паре «порадовали». Замдекана прибежал и говорит: «У меня для вас две новости: хорошая и плохая. Начну с плохой – умер Леонид Ильич Брежнев». Вторая новость про отмену лекций, как ни странно, никого не порадовала – народ весь день ходил с круглыми глазами, а некоторые девчонки даже поревели. Кого назначат генсеком, как думаешь?

– Известно кого – Андропова. Шеф сказал, что там, – Журналист ткнул пальцем вверх, – всё уже решено.

– Или Черненко, – Психолог оторвался от теории кибернетических управляемых систем и присоединился к разговору.

– По-моему, никакой разницы, – пробормотал Журналист. Он задумчиво чертил указательным пальцем дугу в воздухе, то ли размышляя над очередным ходом, то ли просчитывая варианты предстоящей смены коммунистического вождя.

– Не скажи, Никитос, – возразил Психолог. – Ведь после того, как похоронят Брежнева, кому-то из будущих генсеков ещё предстоит похоронить целую эпоху. Саня не зря считает, что мы сейчас на пороге грандиозных преобразований. Да я и сам это ощущаю – как-то беспокойно на душе.

– «Ах, Самара-городок, беспокойная я, беспокойная я, успокойте меня», – замурлыкал Журналист, – Ты, Псих, успокойся и всё будет хо-ро-шо. А что если я так? – Журналист наконец сделал ход ферзём. – Мне кажется, Полуэктус, твоя песенка спета. Кстати, ты не вспомнил фамилию президента, которому Макаревич написал письмо? Вернее, напишет через тридцать лет. Не Привалов, часом? Буду потом вспоминать, как я обыграл в шахматы самого Полуэкта Ивановича Привалова.

– Во-первых, не факт, что обыграл… – задумчиво сказал Студент, анализируя неожиданный ход Журналиста. – А во-вторых… А я вот так пойду! – Он решительно двинул пешку. – А во-вторых, его фамилия – Путилин. Да, точно, Путилин! А может и Путилов...

Журналист, похоже, ожидал, что Студент сыграет пешкой именно так и быстро сделал ответный ход.

– Хреновато, товарищи, работаете, – сказал он, потирая руки. – Нужно было всё документировать или фотографировать. Какой теперь толк от всех этих газет из будущего?

– Я же говорил, что кадры оказались засвечены.

– А нужно было запоминать, или записывать.

– А зачем, Никитос? – полюбопытствовал Психолог. – Ты серьёзно считаешь, что из газет можно вычислить, что нас ждет через тридцать лет? По-моему, ты так и не понял, что бессмысленно гадать, какой вариант будущего нам уготован, – заметил он, улыбнувшись.

– Зато ты всё понял, – огрызнулся Журналист. – Может быть ты знаешь?

Психолог усмехнулся и молча пожал плечами, но Журналист уже пошёл в наступление.

– А вот как ты считаешь, Псих, что лучше: коммунизм или капитализм? – ехидно поинтересовался он.

– Ты удивишься, но я скажу, что и то и другое – заблуждение. Во всяком случае, в том виде, как нам их преподносят. Ты ещё больше будешь удивлён, если я скажу, что считаю, что дело вовсе не в том, какой из «измов» господствует в стране.

– А в чём же тогда? – искренне удивился Журналист.

– Идеология – всего лишь красивая и привлекательная обёртка, Никитос. Всё дело в том, какая конечная цель упакована в эту обёртку, и какие применяются инструменты для достижения этой цели. Я убеждён, что цель оправдывают средства. Именно, оправдывают, с «ют» в конце. Обычно говорят иначе: дескать, сама цель оправдывает средства для её достижения. А я считаю, что очень важно уметь правильно выбирать не только цель, но и средства, которые будут использоваться для её достижения. Если цель выбрана правильная, то она должна лежать в том русле, которое задумал Создатель. Значит и средства для её достижения должны применяться правильные, то есть, праведные, а значит любое насилие при этом недопустимо.

– Как можно разрушать без насилия? Ты странные вещи говоришь, Псих. Ты что ли забыл, что весь мир насилия мы должны разрушить до основания? Вовсе не этому нас учит наша родная коммунистическая партия и лично… Ой, сорри, покойных оставим в покое.

– А кто сказал, что мировая пролетарская революция была задумана исключительно с праведной целью и не была ошибкой? Диктатура пролетариата… М-да. По-моему, допустима лишь одна диктатура – диктатура совести, а нормальное развитие общества должно исключать любые революции и насилие. Сам факт возникновения революционной ситуации в стране – это уже ошибка государственного управления. Решение проблем революционным путём закономерно повлечет за собой гражданскую войну, потому что непременно найдутся люди, чьи интересы окажутся ущемлены. Разве это не очевидно?

– Полуэкт, ты присутствуешь при историческом событии! – начал дурачиться Журналист. – Маркс, Энгельс, Ленин и... Сидоренко. Ещё один деятель собрался пририсовать свой усатый профиль к бородатой троице. Псих, ты это серьёзно? Это ты сам придумал или в «Кибернетике» вычитал?

Психолог расхохотался.

– Про усатый профиль смешно, Никитос. А насчёт кибернетики... Ты даже не представляешь, как ты близок к истине. В книге действительно много интересного с точки зрения системного управления. Помнишь, Саня рассказывал про информационно-алгоритмические системы? Так вот, законы в системах, что кибернетических, что социальных, очень похожи. А в нашей системе, к сожалению, начинает преобладать не социализм, а кретинизм. Топографический кретинизм. Наши управленцы потихоньку сбились с маршрута и, по сути, топчутся на месте. По привычке кормят народ сказками о прекрасном светлом будущем, а сами заблудились в дебрях материализма и не знают, что день грядущий нам готовит. Кстати, в динамическом программировании речь идёт о многовариантной матрице возможных событий. Я пока не могу точно сформулировать свою мысль, но мне кажется, что разгадка с газетами за 8 августа 2012 года близка. Надеюсь, Саня со своим приятелем помогут разобраться.

– Конечно близка. Прямо рукой подать. Через тридцать лет восьмого августа соберёмся вместе, если, конечно, доживём, – и сразу всё разгадаем, – продолжал иронизировать Журналист. – Полуэкт, ну шо ты замер с протянутой рукой, как памятник Дюку де Ришелье? Ходи давай.

– Я пытаюсь представить себя через тридцать лет, и не могу.

– А ты походи, а потом представляйся сколько угодно. Тут реально про завтрашний день ничего толком не известно – мы даже не знаем толком, кого нам завтра преподнесут: Черненко или Андропова? А может быть ещё кого-то?

– Ты прав, Никитос, – наконец-то согласился Психолог. – Для того, чтобы делать какие-то выводы, информации у нас недостаточно. Что мы знаем? Что Андропов младше Черненко, но, говорят, болен. Кто и как там наверху решает на самом деле – нам неведомо. Что-то должно изменится, однако никаких кардинальных изменений ни от одного, ни от другого ждать, пожалуй, не стоит…

Входная дверь в квартиру громко хлопнула – и прихожая наполнилась шумом. Друзья услышали, как что-то тяжелое свалилось на пол, кто-то громко чертыхнулся, а кто-то засмеялся. На пороге комнаты появился суровый мужчина спортивного телосложения с чёрной кожаной курткой в руках. Из-за его широкой спины выглядывал улыбающийся Программист.

Виктор Михайлович Корнеев и Программист когда-то давно работали вместе в соловецком институте чародейства и даже некоторое время проживали в одной комнате. Витька Корнеев слыл институтским грубияном, но его мрачный и угрюмый вид, как и вся его грубость, были напускными – в душе Витька Корнеев всегда оставался отличным парнем и пользовался заслуженным авторитетом у большинства институтских сотрудников.

Первую и последнюю Витькину жену звали Верочкой. Они поженились незадолго до конца существования института. Семейная жизнь у молодых с самого начала не заладилась и оказалась для Витьки невыносимой обузой. Став женой Корнеева, кроткая и нежная Верочка моментально превратилась в капризную и взбалмошную девицу, требующую от мужа безусловного подчинения.

Витька Корнеев, как, в общем-то, и все остальные сотрудники, был трудоголиком и всё своё свободное время проводил в институте, что совсем не устраивало Верочку. Когда он понял, что свою работу он любит больше, чем жену, ему ничего не оставалось делать, как начать её обманывать разными изощрёнными способами, которыми он, уже достаточно опытный маг, обладал в совершенстве. Витька ловко затевал ссору со вспыльчивой Верочкой. Она, естественно, прекращала с ним разговаривать и тогда Корнеев, пользуясь молчаливой паузой в семейных отношениях, отправлял домой своего дубля, запрограммировав его под обиженного мужа, а сам оставался в лаборатории или просиживал часами в читальном зале. Верочка, узнав об этом, устроила грандиозный скандал, подала на развод – и Корнеев, недолго думая, согласился.

Их брак распался накануне закрытия НИИЧАВО. Расформирование института, стало для него настоящей трагедией – потеря любимой работы ударила по Витьке ещё больнее, чем развод с Верочкой. Что-то в нём сломалось – и он действительно стал грубым и замкнутым. Ходили слухи, что он начал пить, – якобы люди видели Витьку пьяным. Так ли это было на самом деле, или кто-то принял неудачного витькиного дубля за пьяного прототипа, – неизвестно.

Почти сразу после закрытия НИИ он уехал куда-то то ли в Сибирь, то ли на Алтай и появился на горизонте Программиста лишь в конце 70-х. Жизнь в глубинке пошла Витке на пользу – он стал удивительно спокойным и уравновешенным, по-настоящему мудрым и рассудительным. Внешне Корнеев изменился мало, правда, слегка постарел, но в целом выглядел довольно неплохо. Вид у него, как и прежде, был слегка мрачноватым, но внутри он оставлся таким же светлым магом, как и раньше. Крепкий и всегда подтянутый, он привлекал внимание дам, но был с ними осторожен и ни одной из своих знакомых не отдавал предпочтения.

Где жил и чем занимался Корнеев, не знал никто. Про свою нынешнюю работу он почти ничего не рассказывал, либо говорил уклончиво. Он часто находился в командировочных разъездах и на вопрос об его определённом месте жительства всё время отшучивался: «Мой адрес – Советский Союз, до востребования», – говорил он. Когда Программист приезжал в Москву, Корнеев обычно находил его сам; связующим звеном вначале была Стеллочка, а затем стала Полина, будущая жена Программиста.

В Ленинграде Корнеев бывал не часто, но непременно останавливался в квартире братьев Приваловых. Студент с удовольствием уступал ему свой диван, а сам перебирался на раскладное кресло и вечерами изводил гостя вопросами, подолгу не давая ему уснуть.

В этот раз Виктор Михайлович Корнеев приехал из Москвы в четверг утром и, бросив тяжёлую сумку в квартире Приваловых, умчался решать свои командировочные вопросы. В пятницу днём он уже был свободен и запросто мог бы уехать обратно в столицу, но остался еще на пару дней, решив провести выходные в Ленинграде. Прежде всего, Михалыч, как называл его Программист, помог ему восстановить расколотый на части «чипстоун». Они восстановили работоспособность м-волнового процессора и препрограммировали его, проколдовав над камнем весь пятничный вечер. На субботнее утро был запланирован поход на радиорынок, за «железкой для Синклера», которую Корнеев так и не смог достать в Москве, и знакомство со школьными друзьями Программиста.

С самого что ни на есть раннего утра, наспех перекусив, Программист с Корнеевым уехали на «толчок» около магазина «Юный техник», где долго и безуспешно пытались найти устройство для чтения гибких магнитных дисков. «Не волнуйся, в крайнем случае, если не удастся купить нормальный дисковод, пошаманим по-взрослому, – успокаивал приятеля Корнеев. – Материализуем железяку, – не впервой. Для этого я даже спецоборудование с собой привёз». «Не получилось бы, как у старика Хоттабыча, – смеялся Программист. – Помнишь, как он материализовал Вольке телефонную будку с бесполезным телефоном из цельного куска мрамора?» «Да мне бы хоть в руках реальный флоппик подержать, уж я бы его как следует просканировал». Но привода на «толчке», увы, так и не нашлось, и друзья, попав ко всему ещё под проливной дождь, вернулись домой ни с чем – мокрые, голодные и злые.

– Ну и погодка тут у вас, – мрачно сказал Корнеев, даже не поздоровавшись. – А зонтик этот чудик почему-то не взял. Полуэкт, повесь эту чёртову куртку куда-нибудь – на ней петелька оборвалась, – попросил он, протягивая тяжёлую мокрую куртку Студенту.

– Знакомьтесь, это Виктор Михайлович Корнеев, собственной персоной, – представил гостя Программист.

– Просто Виктор, – буркнул Корнеев и протянул руку.

– Просто Никита, – улыбнулся Журналист.

– Алексей, – представился Психолог. – Наслышаны о вас.

Студент повесил сырую куртку на спинку стула и стал складывать шахматы, резонно решив, что доиграть партию не получится.

Пока Студент с Программистом возились с завтраком на кухне, Корнеев знакомился с Психологом и Журналистом. Михалыч оказался вполне доброжелательным, хотя совсем не улыбчивым и даже немного хмурым «магом с солидным стажем», как охарактеризовал его Программист. Столичный гость с большим интересом принялся расспрашивать Психолога о типах строя психики – он был уже немного наслышан об этом от Программиста – и сразу определил себя как «демона, готового пожертвовать собой ради познания истины». Согласившись с тем, что только человечный тип строя психики способен удержать в узде все инстинкты и привычки и совладать со стереотипами в мышлении, Витька признался, что ему во время работы в НИИЧАВО далеко не всегда удавалось сдерживать свои эмоции. Он выходил из себя, сталкиваясь с беспробудной тупостью и ленью некоторых сотрудников, которых, правда, было явное меньшинство. «Зато сейчас я стал спокойный, как удав. Доказывать что-либо дуракам мне просто лень», – сказал Корнеев.

После незатейливого хлолостяцкого завтрака Программист и Корнеев, перебивая друг друга, принялись вспоминать о своих необычных приключениях в соловецком НИИ.

«Сразу после рождения Полуэкта, – рассказывал Корнеев, – мы с Сашкой выпросили у нашего директора командировку в ЛОМО и примчались в Ленинград. Когда на расширенном семейном совете Приваловы подняли вопрос о том, как назвать их долгожданного отпрыска, Сашка предложил имя Полуэкт».

«Я потом долго анализировал, почему именно это имя пришло мне тогда в голову, – пояснял Программист. – Впервые я услышал это имя от нашего склеротичного Василия – это наш лукоморский кот-сказочник, про него ещё Пушкин писал в «Руслане и Людмиле». Да-да, наш Василий реально страдал от склероза, вечно забывая не только сюжеты сказок, но даже имена сказочных персонажей. Для таких случаев у кота было припасено дежурное имя – Полуэкт. Забыл имя классического русского Иванушки – а, пусть будет Полуэкт. Забыл имя багдадского портного – пускай будет Полуэкт ибн Полуэктович. Ну и, конечно же, особую роль в этом деле сыграл наш директор Янус Полуэктович. Кроме того, в переводе с греческого слово «полуэктос» обозначает долгожданный, желанный, поэтому наши уже не очень молодые, но очень счастливые родители не стали возражать и назвали младшенького Полуэктом».

Эту и некоторые другие истории друзья уже слышали, и не раз, и поэтому они просто время от времени вежливо кивали, улыбались и удивлённо округляли глаза. Но рассказ о дискретной контрамоции – движении по времени в обратную сторону – был озвучен впервые. В контексте недавних событий, связанных с чипстоуном, зеркалом и газетами из будущего, этот рассказ оказался очень даже актуальным. Оказалось, что сам «двуликий Янус» – Янус Поулэктович Невструев был результатом собственного эксперимента. Правда, этот эксперимент над собой он ещё только должен произвести в далёком будущем.

– Вот так-то. Мы с Сашкой знакомы с удивительным человеком из будущего. Однажды нашему Янусу удалось повернуть ось времени вспять и он вместе со своим любимым попугаем Фотоном превратился в дискретного контрамота, – сказал Корнеев, а Программист пояснил:

– Он стал жить в обратную сторону – из будущего в прошлое и в полночь забывал всё, что происходило с ним накануне, но зато очень хорошо знал, что будет завтра. По сути, мы работали бок о бок с одним человеком, который существовал в двух лицах.

– Да, так уж получилось, что нашим институтом руководил такой «двуличный» человек. Но оба лица пользовались заслуженным уважением у всех сотрудников, без исключения. Оказывается, и такое возможно.

– Он чех или словак? – неожиданно поинтересовался Студент.

– Не знаю, никогда не задумывался, а почему ты так решил?

– У нас на курсе учатся ребята из Чехословакии, и у одной девчонки фамилия похожая – Невструева, только ударение на первом слоге. Даже не так: на первом и на втором одновременно.

– Как это – на двух слогах одновременно? – удивился Корнеев.

– Да. Она говорит, что у них ударения в именах и фамилиях делают на двух слогах – Хелена Невструева.

– Интересно, нужно будет как-нибудь при случае у него поинтересоваться, каких он кровей.

– Вы лучше у него поинтересуйтесь, какой из вариантов событий восьмого августа 2012 года станет нашим реальным будущим, – предложил Студент.

– Не станет он ничего рассказывать, – мрачно сказал Корнеев.

– Не станет, – подтвердил Программист. – Я однажды хотел у него спросить о том, как именно сложится в будущем судьба человечества, но он каким-то образом предвосхитил мой вопрос. Знаете, что он мне тогда сказал? «Не интересно, – говорит, – читать хорошую книгу с конца». Я тогда впервые задумался: а всегда ли полезно знать, что тебя ждёт в будущем? Ведь непростой вопрос, правда? Мне кажется, что если ты знаешь наперёд свой жизненный сценарий, то всю дорогу будешь ощущать себя беспомощным идиотом, за которого уже всё давным-давно предрешено.

