Краткое содержание 1-й части.
На планете Мара, на окраине заселенного человечеством космического пространства, потерпевшего аварию космолетчика Антона Кайданова подбирает местная девушка по имени Келла, странная, не похожая на местных жителей девушка, которую нашли в лесу приемные родители. На шейке девочки был шнурок с двумя кольцами из неизвестного на Маре металла.
Антон не помнит о себе ничего, кроме имени. Келла и Антон полюбили друг друга и стали мужем и женой. На деревню Келлы нападают людоеды племени Тар. Антон и Келла, заметившие их в горах, вовремя врываются в деревню и громят банду людоедов.
Антон постепенно вспоминает свое прошлое – он исследовал эту планету с экспедицией, они обнаружили залежи тириниума – вещества, являющегося основой корабельного топлива, за которым охотится все цивилизации, вышедшие в космос. На корабле экспедиции оказывается «засланный казачок», который, передав своим хозяевам – Демократии – координаты планеты, подстраивает аварию корабля, предварительно умертвив всю команду, кроме Антона, который лежал в лазарете. Антон убивает предателя и успевает эвакуироваться с корабля. Но ранение и жесткая посадка приводят к временной потере памяти. Он, наконец, вспоминает все, и они с Келлой отправляются в горы, на заложенную их экспедицией базу, включают маяк обнаружения и ждут спасательную команду.
Целиком часть 1 можно прочитать по ссылке http://www.proza.ru/2017/10/15... или https://cont.ws/@proctotanya/6...
Мутанты туманности Х7.
Глава 1.
Генерал Беркутов сидел в каюте командующего. Он думал о лейтенанте Кузнецове. Венера 7, как и эта чертова туманность… Его так и не нашли, он исчез вместе с тем народом и своей избранницей. Как же ее звали? Ларра… Марра… Дарра! В дверь постучала офицер связи Светлана Куницына.
- Товарищ генерал, срочное сообщение. Мы получили сигнал! Определили звездную систему и нашли планету Агату!
Беркутов обнял Светлану Куницыну, затем поспешил в информационный центр. Капитан Владимир Летов светился от радости: кто-то жив из экспедиции Антона Кайданова, возможно – все живы!
- Летов, готовьте малый поисковый корабль. Со мной полетите вы, Куницына Светлана, это тебе, Света, поощрение за радостную новость, и нам положены два космодесантника. Сержант Рюмин, сержант Борский. Корабль поведу я сам!
- Товарищ генерал? – полковник Седов был удивлен решением генерала Беркутова.
- Седов, здесь командую я, а в мое отсутствие оба крейсера переходят в ваше подчинение. Передайте на Землю координаты планеты Агата. Военный министр устал ждать. Да вся наша Империя устала ждать! Тириниум нужен, что тут говорить!
Келла проснулась. Антона не было рядом. Она выглянула в окно – он расчищал какую-то площадку, оттаскивая крупные ветви деревьев, под которыми обнаружился круг, нарисованный неизвестными красками прямо на земле. Она выбежала на улицу и стала помогать мужу.
- Келла, как тебе спалось на новом месте? Келла, сон на новом месте – явись жених невесте! Надеюсь, ты меня видела во сне? – Антон улыбнулся.
- Я видела свой далекий сон из детства – мужчина, он был одет, как и ты, такая же одежда!
- Ты ребенком видела офицеров имперского космофлота?
- Я не знаю, кто он. Просто у него одежда, как у тебя, и все. И все… понятно, Антон? И я хочу есть! – Келла нежно поцеловала Кайданова в губы.
- Мы идем завтракать, Келла! Но сначала я должен принять душ.
- Я с тобой! – Келла растерянно улыбнулась.
- Келла, мы идем в душ, а потом завтрак, позволь, я тебя буду кормить!
Келла прижалась к Кайданову и нежно шепнула ему:
- Да!
Королева Мара Пятая пила медовый напиток и со скучающим видом смотрела на дворцовую площадь. Там весело бегали дети. Ей снова напомнили о замужестве с королем соседнего королевства Инарт. Это был бы политический союз. Королева была немолода, и никто в королевстве Сат не надеялся на наследника, но ее министры все настойчивей намекали об этом браке. Королева Мара слушала доклад тайного министра, оставалось совсем немного…
- Деревня Атма, Ваше Величество! Девица Келла нашла в плавнях незнакомца и взяла его себе в мужья…
- Вот как, Рэм? Девица Келла нашла себе мужа!
- Да, Ваше Величество, и он герой! Под его предводительством они смогли отразить нападение дикарей-людоедов Тар! Антон Кайданов!
Королева Мара выронила из рук чашку, которая вдребезги разбилась. Весь двор с удивлением посмотрел на свою королеву.
- Что ты сказал, Рэм? – королева кричала, чего никогда за ней не замечали, никогда…
Старшая придворная дама подбежала к королеве, паж бросился собирать осколки, тайный министр, привыкший ничему не удивляться при дворе, внимательно изучал текст своего доклада, делая вид, что ничего не произошло. Королева взяла себя в руки. Это имя… Антон Кайданов… оно могло означать одно из трех: этот герой – землянин, имперец по имени, он мог быть или представителем Демократии или Империи, или… некое необъяснимое совпадение обстоятельств, начиная от аварии и заканчивая засылкой его как шпиона рептилоидов или иной неземной расы. А из этого следовало, что Антон должен быть незамедлительно доставлен во дворец. Но тихо – если это диверсант или разведчик, его нельзя спугнуть.
Мара величественно кивнула головой министру – продолжайте, милостиво улыбнулась пажу и дала незаметный знак церемонимейстеру «закруглять церемонию». Через полчаса она была в своих покоях. Служанки помогли ей снять тяжелое платье, и она жестом отпустила их. Сама надела привычную и удобную домашнюю одежду – атласные шаровары и длинную расшитую шелковую рубаху, заплела волосы в толстую косу. Посмотрелась в зеркало, позвонила в колокольчик. Вошла комнатная девушка.
- Джаймин, вели найти Клорра, пусть немедля последует в мои покои.
Служанка кивнула, присела и выбежала за дверь. Клорр был самым верным и преданным слугой королевы. Она спасла его, мальчишку, от смерти. И не только его.
Дело в том, что королева Мара была не совсем марийкой… Вернее, совсем не марийкой. В прошлой жизни ее звали Мила, Людмила, и была она русской, с планеты Земля.
Она была врачом и биологом межзвездной экспедиции. Целью экспедиции было исследование недавно обнаружившей себя расы рептилоидов. В центральной части галактики они не особо себя проявляли, а на окраинах возникали конфликты с неизвестной разумной расой, нападавшей на плохо защищенные планеты и похищавшей людей. У Милиного куратора была фантастическая теория – что современные рептилоиды – это потомки динозавров, живших много тысячелетий назад на Земле. Они были высшей расой того времени, но случилась катастрофа космического масштаба, в результате которой динозавры остались только в виде останков, а место главенствующей расы заняли люди. Руководитель Людмилы предположил, что, во-первых, динозавры были разумны и, во-вторых, что они смогли либо улететь в космос, либо являлись частью разумной негуманоидной расы, существовавшей и, возможно, существующей и поныне во Вселенной. Теория профессора нашла последователей, казалась вполне реалистичной, и четверть земных века назад во все уголки Ойкумены, откуда поступали известия о появлении рептилоидов, были направлены экспедиции, и в одной из них летели Мила и ее дочурка Катя. Муж Милы был военный космолетчик, у него была своя миссия – борьба с обнаглевшей Демократией, шла война, и Людмила не решилась оставить дочь одну.
У землян, вышедших столетие назад в космос, переживших и ядерный конфликт, и полвека ограничений в пище и воде, а также космическое излучение при выходе в космос, да плюс генетическое вмешательство, считавшееся когда-то благом и обернувшееся катастрофой в дальнейшем, была большая проблема воспроизводства. Женщины редко когда могли забеременеть естественным путем, самостоятельно выносить ребенка. Чаще всего для решавшей родить пары применялись всевозможные медицинские ухищрения от подсадки оплодотворенной яйцеклетки до суррогатного материнства, и каждый ребенок был очень дорог – и в прямом, и в переносном смысле. У Милы и ее мужа их малышка была третьей попыткой, удачной. Малышка родилась на удивление здоровенькой, с хорошими генетическими показателями. Людмила просто не могла оставить самое дорогое ей существо и взяла ее с собой в дальний полет.
Их миссией было исследование планет туманности Х7. При выходе из подпространства их исследовательское судно было атаковано. Без предупреждения, невзирая на опознавательные знаки «мирное судно» невесть откуда взявшийся крейсер Мира Демона Бо разрядил в них основной калибр, и единственное, что успела сделать Мила – это усадить двухлетнюю дочку в спасательную капсулу и выпустить ее в направлении к ближайшей планете земного типа. На корабле был ад – они потеряли управление, корабль крутился вокруг своей оси, отсеки загорались один за другим. Людмила помнила, что капитан швырнул ее в спасательный бот к нескольким членам экипажа. Второй пилот вывел бот из разрушающегося причального отсека, и они рванули прочь. По ним палили из вражеского крейсера, попали, но бот сумел жестко приземлиться в лесном массиве. Шлюпка горела, спасшиеся стояли, прижавшись друг к другу, на безопасном расстоянии и, в бессилии сжимая кулаки, проклинали мерзавцев рептилоидов и оплакивали погибших на крейсере.
Но на этом их несчастья не кончились. Начался сильный ливень, резко стемнело, загромыхали разряды молний. Мила думала только о дочери. Она вглядывалась в темень, как будто оттуда могла появиться ее малышка. Это ее и спасло – она увидела в темноте движение, инстинктивно упала на землю в грязь – а вокруг уже свистели стрелы, поражая ее товарищей. Она отползла в сторону. Что было дальше – она постаралась об этом забыть. Потом, познакомившись с местной цивилизацией, Мила узнала, как звали этих убийц - тарцы.
Что давало ей силы? Только мысли о дочурке, которую надо было найти, спасти, вытащить из леса… Через 15 земных дней Людмилу подобрали на берегу реки охотники, возвращавшиеся в лодке в столицу с шкурами на продажу. Один из охотников привел ее в свой дом. Мила, едва держась на ногах, вошла и увидела душераздирающую картину – жена охотника, отчаянно рыдая, держала на руках совсем исхудавшего ребенка лет десяти по земному исчислению. Двое других ребятишек испуганно жались в уголке.
Увидев отца, кинулись к нему. Оказалось, что в стране разразилась невиданная доселе эпидемия. Мила, слегка набравшаяся сил в дороге, взялась за дело. Кровавый понос, непрерывная рвота, обезвоживание, горячка – все говорило о кишечной инфекции. Мила велела пить только кипяченую воду. Она пошла к городскому голове и заставила его определить всех больных в самый большой дом, по возможности изолировав их друг от друга и от здоровых. Нашла двух помощниц. Велела набрать травы, которую она определила как вяжущую и дезинфицирующую. Больных поили отваром и обмывали им же. Но нужен был антибиотик. Больные продолжали умирать, и очень плох был сынишка охотника.
Тогда Мила решила: если она заразится сама, ее кровь начнет вырабатывать антитела для борьбы с инфекцией. Все космонавты имели внедренные нанороботы, борющиеся с заболеваниями. Она взяла слюну ребенка и проглотила с водой. Она… молила бога, чтобы он помог ей заразиться. И она заразилась. Но через два часа недомогания ей стало лучше, и она решила рискнуть – надрезала руку, кровь полилась в чашку с кипяченой водой. Если она была права, то ее кровь стала лекарством, она должна была быть антибиотиком! Дали выпить умирающему мальчику… А через день у мальчишки прошли все признаки заболевания! Кровь Людмилы спасла весь народ Мары.
Недели через две, когда эпидемия была преодолена, к Миле пришли Мудрейшие. Королева Мары умерла от тяжелой болезни, и Миле, как спасительнице народа, предложили стать королевой Марой Пятой в стране Сат. Мила согласилась.
Первое, что она сделала – организовала поисковые экспедиции – искали ее дочь и членов экипажа. Искали долго, но нашли только остатки отвратительного пиршества тарцев. И никаких следов дочурки и ее спасательной капсулы… Мила, убедившись в тщетности поисков, сначала хотела умереть – жизнь потеряла смысл, но вокруг были люди, ее новые питомцы, нуждавшиеся в ней – и она решила остаться в этом мире ради них. Она же была врач. И еще ее не оставляла мечта, что когда-нибудь кто-нибудь прилетит на поиски ее корабля и найдет ее здесь… И вот прошло двадцать три земных года, и имя Антона Кайданова всколыхнуло и глубоко запрятанную тоску по ребенку, и мечты о возвращении на Землю.
- Ваше Величество, Клорр…
Вошел Клорр – красивый молодой мужчина в форме егеря. Это и был тот самый первый спасенный Милой мальчик – сын охотника, привезшего ее на лодке сюда.
- Клорр. Милый мальчик, мне очень нужна твоя помощь.