Друзья задумались.

– Зато можно достаточно точно оракулировать, что 19 мая 2073 года всё будет хорошо, – весело сказал Программист.– По крайней мере, в нашей стране.

– Сто пятьдесят первая годовщина пионерской организации имени Ленина? – быстро в уме прикинул Студент и вопросительно посмотрел на брата.

– Ленин тут ни при чём, – рассмеялся Программист. – Мы ещё двадцать лет тому назад с Михалычем и другими ребятами вычислили, что в этот день знаменитые русские космолётчики подарят нашему Янусу Полуэктовичу того самого попугайчика по имени Фотон, который… – он сделал паузу, с удовольствием предвкушая реакцию приятелей, – … который умер ещё до того, как мы это дело вычислили.

– Забавно... Попугай, который умер, так и не родившись… Ну-ну... Псих, эти шаманы не вызывают у тебя профессионального интереса? Я не удивлюсь, если вы его похоронили там, в Зазеркалье, – хмыкнул Журналист. – Кстати, вы таки починили свой чипстоун – мне уже неделю совесть спать не даёт?

– Надо же, товарища Голубовича замучила совесть! Целую неделю, бедный, не спит, – хмыкнул Психолог.

– А шо Вам не так? Да, вот взял и сработал у меня индикатор «совесть». Может, я готов материально искупить свою вину?

Программист рассмеялся.

– Успокойся, Никитос. Камень шаманам удалось реанимировать. Главным образом, благодаря Виктору Михайловичу и моим запасам «мёртвой» и «живой» воды.

– А что, Виктор Михайлович, у нас великий реаниматолог? – поинтересовался Журналист.

– Скорее, колдун, – буркнул Корнеев.

– То, что вы колдун – нас предупредили. Нет, серьёзно, расскажите, как вам это удалось сделать? Неужели таки склеили водой каменюку? Долго возились? – не унимался Журналист.

– Никитос, есть время разбрасывать камни и время собирать камни, – ответил за Корнеева Программист. – Ты разбрасывал – мы собрали. Да, Михалыч – колдун. По-старому. Да и сам технологический процесс восстановления расколотого камня с помощью живой и мёртвой воды действительно мало чем отличается от оживления убитого Руслана с помощью колдовства. Об этом писал ещё Пушкин, послушайте. Программист взял книгу-перевёртыш и безошибочно открыл её на нужной странице.

«Но в это время вещий Финн,
Духов могучий властелин,
В своей пустыне безмятежной,
С спокойным сердцем ожидал,
Чтоб день судьбины неизбежной,
Давно предвиденный, восстал.
В немой глуши степей горючих
За дальней цепью диких гор,
Жилища ветров, бурь гремучих,
Куда и ведьмы смелый взор
Проникнуть в поздний час боится,
Долина чудная таится,
И в той долине два ключа:
Один течет волной живою,
По камням весело журча,
Тот льется мертвою водою;

...

Склонившись, погружает он
Сосуды в девственные волны;
Наполнил, в воздухе пропал
И очутился в два мгновенья
В долине, где Руслан лежал
В крови, безгласный, без движенья;
И стал над рыцарем старик,
И вспрыснул мертвою водою,
И раны засияли вмиг,
И труп чудесной красотою
Процвел; тогда водой живою
Героя старец окропил,
И бодрый, полный новых сил,
Трепеща жизнью молодою,
Встает Руслан, на ясный день
Очами жадными взирает,
Как безобразный сон, как тень,
Перед ним минувшее мелькает...»

– «Руслан и Людмила». Надеюсь, все узнали? – Программист закрыл книгу. – Но это инструкция для реаниматологов-лириков, а если суровой прозой, для физиков, – то алгоритм объектной реанимации выглядит следующим образом: сначала все разрозненные фрагменты некогда единого объекта обрабатываются мёртвой водой, и его целостная структура восстанавливается. После этого новый, вернее, реконструированный объект обрабатывается живой водой – и начинает функционировать не хуже прежнего. Вот такая универсальная алгоритмческая формализация технологического процесса восстановления целостной структуры любой разрушенной системы от первого гениального русского программиста.

– «Алгоритимческая формализация», – передразнил Программиста Журналист. – Слушай, Привалов, ты что у Психа заразился занудством? – подмигнул он приятелю. – Кстати, не забывай, что Пушкин был вовсе не программистом, а поэтом.

– Одно другому не мешает. «Поэтом можешь ты не быть, но программистом быть обязан», – весело ответил Программист. – Пушкин – великий поэт и великий кодировщик. Он не просто сочинял поэмы, а вкладывал в них особый образный смысл, как программист присваивает значения константам и переменным. Он оставил закодированную информацию будущим поколениям в наследство – ломайте, дескать, голову, благодарные потомки, декодируйте.

– Ты серьёзно? – спросил Студент. – Кто-то уже декодировал?

– Да, ребятам из НИИЧАВО удалось кое-что раскопать, – уклончиво ответил Программист. – А мы с Михалычем по их технологии «чипстоун» подлечили.

– Ну слава богу, как камень с души свалился. Но презент таки держи. Как говорится, в качестве моральной компенсации за нанесённый материальный ущерб, – сказал Журналист, протягивая Программисту какой-то свёрток.

– Что это, Никитос? – удивился Программист.

– Я опять забыл, как называется эта штука. Помнишь, ты мне втирал про неё прошлый раз. Японская. Пятидюймовая, как ты и говорил.

– Неужели флоппи драйв?! – Программист, не веря своему счастью, развернул свёрток и достал оттуда новенький FDD-привод. – Михалыч, вот он, смотри, настоящий! Никитос – а ты ведь тоже маг и волшебник.

Журналист, дурачась, салютовал по-пионерски и с наигранным чувством произнёс:

– Я не волшебник, я ещё только учусь, но крепкая пионерская дружба, помогает нам делать настоящие чудеса!

– Вот это сюрприз! Приятный! Да ещё и такой неожиданный! Праздник! – Программист был вне себя от восторга.

– Не хочу вас расстраивать, Шура, но в стране не праздник, а вовсе даже траур. Не до праздников. Кстати, Виктор Михайлович…

– Да просто, Виктор, – махнул рукой Корнеев.

– Хорошо, Виктор. А скажите нам, Виктор, что говорят в столице по поводу нового генсека? Мы тут поспорили: Черненко, Андропов или кто-то другой?

– Да я и сам толком ничего не знаю, – пожал плечами Корнеев. – Я прочитал о смерти Брежнева в газете уже здесь... Я думаю, что Андропов.

– Вот и я так думаю, – согласился Журналист. – Ну, доживём до понедельника – узнаем точно. Кстати, Привалов, вам таки удалось разгадать загадку с газетами?

– Не совсем. Но кое-что выяснить удалось. Оказывается, утилиту «Свежая Газета» перепрограммировал сам Михалыч. Это презабавнейшая история, послушайте.

Программист начал рассказ.

– Эта полезная функция – мы называли её «прошивка-полезняшка» – позволяла материализовать самый свежий номер любой газеты. Чаще всего ребята, прозевавшие теле или радиотрансляцию, вытаскивали из зеркала «Советский спорт», чтобы узнать счёт пропущенного матча ещё до того, как газета поступит в продажу. Программу придумал один из создателей объектно-визуального языка магического программирования. Догадываетесь, о ком идёт речь?

Программист кивнул на Корнеева. Тот лишь вздохнул и с досадой махнул рукой.

– Да какой там создатель – так, пару идей подкинул. Эдик Амперян и Володя Почкин – вот настоящие отцы визуального Васика и Зазеркалья.

– Так вот, – продолжал Программист, – была у нас одна дама… нужно сказать, довольно своеобразная дама – Наина Киевна Горыныч, хранительница музея ИЗНАКУРНОЖ – избушки на курьих ножках. Она и вовсе не являлась футбольной фанаткой, но приноровилась материализовать газеты в больших количествах. И знаете для чего? Никогда не догадаетесь. Главным образом для того, чтобы сложить газеты в увесистую пачку, сдать её в макулатуру и получить взамен какую-нибудь дефицитную книгу.

– Гениально, – восторженно воскликнул Журналист. – Наш человек.

– Да, гениально, но только одно «но» – операцию по утилизации нужно было проводить как можно быстрее. Всё дело в том, что материализованные из Зазеркалья газеты, могли существовать не более двух недель, а потом они автоматически дематерилизо... де-ма-те-ри-ализовались. Язык сломать можно! Словом, уже взвешенные и учтённые газеты бесследно исчезали прямо со склада утильсырья.

Журналист захохотал.

– Это вовсе не смешно.Товарищ Камноедов, заместитель директора по АХЧ, для которого учёт и контроль были превыше всего, узнав про обман, вынужден был влепить Наине Киевне строгий выговор. Конфискованные книги он оприходовал в книгохранилище, как подарок от заведующей музеем – и тут же объявил ей благодарность за шефскую помощь институтской библиотеке.

– Браво! Это тоже по-нашему, по-бразильски, – захлопал в ладоши Журналист.

– Но самое интересное – главным виноватым оказался ни о чём не подозревающий Витька, в смысле Михалыч.

Корнеев нахмурился.

– Как же он орал! «Вы мне это тут прекратите, товарищ Корнеев! Я вам не позволю искушать честных сотрудников!» Это Наина-то честная, ага.

– Яга, – засмеялся Программист, и рассказал друзьям несколько историй из жизни классической Бабы-Яги.

Корнеев тоже припомнил, что Наина Киевна как-то подозрительно быстро сдружилась с его молодой женой сразу после их свадьбы.

– У меня есть непреходящее чувство, что это Наина каким-то образом повлияла на Верочку, – вздохнул Корнеев. – Без её колдовства тут точно не обошлось.

– Кстати, а Верочка по прежнему у Камноедова в Госплане работает? – спросил Программист. – Верочка – это бывшая жена Михалыча, а Модест Матвеевич Камноедов сделался какой-то важной шишкой в Госплане – пояснил он приятелям.

– Да, говорят, что настоящим автором брежневского перла «экономика должна быть экономной» является товарищ Камноедов. Леонид Ильич… покойный, «слизал» его с лозунга, висевшего одно время на входе в Госплан. А Верочка, по моим сведениям, недавно ушла к Выбегалло в Академию наук.

– Выбегалло, Выбегалло… Знакомая фамилия – Выбегалло… – задумчиво сказал Журналист. – Где-то я её уже встречал…

Корнеев усмехнулся.

– Амвросий Амбруазович очень любил, когда про него в журналах писали – возможно вам попадалась какая-нибудь статья об академике Выбегалло.

– Мы отвлеклись от газеты, – напомнил Программист. – Споткнулись, так сказать, на Камноедове.

– Да. Так вот, Модест Матвеевич узнал про афёру с макулатурой как раз накануне расформирования института. Мне тогда показалось, что он немного побаивается Наину Киевну – уж слишком он переживал, что она на него обидится. Но и замолчать дело он тоже не мог. И тогда от безысходности он обратился ко мне с деловым предложением. Я должен был ухитриться сделать так, чтобы Наина не смогла больше сдавать газеты в утиль, но в то же время, чтобы она ничего не заподозрила, и сама программа «Свежая Газета» продолжала функционировать. За это он пообещал отдать мне любую вещь из запасника музея – институтский реквизит так или иначе должны были вот-вот списывать. Естественно, я выбрал диван-транслятор.

– А почему не умклайдет? – удивился Программист. Он пояснил друзьям, что умклайдет – это аналог волшебной палочки, а диван-транслятор – это м-волновой преобразователь обыденной реальности в сказочную.

– На умклайдет наложил свою лапу Выбегалло. Меня вполне устроил диван, да и то не сам диван, а кое-какие его запчасти. Когда мы с Эдиком Амперяном разобрали диван до последнего винтика, то выяснили, что самое ценное, что в нём было – это пружины. С их помощью можно сжимать и разжимать время и пространство, правда в небольших диапазонах. Так вот, мне надлежало решить непростую задачу – чтобы и программа продолжала выдавать газеты и Наина не смогла ей воспользоваться и чтобы никто ни о чём не догадался – дескать, программа ни с того, ни с сего сама сбойнула. И я тогда решился втихаря перекомпилировать первую версию Зазеркалья. По правде говоря, я тогда не слишком разбирался в системных функциях, пришлось посидеть в институтской библиотеке, покропеть над учебниками… С женой разругался… Наина, наверное, ей тогда настучала. М-да… Я стал подбирать значение базовой константы временной задержки существования материализованного объекта для того, чтобы газета не исчезала около минуты. Прикинув, что тридцати лет вперёд должно хватить я взял и просто изменил число в исходнике.

– Стоп, стоп, стоп. Извините, конечно, но сейчас вы с кем разговаривали? – поднял брови Журналист.

Программист расхохотался.

– Михалыч, ты засыпал ребят непонятными терминами.

– Виноват, увлёкся.

– Да нет, я понял, что каменюку вы склеили, я понял, почему мы вытаскивали газету из тридцатилетнего будущего. Но почему они так отличались друг друга, в голове пока не укладывается, – признался Журналист.

– Можем ли мы продолжить эксперименты с газетой? – поинтересовался Студент.

– К сожалению, нет. Мы с Сашкой перепрошили «чипстоун» на новую сборку Зазеркалья в которой уже нет газетной «полезняшки».

– Как нет? – расстроился Журналист. – У меня только родилась такая замечательная идея, как использовать исчезающую через некоторое время газету чтобы решить проблему дефицита туалетной бумаги в стране...

– Однако у вас воистину государственное мышление, – рассмеялся Корнеев. – Вас нужно непременно познакомить с Выбегалло – у него не менее глобальные масштабы, да и идеи не менее интересные. Газетной утилиты в новой прошивке нет, но зато в ней есть куча других новых возможностей. Если хотите, мы с Сашкой их продемонстрируем.

– Конечно, хотим, – обрадовался Студент.

– Тогда нужно переместиться в избу-читальню.

– Только давайте это дело перекурим, – предложил Журналист, вытаскивая из кармана сигаретную пачку. – Кстати, Виктор, вы что, действительно, как говорил Привалов, можете каким-то волшебным способом создать любую вещь? Ну, допустим, пачку Мальборо сделать можете? – спросил Журналист московского мага.

Корнеев кивнул.

– А вы, простите, всё-таки кто: колдун или волшебник? Или это одно и то же – для одних колдун, а для других – волшебник, как разведчик или шпион?

– Да называйте как угодно, – весело ответил Корнеев. – Не в названии дело. Эффект материализации имеет обратную сторону. Дело в том, что любой материальный объект может существовать лишь ограниченное время, а затем он дематериализуется обратно, как газета. Время его существования зависит от многих факторов и последствия его дематериализации никто не способен предугадать.

– Человеческая жизнь тоже непредсказуема и ограничена по времени, – вздохнул Психолог. – Момент дематериализации человека предугадать тоже весьма проблематично.

– Но зато сам процесс материализации чаще всего начинается ночью, не так ли? – подмигнул ему Журналист.

– Не хочу тебя расстраивать, но по статистике он ночью чаще всего и заканчивается.

– Не будем о грустном, – сказал Программист. – Кроме того, нужно учитывать, что у магов есть свои нравственные принципы. Магам запрещено материализовать что-либо для грубого обмана с целью получения личной выгоды. Правда, Михалыч?

Корнеев снова кивнул.

– Не то, чтобы запрещено, но жизнь сама учит, что этого делать не следует. Чувство меры и совесть присущи магам тоже. Можно сказать, что Бог в своё время меня «перепрошил», – улыбнулся маг.

– Значит вы мне «кремону» материализовать не сможете? – тоном ребёнка, не получившего подарок от Деда Мороза, спросил Студент.

– А что это, Полуэкт? – поинтересовался Корнеев.

– Это гитара такая, суперская.

Студент принялся горячо доказывать, что никакой материальной выгоды от этой классной гитары он получать не собирается, что дело не в цене, а в том, что её у нас не достать, что он готов к тому, что она рано или поздно дематериализуется.

– Ну, ладно, тащи свою гитару, – вздохнул Корнеев, – попробуем.

– Ура! Вечером после концерта возьму у Фагота. За ночь успеете… это… материализовать?

– За ночь – успеем, – улыбнулся Корнеев.

Глава 8. «Акула виртуализма»

Что может знать рыба о воде, в которой плавает всю жизнь?

Альберт Эйнштейн

Программист вошёл в читальню первым, быстро щёлкнул пальцами и отошёл в сторонку, освобождая проход остальным. Следовавший за ним Журналист с осторожным любопытством заглянул в комнату.

Зеркала на стене не было. Вернее, старая дубовая рама висела на месте, но вместо привычной зеркальной поверхности она обрамляла стекло огромного аквариума. Во всяком случае, так казалось вначале. Однако, присмотревшись внимательней можно было обнаружить, что у этого странного аквариума не видно ни дна, ни боковых стенок. Разнообразные гибкие ветви подводных растений, переплетаясь с морскими лианами, похожими на длинные цветные ленты, росли из ниоткуда, прямо из глубины и уходили в никуда, вверх, к невидимой поверхности. «Аквариум» светился изнутри мягким приятным светом: блестящие, как жемчуг, пузырьки воздуха поднимались кверху. Стайки ярких рыбок плавно двигались, разлетаясь иногда в разные стороны от неторопливо проплывающих крупных рыб с выпученными глазами и огромными ртами. Всё это напоминало чудесную живую картину, оторваться от которой было невозможно. Создавалось полное впечатление, что за стеклом находятся океан, вернее, океанские глубины. Наверное такие же ощущения были у героев Жюль Верна, впервые ступивших на борт «Наутилуса».

– Круто! У тёти Риты такой же аквариум, только рыбки поменьше, – радостно сообщил Журналист, усаживаясь на стул. – Стоп. Или это не аквариум?

– Ты прав, Никитос, это не аквариум, а его трёхмерная модель. Что-то наподобие объёмного кино или трёхмерной голограммы, – пояснил Программист. – Кстати, в слове «голограмма» нету ни капли эротики. Я просто так, предупреждаю,– добавил он, улыбнувшись, заметив недовольную гримасу Журналиста, которая, вероятно, должна была означать, что он прекрасно понимает, что такое голограмма.

– Кстати, очень даже зря, – сказал он. – Для украшения интерьера было бы совсем неплохо.

– Для украшения, собственно, и сделано. Живая картина, которую можно запрограммировать по собственному желанию.

– Налетай, шевелись, покупай живопись, – засмеялся Журналист. – Раньше вешали коврики с голыми русалками, а нынче – голограммы с живыми рыбами. Я понимаю, что это что-то наподобие стереокино, но рыбы ведь живые?

– Живее всех живых, – с трудом сдерживая смех, сказал Программист и щёлкнул за спиной Журналиста пальцами. Тот вздрогнул от неожиданности и удивлённо оглянулся. Ничего не поняв, он вопросительно посмотрел на приятеля. Программист выразительно показал глазами на аквариум.

В тот же момент одна из диковинных рыб, плавающая в глубине аквариума, оторвалась от стаи и стала подплывать всё ближе и ближе. Время от времени рыба открывала рот, и создавалось впечатление, что она что-то поёт. По мере приближения все отчётливей становились видны её выразительные губы и карие с поволокой глаза. Подплыв к стеклу, рыба на секунду замерла, а потом молниеносно вильнула хвостом и в один момент оказалась снаружи аквариума. Доплыв по воздуху почти до середины комнаты, она одарила замерших зрителей очаровательной улыбкой и неожиданно показала всем розовый язык и подмигнула красивым глазом с подведёнными ресницами.

Журналист издал удивлённый возглас и рыба, резко развернувшись в его сторону, вдруг оскалилась, отрыв огромный рот. Журналист едва успел уклониться – рыба клацнула перед его носом острыми зубами и, так же резко вильнув хвостом, метнулась к аквариуму и моментально скрылась в зазеркальных глубинах.

От неожиданности Журналист побледнел и чуть не свалился со стула.

– Ах ты ж сука! – выдохнул он секундой спустя.

Психолог со Студентом стояли с вытянутыми лицами, а Программист беззвучно трясся от смеха. Корнеев, нахмурившись, молча наблюдал за всем происходящим. Придя в себя, Журналист, который больше всех перепугался, внимательно посмотрел на друзей.

– Стесняюсь спросить: я это один видел, или у нас таки коллективная галлюцинация?

Журналист старался выглядеть спокойным и даже пытался острить, но голос у него был глухой и немного дрожал. Увидев вытирающего от смеха слёзы Программиста и хмурого Корнеева, он понял, чьих это рук дело и тут же разразился ругательствами:

– Шаманы, прости господи! Псих, ну что ты молчишь? Хулиганы рассудка лишают! Так же заикой можно стать! Устроили тут, понимаешь, цирковое представление! Предупреждать надо! За такие шуточки и по шее можно получить! Ну чего ты ржёшь, как коняка?

– Никитос, так я же тебя предупреждал, ты что, забыл? Помнишь, я обещал визуализировать персонально для тебя что-то необычное. Ты всё о рыбе мечтал, вот я и старался тебе угодить. Свой старый конспект по визуальному Васику проштудировал. По-моему, классная рыбка получилась. Я же не знал, что ты так возбудишься, хотел сюрприз сделать, – оправдывался Программист, начинающий понимать, что слегка не рассчитал и виртуальная акула реально напугала приятеля.

– Да ну вас на фиг, я о другой рыбе мечтал – вяленой, – немного успокоившийся Журналист махнул рукой и снова вытащил пачку сигарет. – С вами фиг курить бросишь! Полуэкт пойдёшь?

Студент, укоризненно посмотрел на старшего брата и, повертев пальцем у виска, выразительно сказал:

– Я думаю, что Александр Иванович в виде исключения позволит нам покурить в комнате?

– Курите, курите, всё равно на улице ливень, – поспешно согласился Программист. Он мысленно ругал себя последними словами, осознавая, что поторопился с трёхмерной визуализацией. Он открыл окно – и в комнату пахнуло сырым холодным воздухом.

– Нет, ну с Психом всё понятно, это человек без нервов... Но ты, Полуэкт... Ну признайся, ты ведь тоже испугался? – с надеждой в голосе спросил Журналист, крепко затягиваясь.

– Немного испугался, – признался Студент.

– А ты мне можешь объяснить как эта «паранормальщина» работает?

Студент немного растерялся. С подачи старшего брата его жизнь с самого детства была наполнена событиями, происходящими на грани между фантазией и реальностью, и он потихоньку перестал удивляться разным «полтергейстам», наблюдаемым в квартире. Он усвоил, что осмыслить всё и сразу – невозможно, и поэтому к любым необъяснимым явлениям относился философски: дескать, не понимаю сейчас – пойму потом. Со временем понимание действительно приходило, но чем больше он понимал, тем больше убеждался, что граница между физикой и метафизикой такая же зыбкая, как между реальностью и виртуальностью. Он пока не успел до конца разобраться с физической составляющей некоторых магических процессов, но ему очень не хотелось в этом признаваться и он молчал, не зная, что ответить Журналисту. На помощь пришёл Корнеев.

– Полуэкт этого пока не проходил. Магические основы визуального программирования проходят на четвёртом курсе – сказал он совершенно серьёзно.

Студент с благодарностью оглянулся на мага.

– Если хотите, я расскажу, как устроено Зазеркалье, – предложил Корнеев. – Правда, должен сразу предупредить, что лектор из меня никудышный.

– Конечно, расскажите, – обрадовался Студент.

– Расскажите, а то от Привалова в голове один дискомфорт, – согласился Журналист.

Программист улыбнулся и пожал плечами. Психолог уселся в кресло и тоже приготовился слушать.

– Начнём с того, что мы живём в мире, наполненном информацией. Она буквально витает в воздухе, – начал Корнеев.

– Та мы уже в курсе. Витает в воздухе и пытается цапнуть неплохих, в общем-то, людей! – сказал Журналист и демонстративно пустил в сторону Программиста несколько дымных колец.

Корнеев выразительно посмотрел на Программиста. В его укоризненном взгляде читалось: «Ну и дурак же ты, Сашка! И шутки у тебя дурацкие! Зачем ты придумал эту зубастую рыбину? Видишь, как человек разволновался?» Но вслух Витька ничего этого не произнёс, чем здорово удивил Программиста. Время всё-таки изменило старого приятеля, и он стал намного сдержанней.

– Никитос слишком впечатлительный, – сказал, оправдываясь, Программист. – Поэтому, я, собственно, и не спешил слишком быстро раскрывать все секреты Зазеркалья, показал мужикам только рисовалку и скатерть. Ну и «Свежую Газету». А у новой прошивки такие возможности… Не удержался… Переборщил с рыбой...

– Ага, «переборщил с рыбой». Кулинар хренов, – хмыкнул Журналист, гася сигарету. – Борщ из рыбы называется ухой. Моя природная скромность и высочайший уровень культуры не позволяют сказать, что именно ты сделал с рыбой.

– Ну ладно, Никитос, не ворчи. Я неудачно пошутил, прости и забудь.

Журналист махнул рукой, и широко улыбнулся.

– Ладно, уж. Только пообещай, что сделаешь потом для моего компьютера такую же программку, только с русалкой.

– Договорились. Ну что, Михалыч, поехали дальше? Ты закончил тем, что информация витает в воздухе. Так и есть, верно, Полуэкт? Закрывайте уже окно, не май месяц.

– Если ты про теле- и радиоэфир, то да, так и есть, – сказал Студент, закрывая окно. – Вокруг нас витает информация, мы её не замечаем, потому что наши внутренние приёмники настроены на другие частоты.

– И к тому, что она проникает сквозь стены и стекло, мы уже привыкли, – добавил Программист.

– Конечно, привыкли. Передавать информацию с использованием электромагнитных колебаний люди научились около ста лет тому назад, – сказал Корнеев. – Наверное помните, как в научно-популярных фильмах под бодрую музыку нам рассказывали, что немецкий товарищ Герц своим смелым научным экспериментом подтвердил существование электромагнитных волн, которые чуть раньше математическим путём вычислил английский товарищ Максвелл. И что разошлись электромагнитные волны, как круги по воде, неся на гребне своём информацию, закодированную разными способами: от точки с тире до телевизионного сигнала.

– А помните, как мы зубрили азбуку Морзе, чтобы подсказывать друг другу на экзамене? – вдруг спросил Журналист.

– Ага, ты только сигнал SOS сумел освоить, а все наши подсказки так и остались для тебя набором точек и тире, – кивнул Психолог.

– Зато я притащил из дому два телефона и старый приёмник, и Привалов сделал из них какой-то потрясающий передатчик с наушниками.

– И после этого тебя на неделю посадили в домашний изолятор.

– Через это прошли все нормальные пацаны, – сказал Программист. – А помните первые телевизоры КВН с линзой?

– Даже я помню, – сказал Студент. – А потом появился первый цветной телек.

А потом мы все довольно быстро к этому привыкли и перестали задумываться над вопросом как в небольшой деревянный ящик со стеклянным экраном может поместиться большой детский хор Гостелерадио СССР.

– Честно говоря, когда у нас появился первый телевизор, я как Карлсон, долго не мог понять, куда девают туловище, если в экране видна только голова, – признался Журналист.

– Сейчас понимаешь? – улыбнулся Программист.

– Нет, сейчас просто не задумываюсь.

– То же самое произойдёт, когда внедрят зазеркальные технологии, – сказал Корнеев. – Если бы тогда не расформировали наш институт, то м-волновая теория была бы уже известна всему миру, а умклайдет использовали бы в каждой квартире.

– Это волшебную палочку-то? Каким таким сказочным образом?

– Да не всё ли равно каким? Человеческий мозг устроен так, что рано или поздно он сможет материализовать любую свою мечту. В том или ином воплощении, тем или иным способом, но то, что человек однажды сумел себе вообразить, он или его дети, а может быть и внуки, смогут воплотить, то есть материализовать. Рано или поздно, с помощью Зазеркалья или каким-то другим способом люди научатся передавать и принимать объёмные изображения, быстро к этому привыкнут и перестанут удивляться. А после трёхмерной материализации визуальные штучки покажутся детской игрушкой, а потом…

– А потом суп с котом. Или борщ с рыбой, – хихикнул почти полностью пришедший в себя Журналист.

Глава 9. Ниичавошники

«Наука умеет много гитик».
Мнемоническая фраза

– Вот вы сказали, Виктор, что ваш научный институт по какой-то неизвестной науке причине расформировали? Кстати, а чем таким особенным занимался ваш НИИЧАВО? Говорящими зеркалами и исчезающими газетами? Или вы там выпускали книги, которые в самый ответственный момент невозможно прочитать? А может вы занимались разведением зубастых рыб, из которых нельзя даже консерву сделать? А может взрослым людям просто надоело играть в сказки?

– А вам, Никита, что, родители в детстве сказок разве не читали? – удивился Корнеев.

– Читали, и что?

– А то, что именно от родителей, а кому очень повезло, то от бабушек и дедушек, а еще из тех книжек, которые они нам читали в детстве, мы получили самую первую порцию образов и представлений, которые помогли сформировать наше мировоззрение. Герои детских сказок – это тоже наши первые учителя. Попробуйте заменить ребёнку сказочных персонажей, перепишите сюжеты народных сказок на свой собственный лад – и вы получите человека с иными жизненными принципами. Я не ошибаюсь, Алексей?

– Безусловно, такой ребёнок вырастет с другим мировоззрением и миропониманием.

– Так вот, институт Чародейства в Соловце как раз и занимался анализом всевозможных сказок, мифов и легенд, которые накопили наши предки, выискивая в них здоровое рациональное зерно, так необходимое для формирования счастливого будущего обычного советского человека. Мы исследовали всё, до чего не доходили руки у отечественной официальной науки, помогая ей развиваться. Мы дарили науке идеи для их материального воплощения. Во всяком случае, мы искренне так считали. Наверняка все помнят закон Ампера, но вряд ли кто-то из вас знает о законе напряжённости м-поля Амперяна? А ведь это Эдик, наш с Сашкой институтский приятель, сделал это потрясающее открытие, которое всё равно рано или поздно будет востребовано.

Корнеев уселся в кресло и продолжил:

– Замечательная идея объединить информационно-алгоритмические системы, которые сегодня называют компьютерами, в единую сеть с помощью м-волновых преобразователей, родилась в НИИЧАВО давно, лет двадцать тому назад. И мы тогда почти добились успеха. Пока Сашка на своём «Алдане» решал иррациональные задачи по последовательной трансформации молекул тяжёлых металлов и очень рациональные по расчёту зарплаты сотрудников института, мы с ребятами в одной из лабораторий Отдела Абсолютных Измерений тестировали многопользовательскую сетевую версию системы «Зазеркалье 1.0». Идея была проста до безобразия. Путём последовательных обобщений мы пришли к выводу, что наш реальный мир разделён на две части своеобразным дуальным зеркалом. По одну сторону зеркальной реальности находится наш разум, сознание и все известные на текущий момент времени законы естествознания. А с обратной стороны находится наша душа, подсознание и всё, о чем можно только мечтать и что нам пока кажется невозможным...

– Это как физика и метафизика? – спросил Студент.

– Эзотерика и мистика, – хмыкнул Журналист.

– Естествознание без мистики – как ноль без палочки, – заметил Психолог.

– Без волшебной палочки, – уточнил, улыбнувшись, Корнеев. – На протяжении всей жизни реальный мир ускользает от человека, словно пытается спрятать от него свою истинную сущность. Некоторые довольно часто следуют зову души, забывают о разуме и улетают куда-то в облака, в нирвану. А другие, наоборот, включают мозги, но забывают о душе, и остаются навсегда привязанными к привычному материальному миру. Не имея возможности проникнуть сквозь зеркало, большинство людей утыкаются в него носом и скользят всю жизнь по его поверхности, словно муха по стеклу, наблюдая только своё отражение в трёхмерном пространстве и не могут вырваться за пределы своих представлений и привычного течения времени.

– Красиво сказано: словно муха по стеклу, – то ли пошутил, то ли серьёзно сказал Журналист. Корнеев, еще не совсем привыкший к манере общения своих новых знакомых, вопросительно посмотрел на Программиста.

– Никитос, как обычно, слегка иронизирует, не обращай внимания.

– Да, не обращайте внимания, продолжайте, – махнул рукой Журналист. – Это я по привычке.

Корнеев кивнул.

– Каждый из нас видит только то, что ему позволяет увидеть его собственный набор чувств. Мы осознаём отражённый зеркалом мир, буквально пропустив его через себя, или как пишут в умных книжках, пропустив сквозь призму собственного восприятия. Про чистоту призмы, кривизну зеркала и искажённость восприятия мы потом побеседуем отдельно со специалистом-психологом, если он не возражает

Психолог усмехнулся и жестом дал понять, что он всегда готов к общению с умными людьми.

– А тогда, почти двадцать лет тому назад, нас интересовало то, что находится за зеркалом, то есть, за гранью нашего сознания. Мы были увлечены м-волновой теорией и пришли к выводу: если восприятие мира у каждого человека своё собственное, то Зазеркалье у всех – общее. Там нет ни времени, ни пространства в нашем нынешнем представлении. Там находится, говоря абстрактным языком, Матрица Вселенских Возможностей или Пространство Алгоритмов. Другими словами, по одну, видимую сторону дуального зеркала находится всё, что уже известно человечеству, то есть, все материализованное прошлое, ставшее настоящим, а по другую – то, что будет происходить и станет известно в будущем. Эдик Амперян придумал универсальный м-волновой преобразователь и смог подключиться к «Зазеркалью».

Корнеев кивнул в сторону зеркала.

– Сначала он научился извлекать оттуда информацию в ответ на свои запросы. Он буквально научился разговаривать с зеркалом, используя известный сказочный принцип «свет мой, зеркальце, скажи». Поначалу зеркало болтало без умолку, так что пришлось приделать ему регулятор громкости и периодически его выключать. А затем Эдик с Володей Почкиным изобрели новый способ магических заклинаний – придумал простой и универсальный язык м-волнового лингвистического программирования, который мы назвали Васик, в честь кота Василия из лукоморского музея, любившего поболтать. Кстати, была версия и-Васик – Информационный Васик для различных информационно-аналитических систем.

– А я подумал, что вы так назвали свой язык в честь пивасика, – признался Журналист.

– Нет, кота. А версию для создания различных телевизионных эффектов, наподобие зубастой рыбы, кто-то окрестил Ивасиком Телесиком, в честь героя украинской сказки. Потом мы пошли дальше и научились программировать посредством м-волновой передачи мысленных образов. Визуальное объектно-образное программирование оказалось настолько простым и доступным для изучения, что его стали использовать практически все мало-мальски подготовленные маги и магистры. Сашка, ты хорошо помнишь визуальный Васик?

– Визуальный помню, – кивнул Программист, – по визуализации у меня всегда был зачёт. Рыба получилась по-моему, неплохо, а вот материальный Васик я забыл основательно…

– И слава богу, – перекрестился Журналист, видимо, вспомнив зубастую рыбину.

– Кстати, Никита, у Привалова раньше неплохо получалась материализация пива. Он умудрялся делать неплохое «Венское». Да и сосиски у него выходили отменные.

– Ну ни фига себе! – воскликнул Журналист. – Оказывается ты правильный программист, а занимаешься ерундой. А палочку колбасы прямо сейчас материализовать слабо?