- Все, что прикажете, Королева!
- Мне очень нужно, чтобы ты тайно привез в мой охотничий домик двух людей: девицу Келлу и ее мужа… Антона Кайданова. Они живут в деревне Атма, возле гор. Я не могу поручить это никому, кроме тебя. Этим двоим надо оказать почести. Принуждение возможно только в случае их отказа приехать сюда. Но они мне нужны живыми и невредимыми. Вот деньги. Возьми верных людей и поезжай. Охраняй их, как… как охранял бы меня.
- Повинуюсь, моя королева! – Клорр смотрел на Мару влюбленными глазами. – Выдвигаться сейчас?
- Да, Клорр, прошу не медлить. И будь осторожен, этот человек… Кайданов… может быть опасен, - Мара протянула руку, Клорр почтительно склонился, поцеловал пальцы королевы, задержав руку на секунду дольше дозволенного, быстро вышел. Мара слышала его быстрые шаги в коридоре, вздохнула и приготовилась к томительному ожиданию. Впрочем, она привыкла ждать.
Глава 2.
Генерал Беркутов привычно быстро собрался. Принял душ и побрился. Из зеркала на него смотрел крепкий, крупный, загорелый мужчина, абсолютно лысый (начал бриться наголо лет с сорока пяти, когда появились залысины – так удобней в походе), глаза серые с коричневым отливом вокруг радужки. Беркутов улыбнулся себе: «Эх, брат, а ведь ты сегодня именинник – тебе пятьдесят шесть стукнуло! Да ты пережил средний возраст космолетчика аж на целый год! Молодца!»
Средний возраст обычного землянина составлял девяносто три года, но у космических летчиков – всего пятьдесят пять. И дело было не в постоянном жестком излучении, пробивавшем защиту скафандра, и не в перегрузках – дело было в изматывающей войне, которую вела Империя Русских на всех колонизированных планетах, во всех звездных системах, во всех галактиках, где Империя сталкивалась с Демократией или с Империей Великого Демона Бо. Сражались за тириниум – вещество, благодаря которому можно было уходить в подпространство – топливо для двигателей космических кораблей, за зоны влияния… И, как во все времена, различие идеологий не позволяло Империи Русских проходить мимо безобразий, чинимых демократами и рептилоидами (гуманоидная раса, которая, как предполагали ученые, на Земле была представлена в эпоху Юрского периода вымершими динозаврами).
Последняя битва с демократами на Земле произошла по причине маленького государства Израиль, в начале третьего тысячелетия. Тогда на Земле было много государств, и самые могущественные – Соединенные Штаты Америки (предшественники Демократии), Китай и Российская Федерация (Китай и Россия впоследствии объединились и образовали Империю Русских).
Все началось с вмешательства возродившейся России в войну в Сирии. Русские предотвратили Третью Мировую войну, оказав помощь изнемогающей Сирии, на которую набросились зомбированные воины некоего государства Тьмы, образованного на завоеванных территориях Ирака и Сирии. Но русские не смогли предотвратить Армагеддон. Когда давление на зомби стало слишком сильным, они обратили свою ненависть на государство Израиль –подстрекателя всех войн в регионе и завалили трупами израильтян их страну, и именно тогда израильтяне подорвали несколько ядерных зарядов на своей территории и в соседних мусульманских странах.
И понеслось… Американцы начали атомную бомбежку Сирии и Ирана, русские ответили, вмешались китайцы, турки, европейский блок… Удалось избежать гибели всего и вся, только устроив свой Армагеддон в Штатах – был взорван тектонический разлом в Йеллоустоуне, и США перестали существовать как угроза миру. Огромный поток раскаленной магмы вырвался на поверхность, почти мгновенно погибли крупнейшие города Америки. Вулканический пепел заставил прекратить полеты не только над территорией Америки, но и во всем мире. Пепел впоследствии засыпал весь континент, сделав его непригодным для жизни на многие десятилетия.
Человечество выживало долго и трудно. Поскольку Русский мир предложил самую привлекательную модель дальнейшего развития – «жить по совести», если уж совсем ее упростить, то русские и были признаны лидерами нового мира, названного впоследствии Империей русских.
Демократы, успевшие эвакуироваться с гибнущего материка Северная Америка, были либо богачами, увозившими с собой драгоценности, либо военными, либо особо «полезными» учеными. Через какое-то время, когда Земля оправилась от катастрофы, а человечество возобновило освоение космоса, демократы улетели и основали колонию на Марсе, а затем проявили большую активность в освоении дальнего Космоса. В конце концов, они окрепли, объединились с рептилоидами и стали наносить удары по Империи Русских везде, куда смогли дотянуться. Поэтому-то среднестатистическая продолжительность жизни космолетчика была на тридцать восемь лет меньше, чем у «приземленного» жителя Империи – войны, пиратские нападения уменьшали прежде всего количество космонавтов.
Выйдя из санузла, Виктор Беркутов оделся, осмотрел каюту, прощаясь – кто знает, вернется ли он сюда? Взгляд его упал на изображение – он, еще молодой, в чине капитана, жена Людмила и дочка Катерина – их последнее фото. Все трое улыбаются. Он улетал в дальнюю экспедицию, а Люда, в прошлом военврач, через несколько месяцев отправилась на корабле научной экспедиции искать подтверждение гипотезы общих предков у земных динозавров и современных рептилоидов. Не смогла оставить малышку в интернате… пропали обе, где-то здесь, а районе туманности Х7…
Беркутов взял в руки фотографию. Подумал и положил в кейс, к бритвенному прибору и лазерному пистолету. Эта фотография была также минисейфом, хранилищем информации. Он скурпулезно собирал по всей Ойкумене любые следы Людмилиной экспедиции. Все копии запросов и ответов, все вычисления, все данные о маршруте экспедиции хранились в фоторамке. Там же были и видеозаписи их редких совместных отпусков, их свадебные фотографии.
Они познакомились в одном из походов – он, помощник командира небольшого военного корабля, капитан Виктор Беркутов и она, военврач лейтенант Людмила Петрова. «Встречались» они года два, она спокойно относилась к положению его «походно-полковой жены», но как-то неожиданно для самого себя Виктору этих отношений стало мало. Он все больше привязывался к Миле и, когда она сказала, что ее переводят на другой корабль, затосковал. Затосковал о предстоящей разлуке сильно, ни о чем думать не мог, делал все на автомате и понял, что, хоть и живет он во второй половине третьего тысячелетия нашей эры, а все одно – «жизнь без нее не в радость» - это о нем.
Все сделал по-военному быстро. Нарвал в оранжерее корабля цветущих кабачков, постучался к ней в каюту.
- Войдите!
Вошел. Она обомлела и улыбнулась – ах, как она улыбалась – всегда чуть удивленно, будто сама не понимала, за что ей эта радость?
- Витя, тебя повар убьет за кабачки… а командир на губу посадит!
- Милка… Людмила. Я серьезно. Я прошу твоей руки. Ну, замуж прошу, Мила!
Он вспомнил, как серьезно она на него посмотрела, уже без улыбки. Взяла «цветы», налила воду в высокий стакан, поставила в него стебли… Подняла глаза – он ждал ответа.
- Витя, я хочу родить от тебя ребенка…
- Милка…
И вместо перевода на новый корабль и новой экспедиции они отправились в трехмесячный отпуск на Землю.
Генерал Беркутов закрыл кейс, как закрыл дверь в прошлое. Пружинистым шагом прошелся по коридору корабля в сторону причального отсека. Там уже была команда катера и остающийся за него заместитель полковник Седов.
- Ну что, Седов? Счастливо оставаться?
- Удачи вам, товарищ генерал!
- Ладно, загружаемся, ребята! – Беркутов поднялся по трапу, команда за ним. Седов покинул отсек.
- Контакт!
- Есть контакт!
- Проверка систем!
- Есть проверка систем!
- Поехали, братцы! – и катер вылетел из крейсера, взяв курс на планету Агата, по координатам, передаваемым маяком экспедиции Кайданова. Беркутов, предполагая возможность засады, планировал облететь для начала Агату и «осмотреться», потом только подлететь к маяку.
Об этом же – о предательстве Левинсона и о том, что нельзя быть уверенным в том, что прилетит на сигнал маяка – спасательная экспедиция или ракета с приветом от демократов – подумал и Антон Кайданов. Эта мысль подняла его рывком с постели, он сжал зубы, подумал: «Идиот я!» - и побежал к маяку. Благо, было утро. Он выключил маяк, упаковал его в контейнер, «оседлал» космоскутер и перелетел на другую сторону хребта, километров за пять от базы. Установил в укромной ложбинке маяк, включил его, поставил камеру слежения и улетел обратно, к Келле, досыпать.
Когда катер уже входил в атмосферу Агаты, Беркутов, слушающий переговоры в рубке корабля, услышал сигнал «Подготовиться к отражению атаки!», подобрался, включил большой экран и увидел выпрыгнувшую из подпространства флотилию из трех крейсеров Демократии.
Генерал сжал кулаки, прищурился:
- Свистать всех наверх! У нас гости! Приготовиться к отражению атаки, разворот обратно к крейсерам! Готовность номер один!
Экипаж его маленького катера впился глазами в экраны. Двое десантников занимали в кормовом отсеке места перед пультами управления пушками. Искусственный интеллект корабля сам отражал атаки, сам выбирал цель по принципу наибольшей эффективности, но при необходимости управление вооружением переходило к людям. Пока экипаж во главе с Беркутовым только наблюдал. Три крейсера Демократии, один – проект Тирпитц, здоровый, с двадцатью пусковыми установками плазменных ракет… Два поменьше, проект Адольфус. Против двух крейсеров Империи Русских, оба крейсера класс Акула, вооруженность немного выше Адольфусов, маневренность выше, а что толку-то? Так примерно думал Беркутов, наблюдавший, сжав зубы, за разворотом событий. Вмешиваться или, тем более, брать на себя командование, он не стал. Он только перевел связь с кораблями на громкую.
Корабли эскадры Демократии атаковали русских, как только вышли из подпространства, сходу, как будто знали, что они их здесь встретят. Русские крейсеры приняли удар, защита отразила и частично поглотила плазменные заряды, и крейсер Беркутова ударил в ответ.
- Мамочки, что это? – воскликнула Светлана Кузнецова, показывая на большой экран. – Виктор Петрович, это что еще?
Из зоны защиты флагмана Демократии вдруг выплыла странная субстанция – похожая на облако плазмы, но пламя было не ярко-белое, а красно-черное, как будто огненный шар, мечущийся в огромной шаровидной клетке, всплыл перед кораблем демократов. Русские выстрелили из носовых установок, выплюнули плазмой. Светящиеся стрелы помчались к эскадре противника. Красно-черное пламя замерло, потом выпустило языки и… всосало в себя две трети зарядов. Другая треть попала в защиту флагмана Демократии. Но это было только начало. Красно-черное пламя стало светлее, ярче, языки преобразовались в красно-черные огненные стрелы, которые, налившись энергией, сорвались с огненного шара в сторону флагмана русских и, ударив, пробили защиту. Попадания, хоть и не прицельные, разбили флагман на несколько частей, попали в силовую установку и взорвали ее. За несколько секунд осколки флагмана вспыхнули как сухие комки бумаги и испарились.
- Сокол… Сокол! – уходите, уходите немедленно! – заорал Беркутов, вызывая второй корабль. – Немедленно, пока он не достал вас!
Второй корабль, включив сигнал «Срочное погружение», в течение минуты свернул защиту и исчез в подпространстве. Красно-черные стрелы невиданного ранее оружия Демократии ударили в пустое пространство.
Беркутов притормозил, развернулся и рванул обратно. Конечно, их заметили, но была надежда, что примут за… да хоть за торговый корабль… но надежда оказалась напрасной – зазвучал противный сигнал тревоги, и приятный женский голос произнес:
- Внимание. Внимание. Обнаружен объект, предположительно истребитель класса Стрела, принадлежность – Демократия. Представляет угрозу, приготовиться к отражению атаки!
- Десант, готовность к бою, - скомандовал Беркутов. - Светлана, осматриваться не будем, будем увиливать и садиться, где попало… Поближе к маяку.
- Виктор Петрович, сигнал маяка пропал, - доложила Кузнецова, с трудом сдерживая слезы.
- Ну, направление-то мы знаем. Ага, захватывает нас… сейчас покувыркаемся! Держись, Света! Ребята, десант! Управление боем на себя, постарайтесь его раздолбать!
Беркутов плавно потянул штурвал, петля, еще петля, рывок вправо-вниз, разворот с «бочкой», горка, петля с разворачиванием в хвост противника… Пушки работали без перерыва. Светлана Кузнецова потеряла сознание от перегрузок.
- Ничего, ничего, Света, выберемся, разберемся со сволочами демократными, у нас перемирие, чтоб его… а они…
Катер содрогнулся от удара, заверещали сигналы оповещения, пушки замолчали. Рубку начало заволакивать удушливым дымом, включилась система пожаротушения, вход в рубку автоматически перекрыла огнезащитная перегородка. Беркутов, чертыхнувшись, оценил результаты сканирования поврежденных узлов.
- Десант, десант, что у вас?
- Товарищ генерал, попадание в крыло к Рюмину, - доложил, кашляя, Борский, - я пока держусь. Мой отсек закрылся, но у Рюмина, похоже, все совсем плохо.
- Борский, давай, голуба, отгони его, у меня правый двигатель сейчас накроется, сможем только тянуть на одном, не смогу маневрировать!
- Вас понял, товарищ генерал! – пушка заработала вновь.
Катер повторно входил в атмосферу, началась тряска, стабилизаторы не справлялись со стремлением корабля уйти в крен. От катера отваливались части обшивки и поврежденной силовой установки. Истребитель демократов вдруг перестал стрелять и, сделав маневр, отправил на прощание последний сгусток плазмы в сторону погибающего русского и ушел вверх.
- Все, ушел, собака… Борский, жив? Держись, посадка будет… жесткой.
Примерно за минуту до падения Беркутов увидел сквозь облака, что они летят прямо на странного вида городок, успел отвернуть и направил катер на большое поле перед зданием, напомнившим ему сказочный дворец из детской книги. Посадка, если можно так назвать их падение с попыткой лететь на одном движке, была зубодробительной. Удар о землю – и кресла выпустили облака быстрозастывающего геля, нити которого окутали космонавтов и превратили их в защищенные от ударов и огня коконы – Беркутов успел подумать только одно: «Борский выживет, корма отвалится к едрене фене».
Сколько прошло времени – он не мог оценить. Но голос… он услышал ее голос: «Режьте волокна, аккуратней, внутри человек!»
«Милая Мила… девочка моя родная… я тебя наконец-то нашел… Значит, смерть. Как хорошо, что ты меня тут встречаешь…»
Антон недолго поспал после перетаскивания маяка. Он услышал мягкий звук зуммера, открыл глаза, сел в кровати, автоматически повернул голову к экрану, на который было выведено изображение маяка. В правом верхнем углу экрана была зона сканирования пространства – на ней он увидел схематичное изображение истребителя Демократии. Истребитель завис примерно в пятистах метрах над маяком.
Антон замер. Их база была хорошо замаскирована под обломок скалы. Специальное устройство создавало голографическое изображение скалы над ними и вокруг, так что заметить их не могли – эта технология была разработана русскими, и у демократов ее быть не могло. Устройство, оригинально названное «Зонтик», создавало для стороннего наблюдателя полную иллюзию части местности, на которой стоял охраняемый объект – оно мимикрировало под окружающий ландшафт. Можно было прощупывать, просвечивать, прозванивать во всех диапазонах – сторонний наблюдатель получал только одну информацию: это – кусок скалы. Или песчаный холм. Или морская волна. Звуки и излучения изнутри также не пробивались наружу. А те, кто находились «под Зонтиком» - видели полупрозрачную часть сферы, изображающую то, что видно было снаружи. При этом физически проникнуть снаружи внутрь при включенной защите купола также было невозможно, а выйти наружу – сколько угодно.
Истребитель выпустил по маяку ракету и, убедившись, что маяк замолк, сделал разворот и исчез в облаках.
«Это Демократия! Тириниум достанется демократам… Левинсон их все-таки вызвал, - в отчаянии думал Антон. – Какие же они подонки – на все готовы ради наживы…»
Келла проснулась, увидела мужа, сидящего, обхватив голову, на краю кровати, участливо погладила его:
- Антон? Ты что? Что с тобой?
- Ох, Келла, похоже, у нас большие проблемы!
- Больше, чем были? – изумилась Келла, садясь рядом. Она была отчаянно хороша в своей расцветшей молодости, но Антон даже не поцеловал ее, как делал всегда, когда она просыпалась.
- Не идут ни в какое сравнение, - мрачно подтвердил он.
Глава 3.
Королева Мара с помощницей осматривали новые посадки растений, отдаленно напоминающие земные томаты. Мара диктовала помощнице свои наблюдения, та записывала в толстую потрепанную тетрадь угольным карандашом. Записей было много. Королева Мара не брезговала никакой работой на пользу государству, а выведение новых, более приспособленных, более урожайных растений вообще стало ее хобби.
В прошлой жизни Королева Мара была обычным военным врачом. Когда она вынашивала дочь, врачи категорически запретили любые полеты в космос, и почти восемь месяцев она провела на Земле, пробуя себя в новых областях. Она увлеклась идеей общности современной расы рептилоидов и когда-то существовавших на земле динозавров. Заодно плотно занялась генетикой и агротехникой. А когда судьба лишила ее самого дорогого, что у нее было – ее семьи, и перед ней встал выбор – продолжить жить на неизвестной планете в доисторических цивилизационных условиях или умереть, ее врачебное чувство долга, принесенная клятва Гиппократа заставили отвлечься от своего горя и помочь преодолеть страшную эпидемию кишечной инфекции, которая грозила выкосить все небольшое население планеты. После того, как она стала, по приглашению старейшин страны Сат, королевой Марой, она решила приложить все свои знания на пользу доверившимся ей аборигенам.
«Работать, работать, работать, и горе притупится», - так говорила себе Людмила, пытаясь забыться от свалившихся на нее несчастий. И она работала.
Первым делом она изменила административное устройство своего «правительственного аппарата», заставив «чиновников» трудиться, и трудиться грамотно, постепенно заменила старые кадры на молодые, обученные искусству управления. Обучала сама. Пригодились и полученные при учебе знания, и впитанные в общении с матерью и отчимом практические методы (родители Людмилы работали в административном аппарате Земли), и строгий армейский устав.
Параллельно она занялась обустройством системы клиник – до нее на планете люди лечились только у знахарок и колдунов. Новая королева ознакомилась с приемами и знаниями лекарей, нашла их приемлемыми и приносящими пользу, почерпнула много нового для себя и организовала со временем настоящую систему здравоохранения с фельдшерскими пунктами, больницами, пунктами реабилитации выздоравливающих. Она создала университет с четырьмя факультетами – управления, агротехнический, инженерно-технический и медицинский. Уже через пять лет ее правления население страны Сат получало грамотную медицинскую помощь, а смертность уменьшилась в разы.
Создала Мара и школы – каждый гражданин страны имел возможность обучаться в школах-пятилетках. На одной скамье подчас можно было видеть и малыша «с ноготок», и согбенного подслеповатого старца. Способные могли учиться дальше – еще пять лет в училище, дававшем основы специального образования, а уж самые умные могли рассчитывать на учебу в университете.
Поначалу ей приходилось контролировать каждое свое распоряжение, но вскоре из молодых администраторов выросли настоящие управленцы, знающие и умелые. «Пальцы моей руки» - так, смеясь, называла их Мара. Ее главным помощником стал Клорр – первый спасенный ей мальчишка. Парень вырос и превратился в красивого мужчину. Его благодарность к спасительнице переросла в глубокую привязанность и любовь.
Но королева не могла никого полюбить. Для того, чтобы не так страдать от утраты любимых, Мара запретила себе даже думать о том, что она – молодая женщина, в расцвете женской красоты, что она может родить еще детей, что она может любить и стать счастливой. Как только она позволяла себе вспомнить об этом, ужас потери наваливался на нее с новой силой. Говорят, что время лечит, но Мара-Людмила не излечилась. Поэтому – «работать, работать и работать!» - стало ее девизом. С раннего утра и до глубокой ночи.
Она сама обучала медиков и основам гигиены, и анатомии, и проведению операций. Многому и они научили ее – например, местные знахари в большинстве своем обладали даром видения – они могли поставить диагноз «наощупь» или даже «на глаз». Местные экстрасенсы действительно «видели насквозь», Мара это неоднократно проверяла. Откуда взялась эта мутация – она пока не разобралась. Возможно, кто-то из первых колонизаторов обладал таким даром, возможно, развитию дара способствовали местные условия.
Надев «рабочую одежду», Мара с удовольствием копалась в грядках. Она завела «аптекарский огород», выращивала местные растения и делала из них лекарства. Ровно через год было организовано производство лекарственных средств из местного сырья и открыты аптекарские пункты - сначала для раздачи, а потом и продажи населению страны. Через два года со всеми государствами планеты были подписаны контракты на поставку чудодейственных средств. А полное признание грандиозная работа Мары и ее помощников получила, когда король соседней страны Инарт, разогнав придворных медиков, примчался в Сат глубокой ночью и, перебудив всю королевскую челядь, ворвался к Маре в опочивальню, упал на колени и стал умолять спасти его старую матушку. Мара собралась, выехала с помощниками и успела вовремя – матушку короля удалось спасти – у нее случился сердечный приступ, отягощенный астмой, но местные умельцы лечили старушку по привычке от астмы, не разглядев основную причину недомогания. С тех пор король Инарта добивался руки Мары неуклонно, но, увы, безуспешно. Мара забыла о себе, как о женщине.
Так что не удивительно, что когда огромная «железная птица» с воем и грохотом рухнула на поле для игры в лапту позади королевского дворца, чуть не задев оранжерею, именно королева Мара первая оказалась около потерпевшего аварию космокатера. Пока ее помощница с раскрытым ртом машинально подбирала выпавшие из рук драгоценную тетрадь и карандаш, Мара выбежала из оранжереи на поле. Как будто не было этих двадцати с лишним лет вдали от цивилизации! Она быстро определила вид корабля, его принадлежность и степень повреждений.
- Лина, пожарную команду сюда, это раз! Стой! Дежурных медиков и команду спасения, бегом! Бегом!
«Господи, это наш катер. Наши!» - и Мара побежала к обломкам катера. Она не думала о том, что катер в любой момент может взорваться, что поврежденная силовая установка может «фонить» - тириниум был довольно активным веществом, и продукты «сгорания» были вредны для всего живого – она думала только о тех людях, которые находились внутри и, возможно, были живы.
Ее организм реагировал нормально – значит, опасного выброса не было – иначе она бы сразу почувствовала опасность. В организм космонавтов вживлялись датчики-анализаторы, а также нано-приборы, вырабатывающие вещества, необходимые для скорейшего излечения и регенерации поврежденных тканей. Именно эта способность ее крови и позволила преодолеть эпидемию на планете. Мара сознательно заразилась, ее кровь начала вырабатывать антитела и стала основой антибиотика.
Одна силовая установка была полностью разбита. Корма отвалилась при ударе о землю, и Мара сразу увидела в отсеке для десанта спасательный кокон – значит, в момент падения космонавт был жив, и кресло выпустило изолирующие нити и образовало защитную капсулу. Спасатели – крепкие мужчины в особой форме – разделились на две команды – одна под руководством Мары начала вскрывать кокон в корме, вторая, затушив горение, занялась основной частью обломков. Мара быстро объяснила, что на поле упал корабль для перелетов между планетами, что внутри – не демоны, не боги, а такие же люди, как и они, и спасатели, не задаваясь лишними вопросами, принялись за работу.
Всего удалось спасти три кокона. В одном оказалась женщина, в том, что был в корме – молодой мужчина с нашивками сержанта десантных войск Империи русских, а в третьем – явно не молодой мужчина в комбинезоне без знаков отличия. Лицо его было залито кровью, кровь сочилась и из пробитого сломанным ребром легкого.
- Раненых в дворцовую больницу, подготовить три операционные, вызвать четыре бригады хирургов! – приказала Мара. Четвертая бригада вызывалась на тот случай, если операция затянется и срочно потребуется подмена.
Повреждения у десантника и женщины были не тяжелыми – переломы конечностей, сотрясение мозга, у женщины – сдавленный перелом позвоночника и ожоги – неприятно, но медики Мары давно знали, как с этим бороться. Больше всего опасений вызывал третий пилот – пробитое легкое опало, нужно было удалять осколки костей и подключать искусственное дыхание – да, да, королева сумела внедрить и это! Правда, выглядело устройство довольно забавно и представляло собой кожаный пузырь с трубочками, через одну в легкие вкачивался воздух, через другую поступал в мешок. В качестве движущей силы выступал мускулистый отрок, усердно нажимающий поочередно ногами на педали насоса.
Но генерал Виктор Беркутов умер. Он это понял, когда увидел себя со стороны, лежащим на столе с разрезанной грудной клеткой, залитым кровью лицом, ставшим похожим на маску. Он увидел людей вокруг стола, сосредоточенных, странно одетых – они были в белых хламидах, волосы завязаны белыми же платками, и лица до глаз закрыты белыми масками. Беркутов сначала испугался – он подумал было, что его разделывают на обед для рептилоидов, но потом сообразил, что это не повара, а, видимо, врачи, но как будто из далекого-далекого прошлого – он видел похожие иллюстрации у Людмилы – она занималась историей медицины. А еще он верил в Бога, и понял, что раз он видит себя сверху, то это означает, что он умер, и его душа вышла из тела, и что он скоро улетит к своей милой Миле. И он подосадовал на медиков, что они задержали его здесь. Старший врач вынимал щипцами осколки костей из его груди и кидал в подставленную помощником миску. Беркутов грустно улыбнулся, увидев хитрую конструкцию искусственного легкого.