Программист расхохотался.

– Ты чего? – спросил Корнеев.

– Да я вспомнил, как однажды пытался материализовать бутерброд с докторской колбасой. Забавный получился бутер, но несъедобный – докторский халат вместо масла. Убежал тогда от меня бутерброд, только хвостом помахал.

– А как у тебя сейчас с воображением? – поинтересовался Корнеев.

– Хреново. От слова «никак». Я же говорю, забыл я матвасик, даже ключ от квартиры не смог материализовать.

– Ключ от квартиры, где деньги лежат? – оживился Журналист и тут же перешёл на шёпот: – Между нами: денежные купюры материализовать пробовал?

Программист развеселился ещё больше.

– Никитос, мне Наина Киевна в своё время привила стойкий иммунитет к этому делу. Как-то по ошибке, а может и нет, она сунула мне неразменный пятак – так я чуть в тюрьму не загремел, как жулик и фальшивомонетчик. Отбила у меня Киевна желание экспериментировать с деньгами.

– Фууу, как не романтично – разочарованно протянул Журналист. – Ну ладно, дальше рассказывайте.

Корнеев продолжил:

– Разобравшись с базовыми принципами Зазеркалья, мы с ребятами вспомнили, что в некоторых русских народных сказках рассказывалось о зеркалах, с помощью которых можно было наблюдать, что происходит в самых отдалённых уголках царства-государства. Собрав всю сказочную информацию о таких зеркалах, мы стали думать-гадать, как можно объединить отдельные зеркала в единую зеркальную систему и создали первую м-волновую информационно-алгоритмическую систему «Зазеркалье-1», а всех желающих пользоваться информацией из Зазеркалья мы стали называть «зазеркальщиками». Возникающие проблемы решались на ходу, мы работали и днём и ночью, забыв, что такое выходные, праздники и семья. В те времена для нас все дни недели сливались в один сплошной рабочий день. У нас даже лозунг был подстать: «понедельник начинается в субботу». Недели пролетали так же быстро, как дни, мы трудились не покладая рук в три смены, что самое интересное – нас никто не сдерживал и не торопил, мы не стремились поспеть к какому-то определённому сроку, но всё складывалось так удачно, что работа продвигалась как бы сама собой. Когда нам наконец-то удалось получить первый результат – мы устроили настоящий праздник. Завотделом Линейного Счастья, Федор Симеонович Киврин, наш великий Маг и настоящий Чародей, как мальчишка, прыгал вместе с нами от радости после того, как его программа, запущенная через маленькое персональное зеркальце, впервые в истории на центральном демонстрационном зеркальном экране написала слова «Ку-ку!». Помнишь, Сашка?

Программист кивнул.

– Воодушевлённые первыми успехами, – продолжал Конеев, – мы стали формировать ГЛОБУС – Глобальную Базу Улётных Сновидений. Кому-то пришла в голову мысль, что именно во сне человек улетает в Пространство Алгоритмов, и что наши сны не иллюзия, как принято считать, а обратная сторона реальности. Мы воспринимаем сны в виде закодированных образов и не всегда правильно их трактуем, потому что в нашем сознании возникает путаница – реально произошедшие события переплетаются с теми, которые могли произойти с нами в прошлом, и с теми событиями из Пространства Алгоритмов, которые могут произойти с нами в будущем. К ним добавляются события, находящиеся за гранью реальности, которые порождает наша собственная фантазия. Вся эта удивительная смесь образует в нашем сознании своеобразный информационный шум, из которого очень сложно выделить полезный сигнал, возможно, имеющий для нас большое значение.

– Это называется интуиция – способность человека предугадывать события, – сказал Психолог.

– Оракулирование, по-моему, звучит лучше, – вставил Журналист.

– Чаще всего, человек, проснувшийся после тревожного сна, не сразу может сообразить, где же он находится. И многим приходится долго расхлёбывать «нейронную кашу» в голове, образовавшуюся после такого пробуждения. Особенно, если накануне принять определённую дозу.

Психолог, усмехнулся и выразительно посмотрел на Журналиста, а Корнеев продолжал рассказ:

– Мы создали СОННИК – Систему Обработки и Накопления Ноосферных Информационных Кластеров, куда каждый зазеркальщик мог смело сливать все свои ночные страхи, предчувствия и фантазии. Система была настроена таким образом, что анонимность загружаемой информации гарантировалась целиком и полностью.

– Наподобие церковной исповеди? – поинтересовался Психолог

– Еще анонимнее – фактор посредника между человеком и Богом полностью исключался.

– Вы научились общаться напрямую с Богом? Интересно, каким образом?

Корнеев взял с книжной полки резиновый мячик и стал разминать его пальцами.

– В те годы мало кто из нас осознавал, как устроен мир, мы все блуждали в тёмных лабиринтах всевозможных «измов»: материализма, идеализма, атеизма, считая себя убеждёнными антропоцентристами или космоцентристами. М-да… Как молоды мы были... Вы знаете, как мы собирались назвать нашу первую обобщённую энергетическую субстанцию? Держитесь за стулья – СВЕКР – Светлый Высший Единый Космический Разум. Но потом решили оставить как есть – Бог, как говорится, он и в Африке Бог. Мы не настаивали на определённом термине, считая, что главное – не название и не визуальный образ Создателя, а понимание и вера. Но не слепая вера, а вера, подкреплённая реальными обобщёнными знаниями.

– Собственная практика – единственный критерий истины, – сказал Психолог, поправляя очки. – А что касается лабиринтов всевозможных «измов» – то вы буквально повторили мои слова, сказанные немного ранее.

– После создания СОННИКа, – продолжал Кореев, – мы начали разрабатывать систему интеллектуального поиска и фильтрации информации. Первый поисковик мы решили назвать в честь директора нашего института Янусом. И даже девиз придумали: «Янус – найдётся всё». Но после этого зашли в тупик. Выяснилось, что простейшим кодом доступа – своеобразным паролем для информационного обмена с Зазеркальем – оказались обычные молитвы, которых толком не знал никто. Мы стали искать консультантов среди сотрудников с соответствующим стажем, но Хома Брут к тому времени окончательно спился, латинский язык Кристобаля Хунты система воспринимать отказалась, а Наина Киевна, на которую кое-кто возлагал большие надежды, помогать нам категорически отказалась. Попытки надавить на неё через профком не увенчались успехом. Если раньше она клялась и божилась, что воспитывалась в семье язычников, то потом вдруг стала убеждённой атеисткой. Для пущей убедительности она притащила подтверждающую справку от Перуна Марковича, начальника отдела Воинствующего Атеизма, и на всякий случай написала заявление на вступление в партию. Нам ничего не оставалось делать, как идти за консультацией к Саваофу Бааловичу Одину, бывшему жрецу-иерофанту.

– Стоп, стоп, стоп, – не выдержал Журналист. – Я дико извиняюсь, но мой бедный мозг отказываться воспринимать этот… эту информацию. Какие язычники, какие жрецы, какие иерофанты? Кто такой этот ваш Один?

– Да вы не волнуйтесь, привыкните. А Саваоф Баалович Один, один из самых сильных магов древности, действительно работал в институте заведующим отделом Технического Обслуживания и числился консультантом Китежградского завода маготехники. Умнейший и образованнейший человек. Но и он молчал, как партизан, ссылаясь то на возраст, то на склероз, и отделался от нас лишь визуальной копией Скрижалей Завета. Тогда на общем совете рабочей группы было принято волевое решение: для обобщения всех накопленных человечеством знаний и выработки Единой Глобальной Концепции, самостоятельно изучить все доступные хранилища информации с целью их обобщения. Хотя за эту задачу взялись лучшие из лучших, всемогущие из всемогущих маги и магистры, а также были задействованы все официальные и неофициальные каналы, решить её оказалось не так-то просто – большинство религиозных книг противоречили друг другу. Поиски первоисточников Священных Писаний не увенчались успехом – найти самый главный «учебник от Бога» нам так и не удалось.

Студент оживился.

– А Библия? Разве это не Бог написал?

Корнеев, усмехнувшись, помотал головой.

– Значит, Бога всё-таки нет? – разочарованно спросил Студент.

– Как это нет? Вернее, его действительно нет в том представлении, которое людям обычно навязывают. Об этом подозревал ещё Конфуций. Бог – это нечто такое, что нуждается в более масштабном вселенском обобщении и ежедневном осмыслении. А Библия? Она имеет такое же отношение к Богу, как Золотая рыбка к решениям 26-го съезда КПСС. Мы захотели сами разобраться с мироустройством и пришли к выводу, что лучшего «учебника от Бога», чем сама Природа, не найти. Мы поняли, что Вернадский и Леруа правы, что вся информация, переданная Создателем через пророков и накопленная человеческими цивилизациями, находится в разумной оболочке нашей планеты – ноосфере, и записана она на совершенно разнообразных материальных носителях: в воде, в камнях, в растениях и животных, в книгах из болотного папируса и козлиного пергамента…

– Козлиного пергамента, я не ослышался? – удивлённо переспросил Студент.

– Да, из пергамента, козлиного в том числе, – повторил Корнеев. – Ты «Мастера и Маргариту» Булгакова читал?

– Читал, но про козлиный пергамент не помню, – признался Студент.

Корнеев положил резиновый мячик обратно на полку, взял оттуда книгу-перевёртыш с тиснённой золотистой литерой З на корешке и, раскрыв её на нужной странице, прочитал:

«Эти добрые люди, – заговорил арестант и, торопливо прибавив: – игемон, – продолжал: – ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной.

Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на арестанта.

– Повторяю тебе, но в последний раз: перестань притворяться сумасшедшим, разбойник, – произнес Пилат мягко и монотонно, – за тобою записано немного, но записанного достаточно, чтобы тебя повесить.

– Нет, нет, игемон, – весь напрягаясь в желании убедить, заговорил арестованный, – ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал.

– Кто такой? – брезгливо спросил Пилат и тронул висок рукой.

– Левий Матвей, – охотно объяснил арестант...»

Корнеев закрыл книгу.

– Здесь речь идет о Библии. Конечно, это булгаковское видение проблемы, но, тем не менее: как можно изучать предмет по чьим-то записям, сделанным много тысяч лет тому назад? Полуэкт, ты можешь себе представить такой источник информации перед экзаменом? Эдакий конспект, писаный-переписанный, изданный-переизданный, искажённый случайно или умышленно при переводе, изначально нацарапанный неразборчивым почерком на козлином пергаменте?

Студент неопределённо пожал плечами.

– Так вот, – продолжал Корнеев, – резонно заметив, что таким способом искать первоисточник Истины нецелесообразно, мы с ребятами решили разделиться на три группы. Первую группу возглавил заведующий отделом Смысла Жизни, Кристобаль Хозевич Хунта, между прочим, бывший Инквизитор. Под его руководством группа должна была всё-таки докопаться до истины. Ребята с энтузиазмом занялись изучением наследия, оставленного древнеегипетским жречеством, для чего Хунта лично побеседовал с Саваофом Бааловичем и после этого телепортировал своего дубля в Гизу. Хунта установил с ним м-волновую связь и получал информацию непосредственно с места археологических раскопок древних пирамид. Там они буквально докопались до самых истоков триединства Материи, Информации и Меры и корней Глобального Предиктора.

– Пре-кого, простите? – округлил глаза Журналист.

– Предиктора. Вам Сашка не рассказывал о Глобальном Предикторе?

– Не-а, – мотнул головой Студент.

– Я не стал раньше времени грузить их незнакомыми терминами.

– Ясно. Одним словом – первая группа была уже близка к разгадке тайны фараонов...

– Вы хотите сказать, что им удалось проникнуть в прошлое? – затаив дыхание, спросил Студент.

– Нет, но с помощью спирального эспандера времени – это такой прибор, сделанный, кстати, с использованием пружины из дивана-транслятора – им удалось существенно уплотнить время, чтобы смоделировать сжатие глобального исторического процесса и минимизировать искажение информации. Пока первая группа занималась поиском допотопных каналов связи с Создателем, участники второй группы решили использовать старый и проверенный способ практических экспериментов и создать свой собственный универсальный структурированный язык запросов для получения ответной информации из Зазеркалья. Оказалось, что, с одной стороны, всё намного проще, чем мы предполагали: подключиться к Зазеркалью можно было не только с помощью зазубренных молитв, но и мысленным обращением к Богу…

– Вот! Я был в этом почти уверен, – почему-то обрадовался Психолог, – хотя нельзя исключать того, что люди со временем могли утерять подлинное предназначение молитв.

– А с другой стороны, – продолжал Корнеев, – стабильный результат при обмене информацией с СОННИКом могли получить далеко не все. Ребята пришли к выводу, что важную роль в этом деле играет мера нравственности зазеркальщика. Тогда мы впервые столкнулись с необходимостью измерить человеческую совесть и искренность. Согласитесь – задача не из лёгких. Тестирование проводила специальная комиссия во главе с заведующим отдела Абсолютных Знаний. Если с поиском нужной информации проблем, как правило, не возникало, то с фильтрацией отобранных данных по признаку: «Истина - Ложь - Пока Не Ясно» пришлось повозиться. Сбор, группировку и обобщение статистических данных ребята делали, как положено: и централизованно, и децентрализовано. Получилось несколько категорий, которые тоже нужно было как-то сравнивать. А как сравнивать? А с чем сравнивать итоговые обобщённые сравнения? Как определить критерии нравственности? В результате сошлись на том, что должен существовать некий Единый Эталон Справедливости и вторая группа тоже временно зашла в тупик.

– Я так и предполагал, я так и предполагал, – задумчиво сказал Психолог.

– Третья группа, – продолжал Корнеев, – занялась обобщением наследия русской цивилизации. Выяснилось, что официальная история у нас почему-то начинается с крещения Руси, а что было на протяжении нескольких тысячелетий до этого – покрыто каким-то таинственным туманом. Кот Василий, страдающий склерозом последней степени, забывал намного больше, чем знал и вытащить из него хоть что-то о языческих временах было невозможно. Наина Киевна, которая совсем недавно хвасталась своими языческими корнями, вдруг сделалась буддисткой и всем показывала соответствующую справку, выданную почему-то начальником Отдела Оборонной Магии. Короче говоря, история дохристианской Руси оказалась покрыта какой-то туманной завесой.

– Кстати, в своё время я тоже очень интересовался этой темой и недавно узнал о какой-то модной хронологической теории, ставящей под сомнение вообще всю историческую науку, – заметил эрудированный Психолог.

– Да, есть такие ребята-математики... Они тоже пытались обобщить всех известных исторических персонажей и сгруппировать по-новому все факты и события, связанные с разными временными отрезками. Они хотели вывести универсальную формулу исторического развития, но они не учли в формуле коэффициент нравственности Ключевского, ведь всем давно известно, что «закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности», и ушли в сторону.

– А наши ниичавошники, – продолжал Корнеев, – тогда перелопатили всю русскую классику, народный эпос, сказки, в том числе и пушкинские. Оказалось, что Пушкин не только «наше всё», а «наше всё-всё-всё» – настолько много удивительных пророчеств обнаружилось во втором смысловом ряде многих его произведений. Большую помощь оказали родители Сашки… не Пушкина, а Привалова. В их огромной библиотеке оказалось масса редких и полезных книг. Полуэкта тогда ещё не было. Помню, как я, Сашка и Эдик Амперян проводили в этой самой комнате-читальне бессонные ночи и через СОННИК пополняли информационную базу Зазеркалья, штудируя труды незаслуженно забытых русских философов. В конце концов, мы тоже докопались до триединства МИМ – Материя, Информация и Мера.

– А триединство и Святая Троица это одно и то же? – осторожно поинтересовался Студент.

– Как знать, как знать… – уклонился от прямого ответа Корнеев. – Ребята, что говорится, вошли в раж. Над входом в институтскую общагу со времён майских праздников висел транспарант: «Миру – Мир». Кто-то исправил слово «мир» на «меру». Кстати, само слово «Мера», как часть мироздания, пишется через «ять», поэтому какой-то шутник исправил надпись на плакате в столовой «Хлеба к обеду в меру бери, хлеб – драгоценность, им не сори». А в лаборатории Абсолютных Измерений на стене появился огромный плакат: «Чтобы стать мудрым, нужно прочитать всего десять книг. Чтобы найти их, нужно прочитать тысячи». На дубе около ИЗНАКУРНОЖа появилась надпись: «Пушкин – пророк». Ходили слухи, что это дело лап Василия, но он, притворившись окончательно утратившим память, в ответ на все вопросы орал дурным кошачьим голосом и прятался в густых ветвях у русалки. Спустя несколько месяцев мы объединили результаты наших исследований и… Сашка, теперь продолжай ты. Тогда у меня начались проблемы с Верочкой и в моей памяти образовались некоторые провалы.

– В это время Михалыч как раз женился, и у него начался медовый месяц, – пояснил Программист, улыбаясь.

– Ага, медовый, – хмуро кивнул Корнеев. – Я разрывался, словно пчёлка, между ульями, в смысле, между домом и работой, а кое-кто только и делал, что жужжал на ухо да ещё и ужалить норовил.

– Короче говоря, – продолжил Программист, – когда мы доложили о наших результатах Янусу Полуэктовичу, он приказал прекратить все эксперименты с Зазеркальем и, не объясняя причин, издал приказ о реструктуризации Отдела Абсолютных Измерений. А чуть позже институт полностью расформировали...

– А вы не узнали, почему так произошло? – полюбопытствовал Студент.

– Фёдор Симеонович пытался выяснить у директора, однако тот ничего толком не ответил. Он сослался на какое-то прямое распоряжение из Академии Наук, и Киврин, чтобы не ставить Януса Полуэктовича в неловкое положение, не стал уточнять подробностей. Но ему каким-то образом удалось выведать у Саваофа Одина, что информация о нашей бурной деятельности поднялась до уровня Глобального Предиктора и кто-то с самой верхушки ЦК позвонил Янусу и сообщил, что «есть мнение о нецелесообразности и недопущении» – ну, и так далее. Было ясно, что всей правды-истины мы всё равно не узнаем, а полуправда никому не интересна.