«Ребята, бросайте это все. Я ухожу», - добродушно сказал он врачам, но они его не услышали, они продолжали работать. Медики разговаривали друг с другом на каком-то похожем на русский языке, и он, если бы напрягся, смог их понять. Но напрягаться не хотелось. Ему нравилась его легкость, его безразличие к своему телу, и он очень хотел снова услышать голос Люды, которая ждет его там, на небесах. «Ангел, ну что же ты? Поманил, и все? Я хочу к ней! Я очень хочу к ней!»
И тут он увидел, как один из врачей, буквально державший руку на его пульсе, тревожно заговорил, и старший врач, передав щипцы помощнику, быстро и молча указал сестре на нечто, отдаленно напоминающее медицинский шприц, та передала его, и врач, наклонившись над телом Беркутова, вдруг произнесла женским голосом, по-русски: «Господи, спаси и помилуй!» - и сделала укол прямо в сердце.
Ангел смилостивился над генералом – он хотел услышать голос Милы, и услышал. Душа Беркутова затрепетала. «Мила? Врач – это Мила?!! Нет, Господи, я не хочу умирать! Нет, не надо, умоляю, я хочу обратно, к ней!!!» Господь, видно, услышал его мольбу, улыбнулся, и Виктор Беркутов стремительно рухнул с потолка в свое земное тело, а врач, прижавшая руку к его груди, с облегчением услышала стук его сердца.
Когда Людмила, проводившая операцию Беркутову, шатаясь от усталости, вышла из операционной, ее встретил бледный секретарь. В руках у него был помятый предмет, в котором Мила узнала кейс из обычного снаряжения любого космонавта. Ее удивил вид обычно невозмутимого секретаря, и она устало спросила:
- Что еще?
Секретарь молча открыл кейс и протянул королеве что-то вроде книжки. Глаза секретаря были испуганные, он пробормотал:
- Вот, ваше Величество, нашли на поле, видимо, выпало…
Людмила взяла предмет в руки – это была фоторамка. И с фотографии на нее смотрели трое – молодой пилот в форме космолетчика, малышка лет двух и молоденькая женщина – ее муж Виктор, дочь Катя и она сама – хоть и «повзрослевшая» за эти долгие годы, но хорошо узнаваемая – Людмила, а ныне – королева Мара. Людмила пошатнулась, секретарь подхватил ее, падающую, и стал кричать:
- На помощь, скорее, ее Величеству дурно!
Сознание покинуло королеву – в первый раз за всю ее жизнь.
Старший егерь Клорр в сопровождении четырех стражников на закате подъезжал к деревне Келлы. Поперек дороги у въезда лежала перевернутая телега, рядом была свалена груда мешков, а по обе стороны от дороги стороны уходила свежая ограда из кольев вокруг деревни. Из-за телеги выглядывали две неприветливые, давно не бритые рожи. Обладатель одной из них – высокий молодой мужик – вышел из-за телеги и, держа наготове вилы, спросил:
- Чьи будете? Куда путь держите?
Уставший Клорр даже задохнулся от такой наглости, а стражники двинули коней на мужиков.
- А ну, стой! – второй вышел из-за телеги, держа наготове натянутый лук с изготовленной стрелой. – Вы по какому делу к нам в деревню?
- Вы что… ум потеряли? Не видите, кто едет? Королевские егеря. Веди нас к старейшине, живо!
- Вы уж простите, ваше высокородие, не разглядели. У нас тут недавно пошумели тарцы, мы заставу установили, - сменил тон старший, видимо, рассмотрев форму егерей. – Фаллей, давай, подсоби, дай проход!
Сельчане разобрали баррикаду справа от телеги, и стражники проехали.
- Проводи нас к старейшине! – приказал Клорр молодому. Тот вопросительно глянул на старшего и, получив подтверждение в виде кивка головой, пошел по деревне, явно довольный появившейся возможностью прогуляться.
Из окошек, из-за плетней выглядывали жители. Выходили на дорогу, пристраивались позади стражников, и к дому старейшины подошла уже целая процессия – впереди ехал раздраженный непонятным приемом Клорр, рядом шел молодой мужик с вилами, за ними четыре стражника и позади – гомонящая толпа – женщины, мужики, дети…
Навстречу вышел старейшина Ларн, позади него, выглядывая из-за спины отца, выступала дочка Фарин – крупная, грудастая девица с круглыми от изумления глазами.
Старейшина Ларн с неудовольствием оглядел сельчан, изобразил широкую улыбку для представителя власти, набрал в грудь воздуха для приветствия и начал уже было кланяться, как замер в полупоклоне, отчетливо услышав то, чего боялся больше всего: громкий ехидный женский голос из толпы:
- Ой, гляньте, нам, кажись, подмогу из города прислали?
Ларн выпрямился обратно и сделал строгое отеческое лицо.
- Ага, сообразили, неделю добирались, голубчики! – подозрительно ласково подхватила другая женщина.
- Ой, красавцы какие! Начальник, ты мне на постой во-о-от того, покрупнее дай, - Ларн узнал голос вдовы Йез и нахмурился.
- А мне помоложе!
И понеслось:
- Ага, защитнички! Неделю ехали!
- Ой, ужли из самой столицы к нам?
- Так что ж – из столицы долгонько ехать – все тати разбежались, пока они доехали к нам!
- Ой, да если б мы вас ждали, нас бы всех убили да сожрали уже!
- Надежа и опора вы наша!
- За что налоги платим? – прибавился мужской бас.
- Да если бы не найденыш – нам бы всем крышка!
- А три дня назад тарцы пытались к нам в село въехать – хорошо, мужики наши заставу поставили – отогнали нелюдей!
- Да, а если бы не Антон и Келла – хана нам всем!
- Да, дождешься от властей помощи!
- Если бы не Антон!
- Если бы не Келла!
- Если бы не кузнец!
Ларн уже побагровел от гнева, Клорр растерянно озирался, и тут Фарин, стоявшая за спиной отца, от нетерпения и желания вмешаться (а нельзя, как-никак первая дама!), от переизбытка чувств выскочила перед отцом и завопила, перекрикивая толпу:
- Да у нас даже бабка Августья – и та одного тарца топором замочила! – и простерла руку по направлению к бабке, стоявшей позади толпы. Все, как один, уставились на старушку, а та от неожиданности открыла рот и развела руками – вот, мол, я такая…
- Замолчите, женщины! – заорал старейшина, воспользовавшись возникшей паузой. Народ повернул головы обратно. – Господин старший егерь, извольте спешиться, проходьте в избу… Фарин, живо на стол накрой! Лошадок накормим, проходьте, проходьте! А вы… расходитесь, делать вам нечего, что ли? Стражников столичных не видели? – прикрикнул он на народ.
Женщины пофыркали, повернулись и пошли по домам, нарочито громко обсуждая достоинства приехавших, мужики потянулись за ними. Вдова Йез потянула Ларна за локоток в сторону, кокетливо стреляя глазками.
- Ларн, а Ларн…
- Что тебе? – смущенно спросил Ларн, посматривая по сторонам.
- Ларн… А определи мне на постой во-о-он того… высокого, а?
Ларн и сам иногда захаживал к веселой вдовице, но наглая баба… это ж надо...
- Ладно, иди, иди… - мрачно сказал он и подумал: «Припомню я тебе… покрупнее…»
- Батюшка, милостивец, позволь с просьбой подступиться! – под ноги, кланяясь, кинулась маленькая круглая женщина, поперек себя шире. За ней высился Фаллей, приведший гостей с заставы.
- Тебе-то что?
- Дозволь, батюшка, дитятку не возвращаться на заставу – его сменить скоро так и так должны, а дитятко в утра не евши, не пивши!
Дитятко, на две головы выше матушки, состроило скорбную мину.
- Да, пусть ест, может, вширь до тебя дорастет! – злобно сказал Ларн и засеменил к дому.
Остались лишь ребятишки да бабка Августья. Спешить ей сегодня было некуда. И она решила подобраться к окошкам и подслушать, чтобы было о чем посудачить вечерком или завтра утром с женщинами.
- Вот так, господин старший егерь. Живем… все время ждем нападения… В прошлый раз думали – все, конец нам всем. Спасибо мужу Келлы, да и она помогла – у нее же отец нашим старшим по воинской части был, научил девчонку стрелять из лука!
- А Антон этот – что, хороший воин? – спросил Клорр, посасывая трубочку – после сытного ужина стражников определили на постой к вдовицам, а Клорр остался у старейшины – оба сидели на завалинке у дома и покуривали местный табачок.
- Ой, господин Клорр! Я такого не видел ни разу! На него пятеро… нет, шестеро напали, так смотрю – даже не успел заметить, как, когда он исхитрился – тарцы лежат, Антон стоит над ними. Настоящий воин!
Тарцев было, правда, трое, но что за история, если не приврать?
Клорр потихоньку, исподволь, узнал у старика и историю Келлы, и странную историю Антона, которого Келла нашла в лесу в полном беспамятстве, запомнил описание одежды чужестранца, как Келла его выходила, как они поженились. Узнал Клорр и куда молодые могли направиться – в горы, к горным озерам. Ларн пообещал дать проводника и приспособленным к горам лошадок, и старший егерь отправился спать, решив выдвинуться как можно раньше утром, чтобы не ночевать в лесу. Спал Клорр крепко, как младенец – такая мягкая была перина, такое хрустящее белоснежное белье, так пахло свежевыпеченным хлебом и парным молоком…
Вот и рассвело. И петухи закричали по всей деревне. Мимо, с мычанием, прошагало стадо коров. Клорр улыбнулся – вспомнилось его счастливое детство, потом болезнь, а потом пришла Она, его Королева, и спасла его от смерти. Клорр открыл глаза и нежно улыбнулся: «Я вас не подведу, Ваше Величество, доставлю в лучшем виде и Антона, и эту… Келлу!»
Выехали утром – Клорр, проводник и два стражника. Двух других стражников Клорр оставил в подмогу сельчанам, отражать возможное нападение тарцев.
До Пещеры Любви, скрытой за водопадом, добрались к полудню. Перекусили, отправились дальше. Ехали, держа луки наготове – здесь водились львы и могли устроить засаду тарцы. Когда они, оставив лошадей внизу, по узкой козьей тропе подошли к перевалу через каменную гряду, за которой находилось озеро, случилось совершенно необычайное происшествие.
Небо было, что называется, без облачка, и вдруг вдали показалась темная точка, она быстро приближалась со скоростью, выше скорости любой птицы. Но это была все-таки птица! Огромная, железная птица, с воем и грохотом пролетела над ними. Люди попадали в ужасе на землю. Проводник закрыл голову руками и пополз к ближайшей скале. Стражники и Клорр, зажимая уши от нестерпимого воя птицы, лежали, уткнувшись лицами в землю. Клорр приподнял голову – ему хотелось рассмотреть невиданное чудо и улучить момент, когда можно будет переползти под защиту камней.
Но это не было живым существом, не было птицей! Не было оперения, оно не взмахивало крыльями, не было лапок, клюва. Это был, скорее, аппарат. В «хвосте» и под «брюхом» Клорр увидел три ослепительно яркие шара, которые изменялись в размере и даже передвигались вдоль аппарата.
Один из стражников попытался вскочить, но Клорр ухватил его за ремень и прижал к земле.
Железная птица медленно облетела по кругу соседнюю ложбину и остановилась на краю, близком к Клорру и стражникам. «Брюхо» раскрылось, и Клорр увидел толстое копье с оперением, как у стрелы. Копье полыхнуло и понеслось в ложбину, удар, сотрясение почвы, и густой дым повалил из=за скал. «Птица» несколько мгновений будто прислушивалась, а затем развернулась и полетела прямо на Клорра. Поравнявшись с их ложбинкой, резко набрала высоту и с ужасающим воем исчезла в облаках. Стражник вывернулся, вскочил и с дикими воплями помчался в сторону прохода между скалами, в который раньше протиснулся их проводник.
Клорр поднялся и, похлопав по плечу второго воина, на ватных ногах поплелся в сторону прохода. Вопли какое-то время были слышны, но вдруг резко прекратились. Клорр побежал быстрее, и тут дикие крики раздались вновь. Клорр выскочил из-за скалы на свободное пространство и увидел картину: с теми же дикими воплями его стражник опять бежал, но уже обратно, а на краю озера стоял молодой крепкий мужчина, в одежде, подробно описанной старейшиной.
Клорр уже открыл рот, чтобы урезонить вопящего стражника, но тут он увидел, как прямо из скалы вышла девушка. Обычная девушка, в рубахе из домотканого полотна и кожаных походных штанах. А из скалы… сначала показался сапог, потом нога, туловище… и из камня вышел их проводник. И тут Клорр заорал сам – благо рот не успел закрыть.