– Но всё дело в том, – уже весёлым тоном сказал Корнеев, – что, как заметил один дьявольски умный иностранный профессор: «Рукописи не горят!». Идея, однажды пришедшая в чью-то голову и переработанная человеческим сознанием, обречена на бессмертие. Попав в ноосферу, то есть в «зазеркалье коллективного подсознания», она непременно где-нибудь, когда-нибудь вынырнет…

– Как виртуальная зубастая рыбина из аквариума? – подняв одну бровь, поинтересовался Журналист.

– Образно говоря, – да, – пропустив насмешку ответил Корнеев. – Я пока не знаю, когда, где и как, но мы до него доберёмся.

– До кого, простите?

– До Глобального Предиктора. Всё очень просто – закон Времени. Информация – сильное оружие, но это же оружие когда-нибудь обернётся против Глобального Предиктора. Кто с мечом на нас пойдёт... верно, Александр? – подмигнул Программисту Корнеев.

Глава 10. МИМ – три в одном

Правильный треугольник, треугольник у которого все стороны равны, обладает самой высокой сопротивляемостью к деформациям.
Сопромат для «чайников»

Журналист очень внимательно изучал серую шероховатую поверхность реанимированного «чипстоуна», лежащего в белой эмалированной ванночке с надписью «мясо», Психолог снова сидел в кресле и с умным видом листал книгу о кибернетике, а Программист с Корнеевым возились с каким-то прибором. Корнеев только что извлёк его из своей дорожной сумки, которую притащил из соседней комнаты Студент.

– Надо же, эти колдуны не только каменюку склеили, но даже старую трещину запаяли. А ведь щель-то была неслабая... Такое впечатление, что она заросла, но даже шрама не видно. Как вам удалось? Или это другая каменюка? – поинтересовался Журналист.

– Нет, Никитос, «чипстоун» тот же. Да, мы слегка его подшаманили, и его возможности, надеюсь, расширились. Сейчас попробуем проверить.

– А это у вас что за агрегат? – поинтересовался Студент, разглядывая прибор, состоящий из конусообразной пружины толщиной в мизинец, зажатой в мудрёном механизме, напоминающий тиски с множеством шестерёнок, червячных узлов, градуированных линеек, и других хромированных деталей.

– Это тот самый спиральный эспандер времени, который мы с Эдиком Амперяном сконструировли из пружины дивана-транслятора. Я вам про него рассказывал.

– Ух ты! – обрадованно воскликнул Студент. – Это с его помощью вы добрались до египетских фараонов? Вы ещё говорили, что вам удалось докопаться до основ мироздания? Правда, я думал, что машина времени выглядит несколько иначе.

– Должен тебя слегка разочаровать – это не машина времени, – улыбнулся Программист. – Но можно смело сказать, что это демонстрационная модель её передней подвески. Она поможет нам заглянуть в Зазеркалье и кое-что наглядно продемонстрировать. Возможно, это поможет понять, как формируется наше будущее и выяснить, почемы мы видели газеты с разной информацией за одну и ту же дату.

– Стесняюсь спросить: а причём тут египетские фараоны? – поинтересовался Журналист.

Программист рассмеялся.

– Никитос, фараоны имеют лишь косвенное отношение к газетам из будущего, но без понимания взаимосвязи Материи, Информации и Меры, боюсь, не разобраться.

– А можете на пальцах рассказать, что такое триединство МИМ? – попросил Студент.

Корнеев внимательно взглянул на него.

– Тебе это действительно интересно?

Студент кивнул.

– Конечно, интересно. У нас в институте замечательный, молодой препод по философии, но у меня такое впечатление, что он знает намного больше, чем может нам рассказать на занятиях.

Корнеев улыбнулся.

– Ясное дело. Самостоятельно мыслящие люди понимают, что с точки зрения материализма всю картину мироздания рассмотреть как следует невозможно. Большинству людей, увы, дают лишь упрощённые представления. Когда наши ниичавошники в поисках предельных обобщений добрались до изучения наследия древнеегипетской цивилизации, оказалось, что уже тогда, во времена правления фараонов, произошло разделение знаний по принципу: это – для толпы, а это – для избранных.

– Многие до сих пор скептически относятся к эзотерике, – сказал Психолог, оторвавшись от книги и выразительно поглядев на Журналиста.

– И совершенно напрасно, – сказал Корнеев. – Пока существует разделение общества на толпу и элиту, накопленная человеческой цивилизацией информация будет выдаваться дозировано и далеко не бесплатно. Это касается всего: науки, религии, истории. Но только обобщив всю существующую информацию, люди способны приблизиться к пониманию мироустройства. Повторяю: только приблизиться, но не осмыслить до конца. Мировая элита прекрасно понимает, что тогда людьми станет труднее управлять.

– Михалыч, мы об этом с ребятами уже однажды беседовали и, что удивительно, даже Никита с этим согласился, – сказал Программист.

– А я уже и забыл, – признался Журналист. – Это всё ваша рыба виновата. Но, честно говоря, не очень верится в существование мировой элиты и тайны древних фараонов.

Психолог снова взглянул на приятеля.

– Не верится, потому, что ты никогда не задумывался над этим и не интересовался откуда растут ноги у наших современных представлений о мироустройстве. Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что они не входят в круг наших понятий. Эти слова, между прочим, принадлежат Козме Пруткову, и в них заложен очень глубокий смысл.

– Псих, я тоже могу процитировать Пруткова: «Плюнь тому в глаза, кто скажет, что можно обнять необъятное!»

Писхолог улыбнулся в усы и снова принялся листать книгу. Журналист, немного помолчав, сказал:

– Между прочим, у меня тоже очень разносторонние интересы, и я при каждом удобном случае стараюсь их расширять. Интересы широкие, а объятий на всех не хватает. Ну и что там вы раскопали у ваших фараонов?

– Не у наших, а у египетских, и не фараонов, а жрецов, – уточнил Корнеев. – Оказывается, четыре базовых категории, которыми мы все до сих пор пользуемся и без которых представить мир как-то иначе нам сложно, были придуманы и сформулированы как раз в те времена. Речь идёт о Материи, Энергии, Пространстве и Времени. Но, как признался сам Саваоф Баалович, жрецы использовали не четыре, а три предельно обобщённые категории: Материю, Информацию и Меру. Любой происходящий в мире процесс: физический или информационный можно представить через эти три взаимосвязанных понятия.

– Ну и на фига это всё? – не удержался Журналист.

– Никитос, – сказал Программист, – базовые предельные обобщения очень важны при формировании человеческого мировоззрения. В зависимости от них люди могут решать одну и ту же проблему по-разному. Кто сказал, что иначе думать нельзя? Иногда встречаются такие задачи, которые невозможно решить до тех пор, пока не поменяешь в корне свою точку зрения. Есть, например, одна забавная задачка из серии головоломок со спичками: как из шести спичек сложить четыре равнобедренных треугольника?

– Правильнее говорить «равнобёдренных».

– Бабник, – не отрываясь от книги, бросил Психолог.

– Да ладно тебе, – сказал Программист. – Кто-то любит математику, а кому-то нравятся математички. Так что насчёт головоломки? Голову ломать будете?

– Будем. Абдулла, поджигай! – Журналист бросил Программисту спичечный коробок.

– Попробуйте из этих спичек сложить четыре равнобедренных треугольника, – повторил задание Программист, вытаскивая из коробка шесть спичек. Он положил их на столе и отошёл в сторону, с улыбкой наблюдая за приятелями.

Студент сдался сразу, сказав, что эта задача не имеет решений, а Журналист предположил, что мешают спичечные головки и предложил их обрезать. Посмеялись. Психолог стал уточнять условие задачи, но в конце-концов тоже сдался. Тогда Программист подсказал, что задачу можно решить, если делать это не на плоскости, а в трёхмерном пространстве.

Студент, хлопнув себя по лбу, моментально сложил из спичек треугольную пирамидку.

– Умница, Полуэкт. Теперь, надеюсь, всем понятно, что иногда полезно менять свои укоренившиеся представления, – сказал Программист.

– Совершенно с тобой согласен, – сказал Психолог. – Сложившиеся стереотипы очень часто не дают вырваться новой идее на свободу. Держат, собаки, разум своими цепкими лапами. Если бы все мыслили в пределах одной и той же плоскости – не было бы движения вверх.

– Псих, с тобой всё понятно – у тебя работа такая: инстинкты, рефлексы, стереотипы мышления, ну а тебе, Привалов? Чего тебе не хватает в этой жизни? Что и кому ты хочешь доказать?

– Я не хочу ничего никому доказывать. Я сам хочу понять, Никитос. Ведь в нашем мире действительно всё взаимосвязано: непрерывно изменяющаяся материя всегда имеет какую-то определённую форму, которую можно каким-то образом измерить и представить её в виде чисел и формул. Кстати, само слово Информация обозначает «внутри формы». А Мера – это своеобразная программа, которая определяет любое возможное состояние материи и включает в себя законы преобразования материи из одного состояния в другое. С нашим закостенелым миропониманием довольно непросто представить себе мир в виде матрицы возможных состояний материи. Всё, что существует вокруг нас непрерывно изменяется, преобразуется, словом, изменяет свой образ. Но эти изменения не могут происходить произвольно – на каждом этапе своего преобразования материя способна принять только тот образ, который записан в матрице её возможных состояний. Может будет понятней, если я скажу, что материя может изменяться исключительно по какому-то алгоритму, а ещё проще говоря, по какому-то сценарию. На первых порах достаточно запомнить простую формулу: материя переобразуется по мере изменения информации. Ну как, доступно?

Программист поглядел на Журналиста. Тот улыбнулся.

– Да ты не расстраивайся так, Привалов, для тебя информация значит «внутри формы», для меня информация – это моя зарплата. Ты – физик, я – лирик. Говорят, что физики и лирики мыслят разными полушариями. Кстати, о полушариях…

– Внимание, сейчас нам опять расскажут про географичку, – засмеялся Психолог.

– Нет, про очень тупого усатого доцента, – беззлобно огрызнулся Журналист и отвернулся к Корнееву. – Я хотел поинтересоваться у человека, хорошо соображающего обоими полушариями одновременно: а что по этому поводу говорят метафизики?

– Метафизики живут себе тихонько в своём дуальном Зазеркалье и в ус не дуют – главным образом потому, что усов нет, – улыбнулся Корнеев. – Но всё-таки они иногда выглядывают оттуда, притворяясь, иногда – лириками, иногда – физиками. По представлениям современной физики все материализуется из вакуума, то есть из пустоты. Эта пустота получила названия «квантовое поле», «нулевое поле». Сашка использовал термин «матрицей возможных состояний материи». Мы с институтскими ребятами придумали более поэтические названия: Матрица Вселенских Возможностей или Пространство Алгоритмов. На уровне микромира, эта пустота существует везде, и сама частица может быть материализована практически где угодно. Чтобы материализовать предмет, нужно сначала наполнить матрицу информацией о нём. Чем многомернее информация о самом предмете, тем качественней будет его копия.

– Какой-то набор слов, каждое из которых, в принципе, понятно. Но общий смысл в голове всё равно не укладывается, – то ли в шутку, то ли всерьёз признался Журналист.

Корнеев подошёл к окну. Дождь не прекращался. Люди, прикрывшись зонтиками, прыгали через лужи и пробегали мимо. Каждый спешил по своим делам. Дом напротив был покрыт строительными лесами. Под навесом из серых неструганных досок стоял какой-то человек с портфелем. Похоже, зонтика у него не было. Он курил, выглядывая из-под навеса, видимо, ожидая, что дождь вот-вот закончится.

– Сашка, что это за дом напротив? – спросил Корнеев Программиста.

– Дом как дом. А что?

– Ничего. Просто он в строительных лесах. Ремонтируют?

– Да, там какая-то реконструкция идёт. А почему ты спрашиваешь?

– Просто пришло в голову. Чтобы лучше понять, что такое мера, нужен какой-то пример. Почему бы не взять в качестве примера этот дом. Давайте рассмотрим его как материальный объект?

– А почему именно его? Обычный кирпичный дом по улице Рубинштейна.

– Вот и отлично. Я наблюдаю этот дом впервые в жизни и на нейронах моего мозга прямо сейчас происходит запись информации об этом объекте. В первом приближении это небольшая порция информации: примерные координаты дома – его адрес, и материал из которого он изготовлен. Если ты мне расскажешь, как он выглядел до начала ремонта, я получу информации больше.

– Да я не только расскажу, я и показать могу. Полуэкт, притащи свои художества.

Студент притащил из комнаты обычную школьную папку с завязочками и стал перебирать какие-то рисунки.

– Вот, – Студент протянул рисунок на котором был изображён старинный дом.

– Это ты сам рисовал? Слушай, неплохо, – сказал Корнеев, сравнивая рисунок с домом напротив. – Полуэкт, да ты просто художник.

Программист засмеялся.

– Жулик он, а не художник. Давай сюда фотографию.

Студент, пряча глаза, протянул большую фотографию, на которой был запечатлён тот же самый дом.

Корнеев сравнил фотографию с рисунком и тоже засмеялся.

– Всё ясно. Срисовывал с фотографии?

– Стеклил, – сказал Студент, слегка краснея.

– Что? – не понял Корнеев.

– Этот юный гений даже пятёрку когда-то получил за этот рисунок. Но в конце концов его замучила совесть и он признался родителям – они тогда ещё были живы – каким образом он сделал домашнее задание. Рассказывай сам.

– А что тут рассказывать, и так всё ясно: задали нарисовать городской пейзаж, а художник я никакой. Что делать? Я сфотографировал из окна дом напротив, напечатал на фотобумаге большого формата, а потом с помощью стекла и лампы перевёл рисунок на бумагу. Осталось только подштриховать, где нужно. Между прочим, я ничьих авторских прав не нарушил, фотографию, между прочим, тоже нужно уметь сделать, – с вызовом сказал Студент.

– Ну и молодец. У тебя изобретательный мозг. Надеюсь, тебя родители не слишком ругали?

– Мама ругала, а отец похвалил, правда, чтобы мама не слышала, – улыбнулся Студент.

– Вот и отлично, для нашего примера как раз то, что нужно. Итак, мы имеем вещественный объект – дом и можем нарисовать его карандашом или красками, сфотографировать или запомнить. Образ этого дома – одна и та же информация, принадлежащая этому объекту, может быть записана на разных материальных носителях: на бумаге или холсте, на фотобумаге или фотоплёнке или на сетчатке глаза и нейронах головного мозга. Но это возможно лишь потому, что мы берём не полную информацию об объекте. Полная информация о самом объекте привязана только к нему непосредственно и отражает его реальное состояние в настоящий момент, то есть, меняется вместе с ним.

Корнеев взял фотографию.

– В нашем примере фотоаппарат несколько лет тому назад запечатлел лишь плоскую визуальную картинку, ограниченную разрешением объектива, зернистостью фотоплёнки и фотобумаги. Рисунок отображает ещё меньше деталей, то есть рисунок, в отличие от фотографии, содержит ещё меньше информации об этом доме и записана эта информация с использованием другой технологии. У архитектора, задумавшего реконструировать этот дом, тоже имеется свой образ, свой рисунок на бумаге – чертёж, который тоже содержит информацию об этом же доме, только кодировка этой информации несколько другая. Прочитать чертёж может не каждый человек, а лишь тот, кто умеет это делать, – такой же архитектор или строитель, то есть, человек, обладающий соответствующим образованием и мерой понимания информации, закодированной определённым образом. Если мы будем знать о внутренней планировке этого дома, то мера нашего понимания расширится. А если мы сможем получить информацию о мебели, о структуре древесины в каждой из кухонных полок и так далее, то и образ, то есть мысленная или визуальная копия объекта получится более многомерной, то есть более детализированной. Принцип понятен?

Студент кивнул.

– Чем больше мы знаем о материальном мире, который нас окружает, тем лучше мы можем мысленно представить его образ, то есть вообразить, и тем точнее мы можем воссоздать при необходимости его материальный фрагмент из многомерной матрицы, то есть, материализовать объект. Люди имеют разное образование и обладают разными возможностями. Кто-то может объект нарисовать, кто-то описать его словами, кто-то воспеть, кто-то слепить из глины, а кто-то материализовать. Всё дело в знании соответствующих технологий и умении их использовать. Если рассматривать наш непрерывно изменяющийся многомерный мир с позиции триединства, то любой самый сложный процесс можно представить в виде комбинации элементарных процессов: материального, информационного, визуализации и материализации.

– Слишком мудрёно, – сказал Журналист, махнув рукой.

– А по-моему, всё понятно, – пожал плечами Студент. – С людьми тоже так. Посмотришь иногда на человека – вроде обычный человек: руки, ноги, голова, а узнаешь его чуток получше – сразу начинаешь понимать, что он в действительности из себя представляет. Но до конца всё равно не узнаешь. Только он сам про себя знает, кто он есть на самом деле.

– Нет, Полуэкт, – возразил Психолог. – С человеком дело обстоит куда сложнее. Хотя, казалось бы: кто может знать тебя лучше, чем ты сам?

– А разве не так? Разве кто-то лучше меня знает, что у меня внутри?

– Патологоанатом, – цинично заметил Журналист. – Только он тебе об этом не скажет. Вернее, ты этого не услышишь.

– Ну и шуточки у тебя, Ник, – повертел пальцем у виска Студент.

– Не обращай на него внимания, Полуэкт, – сказал Психолог. – Человек этого не знает и не может знать. Но мы так устроены, что нам кажется, что мы знаем о себе абсолютно всё. На самом же деле большинство людей даже не подозревают о своих скрытых возможностях. Не только физических возможностях, но и интеллектуальных. Но лучше спросить иначе: кто может знать человека лучше, чем его Создатель?

– Алекс, атеистам этого не понять, – сказал Программист.

– Зато понятно программистам, верно? Кто лучше программиста знает о возможностях своей программы? Когда программист создаёт маленького виртуального человечка, таскающего кирпичи, разве не он закладывает в него всевозможные свойства и ограничения? А когда он создаёт программу, разве не он закладывает в неё определённую алгоритмику? Только программист знает всё о виртуальном человечке, которого он создал. А что может знать виртуальный человечек о самом программисте? Правильно – только то, что программист позволит ему узнать о себе.

Корнеев уважительно посмотрел на Психолога.

– Алексей прав. Только Создатель в полной мере обладает информацией как о человеке, так и о любом другом объекте нашего материального мира. Когда мы смотрим на картину или фотографию, где изображён объект, мы можем представить себе его лишь в той мере, в которой его образ был зафиксирован на материальном носителе. Сейчас мы видим дом в строительных лесах. Каким он был до этого знали только Сашка и Полуэкт, а каким он будет после ремонта пока не знает никто. И уж тем более никто не знает, что будет в этом доме через несколько лет. У нас сейчас попросту не хватает информации. Но с каждым днём информация об этом доме будет накапливаться, а сам дом будет изменяться, буквально преобразовываться по задумке архитектора, затеявшего сторительство или реконструцию дома. В самом предельном обобщении существует такое понятие, как Полная Мера. Полная Мера любого объекта – это не только матрица всех его возможных состояний, но и все законы и сведения о влиянии на объект всех других объектов Вселенной. Безусловно, Полной Мерой каждого объекта Вселенной ни один человек обладать не способен. Поэтому люди пользуются теми характеристиками материальных объектов, которые им доступны для их понимания и упрощёнными законами для исследования каждого из материальных объектов Вселенной. Полной Общевселенской Мерой может обладать лишь её Творец, Архитектор и Программист. А мы, люди, помогаем ему, творя собственное будущее вместе с Ним. И наши мечты – это черновой эскиз этого будущего.

Корнеев снова выглянул в окно. Дождь и не думал прекращаться и человек, который пытался его переждать под строительными лесами, прикрывшись портфелем, вместо зонтика, перепрыгивая через лужи, побежал по булыжной мостовой вдоль по улице.

– «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам». Наверное очередной «сотворитель» со своим эскизом побежал, – хмыкнул Журналист, проследив взгляд Корнеева.

Маг внимательно взглянул на Журналиста и загадочно улыбнулся:

– Как знать, как знать…

Глава 11. Лабораторка

– Но Алексей тысячу раз прав. С человеком всё обстоит намного сложнее, чем с остальными материальными объектами Вселенной. Ведь исследователь рассуждает как? Чтобы узнать наверняка как устроены другие планеты или звёзды, до них нужно ещё как-то добраться, а человек – вот он, рядом. Конечно, заглянуть другому человеку в душу, чтобы понять, что он из себя представляет, сложно, зато можно досконально исследовать самого себя. Но это далеко не так. Нам только кажется, что мы знаем о себе абсолютно всё, а на самом деле, повторюсь, только Создатель в полной мере обладает информацией о человеке, как и о любом другом объекте Вселенной. Это я точно усвоил. Как ни старайся быть объективным – всё равно ты не способен увидеть себя со стороны. Поэтому чаще всего и возникают проблемы при создании собственных дублей.

– А вы можете создавать собственных дублей? – недоверчиво поглядел на Корнеева Журналист, не понимая, шутит тот или нет.

Программист рассмеялся.

– Михалыч еще в институте умел виртуозно морочить людям голову – отличить дубля от его автора не могла даже его собственная жена.

– Вот это по-нашему, по-бразильски, – почему-то обрадовался Журналист.

– Ты ошибаешься, Сашка. Верочка меня вычислила. Думаю, что не без помощи Наины Киевны, но вычислила. И это стало одной из причин нашего развода.

Корнеев говорил спокойно, безо всяких эмоций и было непонятно, сожалеет он о разводе с Верочкой или нет.

– Если я хоть немного понял, то что вы рассказывали тут о Вселенской матрице, то материальный образ отличается от визуального тем, что его можно пощупать. Зубастая рыба появилась в процессе визуализации, так? – спросил Журналист Корнеева.

– Совершенно верно.

– А дубль, стало быть, появляется в результате процесса материализации? – рассуждал Журналист. Вдруг он обратился к Программисту: – Привалов, а ты своих дублей делать умеешь?

– Я больше по визуализации, – ответил уклончиво Программист. – С ней проще, чем с материализацией. Научиться трёхмерному визуальному программированию может даже школьник. А вот материализация мне всегда давалась с трудом, кроме того есть разница какой объект ты собираешься материализовать: живой или неживой. Но и это не главное, для материализации нужен особый психологический настрой. Интересно, что когда я пытался материализовать обычный ключ от своей квартиры – не получилось. А вот бабочки получились. Правда не факт, что они смогли дожить до вечера, и совершенно маловероятно, что они нашли себе партнёра или партнёршу для спаривания. Тут особый талант нужен.

– Ты прав, – вздохнул Журналист. – Не так-то просто найти достойную партнёршу, особенно днём.

Психолог поднял брови и повертел головой.

– Никитос, вообще-то Саня говорил о материализации, а не о размножении бабочек.

– Вообще-то это была шутка, Псих, – пожал плечами Журналист. – У тебя профессиональное отсутствие чувства юмора.

– Для материализации, – сказал, улыбаясь, Корнеев, – одного таланта мало, хотя, кое-что действительно зависит от врождённых способностей. От учителя зависит не меньше.

– А кто вас учил, дядя Витя? – полюбопытствовал Студент.

– Трёхмерной материализации в институте меня учил сначала сам Кристобаль Хунта, потом – Киврин, а после института – один якутский потомственный шаман – Айхал Тускулович. Ну а то, что материализация технологически сложней визуализации – безусловно.

– Продемонстрируете? – спросил Журналист.

Корнеев неуверенно посмотрел на Программиста. Тот пожал плечами.

– Никитос, Михалыч может продемонстрировать, но только при условии, что никто не испугается.

– Ну, он же не будет на меня кидаться, как та бешеная селёдка?

– Не буду, – усмехнулся Корнеев. – Хорошо, сейчас я попытаюсь сделать своего материального дубля, но предупреждаю: получается не всегда, так что людей со слабыми нервами и детей прошу покинуть зал или отвернуться, – сказал маг и щёлкнул пальцами.

Рядом с ним из ниоткуда появился второй Корнеев, вернее человек очень похожий на Корнеева, но с каким-то нагловато-вызывающим выражением лица. Второй Корнеев неожиданно зевнул и с недовольным видом уставился на первого.

– Вот, пожалуйста, полюбуйтесь, каждый раз получается какой-то уникальный экземпляр, и чаще всего моральный урод, – сказал первый Корнеев.

– Сам ты урод, – второй Корнеева тут же принял боевую позицию, явно намереваясь в боксёрском поединке доказать превосходство копии над оригиналом.

– Свободен, – первый Корнеев щелкнул пальцами – и его дубль бесследно исчез.

– Мда-а-а… – изменившимся голосом сказал пришедший в себя Журналист. – А если бы он вас так… пальцами?

– У него не получится – он дубль, – ответил Корнеев и тут же пояснил: – Дело в том, что для подобных материализаций, а тем более, дематериализаций разумных существ необходимо не только наличие определённых знаний и навыков, но и разрешение свыше. – Он многозначительно вытянул подбородок, и поглядел в потолок. Друзья тоже непроизвольно посмотрели вверх.

– Примерно так я и предполагал, – задумчиво сказал Психолог. – Даже если удастся когда-то разработать искусственный интеллект, придумать для него высокотехнологичную биологическую оболочку, то соединить одно с другим без участия Создателя не получится. Своим секретом он не поделится, а люди пока не обладают достаточной для этого мерой нравственности.

– Совершенно верно, – сказал Корнеев. – Много лет прошло, прежде чем я понял это. Даже самый всемогущий маг не способен в полной мере заниматься м-волновой телепортацией. Для этого он должен обладать, по вашей, Алексей, классификации, человечным, а не демоническим типом строя психики. Во всяком случае, без этого ему не удастся материализовать полноценного человека. Фёдор Симеонович считает, что нынешнее человечество не способно в полной мере получить точную материальную копию другого полноценного человека, потому что Полная Мера доступна только Создателю и только Ему известны все духовно-нравственные тонкости человеческой души. Кто-то из мудрых сказал, что человек по своей сущности тоже триедин, в том смысле что в одном человеке каким-то образом уживаются сразу трое: тот, кем человек себя считает, тот, кем его считают остальные и тот, кем он является на самом деле. Благодаря типизации строев психики, которую предлагает Алексей, становится понятно, что Человек Разумный должен быть непременно Человеком Нравственным.

– Да, но в статистическом распределении таких людей пока единицы, – вздохнул Психолог. – Судя по всему, они должны обладать сверхспособностями, наподобие Иисуса, но будущее, безусловно за ними. Вы сказали: м-волновая телепортация? Это обычная нуль-транспортировка или что-то особенное?

– М-волновая трансгрессия и телепортация связаны со Вселенской Матрицей и принципиально отличаются от квантовой телепортации. Её возможности поражают воображение, но м-волновые исследования официально прекращены, остались только старые наработки да кучка энтузиастов.

– Последняя версия Зазеркалья, например, построена по этому принципу, – пояснил Программист. – Если посмотреть на это с точки зрения передачи информации, то м-волны способны перенести любой объём информации. Пространство и время при этом значения не имеют.

– Ну, это не совсем так – пространственно-временные параметры можно регулировать эспандером, – уточнил Корнеев.

– Продемонстрируй, Михалыч, – попросил Программист, протягивая Корнееву теннисный резиновый мячик.

– Опять паранормальщину будете показывать? – осторожно поинтересовался Журналист. – В таком случае, пара нормальных зрителей хочет занять места поудобней. Я про себя и Полуэкта, если кто-то не понял.

– Присаживайтесь, – улыбнулся Программист. – Думаю, ничего особо страшного не будет.

– Не будет, – подтвердил Корнеев. – Чистая магия и метафизика. Сейчас я продемонстрирую эффект левитации.

Корнеев, словно фокусник-жонглёр, пару раз подбросил мячик вверх. На третий раз, подбросив его к потолку, он щёлкнул пальцами. Мячик у самого потолка на секунду завис в воздухе, а затем начал медленно опускаться в раскрытую ладонь мага.

Когда мячик оказался в руке Корнеева, кто-то клацнул челюстью и громко сглотнул слюну.

– Надеюсь, это не гипноз? – слегка дрожащим голосом произнёс Журналист. Судя по всему, челюстью от удивления клацнул именно он. Студент к «паранормальщине» был приучен с детства, а Психолога чем-либо удивить было сложно.

Корнеев поспешил пояснить.

– Не пугайтесь, это работает спиральный эспандер. Небольшое локальное пространственно-временное сжатие с использованием гравитационного поля. Не волнуйтесь, с вами всё в порядке, просто вы сейчас с большим замедлением наблюдали переход мячика в многомерной матрице из одной точки пространства в другую. Вы знаете, с какой скоростью наше сознание обычно воспринимает информацию?

– По-разному. В зависимости от принятой дозы, – попытался пошутить Журналист.

– Если я не ошибаюсь, нормальный человек успевает обрабатывать визуальную информацию со скоростью примерно шестнадцать бит в секунду, – сказал умный Психолог. – Но бывают исключения.

– Вы правы. Наши органы чувств далеко не совершенны, и если их не развивать, то они могут вообще деградировать. Алексей, похоже, вам приходилось сталкиваться с крайними явлениями? – поинтересовался Корнеев.

– Да, однажды мне довелось беседовать с юношей, который только что вернулся с афганской войны, – ответил Психолог. – Его контузило взрывом. Утверждает, что своими глазами видел, как в момент детонации снаряд покрывался трещинами и как осколки разлетались в разные стороны. Он считает, что остался жив, потому что успел увернуться от одного из них, летевшего прямо в голову. Я поначалу не верил, начал изучать эту тему более глубоко. Оказывается, что в критические моменты сознание человека способно смещаться в другие диапазоны, и привычные временные законы перестают работать. Многие из побывавших в клинической смерти говорят о том, что вся их жизнь проносится перед глазами за считанные секунды.

– А откуда взялась цифра 16 бит? – поинтересовался Студент. – Даже самый примитивный модем обрабатывает информацию быстрее.

– Полуэкт, к сожалению, я не слишком хорошо успел разобраться в информатике, и пока не представляю себе что такое модем, но кое-что усвоил. Оказывается, мы не замечаем отдельных кадров в кино, то только потому, что они меняются со скоростью более 16 кадров в секунду. Если не ошибаюсь, то именно это число было стандартом немого кино. Кстати, мы способны одновременно удерживать во внимании от семи до двенадцати объектов.

– А это ты где вычитал? – недоверчиво спросил Журналист.

– А это уже из собственной практики, – ответил Психолог. – Приходилось общаться с авиадиспетчерами. В больших аэропортах один диспетчер обычно следят за взлётом и посадкой не более чем семи самолётов. А что касается количества учеников в группе, то это больной вопрос – у меня по этому поводу большие разногласия с начальством. Я пытаюсь им доказать, что если учеников слишком много, то в сознании учителя они сливаются в безликую массу, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Учеников у Иисуса, как известно, было двенадцать.

– Не мудрено, что начальство тебя не любит, – язвительно заметил Журналист.

Психолог усмехнулся, но промолчал.

– А что вы еще можете делать? – спросил Журналист и тут же, спохватившись, добавил: – В том плане, что вы нам ещё можете продемонстрировать? Можете, например, создать дубликат моего бумажника?

Корнеев уже протянул руку за бумажником, но Программист его опередил.

– Никитос, ты наверное не понял? Магам запрещено заниматься материализацией денег. Ты ведь хотел удвоить содержимое своего кошелька? Я угадал?

– Как ты мог подумать?! – театрально возмутился Журналист, убирая обратно бумажник. – Да там и денег-то почти нет – несчастная сотня. И потом, я же в качестве эксперимента…

– А в качестве эксперимента можно материализовать, к примеру, тот же мячик, – сказал Корнеев. – Постараюсь сделать это наглядно и без запаха. Да не пугайтесь вы, – добавил он с улыбкой, наблюдая за реакцией Журналиста, – при замедленной м-волновой телепортации иногда возможен побочный эффект – специфический запах.

Корнеев подошёл к книжному шкафу и обернулся.

– Сашка, можно я использую эти пиалки в качестве чашек Петри? – спросил Корнеев показывая на две совершенно одинаковые старинные керамические посудины, которые стояли на книжной полке. В одной из них были чёрные семечки, а в другой – очистки.

Когда Студент, оправдываясь на ходу за бардак, который он устраивает в читальне, притащил из кухни чисто вымытые пиалки, Корнеев поставил их на край стола перед зеркалом и в одну из них положил ворсистый мячик, предварительно внимательно рассмотрев его со всех сторон.

– Вы так его рассматривали, словно читали, что на нём написано, – заметил Журналист, не спуская глаз с Корнеева.

– Можно сказать и так. Я его сканировал. Умение видеть вещь изнутри – это особый дар, которым обладали наши предки. Айхал Тускулович научили меня многим премудростям.

– Это тот ваш преподаватель по метафизике и паранормальщине? – спросил Журналист.

Корнеев кивнул.

– На самом деле нет никакой паранормальщины, – ответил он, – зато есть нечто такое, что трудно осмыслить, если смотреть на вещи с привычного ракурса. В принципе в нашем материальном мире нет ничего такого, что можно было бы вообразить, но невозможно было реализовать. Нет нерешаемых задач, есть только временное непонимание способа их решения. В НИИЧАВО на экзаменах в магистратуру была такая фишка: каждый будущий маг должен был объяснить экзаменаторам не то, как можно выполнить какое-то определённое задание, а то, почему сейчас его выполнить невозможно. Человеческие возможности безграничны, и в нашем распоряжении имеется всё, что существует во Вселенной. А что нас ограничивает? Перво-наперво: наше собственное воображение, то есть отсутствие образов и представлений. А раз нет идей, то нет и уверенности, что их можно реализовать, а стало быть, нет и намерения что-то осуществить, сотворить или изменить. Но самое главное – это отсутствие инструкции по сборке чего угодно из всего вселенского разнообразия.

Пиалы стояли перед зеркалом на одинаковом расстоянии друг от друга и от своего отражения в зеркале. Корнеев что-то прошептал над чипстоуном, затем повертел блестящую ручку своего прибора и, щёлкнув пальцами, сел на стул и закрыл глаза. Между пиалой с мячиком и зеркалом появилась светящаяся дуга, которая, отразившись в зеркале, соединилась с зеркальным отражением мячика. Такое же свечение, но едва заметное, появилось между зеркалом и пустой пиалой. Свечение становилось всё ярче и ярче, послышалось сухое потрескивание, словно лопались пузырьки воздуха в стакане с минералкой, затем во второй пиалке появился бледный, почти прозрачный контур, который прямо на глазах, теряя свою прозрачность и приобретая всё более чёткие очертания, становился точной копией резинового мячика. В воздухе запахло земляной сыростью, несвежим мясом и чем-то хвойным. Через пару секунд свечение исчезло, и Корнеев, облегчённо откинувшись на спинку стула, открыл глаза.

– Запах чувствуете? – спросил он. – Без хвойного ароматизатора пахнет ещё противнее. Старый якутский шаман научил меня нейтрализовать запах материализации. Это лиственница. Полуэкт, открой всё-таки форточку.