Королева Мара сидела возле постели Беркутова. Она велела поставить в палате койку для себя, чтобы дежурить ночью. После того, как с лица раненого смыли засохшую кровь, она его узнала – своего дорогого Витеньку, с которым рассталась больше двадцати лет назад. Он постарел, полысел, морщинки эти в уголках глаз… Королеву терзали две мысли: первая – тревога о его жизни – конечно, регенерация тканей уже шла полным ходом, но он все еще не приходил в сознание, и вторая – когда он очнется, ей придется сказать, что их Катюши больше нет. Мара нежно гладила руку Виктора, улыбалась и думала, глядя на его дорогое лицо: «Витенька, мой дорогой, мой любимый! Ты искал меня и нашел? Может, ты давно с другой женщиной… Но ничего! Главное – ты выживи! А я вот не смогла еще раз полюбить, все тебя ждала!» - думала Мила. Потом улыбнулась, поднялась и вышла из палаты проведать других раненых. Проходя мимо почтительно вставшей сестры, распорядилась послать сиделку к Беркутову. Зашла поочередно к обоим пострадавшим космонавтам. Оба шли на поправку, но все же Мила дала указание знахарю погрузить их в сон для скорейшего выздоровления. Мужчина, мощный, накачанный, имел знаки отличия Имперского десанта, а женщина, видимо, была офицером связи. Ее лицо было покрыто распаренными листьями мангуаны – их прикладывали к обожженным участкам, чтобы рубцы рассасывались, не оставляя следа.
«Она поправляется, - с удовлетворением подумала Мила, слушая сердце женщины через трубочку. – Ничего, дорогая, до свадьбы все заживет!»
- Все в порядке, - кивнула она стоящему рядом лечащему врачу. – Продолжайте прописанное лечение. Пролежней, скорее всего, не будет, но вы следите, переворачивайте. И аккуратней с головой – возможно сотрясение мозга… хотя… хотя… нет, не вижу ничего плохого! – последние слова королева произнесла, рассматривая глаз больной, открыв пальцами веко и направив в него лучик от маленькой масляной лампы.
- Ладно, будем ждать. Если кто-нибудь придет в себя – зовите меня срочно, хоть днем, хоть ночью! - велела Мара, поднялась и направилась в кабинет – нужно было заняться накопившимися государственными делами.
Обломки космокатера убрали в сарай для экипажей, тщательно удалили следы катастрофы и даже успели положить новый дерн. Ничто не напоминала о падении чуда чудного на площадку для королевской лапты. Площадка была еще и питомником – на ней деятельная королева выращивала различные виды злаков для засеивания спортивных полей и газонов. Падение катера немного подпортило ее труды, и поэтому первым чувством Мары, увидевшей в окно кабинета, что на пострадавшую площадку приземляется очередное чудо чудное, была сильная досада. Только потом изумление и страх. Она не припоминала такую модель летательного аппарата – маленькая машина, смутно напоминавшая земную стрекозу, казалось, вся состоит из одной кабины. Сзади виднелась хвостовая балка с небольшого размера соплом двигателя, а основной двигатель располагался прямо под кабиной. И при посадке он благополучно спалил только что выложенный дерн.
- Черт знает, что такое! – возмущенно произнесла по-русски обычно выдержанная королева и, обернувшись к изумленной помощнице, сказала уже на местном наречии:
- Как обычно – пожарные, спасатели, и в этот раз еще и отряд гвардейцев – кто знает, что за гости к нам пожаловали.
Боковая часть кабины поднялась вверх, и на землю спрыгнул Клорр, а за ним – молодой мужчина в комбинезоне, схожем с одеждой пострадавших космонавтов, а следом – невысокая хрупкая девушка.
«Наверное, это те самые – Антон Кайданов и девица Келла», - сердце королевы забилось сильней, она вскочила и бросилась к выходу на заднюю террасу дворца.
«Надо понять, не опасен ли мужчина – он может быть заслан Демократией! Девушка-то местная, хотя странная у нее внешность для местной!» - думала Мила, быстро пробегая по коридору. Помощница еле поспевала за королевой – ей мешали длинные пышные юбки, а еще надо было нести тетрадь для записей распоряжений и чернильный прибор.
Королева остановилась перед дверью, ведущей на улицу, перевела дух, выпрямила спину, подняла голову и выплыла на террасу.
Ее сразу увидели – прибывшие ранее гвардейцы взяли «на караул», а Клорр, почтительно кланяясь, произнес:
- Ваше величество, вот люди, которых вы распорядились доставить во дворец – Антон Кайданов и его супруга Келла. Супруги поклонились, и Мару что-то кольнуло в сердце – что-то, связанное с Келлой, но сейчас было некогда об этом задумываться.
«Так, голубчик, ну-ка посмотрим, кто ты у нас – Антон или Энтони».
- Господа, рада всех видеть. Клорр, благодарю, вы прекрасно справились, - Клорр низко поклонился. – Антон Кайданов. Мы много наслышаны о ваших подвигах. Расскажите нам, откуда вы, как попали к нам…
Антон, поклонившись, выступил вперед.
- Ваше величество. Быть может, вам трудно будет в это поверить, но я могу доказать каждое свое слово. Я прилетел… с другой звезды… Мы умеем путешествовать между звездами, как… корабли по морю, только в межзвездном пространстве, и я…
«Говорит на местном языке… Скорее всего, имперец, демократы не утруждают себя изучением языка аборигенов, общаются через робота-переводчика… так… А вот сейчас я тебя проверю!» - и, озорно улыбнувшись, королева перебила Кайданова и произнесла на языке Империи:
- Голубчик, а по-русски не сподручней будет?
Клорр во второй раз за сегодня застыл с раскрытым ртом, а Антон широко распахнул глаза – этого он точно не ожидал от королевы этой удаленной звездной системы. Келла встрепенулась и впилась глазами в удивительную королеву.
- Да, я русская, так получилось, - улыбаясь, сказала Мара и перешла на местный язык: - Ну что же… приглашаю вас проследовать в малую приемную. Ваш агрегат мы уберем в сарай, для сохранности… Подайте обед в малую приемную, проводите гостей. Клорр, вас попрошу пройти со мной…
Гости и Клорр снова склонились в поклоне, и Мара увидела то, что ее кольнуло в сердце – склоняясь, Келла опускала голову, ворот рубашки расходился, и становились видны два кольца на шнурочке. Мара прищурилась, и ее как будто обдало ледяной водой. Руки ее затряслись, она прижала их к губам, и срывающимся голосом спросила, протягивая трясущуюся руку к Келле:
- Что, что, что это? -Клорр подхватил ее под руки, не давая упасть – ноги не держали Мару. – На шее… на шее… что это? Что у нее? Что?
Келла испуганно прижалась к Антону, дрожащими руками сняла шнурок с кольцами и протянула Клорру:
- Вот, вот… это ничего… это меня нашли… родители… приемные родители говорили, что нашли меня в лесу, малюткой, мне с виду годика два было, и из одежды – только эти кольца, и все…
Королева совладала с собой, взяла шнурок с кольцами у Клорра и, не в силах оторвать глаз, надела одно на безымянный палец. Слезы заструились у нее из глаз, она подняла голову и, протягивая руки к Келле, сквозь слезы сказала:
- Катенька, доченька моя, нашлась-таки!
Сердце Келлы затрепетало так сильно, что ей пришлось опереться на Антона, который переводил взгляд с жены на королеву и корил себя, что не увидел сразу их схожесть – обе светло-русые, светлые глаза… похожи, как похожи! И он сразу припомнил и странный сон Келлы, когда ей снился мужчина в костюме космолетчика, и то, как быстро, на лету она усваивала новые для нее истины, как быстро привыкла к быту на из базе в горах.
А Келле припомнилось еще одно детское воспоминание – она, малышка, лежит в постели, и ласковые мягкие руки гладят ее, накрывают одеялком, и голос – «Спи, доченька моя!»
- Мама! Мамочка! – закричала Келла и бросилась в объятия Мары.
Они обнялись, плакали и смеялись, оглядывали и гладили друг друга. Клорр и Антон вытирали слезы, выступившие на глазах, и даже гвардейцы расстрогались. Но вбежавший сломя голову секретарь ее величества испортил чудесную картину.
- Ваше величество! Ваше величество! – громко верещал он. – У нас беда, беда! На нас напали!
Клорр схватил секретаря за плечи и хорошенечко встряхнул:
- Кто напал? Тарцы?!
- Нет, нет, хуже! На рыночную площадь прилетели чудесные корабли, оттуда повылезали люди, с оружием! А оружие пуляет огнем! Все жгут! У нас вторжение, у нас захват!
- Это Демократия! Клорр, долго объяснять, я уберу мотоспейс, скажи, куда, потом найду тебя! Надо сберечь королеву! Ваше величество, вам лучше спрятаться!
- Антон, я попытаюсь их придержать. Бери двух гвардейцев, а я организую людей…
- Антон! – королева собралась и, обнимая Келлу, сказала: - Переоденьтесь, иначе вас тут же схватят. Я отведу Келлу в больницу, выдадим ее за сиделку. Там… там лежат трое космонавтов, потерпевших крушение, нужно убрать их вещи и предупредить персонал. Клорр, не нужно лишнего геройства! Ты мне понадобишься живым!
Глава 4.
Мара, держа за руку драгоценную находку - Келлу, бежала по коридору в сторону перехода в лечебный отсек, на ходу раздавая указания помощникам, которые, выслушав, быстро удалялись, и у входа в госпиталь с Марой и Келлой остались только секретарь и личная помощница Мары.
- Господин секретарь, ваша задача – исчезнуть из дворца, дайте-ка мне королевскую печать, кстати, и ключи от сокровищницы… спасибо. Вы должны в первую очередь обойти всех членов Совета и передать им, чтобы они при возможности вывезли семьи за город, а сами ожидали моих указаний. Насчет пришельцев из космоса, которые лежат в нашем госпитале – молчать всем. Никто ничего не знает. Меньше знаешь, лучше спишь. Силовому ведомству: действовать по варианту «зет» – вторжение сильно превосходящих сил противника. Выполняйте! – секретарь поклонился и исчез в узком боковом проходе, ведущем на улицу. - Теперь ты, Лина…
Личная помощница начала торопливо раскрывать чернильный прибор.
- Нет, дорогая, - остановила ее королева. – Книгу с указами… знаешь, лучше спрячь ее или на кухне сожги. Давай-ка мне королевский обруч и беги домой.
Лина достала из поясной сумки обруч, обтянутый матовой черной кожей. В него были вделаны драгоценные камни удивительной чистоты и разнообразного окраса. Лина помогла надеть обруч – знак королевской власти – и закрепить его в пышных волосах ее величества и, почтительно присев, удалилась. Мара, проводив помощницу взглядом, взглянула на Келлу.
- Деточка… Моя дорогая… если очень-очень коротко, то и ты, и я – мы обе родились не здесь… мы – с планеты Земля, прародины человечества. Мы – русские. Марийцы – наши дальние… родственники, волею судеб оказавшиеся в этой далекой колонии. Антон – тоже землянин и, полагаю, русский. Детка… русские – хорошие. А демократы, которые сейчас прилетели и так напугали наших жителей – они плохие. Несколько дней назад приземлился и разбился космический корабль, трое пилотов выжили. Мы сейчас пойдем в госпиталь, и я тебя там оставлю под видом сиделки около… очень важного пациента. Никто не должен знать о тебе ничего, кроме того, что ты – Келла из местного селения. И про Антона помалкивай. Дурочку сможешь изобразить? Молодец. Так… Вот эти кольца… это мое и твоего папы, держи у себя, Келла, спрячь, они немарийского происхождения, демократы сразу поймут и начнут выведывать, что и откуда. Расскажи им свою историю, ее подтвердят сельчане. И вот еще… - Людмила вынула из своего мешочка, в который перед этим уложила печать и ключи от хранилища, завернутый в платок прямоугольный предмет, развернула его и показала Келле. Это была помятая фотография из кейса Беркутова.
- Вот, - сказала она, протягивая фото Келле. – Вот… узнаешь?
- Мама? – вглядевшись в покоробленное изображение, Келла подняла глаза на Людмилу.
Мила улыбнулась, провела пальцем по фотографии и указала на малышку:
- А это – ты…
- Я?!!
- Да… Мы тебя назвали Катя…
Больше всего Людмила боялась сейчас «отпустить себя» - позволить своей огромной невостребованной материнской любви проявить себя. Сколько лет – это же страшно представить себе – двадцать три года – она загоняла свою женскую сущность внутрь себя! А если сейчас распуститься, если позволить любви выплеснуться наружу – она не сможет ни думать, ни действовать адекватно. «Только не думать, только не думать о том, что эта встреча может оказаться последней!» - Мила закрыла глаза и закусила губу.