Корнеев взял в руки оба мячика.

– Не хотите угадать, какой из них настоящий? – спросил он Журналиста, жонглируя мячиками. – Да вы не волнуйтесь они не горячие.

Журналист, как ребёнок, поначалу было убрал руки за спину, но затем передумал и осторожно взял в руки оба мячика. Он осторожно помял их пальцами, потом, закрыв для верности глаза, попытался сравнить их по весу. Не заметив никакой разницы, он принялся внимательно изучать их ворсистую поверхность и в конце концов даже понюхал мячики по очереди. По всем видимым показателям они были абсолютно одинаковыми.

– Однако… Впечатляет, – сказал с уважением Журналист и протянул мячики Студенту.

– Они действительно ничем не отличаются друг от друга. Почти ничем, – уточнил Корнеев.

– Здорово, – сказал Студент. – Но как же такое возможно? Резина из воздуха?

– Ну, не совсем из воздуха, Полуэкт, – усмехнулся Корнеев – Безусловно, в устоявшемся представлении нынешнего человека, воспитанного на лучших образцах современной фантастики, для создания копии объекта нужна какая-то хитрая и сложная технологическая цепочка. Сначала оригинал нужно измерить, взвесить, вычислить плотность, объём, ну и так далее. Затем нужно каким-то образом подобрать материал, из которого будет создан дубликат, и только после этого можно будет приступить к его созданию. И всё это должно сопровождаться немыслимым поглощением энергии. Классическая материалистическая наука не заставляет в этом сомневаться, поэтому создание такой установки – всего лишь вопрос времени. А я использовал м-волновые возможности Зазеркалья. Гиперполе официально пока не открыто, но результат вы держите в руках. Без спирального эспандера времени процесс материализации произошел бы мгновенно, вы бы и глазом не успели моргнуть. Но я специально растянул процесс во времени для наглядности.

– А почему же всё-таки такие замечательные технологии оказались невостребованными? Неужели учёные не смогли убедить правительство, что это перспективно? – недоумевал Психолог.

– Увы, все лабораторные исследования прекращены, – вздохнул Корнеев, – и только лишь потому, что использовать м-волновые возможности Зазеркалья в полной мере могут лишь люди, обладающие по вашей классификации, человеческим типом строя психики. Чтобы вырастить таких людей нужно как минимум иметь желание перестроить всё государственное управление. А оно нынешнему руководству надо? Вот и получается замкнутый круг. Люди не догадываются о том, что можно жить иначе, а те, кто ими руководит стараются создать иллюзию, что в стране всё хорошо и благополучно.

Раздался телефонный звонок, и Студент побежал в прихожую к телефону.

– Хеленка звонила… Райкина отменили… – сообщил он, вернувшись через пару минуту с таким видом, словно принёс известие ещё об одной печальной для всей страны кончине.

– Никита по своим каналам достал Полуэкту с его девушкой два билета на концерт Райкина, – пояснил Корнееву Программист. – Видимо, концерт отменили.

– Ясен перец – отменили. Какой может быть концерт? В стране траур. В Мариинку пойдёшь? – спросил Журналист, деловито листая свой блокнот.

– Пойду! – обрадовался Студент. – А что в Мариинке вечером?

– Только не расстраивай меня, не говори, что для тебя имеет значение под какую музыку с девушкой целоваться: под «Лебединое озеро» или под «Дон Кихота».

Глава 12. Топографический кретинизм

В обход идти, понятно, не очень-то легко,
Не очень-то приятно, и очень далеко...
Песенка из детского фильма

– А что это у вас за книга? – поинтересовался Корнеев.

Психолог не расставался с книгой «Возможное и невозможное в кибернетике», которую он притащил с собой из гостиной.

– А-а-а, это приваловская книжка. Занимательная книга, хотя для меня там много непонятного. Я заинтересовался методом динамического программирования…

Программист улыбнулся.

– Да, там есть над чем поразмышлять.

– Мне показалось, что с помощью этого метода можно объяснить почему мы наблюдали совершенно разные газеты за одну и ту же дату. Вот вы с Виктором говорите, что эксперимент с газетами уже не повторить, но загадка-то так и осталась не разрешена. Неплохо бы понять, как же всё-таки оно формируется – наше будущее.

– Сейчас курильщики вернутся и попробуем разобраться, – сказал Программист.

Журналист со Студентом, узнав об отмене концерта Райкина, несколько минут назад ушли к телефону корректировать свои планы на вечер. Достать два билета для Студента и его подруги в Мариинку на вечерний спектакль Журналисту не составляло никакого труда. Но он собирался найти и себе подходящую компанию для своего вечернего досуга. Похоже, что им удалось решить обе проблемы и они ушли курить на балкон. А, судя по запаху табачного дыма, появившемуся в читальне, они, как обычно, не закрыли за собой балконную дверь.

– А в новой версии Зазеркалья рисовать на экране можно как и прежде? – спросил Психолог.

– Можно, – кивнул Программист. – А ты хочешь изобразить какую-то схему из кибернетики?

Психолог раскрыл книгу и ткнул пальцем в схему.

– Да, я бы хотел использовать эту схему из главы про динамическое программирование. Здесь идёт речь о развитии некоего абстрактного процесса в динамике. С помощью этого рисунка я бы хотел кое-то объяснить, а вы бы потом дополнили или поправили меня, если я ошибусь. Только я начинаю сомневаться: не слишком ли абстрактный я выбрал рисунок? Для большей наглядности я бы все-таки кое-что в нём изменил.

– Михалыч, поможешь человеку? – попросил Программист.

Корнеев с готовностью заглянул в книгу.

– А что именно вы бы хотели перерисовать?

– Я бы хотел вот здесь и здесь, в местах разветвлений, изобразить что-то наподобие дорожных указателей, – ответил Психолог. – А вместо конечных точек нарисовать четыре похожие друг на друга газеты, но так, чтобы они всё-таки чем-то отличались, например цветом. По-моему, так было бы наглядней.

– Понятно. Попробую.

Корнеев щёлкнул пальцами – и зеркало перестало отражать. Он еще раз внимательно посмотрел на рисунок, потом на несколько секунд зажмурился, очевидно, пытаясь его запомнить, а затем отсутствующим взглядом уставился в зеркало. Рисунок тут же появился на чёрном экране, причём в узловых местах, где пересекались линии, были изображены дорожные указатели, а в конечных – четыре разноцветные газеты.

– Ну как, угадал? – спросил Корнеев и невольно улыбнулся, заметив, как на лице у Психолога отразилась целая гамма эмоций: от изумления до восхищения. Но Психолог всего лишь сдержанно кивнул.

– Замечательно получилось. Даже лучше, чем я предполагал.

– Это у вас что за художества? – поинтересовался Журналист, входя в комнату. – По-моему, смахивает на карту острова сокровищ, только вместо указателей со стрелками нужно было нарисовать пальмы, а вместо газет – сундуки с золотом.

– Это не карта, Ник. Это линии жизни – иронично ответил Психолог. – Дороги судьбы, если хочешь.

Журналист взял книгу, взглянул на обложку и скептически хмыкнул.

– Я так и думал, что вся ваша кибернетика в конце концов закончится либо психушкой, либо хиромантией. Дальше, судя по всему, пойдёт раскладывание пасьянсов и гадание на кофейной гуще. Но это лучше, чем психушка, хоть и не так весело.

– Полуэкт, подай мне мячик, пожалуйста, – попросил Психолог. – Товарищ, ничего не смыслящий в кибернетических управляемых системах, называет мои абстрактные схемы хиромантиями.

– А мне второй подай. Можно подумать, что психологи стали разбираться в кибернетике, – парировал Журналист. – Господа! Сейчас произойдёт первая в мире дуэль на мячиках. Полуэкт, будьте моим секунантом!

– Сдаюсь, Никитос, давай обойдёмся без дуэли, – поднял руки Психолог.

– То-то же-е-е, – протянул Журналист, внимательно сравнивая схему в книге с рисунком на зеркале. – Слушай, Псих, а ведь рисунки, в общем-то разные: тут какая-то тупая схема, а на зеркале, гляди-ка – столбы со стрелками, как настоящие... А как ты газеты раскрасил?

Психолог вкратце рассказал Журналисту и Студенту, кто и каким образом перенёс изображение с книжки на зеркало, но в конце концов признался, что он сам не представляет, как Корнееву удалось это сделать.

– Вам интересна сама технологическая цепочка? – спросил Корнеев.

Студент закивал.

– Как я уже говорил, процесс визуализации несколько проще, чем м-волновая телепортация, – начал пояснять Корнеев. – Вместо трёхмерного сканирования я сначала запомнил схему – плоское изображение с бумаги попало на сетчатку глаза и отобразилось, то есть сформировало у меня в голове определённый образ. Обычное дело, про образы и систему их кодирования я уже рассказывал. Дальше в моём сознании произошла небольшая корректировка образа. В новой версии Зазеркалья уже зашита библиотека с наборами визуальных объектов и столбы с указателями и газеты я взял именно оттуда – моё подсознание настроено на одну и ту же м-волновую частоту с камнем. Затем я мысленно транслировал порцию готовой информацию в «чипстоун». А уже затем по внутренним информационным каналам Зазеркалья изображение перенеслось с «чипстоуна» на экран. Удобно? Удобно. Быстро? Быстро. Привычно? Пока нет. Но, бог даст, через некоторое время Зазеркальные технологии всё-таки будут востребованы, и люди перестанут этому удивляться.

– Действительно, удобно, – согласился Студент. – Технологии будущего. У меня даже воображения не хватает представить все возможности такого способа обмена информацией. Фантаcтика.

– А я представляю, – сказал Журналист. – Диапроектор не нужен. Я вспоминаю, как отец вечно возился со сползающей со стены простынёй и путался с плёнками. А обратный процесс возможен? – неожиданно заинтересовался он.

– Что значит: «обратный»? – не понял Корнеев.

– Ну, наоборот, из своего сознания – и сразу на бумагу. Рисунки там, фотографии… И чтобы не печатать текст на машинке, а р-р-раз – и всё твои мысли уже сами напечатаны бумаге. И без ошибок.

Психолог не удержался и съязвил:

– А ещё лучше: чужие мысли – р-р-раз и сами публикуются, а гонорар или очередную должность получает товарищ Голубович.

– Дурак ты, Псих! Получи, фашист, гранату от советского бойца!

Журналист размахнулся и швырнул мячиком в пересмешника. Психолог ловко его поймал.

– Да ладно, Никитос, не обижайся. Может, это я восхищаюсь твоей способностью моментально сгенерировать свежую идею. Я могу только представить, какую виртуальную полиграфическую фабрику ты уже успел создать в своем воображении. Я даже увидел в ней небольшую производственную линию по тиражированию денежных купюр. Угадал?

Журналист расхохотался.

– Нет, Псих, ты вовсе не дурак. Отличная идея, я даже не успел себе представить. И кто, скажите, тут еврей?

Психолог размеренным шагом, как школьный учитель к доске, подошёл к зеркалу и начал:

– Я хочу поделиться своими соображениями по поводу формирования нашего будущего. Мне всё время не давал покоя вопрос: почему всё-таки газеты за одну и ту, казалось бы, дату так отличаются друг от друга. Итак: мы выяснили, что раньше, в самой первой версии Зазеркалья, свежие газеты за завтрашнее число практически ничем не отличались друг от друга. Так? Так, хотя чисто теоретически они могли немного различаться. Но кому могло прийти в голову проверять это? Газеты не исчезали на протяжении двух недель, так? Так. Я этот момент учёл, составляя пропорцию. Потом Виктор перепрограммировал Зазеркалье, и газеты стали появляться с датой на тридцать лет вперёд. Теперь нам понятно почему он это сделал. Также понятно, почему они могли существовать около одной минуты. Пропорция. Я подсчитал, всё сходится. С секундомером мы не замеряли, но время существования газет всё-таки было разным – некоторые экземпляры исчезали прямо в руках. Я могу предположить, что это происходило из-за того, что в матрице возможных состояний, или как там она у вас правильно называется, был накоплен разный объём информации. Возможно, я не совсем правильно формулирую, но мысль понятна?

Программист кивнул.

– Всё логично. Я примерно так же рассуждал.

– Ты – другое дело. Для тебя, Саня, вся эта хиромантия, как говорит товарищ Голубович, с триединством МИМ давно известна, а у меня только сегодня сложилась более или менее понятная картина, да и то не до конца. Если я верно понимаю, то процесс формирования нашего общего будущего и процессы формирования частного будущего каждого из нас тесно взаимосвязаны. И если рассматривать жизнь каждого человека как некий частный процесс, который протекает внутри другого, более общего процесса, который в свою очередь, является частью ещё более общего, глобального процесса, то схема на экране может быть применима к любому из них. По такой схеме формируется будущее любой системы, обладающей интеллектом: как одного человека, так и всего человечества в целом, как совокупного интеллекта. Но эта картина становится понятной только в том случае, если смотреть на мир как на единую целостную систему, развивающуюся по определённым законам, которые установлены на более высоком по иерархии уровне управления. Эти законы становятся нам всё более понятными по мере развития собственного интеллекта. Чем больше мы задумываемся, тем больше требуется информации для продвижения вперёд. Мы её получаем извне, перерабатываем, становимся ещё умнее – и так далее. То есть, наполнение системы информацией закономерно делает систему более сильной в интеллектуальном смысле. Но информация обязательно должна быть каким-то образом записана на материальном носителе, поэтому интеллектуальное развитие суперсистемы подразумевает её материальное расширение. Возьмите хоть мозг человека, хоть непрерывно расширяющуюся материальную Вселенную. Законы расширения очень подобны. Я не слишком обобщаю?

Все слушали внимательно. Даже Журналист вёл себя, как примерный ученик, и ни разу не перебил Психолога.

– Смело, – сказал Программист. – Михалыч, как тебе теория?

Корнеев уважительно кивнул.

– Я думаю, вам нужно непременно познакомится с Фёдором Симеоновичем, Эдиком Амперяном и другими ребятами. Среди всех существующих моделей мироустройства мне больше всего нравится модель матрёшки.

– Матрёшка? – удивился Студент.

– Да, матрёшка, Полуэкт, – сказал Корнеев. – Я не помню, кому принадлежит эта образная модель. Представь себе матрёшку, но не обычную, а непрерывно изменяющуюся, внутри которой находится другая живая матрёшка, а в ней третья, четвёртая и так далее. Внешняя матрёшка – наша Вселенная – матрица всех возможных состояний материи, матрица всех возможных процессов и матрица всех возможных сценариев, по которым она может развиваться. В ней возможно всё, даже то, что нам кажется сейчас невозможным. Человечество со всеми своими земными цивилизациями и биосферой, окутанное невидимой информационной оболочкой – ноосферой, находятся внутри Солнечной системы – другой марёшки, которая является частью галактики Млечный Путь – матрёшки побольше, ну и так далее. И на самом верху этой иерархической модели – её Создатель. Но по-вашему, Матрёшка-Вселенная непрерывно расширяется для того вместить в себя информацию, которая накапливается со все более возрастающей скоростью? Хм-м… В этом что-то есть.

– Как бы то ни было на самом деле, по-моему, очень важно, как человек относится к процессам, происходящим внутри системы: как к случайным событиям, между которыми нет никакой связи или как к закономерным событиям, между которыми существует некая определённая связь. Возможно эта связь не сразу заметна, но это не значит, что её нет.

– Помните, как говорил наш Вигазов: «Ты суслика видишь? – Нет. – И я нет. А он есть!» – засмеялся Журналист.

– Вигазов – это наш школьный военрук, – пояснил Корнееву Программист. – Мы его про себя называли Зорином Зоманычем. Хороший был дядька. Почему ты вдруг его вспомнил, Никитос?

– Почему – был? – спросил Журналист. – Мы с ним частенько видимся. Я его регулярно навещаю, и он со своей женой на майские и октябрьские всегда к моими родителям заглядывает. В этот раз только не пришли, оказывается, его жена в больнице... а я и не знал.

Психолог с Программистом переглянулись. Их приятель, иногда казавшийся легкомысленным и беспечным, на самом деле был очень душевным человеком и воспринимал проблемы остальных, как свои собственные.

– Никитос, может ему нужна помощь? – участливо спросил Психолог.

– Нет, Псих, спасибо, я уже договорился, его жену послезавтра переведут в другую клинику. Будем надеяться на Бога, но хороший профессор не помешает. Вы, ребята, мыслите широко, но реальность такова, что вы о ней частенько забываете. Тут у нас банально масло дорожает, а у вас какие-то суперсистемы, то египетские жрецы, то ещё чего похлеще – Глобальные Предикторы. Конспирологи вы, ребята.

Программист усмехнулся.

– Конспирологи? О существовании Глобального Предиктора знают лишь те, кто задумывается о первопричинах глобальных процессов и представляют что такое бесструктурное управления, – сказал Программист. – Для всех остальных это действительно выглядит как конспирология – теория заговора злобных сусликов против всего прогрессивного человечества и масло дорожает просто так, по мановению волшебной палочки.