- Мамочка, вам плохо? – Келла коснулась руки матери. Королева открыла глаза и твердо сказала:
- Все нормально, милая! Я… собралась с мыслями, все уже. Картинку… тоже спрячь подальше…
Королева замолчала, вглядываясь в дочку. Келла стояла перед ней – светленькая девушка, встревоженная, но с таким решительным взглядом! Мила ободряюще улыбнулась:
- Все будет хорошо. Антон тебя обязательно найдет, держись его! Узнать бы, что им тут понадобилось, в нашей глуши!
- А я знаю, по-моему, - неуверенно произнесла Келла. – Антон рассказывал, что его люди нашли здесь это..териум, по-моему, и…
- Тириниум! О! – королева замерла, прижав палец к губам. – Точно, тириниум?
Келла кивнула.
- Ну, тогда все ясно… и все не очень хорошо… демократы убьются за тириниум… С другой стороны, возможно, поэтому тут так много ясновидящих… Как бы то ни было, Келла, у нас все будет хорошо! – и, предотвращая ворох вопросов, решительно застучала подвешенным на стене молоточком в дверь. Открылся глазок – небольшое прямоугольное окошко, чей-то глаз осмотрел королеву, ее узнали, загремел тяжелый засов, и дверь отворили. Королева решительно вошла в госпиталь и, кивнув санитару, велела срочно позвать старшего врача. Опять взяла за руку Келлу и направилась по больничному коридору к палате Беркутова. Старший врач Клисс выбежал ей навстречу:
- Ваше величество!
- Клисс, у нас ситуация «зет» - нападение превосходящих сил противника.
- Тарцы?
- Нет. Хуже – пришельцы с другой планеты.
- ???
- Да. Что-то им здесь понадобилось. Ваша задача: подготовить госпиталь к приему пострадавших, эвакуировать всех больных, кого можно перевозить. Предупредите персонал, что ради их же безопасности им лучше забыть, кто из пациентов свалился нам на голову прошлые сутки. Все записи об инопланетниках уничтожить. Кто из них транспортабелен?
- Боюсь, что женщину и старшего лучше не перевозить – у нее перелом позвоночника, а он… его легкие…
- Понятно. Уничтожьте… да или хоть в покойницкую спрячьте все, что имеет к ним отношение – одежду, обувь… Да – если есть татуировки – забинтуйте обязательно!
Клисс кивал головой.
- Эту девушку прошу переодеть в форму сиделки, я хочу, чтобы она проследила за страшим. У нее есть способности… ну, увидите! – Мара быстро свернула разговор – врать она не любили, а какие особые способности у Келлы, кроме того, что она – землянка, Мара не придумала.
- Идем, детка! – кивнула она Келле и повела за собой дальше. Госпиталь загудел, как растревоженный улей. В свое время Мара ввела систему протоколов, описывающих действия служб в зависимости от ситуации (пригодился армейский опыт!), и сейчас она удовлетворенно отметила, что ее идея работает и проводимые время от времени учения дали положительный результат.
Они вошли в палату Беркутова. Сиделка встала и почтительно поклонилась. Замерла, сложив руки поверх фартука в ожидании указаний.
- Как больной?
- Лучше, ваше величество. Но в себя не приходил. Восстанавливается на удивление быстро.
- Так и должно быть… Спасибо, вы свободны. Вас заменит эта девушка. У нас «протокол «зет»!
Сделка ахнула и выбежала в коридор.
Мила подошла к постели больного. Глаза его были закрыты – спал. Дыхание стало ровнее и спокойнее. Мила взяла его за руку и позвала Келлу:
- Доченька, подойди. Достань рисунок!
Келла послушно вынула фотографию из кармашка, вгляделась в нее, в лежащего на постели мужчину и изумленно посмотрела на мать.
- Катенька, а это – твой папа… - прошептала, пытаясь удержать слезы, Людмила. Она взяла руку дочки и положила на ладонь отца, сверху накрыла своей. – Запомни: Виктор Петрович Беркутов… А ты – Катя Беркутова, а я – Людмила… Когда… когда он очнется, покажи ему эту картинку, скажи, скажи, что я… что я его ждала… Ах, Катя!
В дверь постучали, и королева знаком велела убрать фотографию.
- Входите!
Вошла сестра с формой сиделки. Ее приход дал возможность королеве собраться с духом:
- Келла, наденьте это. Будьте внимательны – больному нужен уход и постоянное внимание. Мы не можем его эвакуировать…
- Ваше величество, мне велели сжечь историю болезни пациента…
- Да, возьмите! До свидания, Келла! Я обязательно вернусь и проверю, как вы тут.
Келла было двинулась к матери – обняться на прощанье, но та остановила ее:
- Мне пора. Если что-то пойдет не так, обращайтесь к доктору Клиссу!
Она шла обратно к переходу во дворец, ловко лавируя между каталками с больными, санитарками и врачами, увидела вдали Клисса и ободряюще улыбнулась ему. Ах, эта улыбка королевы Мары – как она окрыляла подданных! У двери уже стояли два гвардейца. Мила оценивающе посмотрела на их алебарды, сравнивая с лазерными винтовками демократов, и сказала:
- Протокол «зет» означает, что геройствовать без особой необходимости не нужно. Силы больно неравные. Понятно?
- Так точно, ваше величество! – рявкнули, подтянувшись, гвардейцы.
- Молодцы. Выпустите меня и запритесь обратно на засов. Может, они сюда не сунутся.
Тяжелая дверь захлопнулась, и королева осталась в пустом коридоре одна. Свет проникал через узкие витражные окна, и в коридоре было весело от цветных лучиков. Издалека доносился приглушенный шум.
«Надо идти. Я же – королева Мара. Я ответственна за жителей этой страны. Они и не представляют, кто к ним пожаловал! Ну, пошли, пошли!» - королева вздохнула, перекрестилась и быстренько побежала по коридору. Остановилась перед малозаметной дверцей, нажала на нужные клавиши на небольшой панели и оказалась в узеньком проходе, скудно освещаемом через верхние маленькие оконца. Два таких коридорчика опоясывали дворец и позволяли королеве, Клорру и помощнице королевы сокращать путь, не попадаясь на глаза многочисленным гостям и придворным.
Когда Мара проходила мимо своего кабинета, она услышала глухие звуки борьбы и крик.
«Они уже в кабинете… спрячу-ка я печать и ключи».
Под одним оконцем был тайник. Мара вынула кирпич, открылась маленькая ниша. Она достала железный сундучок, положила в него королевскую печать и ключи от сокровищницы (пусть помучаются вскрывать тяжелые двери), задвинула кирпич, туфелькой раскидала насыпавшуюся крошку и побежала дальше. Вот и конец коридора.
«Можно остаться здесь, переждать. Но чего ждать? Что за Беркутовым и Кайдановым прилетят русские? Да, но когда это случится? Сколько ждать? И что эти… демократы успеют натворить? И как жаль, столько работы проделано по устройству государства, они же все разгромят!» Мила прижала ухо к двери. Вроде тихо… Вздохнула, набрала нужную комбинацию хитрого замка, выскользнула в небольшой холл и закрыла дверь. Ее никто не увидел… Здесь, в холле, пока было спокойно. Она высоко подняла голову и с независимым видом проследовала из холла в галерею с огромными окнами. О… вид на площадь перед дворцом представлял картину в стиле «бардак и паника».
Прямо посреди площади красовался десантный катер Демократии. Пять десантников, в полном походном обмундировании – защитный тевларовый бронекостюм, шлемы закрыты, в руках – лазерные винтовки – отгоняли выстрелами обомлевших обитателей дворца, пытающихся проскользнуть через площадь подальше от дворца. Приказ об эвакуации, очевидно, был получен. Площадь окружал парк с вековыми деревьями. Из-за ствола огромного, похожего на земной дуб, дерева, выглянул мальчонка. Десантник мгновенно среагировал, развернулся и выстрелил. Луч лазера срезал огромную ветвь дерева, которая упала ровно перед носом мальчишки. Малец правильно оценил предупреждение и дал деру.
Королева перевела дыхание, покачала головой и решительно двинулась в свой кабинет. Навстречу ей выбежали горничная и караульный. Она махнула им рукой в сторону госпиталя – мол, бегите туда, скорей! – и отправилась дальше.
Перед дверью в ее собственный кабинет стояли два десантника. При ее появлении один сразу направил на нее винтовку. Королева изумленно подняла брови и остановилась, вопросительно глядя на него. Второй направил на нее ладонь со встроенным в перчатку сканером и получив, видимо, положительный ответ, распахнул дверь. Не удостоив десантников взгляда, Мара вошла в кабинет. В ее кресле, за ее столом сидел коротко стриженый военный. «Подполковник», - оценила его нашивки Мара. У двери стояли еще двое десантников, а на полу лежал… Клорр! Королева бросилась к нему. Ее попытались было задержать, но наткнулись на гневный испепеляющий взгляд и отступились. Она опустилась на колени рядом с Клорром, взяла его руку, начала искать пульс… бедный мальчик, что они сделали? Внешних ран не было видно, но пульс был слабый, неровный… Она коснулась лба Клорра – лоб горел, подняла веко… белки были в ярко-красных прожилках.
- Если вам интересно, – подполковник заговорил по-английски, на языке Демократии, и стоящий на столе ящичек произнес перевод на марийском языке, - то мы вскипятили его мозг.
Мара в ужасе смотрела на демократа.
- Он не хотел говорить, где его королева, нам пришлось настоять. Он упорствовал… мы тоже. Скорее всего, он умер.
«Врешь, - зло подумала Людмила, поднимаясь на ноги, - Клорр еще жив, и я сделаю все, чтобы его вылечить».
- Я – королева Мара Пятая, - спокойно произнесла она. – Прошу вас объяснить, что означает ваше вторжение в суверенное государство Сат. Кто вы и что вам нужно?
Перед подполковником лежал портативный переносной узел связи, который мариец описал бы как «железный сундучок с откинутой крышкой». В верхней части располагался экран, в нижней – сенсорная панель управления. Пальцы десантника пробежались по панели, он внимательно посмотрел на Мару, затем повернул монитор так, чтобы ей было видно изображение. Людмиле пришлось изобразить удивление «волшебной техникой»: на мониторе слева было ее изображение, сделанное десять секунд назад, а справа – ее же фотография, сделанная, скорее всего, беспилотником, на приеме у короля-соседа. И внизу подпись: «Совпадение 99,8%».
-Да, это – вы – королева Мара Пятая! – военный улыбнулся. Видимо, его позабавило изумление этой аборигенской королевы. – Здравствуйте, ваше величество!
«Тебе только не хватает ноги на стол положить», - подумала с отвращением Мила, отметив, что подполковник даже не приподнялся для приветствия.
- А меня зовите Брайтон. Просто Брайтон, - осклабился военный.
Королева Мара застыла, как статуя, глядя поверх головы невежи. Брайтон оценивающе посмотрел на нее, крякнул и предложил:
- Присаживайтесь, ваше величество!
Мара, по-прежнему не глядя на мерзавца, села в кресло напротив.
«Надо дать Антону время – может быть, он что-то придумает!»
- Хмм… Говорите, вам интересно – кто я, что я тут делаю – в вашем дворце, за вашим столом?
- Полагаю, вы мне расскажете.
Брайтон говорил на языке Демократии. Людмила прекрасно его понимала, но продолжала делать вид, что внимательно выслушивает перевод.
- Мы – представители величайшей цивилизации Вселенной – Демократии – прилетели к вам из Солнечной системы – прародительницы человечества!
«Да ладно, можно сразу – «Бог. Просто Бог!» - ехидно подумала Людмила, изображая полное внимание к переводу. В конце фразы она в изумлении подняла глаза на Брайтона.
- Вы удивлены? Я понимаю. Вам крупно повезло!
Наклон головки, глаза в глаза, полное внимание:
- Повезло? – Мила добавила чуть сарказма, кинув взгляд на Клорра.
- Да, вам повезло, королевна! У вас, на вашей забытой Богом планетке есть весьма полезный для нас минерал! Мы называем его – тириниум!
- Тириниум?
- Да, тириниум. И он нам нужен, чертовски нужен, королевна! Вы понимаете? – Брайтон перегнулся через стол к Людмиле.
- Вам нужен… наш тириниум. Понимаю.
- Какая молодец! Я подготовил межгалактический контракт… соглашение, договор, понимаете? – на разработку нами этого минерала на период сто пятьдесят лет. Вам нужно подписать, и все!
Людмила подняла голову:
- Вы уверены, что этот минерал здесь есть?
- Да, мы провели разведку и обнаружили его залежи.
- А где?
- В ваших горах и на болотах страны Инарт. Кстати, король Инарта уже подписал контракт на разработку, остались вы…
- Я не понимаю. Горы – это же только камни. Вы уверены, что не ошиблись? У вас есть… карта, на которой отмечены эти залежи? Я хочу посмотреть!
Брайтон пристально взглянул на Мару, пожал плечами и вывел карту на экран. Мара увидела схему стран Сат и Инарт.
- Вот, синим, видите? – выделены зоны залегания тириниума!
Мара увидела, что хотела – синим были выделены только горы в ее королевстве. Значит, король Инарта ничего не подписывал, значит – Брайтон лжет.