– Нет, масло подорожало потому что ваш Глобальный Предиктор позвонил в Госплан и приказал поднять цену на масло, да? – хмыкнул Журналист. – Детский сад…

– Ну почему же детский сад? – Корнеев, похоже, мысленно исправил количество стрелок на столбах с указателями и щелчком пальцами перенёс изменения на экран. Результат ему понравился, и он продолжил:

– Видите ли, Никита… Во все времена были и есть люди, мыслящие глобально. Это очень образованные и умные люди, способные мысленно проникать в будущее, но каждый из них видит его по-своему. Они прекрасно представляют, каким образом можно управлять различными процессами, но делают это, исходя из собственных представлений о справедливости. Почему так получилось – отдельный вопрос, но последние несколько тысяч лет в управлении глобальными процессами стало модно использовать простой и эффективный принцип: разделяй, стравливай и властвуй. Тут особого ума не надо, – достаточно знать законы: физические, метафизические и социальные, и уметь ими пользоваться. Попробуйте мысленно представить себе информационно-энергетическую систему – любую систему, где перемещаются информационные потоки. Известно, что любое движение происходит между неоднородностями, как циклон и антициклон возникает между областями с низким и высоким давлением. И в том и в другом случае получается ветер. Информационный ветер. Грамотно пользуясь силой ветра можно делать много всяких разных полезных вещей, но при безграмотном или безответственном управлении лёгкий и спокойный ветрок можно раскрутить в разрушительный ураган, последствия которого непредсказуемы.

– Разнести глобальную халабуду вдребезги и пополам? Мы тут намедне с коллегами уже немного обсуждали тему глобальной пирамиды, – с умным видом пояснил Журналист.

Корнеев удивилённо вскинул брови.

– О! Так вы должны уже понимать, каким образом Глобальный Предиктор , пользуясь попущением Всевышнего пытается организовать надгосударственное управление?

– Понимать должен, – но... не понимаю. Вернее, не представляю. Согласитесь, сложно представить себе глобального суслика. Сомневаюсь я, однако.

– Ну и правильно, что сомневаетесь. Всегда нужно сомневаться. Понимаю вас: обычному человеку , погружённому в свои ежедневные дела, очень сложно представить, что есть люди, решающие более масштабные проблемы.

– Ну, в пределах государства еще можно, но представить себе, как происходит надгосударственное управление…

– Но ведь несложно представить, что существуют глобально мыслящие люди наделённые властью? А назвать их можно как угодно – хоть невидимым злобным сусликом, хоть Глобальным Предиктором. Ребята назвали их Глобальным Предиктором – пускай будет так . Почему нельзя предположить, что такие люди научились незаметно для остальных, влиять на процессы, которые происходят в человеческом обществе. Как? Есть масса способов. Например, можно сделать всё возможное, чтобы ни о чём не подозревающих граждан сначала разделить, а потом стравить друг с другом. А самим при этом оставаться в стороне.

– Вот же ж злобные суслики! – иронично хмыкнул Журналист.

– Так вот, – улыбнувшись, продолжил Корнеев, – разногласия в обществе можно раздувать, как пожар, подбросив вовремя дровишек, если нужно, а самим спокойно наблюдать со стороны, в какую сторону подует ветер и греть на этом деле ручки шаловливые. Короче говоря, понимая как управлять обществом можно получать материальную выгоду или моральное удовольствие – всё зависит не только от финансовых возможностей и гениальности, но и от нравственности тех, кто каким-то образом добрался до рычагов управления.

– Я не представляю, как можно получить удовольствие от пожара? – пожал плечами Журналист.

– Это даже очень хорошо, что вы не представляете. Увы, существует определённая категория людей, которые не только это прекрасно представляют, но и действительно получают от этого удовольствие. Анекдот. Заранее прошу прощения за чёрный юмор. Вечеринка у директора кукольного театра. Карабас-Барабас играет на трубе, а Дуремар, Кот и Лиса с упоением слушают. В очаге варится супчик их черепахи Тортиллы и догорает Буратино, на гвозде болтается измученный Пьеро, несчастный пудель Артемон лает на цепи за дверью, а изнасилованная Мальвина лежит в постели. А Карабас-Барабас дует в свою трубу и с умилением повторят: «Это просто праздник какой-то».

Психолог хмыкнул.

– Типический случай демонического типа строя психики: что хочу – что и ворочу, и мне абсолютно побоку, что кто-то может от этого страдать, дескать, это их проблемы. Слава богу, в горбе распределения статистической улитки такие люди, вернее, нелюди, занимают крайнее положение. Но если они доберутся, как вы говорите, до рычагов управления – мало не покажется никому.

– Нечего, найдётся какой-нибудь Егор Шилов – помните «Свой среди чужих»? – оживился Журналист, блеснув озорными глазами. – С пинка распахивается дверь и вваливается такой Шилов с ручным пулемётом наперевес, щёлкает затвором: «Ну что, грязные ублюдки, попались? Вы хоть понимаете, что вы натворили? Прекращайте безобразничать, иначе мы разнесём вашу халабуду вдребезги и пополам!» И та-та-та-та-та из пулемёта!

– Никитос, браво! – захлопал в ладоши Психолог. – Тебе бы сценарии писать, талант! Только почему Шилов?

– Не знаю, просто в голову пришло. Наверное потому, что у Шилова усы как у тебя.

– Ну ладно, посмеялись, давайте вернёмся к газетам и динамическим процессам.

Конкретизируем нашу схему. Считаем, что на рисунке изображён кусок нашей жизни – процесс протяжённостью 30 лет. Мы находимся вот здесь. А писать-то на экране можно?

– Конечно, – ответил Корнеев.

Психолог написал рядом с начальной точкой «СССР. 1982 год».

– А здесь у нас, соответственно будет 2012 год. Каждая газета имела дату выпуска 8 августа 2012 года.

Рядом с разноцветными газетами появились четыре даты.

– Итак, у нас получается 4 разных варианта будущего. На самом деле сценариев бесконечно много, и каждый из них теоретически возможен. Но, тем не менее, через тридцать лет мы окажемся только в одной из этих точек. Как это произойдёт? Не знаю. Как это может произойти? Да как угодно. От чего это зависит? А вот тут самое интересное. Если считать, что это зависит от стечения случайных обстоятельств, – это одно. Если считать, что будущее предопределено свыше и человек его изменить не в состоянии, – это другое. А если знать, как происходит формирование будущего на самом деле и понимать, что ты сам принимаешь непосредственное участие в его создании, – это третье.

Психолог, окончательно войдя в роль учителя, стал расхаживать по комнате взад и вперёд.

– Я сейчас буду говорить о вещах, которые хорошо известны каждому. Это прописные истины, о которых мы чаще всего не задумываемся. В жизни каждого человека случаются моменты, когда ему нужно принимать какое-то важное решение. Жизненные обстоятельства далеко не всегда складываются так, как хочет сам человек и почти всегда зависят от других людей. Человек – существо социальное, он не способен жить один, и с этим приходится считаться. Мы уже говорили о том, что каждый из нас является частью системы, которая оказывает на нас внешнее информационное воздействие. Но ведь мы тоже оказываем определённое воздействие на систему. Это закон. По этому закону получается так: если человек положительно воздействуем на систему, обладающую интеллектом, то она, как минимум, не мешает ему этого сделать, а как максимум – отвечать взаимностью и, стало быть, развиваться в положительном направлении. Но то же самое, только с точностью до наоборот, будrет происходить, если человек будет оказывать на систему отрицательное воздействие. Теоретически возможен и третий вариант: человек не оказывает на систему ни положительного, ни отрицательного воздействия, то есть живёт в каком-то сбалансированно-замкнутом состоянии. Просто существует в своём маленьком мирке, где его всё устраивает. Возможно такое состояние? Конечно, возможно и довольно часто именно так и случается. Человек просто плывёт по течению. А что происходит с системой в таком случае? А происходит то, что и должно происходить, – система развивается в рамках того внешнего процесса, в котором она зародилась и существует в настоящий момент. Люди научились влиять на процесс развития системы и пытаются им управлять. И всё бы ничего, но… К управлению всё чаще стали пробиваться люди, которые используют для управления обществом те средства и методы, которые нельзя назвать человечными. Или те, кто об управлении социальными системами не имеет ни малейшего представления. Ну и куда могут вывести люди, обладающие топографическим кретинизмом?

– Товарищ лектор, – затряс рукой Журналист. – У меня вопрос.

– Ну, – насторожился Психолог.

– А вот Вы всё говорите: закон, закон… А что за закон? Про улиток понятно – закон Гауcса. А вот эти Ваши системы, всякие информационные воздействия, процессы, это что? Закон Сидоренко, или?

– Это закон жизни.

– Ты хочешь сказать, что в жизни между твоими столбами со стрелками ползают улитки?

Психолог рассмеялся.

– Примерно так и происходит, Никитос.

– Короче, Склифосовский, – почему-то обиделся Журналист, – моя улитка либо перегнала твою, либо не догоняет. – Он поглядел на часы.

– Ты куда-то спешишь, товарищ? У тебя опять приём в шведском консульстве? – улыбнувшись в усы поинтересовался Психолог.

– Я еще не решил, где у меня приём, – буркнул Журналист, а вот у Полуэкта другие процессы в голове – его Хелена Вондрачкова ждёт.

– Не Вондрачкова, а Невструева, – поправил Студент. – И до спектакля ещё куча времени, так что я никуда не спешу.

– Ну раз никто никуда не спешит, – пожал плечами Журналист, которому уже начали надоедать заумные разговоры, – валяй дальше, только объясни в конце концов, откуда берутся разные газеты, если мы живём в одной улитке и участвуем, кто как может, в одном и том же процессе.

– Хорошо, Никитос. Попробую немного иначе. Хотя наше будущее многовариантно, вероятность того, что оно в любом случае наступит равна 100%. От обычного человека это никак не зависит. Реальность такова, что он не в силах ускорить или замедлить течение времени. Понедельник начнётся в понедельник, но то, каким он будет, этот понедельник, зависит от каждого из нас.

– Псих, ты мне друг, но истина дороже, – ударив себя кулаком в грудь, сказал Журналист. – Представь чисто гипотетически, что мне плевать, каким будет твой понедельник. Я не знаю, доживу ли я до своего, а ты говоришь...

– А что я говоря? Я говорю, что каждый человек формирует своё собственное будущее самостоятельно! Чтобы тебе было легче понять мою мысль, представь же и ты чисто гипотетически, что каждый из нас получил возможность принять участие в конкурсе на лучший вариант будущего. Есть четыре команды. Одна команда, назовём её «Ленинградская правда», пытается реализовать одну версию будущего. Другая команда, «Санкт-Петербургские Ведомости», – свою. Третья, «Имперские вести», – свою. И четвётрая, «Петроградский рабочий», – свою. Как происходит формирование будущего теоретически? Матрица Возможностей накачивается, накачивается, накачивается информацией, и в конце-концов на конечном этапе происходит материализация. Понятно?

Журналист поморщился.

– Теоретически понятно, но совсем не очевидно.

– А я и пытаюсь объяснить, почему это для нас не очевидно. Чисто гипотетически разобьём тридцать лет на три сегмента и поставим перед каждой из команд промежуточные задачи. Способы решения задачи, то есть, путь движения к цели, ни подсказывать, ни навязывать не будем – пускай каждая из команд, используя собственные методы, действует по-своему. А мы через определённый период, условные 10 лет, произведём анализ, чтобы понять в какой точке находится каждая из четырёх команд. Обратите внимание, что некоторые соседние точки не соединены линиями. Жизнь вносит свои корректировки и количество возможных вариантов сценариев может изменяться: некоторые из них безвозвратно отпадают, но зато запросто могут появиться новые. Но в любом случае невозможно вернуться назад и выбрать другой путь. То, что было – не вернуть, но если вдруг у кого-то возникнет такое желание, то нужно спокойно разобраться – почему? Возможно, ранее был выбран не совсем удачный сценарий и на следующем этапе нужно учесть предыдущие ошибки, чтобы не наступать на те же грабли вторично. Кроме того, в промежуточной точке нужно оценить свои силы и прикинуть, какие понадобятся средства для следующего этапа. Недавно в мультике услышал: «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое». По-моему, неплохо?

Программист улыбнулся. Он тоже запомнил эту фразу из многосерийного мультфильма про кругосветное путешествие за 80 дней.

– Неплохо, если под рукой нашлось именно то средство, которое будет полезно всем.

– А это уже зависит от меры нравственности человека – он не станет использовать средство, приносящее вред остальным. Хотя… От ошибок никто не застрахован. Причин возникновения ошибок много, много существует и умных способов, чтобы их избегать. Но, по-моему, самое главное – научиться их различать. Бог дал нам чувство различения, чувство меры и совесть – именно они должны помогать человеку выявить допущенные ошибки, чтобы избежать их в будущем. Почему же так трудно разделить причину и следствие и почему материализация того или иного сценария порой вызывает удивление? Проще говоря, почему возникают приятные и неприятные сюрпризы? Давайте подумаем. На реализацию любого сценария всегда требуется какое-то время и проследить за процессом движения довольно сложно. Во-первых, потому, что мы находимся внутри самого процесса. Так люди устроены. Понять, что ты движешься в том или ином направлении можно, только выглянув в окно вагона или автомобиля.

Программист, как вежливый ученик, поднял руку, прося слова.

– А мне кажется, что наше индивидуальное будущее материализуется совершенно незаметно и так же незаметно становится нашим общим будущим потому, что это происходит во время сна. Помните, Михалыч эспандером специально растянул время, чтобы мы увидели процесс материализации? Примерно то же самое происходит в индивидуальном сознании каждого, но только во сне. В какой именно момент? Не знаю. Более точное время перехода невозможно вычислить, потому что наше сознание инертно и этот момент отследить просто не в состоянии. Я почему-то уверен, что о моменте перехода из настоящего в будущее лучше всех знает дискретный контрамот – Янус Полуэктович. Но он не скажет, – вздохнул Программист. – А может быть, и скажет, но когда-нибудь потом, в будущем.

– Возможно, Саня. Меня больше интересует не сам момент материализации будущего, а то, почему люди принимают ошибочное решения, вместо того, чтобы принять верное. Людям свойственно забывать о большинстве событий, которые в настоящий момент кажутся им мелкими и незначительными. Но эти события, если разобраться, могут оказаться звеньями цепочки причинно-следственных связей, которую при желании можно построить, если внимательно анализировать своё прошлое. Никитос, ты со мной согласен?

Журналист неопределённо передёрнул плечами.

– Ну, а если чисто гипотетически, – продолжал Психолог, – разбить каждый сегмент на более мелкие временные отрезки и детализировать каждую из четырёх газетных команд. Если рассматривать как поступает каждый из участников команды, то…

– То заколебёшься просчитывать и анализировать возможные варианты, и в результате на пути появится куча граблей и без толку набитых шишек. И так было во все века.

– Да, так было во все века. Но раньше люди не имели представления о законе Времени и ничего не знали о новом информационном состоянии, в котором мы все постепенно оказались, – возразил Программист. – Ты прав, информации для анализа и сейчас уже очень много, а со временем станет ещё больше. В ворохе фактов и событий построить правильную причинно-следственную цепочку будет невероятно сложно, но не всё так безнадёжно. Во-первых, нужно научить людей делать это самостоятельно. Для этого достаточно дать им методологию для самообразования. А во-вторых, открыть им информационные возможности Зазеркалья. Если создать что-то наподобие СОННИКа – аналитического наполнения ноосферной информационной базы и анализировать не только сновидения, но и реальные события, то можно построить систему внутреннего предиктора-корректора как современную альтернативу Глобальному Предиктору. Понимаешь? Анализируя прошлое и делая продуманные шаги в настоящем можно всем вместе формировать собственное будущее. Как тебе такая перспектива?

Журналист не ответил. Программист, прекрасно знавший его повадки чувствовал, что в нём сейчас происходит внутрення борьба – борьба скептика с оптимистом. Он не сомневался, что рано или поздно победит оптимист, но всё должно было произойти постепенно и само собой.

– Ну и кто по-твоему победит? – вдруг спросил Журналист.

Программист, округлив глаза, посмотрел на приятеля. Неужели он прочитал его мысли?

– Ты чего? – удивился Журналист. – Я что-то не так спросил? Мы отвлеклись от интересной игры четырёх газетных команд. Ну и кто, победит, спрашиваю?

Программист рассмеялся.

– Мне бы и самому хотелось это знать. А ты как считаешь, Лёха?

– Если следовать твоей логике, то каждую ночь происходит подсчёт накопленной информации каждой из четырёх команд и материализуется тот сегмент Пространства Вариантов, который первый наберёт достаточно информации для воплощения выбранного сценария. Так?

– Да, так. И в результате, утром 8 августа 2012 года каждый из нас прочитает одну и ту же газету. И это будет газета победителя конкурса сценариев.

– А почему победителя? Может, другая команда задумала будущее намного лучше?

– Значит, не лучше. Или же что-то не было учтено. Есть очень простое правило: наши жизненные обстоятельства складываются наилучшим возможным образом, но с учетом той реальной нравственности и этики, которой обладают все без исключения участники процесса под названием «человеческая жизнь». И как прямое следствие из этой формулы: чтобы твои жизненные обстоятельства сложились максимально благоприятно и для тебя и для всех остальных, нужно прежде всего самому всегда поступать по совести.

– Опять двадцать пять. А если мне нет никакого дела до чьих-то жизненных обстоятельств? Зачем мне чужая головная боль, тогда как? И что значит – по совести? Ещё скажи – по-божески. У каждого свои представления о совести и о Боге. А ещё есть люди, которые не представляют, что это такое.

– А для таких людей, есть простое правило: поступай с другими так, как ты бы хотел, чтобы они с поступали с тобой.

– М-да, устал я с вами, – сказал Журналист, поглядев на часы. – Я бы хотел, чтобы вы меня сейчас перекрестили и отпустили с богом.

– Говоря простым языком, бухать? – спросил укоризненно Психолог.

– Ну почему сразу бухать, Псих? Но как не помянуть Ильича, неплохого, в общем-то, человека?

– Приходите завтра, Никита. Я привез ещё один прибор для зазеркальных экспериментов. Будет интересно.

– Всенепременно быть изволю, – щёлкнул каблуками Журналист и добавил: – Если этот псих за мной заедет. Я свою «ласточку» сдал в ремонт.

– Иди уже, баламут. Созвонимся, – махнул рукой Психолог.