- Да, я вижу… Подписывая данный документ, я должна убедиться, что вверенным моему попечению жителям страны Сат, а сие попечение назначено мне Богиней Марой и ее Светлейшими мужьями, не будет нанесен ущерб.
- Не будет ущерба, королевна! – Брайтон расслабился. – Вот вы сейчас живете на краю Вселенной, а с нашей помощью ваша планета станет частью мирового сообщества! Вы приобщитесь к новейшим достижениям мировой цивилизации, которые сделают вашу жизнь чудесной!
«Наркотики, виртуальная реальность, обнищание, разврат, потеря человеческого облика, - мысленно перечислили Людмила «блага», которые демократы приносили жителям попавших под их влияние планет. – А, еще жвачка».
- А вы, ваше величество, вы получите большую сумму денег на межгалактический счет в банке, - продолжал разливаться соловьем Брайтон, - вы сможете путешествовать, вы увидите новые миры…
- А если я откажусь? – холодно прервала его Мара.
Брайтон заткнулся, откинулся в кресле, сверля ее глазами. Потом вынул лазерный пистолет, положил его перед собой.
- А вот этого я вам делать не советую.
- Почему?
- А потому что все то время, которое вы будете упорствовать, я использую так: каждые десять… нет. Пять минут на ваших глазах мы будем убивать по одному из ваших драгоценных подданных. Начнем с грудных детей. На ваших глазах ребеночка вырвут из рук матери и застрелят вот из такого чудесного оружия, вот так! – он поднял пистолет и выстрелил точно в лицо Мары четвертой на портрете, за спиной сидящей королевы.
- Нет, умоляю вас, не нужно! Вы не сделаете такое! – прошептала в ужасе Людмила, а про себя подумала: «Он меня убьет, как только я подпишу договор. Потом они соберут Совет и изберут Мару Шестую под дулами винтовок. Мне нужно время… Или…»
- Я могу прочесть договор? – жалобно спросила она.
- Да что там читать… ну прочитайте! – Брайтон вывел на экран перевод контракта и повернул экран к Маре. Она, прижав руку ко лбу, внимательно читала договор. Брайтон снисходительно «перелистывал» страницы. Дойдя до конца, Мара нашла то, что искала… Отодвинула от себя монитор.
- А что и где я должна написать?
- Вот умница! – обрадовался Брайтон. – Вот перо, вот тут, прямо на экране и пишите: «Я, королева страны Сат планеты Мара, Мара Пятая, подтверждаю свое согласие на ратификацию данного договора»… Подпись… и все!
Людмила напряженно смотрела на Брайтона.
- Я продиктую. Слово «ратификация» незнакомо? – сказал тот, истолковав ее неподвижный взгляд как ступор.
- Господин Брайтон, вы точно хотите, чтобы я поставила свою подпись?
- Да, да, ставьте, и так засиделись! – Брайтон пожал плечами и ткнул пальцем в монитор. – Вот тут и пишите.
Людмила отодвинула его руку, повернула монитор к себе, взяла графическое перо и начала писать. Закончила, перечитала, поставила подпись и подняла голову.
- Все.
Брайтон повернул монитор обратно к себе, вчитался в написанное Марой и побагровел. Поднял на нее глаза:
- Что это за черт? – и принялся яростно настукивать пальцами по панели.
Людмила сидела неподвижно, вжавшись в кресло. «Господи, помоги мне! Он меня сейчас убьет. Мне конец. Помоги, пожалуйста!» - думала она, сжимая руки.
Заверещал зуммер шлема Брайтона. Он схватил шлем, нацепил его на голову. К багровой физиономии прибавились вытаращенные глаза и трясущиеся губы. Накричавшись, невидимый собеседник отключился. Брайтон снял шлем и медленно положил его на стол. Рука потянулась к пистолету.
- Ну и что вам это даст? – спросила Людмила как можно спокойнее. – Послушайте, подполковник Брайтон. Да, вы не против – я перейду на ваш английский? – Брайтон смотрел на нее уже в отчаянии. Людмила продолжила на языке Демократии:
- Насколько я понимаю, этот контракт после подписи обеих сторон, а подпись с вашей стороны была уже проставлена, автоматически пересылается в Межгалактическое нотариальное бюро, где контракт регистрируется и проверяются подписи и права подписантов? То есть, надо думать, сейчас контракт уже на проверке. И если моя подпись будет удостоверена…
- Кто вы? – хрипло спросил Брайтон.
- Я – Мара Пятая, королева страны Сат планеты Мара. Избрана Советом страны Сат, согласно закону нашего государства. Есть документы, фиксирующие этот акт, да и вы сами меня «опознали». Но волею судеб я также являюсь гражданкой Империи Русских.
Брайтон ударил кулаком по столу:
- Проклятие! Как ты тут оказалась?
Людмила продолжила, не обращая внимания на его гневную выходку:
- А согласно межгалактическому законодательству, тот, кто первый застолбил участок тириниума, тот его и разрабатывает. Все верно? Вы настояли на моей подписи. И я написала: «Я, гражданка Империи Русских, Беркутова Людмила Валерьевна, правящая страной Сат планеты Мара двадцать три года и поныне, не ратифицирую данный договор, поскольку право на разработку тириниума в стране Сат принадлежит Империи Русских». Но ничего, с королем Инарта вы ведь уже договорились, не так ли? – ехидно закончила несносная королева.
Брайтон застонал.
- Через полчаса придет ответ. Скорее всего, мою подпись подтвердят. Я пропала без вести двадцать три года назад. Мы летели с исследовательской миссией в туманность Х7. На нас напали рептилоиды, возможно, науськанные вашей стороной. Что вы хотели? Сохранить для себя этот удаленный кусочек Вселенной? Я не знаю. Но погибла вся команда, кроме меня. Брайтон, у русских есть поговорка: «Сколь веревочке не виться, конец будет». Ваши злодеяния оборачиваются против вас самих! Я понимаю, что вам очень хочется пристрелить меня, но подумайте: это станет известно Империи, и на вас лично объявят охоту. Пока вы не запятнали себя убийством – Клорр жив, и я его вылечу - летите-ка вы подобру-поздорову, пока еще есть время! – а про себя думала: «Ну ничего. Зато если мою подпись подтвердят – сюда пришлют русскую эскадру. И людей планеты спасут от… насильственной демократии. А мне… памятник поставят, наверное…» Людмиле очень хотелось плакать, но плакать было никак нельзя.
Брайтон злобно уставился на королеву. Ее спокойное лицо страшно бесило его, но в словах был смысл. Через двадцать минут зазвенел зуммер Брайтона и одновременно на экране высветился ответ межгалактического бюро. Брайтон, прижав к уху шлем, слушал вопли начальства и бледнел.
«Судя по всему, подпись заверили», - думала Людмила, с грустью глядя на Клорра. Видеть в последние минуты своей жизни гнусную рожу Брайтона ей не хотелось.
Подполковник пытался возражать, но его аргументы во внимание не были приняты. Вопли прекратились. Он взял пистолет и направил его на королеву. Та в ужасе закрыла лицо руками и прошептала:
- Не надо, пожалуйста, что вам даст моя смерть?
- Это приказ, стерва, - холодно произнес Брайтон.
«Витя, Витя! – мысленно закричала Людмила. – Витенька!»
Виктор Беркутов брел по молочной реке. «Молочные реки, кисельные берега, как в старой сказке, - улыбнулся он, разгребая руками плотный туман. – Где это я?» - и услышал совсем неподалеку крик жены: «Витя, Витенька!» Он рванулся в сторону, откуда донесся крик, быстрее заработал руками, отталкивая белесую муть. Скорее, скорее! Еще рывок!
- А! – Беркутов очнулся, застонал, приподнялся, но острая боль в боку не дала сесть. Чьи-то мягкие сильные руки обняли его, укладывая обратно на подушки. Женский голос на чужом языке жалобно о чем-то просил. Беркутов с трудом открыл глаза и прищурился от света. Он лежал в помещении с белыми стенами, на кровати, а над ним склонилась молоденькая женщина в белой же одежде. Она тревожно вглядывалась в его лицо. Виктор снова попытался сесть, но она замотала головой, обхватила его за грудь, не давая подняться.
- Где я? – спросил он по-русски. – Ты кто? – перешел на язык Демократии. Девушка беспомощно улыбнулась, а в глазах ее заблестели слезы. Она прижала палец к губам и начала рыться в складках одежды. Виктор смотрел на нее и не мог понять, на каком свете он находится: это была его жена Люда в молодости. Но не могла же она за четверть века так мало измениться? Значит, он на «том» свете. Но почему она не понимает, что он говорит? Хотя… а вот в профиль не очень похожа, у Люды нос был с курносинкой, а у этой девушки прямой…
Девушка вынула покоробленное изображение и поднесла его к лицу Беркутова. Он сразу узнал свою самую большую ценность – фотографию его семьи. А девушка, уже не в силах сдерживать слезы, показала пальцем на ребенка и сказала:
- Катя… - и ткнула пальцем в себя. – Я – Катя! Катя!
- Катюша? – прошептал Беркутов, не веря своим глазам. – А… мама?
Келла закивала головой – слово «мама» на марийском было схоже по звучанию с русским.
- Мама! Людмила! Вот она! – и показала Людмилу на фотографии. – И папа… это ты…
Пальцы у Виктора Петровича задрожали. Одной рукой он схватил фотографию, другой – Келлу:
- Дочка, ты жива? Вы обе живы?
Келла разрыдалась. Она не понимала вопросы отца, но догадывалась, о чем спрашивал ее этот человек, снившийся ей в детских снах. А она ничего не могла ответить о судьбе королевы Мары, рисковавшей своей жизнью ради своего народа.
Вместо выстрела снова заверещали зуммеры. Людмила раздвинула трясущиеся пальцы, чтобы хоть что-то видеть. Брайтон прижимал шлем к правому уху. Оба рядовых десантника с полным недоумением на лицах слушали свои рации. Королева прислушалась.
- … я повторяю: ваш катер захвачен. Охрана разоружена и заперта в десантном отсеке. Выходите из здания с королевой Марой. Я – Кайданов Антон, гражданин Империи Русских, капитан флота, предлагаю не валять дурака. Выходите, без оружия. Или на орбиту на качелях будете запускаться. Я вызвал русскую эскадру – спасибо, ребята, за связь. Есть вариант – у меня несколько местных орлов, я им показал, как работать с винтовками, они вас выкурят. К чему лишние жертвы?
- Когда прилетят русские, ваши могут не успеть вас подобрать, - добавила Мара, немного придя в себя. Брайтон выслушал командира, надел на себя шлем, ткнул дулом в сторону Мары:
- Пошла! Пошла, пошла!
Королева с трудом поднялась и, пошатываясь – сильно кружилась голова – в окружении десантников направилась в к выходу. «Клорр, миленький, продержись!» - прошептала она, проходя мимо своего верного рыцаря. В коридорах дворца было тихо. Двери парадного входа дворца были сожжены – видимо, в порядке устрашения, десант штурмовал беззащитную «цитадель». Брайтон жестом велел остановиться, крепко взял Мару под руку и приставил к ее голове пистолет.
- Мы у выхода, - сообщил он Кайданову. – Королева с нами.
Антон переключился на «громкую связь», и из динамиков катера раздался его голос:
- Твои люди выходят по одному, держа оружие над головой. Отдают оружие моему человеку и по одному направляются к катеру. Заходят. Последний – ты.
- Ладно… - процедил Брайтон. – Делайте, как он говорит. Русский! Если обманешь – пристрелю твою королеву.
- Я не обману, - произнес Антон после небольшой паузы.
По одному десантники выходили из здания, остались Брайтон и Мара. Брайтон, вцепившись в ее руку, не убирая ствол от ее головы, вышел на ступени дворца. На площади не было ни одного десантника, зато из-за колонн выступили два королевских гвардейца с лазерными винтовками в руках, направленными на Брайтона. Мара и Брайтон вздрогнули одновременно – Мара, привыкшая видеть их с алебардами или пиками - от неожиданности, а подполковник от страха.
- Иди вперед. Я выхожу! – загремело из динамиков.
Из люка вышел Антон. Он показал Брайтону руки – мол, я безоружен и остановился у трапа. Из-за стволов деревьев вышли еще два гвардейца и взяли Брайтона на прицел.
- Русский, я ее пристрелю, - рука подполковника задрожала.
- Зачем? Я не обману, ты же знаешь. – Антон излучал силу и уверенность в себе. - Оставь себе пистолет, если хочешь. Я спускаюсь, а ты поднимаешься. Королева внизу. Заходишь, выпускаешь экипаж из трюма, взлетаешь. Все. Все довольны.
Брайтон оттолкнул Мару от себя и быстро поднялся по трапу. Антон подхватил ее, и они побежали под защиту дворцовой колоннады. Первым делом Брайтон задраил люк, и через несколько минут катер стартовал. Взмыл вверх, в облака, но вдруг замедлил скорость, затормозил и завис над дворцом в заоблачной выси. Королева в ужасе увидела, что катер открыл орудийные люки.
- Нет, нет, нет! – в отчаянии закричала она. – Как же так?
- Только не сегодня, – мрачно сказал сквозь зубы Антон.
Высоко в небе вспыхнул ослепительный фейерверк – катер взорвался и разлетелся на мириады искр. Если бы дело было ночью – это было бы красивое зрелище.
- Я немного подпортил им пусковую… - усмехнулся Антон. – Первая же попытка выстрелить оказалась фатальной. Левинсону привет передавай!
- Боже мой, Антон! Боже мой… я сегодня родилась еще 2 раза… Антон, там Клорр! Нужна срочная помощь! Скорее, его надо перенести в госпиталь!
- Гвардейцы, двое за мной! Двое – охранять вход, никого не пускать.
Клорр лежал в той же позе. Мара нащупала слабый пульс, облегченно вздохнула. Антон огляделся, присвистнул:
- Смотрите-ка! Они свой пульт связи забыли, так спешили ноги унести! – и Антон, прихватив ценный «сундучок», направился вслед за Марой в госпиталь.
В опустевшем госпитале медики были наготове.
- Антон, ему нужна помощь невролога. Скорее всего, у Клорра многочисленные мелкие кровоизлияния мозга. Может быть, у тебя что-то… мотоспейс откуда?
- Ваше величество…
- Ох, давай «Людмила»!
- Да, хорошо. Мы с Келлой жили на нашей базе, но там нет даже медблока. Стандартный модуль, без изысков. Боюсь, там ничего подходящего нет…
- Плохо… Клисс, голубчик! Хорошо, что вы остались! – обрадовалась Людмила старшему доктору, вышедшему из палаты Беркутова. – У нас кровоизлияние в мозг. Прошло около часа… но это Клорр. Я должна его спасти…
- Мы лечили такое с помощью наших знахарей – они очищают и восстанавливают поврежденные участки, все зависит от конкретного случая…
- Привлеките всех, как быстро сможете начать?
- Один дежурный знахарь на месте, остальных соберем в течение часа, двух…
- Как долго… Начинайте, я сейчас приду… - и Людмила кинулась в палату Беркутова, Антон – за ней.
Дверь была приоткрыта. Мила заглянула внутрь. Беркутов уже полусидел, откинувшись на несколько подушек, а Келла, присев на стуле, что-то увлеченно рисовала и показывала ему. Они обернулись и увидели Антона и Людмилу. Келла вскочила и, завизжав от радости, бросилась на шею… Антону, проскочив мимо матушки. А Людмила замерла в дверях. Виктор смотрел на нее, не в силах оторваться.
- Милочка… - прошептал он. – Это же ты?
Людмила только смогла кивнуть. Виктор протянул к ней руки. Она пошла – несколько шагов по палате, несколько шагов длиной в четверть века. Кто она ему теперь? Бывшая подруга?
«Кто я тебе теперь? Бывший муж?» - думал Виктор, но сердце сказало: «Радуйся, дурак!» - и он расплылся в счастливой улыбке, распахнул объятья, и Мила обняла его. Сначала робко, потом крепче.
- Я ждала тебя, - прошептала она.
- А я искал тебя, - ответил он.
- Ты нашел?
- Нашел.
- Ты?..
- Я с тобой.
Обнявшиеся Антон и Келла (или Катя, как нам теперь ее называть?) с нежностью смотрели на «старичков». В дверь постучали, вошел Клисс. Его глаза полезли на лоб при виде королевы, обнимавшей загорелого инопланетника.
- Это мой папа, - прошептала Келла Антону и Клиссу, - и моя мама… Это моя семья! И ты, Антон! Какая же я счастливая!
- Ваше величество! Клорр плоховат. Одному знахарю не справиться, он уже вошел в сознание Клорра, но нужен срочно кто-то еще. Пока ищем… По протоколу «зет» один знахарей должен дежурить в убежище Совета, но его там нет… Сбежал, наверное?
- Нужен знахарь? – спросила Келла. – А наша бабка Августья из деревни – она, говорят, ясновидящая! Она-то точно не сбежала никуда!
- Я могу за ней слетать! Займет полчаса туда и обратно, если она на месте!
- Антон… да, летите с Келлой, чтобы народ не перепугался… И осторожнее, неизвестно, что придумают еще наши «друзья», - озабоченно сказала Людмила, вытирая слезы.
- Мама, папа! – Келла расцеловала и обняла обоих вновь приобретенных родителей. – Мы быстро!
- А вот что они придумали – товарищ генерал посмотрит в прямом эфире! Разрешите обратиться, товарищ генерал? – Антон с «сундучком» сделал шаг вперед.
- Вольно! А ты, я так понимаю – капитан Антон Кайданов, за которым мы сюда прилетели?
- Так точно, товарищ генерал! Я руководил экспедицией, нашедшей на этой планете тириниум, чудом выжил после подстроенной катастрофы, и то… только благодаря вашей дочери… Разрешите доложить! Мы с Келлой поженились…
- Молодец! Молодец, что выжил. Герой… Медали будем раздавать после победы! Тебе пора лететь? Лети. Дочку… береги. А прямой эфир давай сюда, посмотрим, что там у них! Да, а ты откуда знаешь мое звание?
- Генерал Виктор Беркутов – легенда космофлота Империи Русских, товарищ генерал…
- Витька, до генерала дослужился? – рассмеялась сквозь слезы Мила. – Витя… Ребята… дорогие мои, мне надо помочь спасти человека… Скорее везите эту бабку… Витя! А ты смотри мне – никуда больше не уходи! – и деятельная королева, чмокнув мужа и перекрестив Келлу и Антона, выбежала в коридор.
- Вот такая наша мама, Катюша… - с улыбкой произнес Беркутов. – Ничуть не изменилась…
А в прямом эфире происходило следующее. Две космические эскадры зависли напротив друг друга. Ни одна из сторон не начинала бой. Между ощетинившимися кораблями повис небольшой, по сравнению с огромными крейсерами, серебристый корабль с большими звездами на фюзеляже. Это был «шериф» Межгалактического нотариального бюро, курировавшего контракты на разработку тириниума. Русские на основании подписи королевы Мары прибыли к «своему участку», прихватив «шерифа» - было очевидно, что демократы не отдадут просто так лакомый кусочек – слишком много было пролито крови за эту небольшую планетку. «Шериф» сохранял нейтралитет, взывая к соблюдению международных норм. Стороны переругивались. Бюро подтвердило право разработки тириниума в стране Сат за русскими, но демократы, как обычно, свои желания ставили выше принятых правил. Пока шли переговоры, демократы планировали, как им провести провокацию против «шерифа», обвинив русских. На что они при этом надеялись – на мировую войну? – было непонятно, но странности «друзей» всегда приходилось учитывать.
Из подпространства появился крейсер Демократии, привлекший сразу внимание Беркутова – это был тот самый корабль, уничтоживший его флагман с помощью неизвестного генералу оружия.
- Вот зараза! – у генерала перехватило дыхание. – Так… нужно связаться с нашими… так… - пальцы забегали по сенсорной панели. – Код… пароль… Внимание, внимание! Эскадру русских вызывает генерал космофлота Виктор Беркутов! Эскадру русских… черт вас возьми, откликнитесь, хоть кок какой-нибудь!
- Генерал Беркутов? Эскадренный миноносец «Сметливый» на связи, лейтенант Шевченко. Вы вышли на связь по незащищенному каналу… и с пульта связи демократов… у вас все в порядке?
- Да, это я с трофея на связь вышел. Жив, почти здоров. Потерял вчера в бою свой флагман из-за вот этой огненной штуки, видите – на крейсере демократов огненный шар, как прилипший? Это что-то новое. Он поглощает плазму и выплевывает обратно ее же, многократно усиленную! Он…
- Товарищ генерал. Не волнуйтесь. Экипаж вашего спасшегося крейсера сообщил о возникшей проблеме. Меры приняты.
- Меры приняты? Это… лейтенант, вы, может, не слышите меня? Это – новое оружие, мы никогда с таким не сталкивались!
- Товарищ генерал, слышу вас хорошо. Повторяю: мы уведомлены о возникшей проблеме, меры приняты… Товарищ генерал, наш разговор проходит по незащищенной линии. Согласно протоколу безопасности, я вынуждена отключить связь…
- Что? Что за?..
- Товарищ генерал, выздоравливайте!
- Э!!! Что? Отключилась? – Беркутов откинулся на подушки, вытер испарину со лба. – Вот так… хорошо, в отставку не отправила…
Серебристый «шериф» прервал переговоры. Появление нового крейсера с огненным красно-черным шаром вызвало фурор. В эфире повисла зловещая тишина, и тут из ниоткуда материализовалась некая светящаяся субстанция, постоянно меняющая цвет и форму. В конце концов, субстанция как будто сделала выбор и приняла вид огромного светящегося дракона. Дракон как в задумчивости подлетел к эскадре Демократии и замер. «Шериф» благоразумно исчез в подпространстве, оставив противников разбираться самостоятельно.
Это был Блистательный Дракон Слит – волшебное существо, состоящее из плазмы, обладающее разумом и наделенное способностью творить. Драконы могли сотворить небольшой собственный мир – звездную систему, или планету с флорой и фауной. Им не было дано вдохнуть душу в организм, но животный мир и мир растений были им подвластны. Драконы не могли причинять вред разумным существам – причиняя вред, они извращали свое естество и погибали, но могли воздействовать на разум, вселяя в него благие помыслы. И вот сейчас Блистательный Слит, вызванный на помощь русскими, с грустью осматривал съежившийся при его приближении красный огненный шар, «прилипший» к корпусу крейсера демократов.
Это тоже был Дракон… когда-то это был Дракон… Слит позвал его, осторожно коснувшись его разума:
- Эй, Огненный брат! Ты слышишь меня?
- Да, слышу, - раздался в ответ «мыслешепот» Огненного брата.
- Ты меня узнаешь, брат?
- Да, о Блистательный Слит! – в ответ шар стал еще меньше и темнее.
- Что с тобой, брат? – дракон Слит подлетел еще ближе и внимательно осмотрел «младшего брата». – Как это тебя… угораздило?
- Мне так стыдно, Блистательный Слит… Они меня обманули… Я создал свой первый мир… но его уничтожили… - Огненный Дракон шептал и плакал – если дракон из плазмы вообще может плакать. – Они мне сказали, что это сделали русские… и пообещали наказать их, и попросили меня помочь… Но я попался… это была энергетическая ловушка… и они заставили меня уничтожить корабль, а там были люди…
- Зачем же ты согласился, Огненный брат? – с горечью спросил Слит.
- Они сжимали ловушку, все сильнее, и я мог взорваться… и я испугался… а они сказали, что только один корабль, и они отпустят меня… но они опять обманули… Что же мне делать, Слит?
- Ах ты, бедняга… Они всегда обманывают, эта часть людей… Лучше было бы тебе погибнуть… - Блистательный Слит осторожно «ощупывал» разум попавшегося дракона – он чувствовал стыд, раскаяние, жалость к погубленному миру и убитым людям, страх… - Огненный брат, если я освобожу тебя, что ты сделаешь?
- Я улечу с тобой… если ты позволишь… если нет – я улечу один и… я не знаю, что мне делать дальше… Спаси меня, Слит…
- Я сейчас разрушу оковы, и ты тут же выбирайся и лети ко мне. Я… попытаюсь тебя излечить! – решился Слит. – Подожди.
Блистательный Дракон просканировал разум командующих эскадрами. Демократы начинают атаку… Надо спешить! «Русский, - мысленно обратился он к командующему русских. – Вы спасли меня из энергетической ловушки. Я помогаю вам. Вы мне нравитесь. Я сейчас освобожу моего незадачливого брата, и мы улетим. Думаю… вы легко победите».
Слит перегруппировался – он превратился в подобие веретена с острым концом. Резко набрав скорость, он приблизился к крейсеру, удерживающему Огненного Дракона и, выпустив струи плазмы, разрушил энергетическую клетку и заодно повредил основной калибр корабля.
- Летим! – позвал он Огненного брата. Красно-черный шар разросся, набрал силу, раскидал протуберанцы пламени и, подобно щенку, рванулся к старшему другу, кувыркаясь в пространстве. Блистательный Слит обволок своего младшего братца, и оба волшебных существа исчезли с экранов наблюдателей.
Командующий эскадрой Демократии верно оценил обстановку – и исчезновение с поля боя важного свидетеля «шерифа», который наверняка уже докладывает ситуацию, и потерю главного тарана – дракона и, скрипя зубами от злости, приказал «играть отбой». По одному кораблю эскадра растворилась в подпространстве, и на поле несостоявшегося боя остались только ошеломленные исходом дела русские.
Эпилог.
- А и ничего, что ты большой мальчик. А тебе надо кашку кушать. Да, доктор сказал. А мало ли кто что не хочет. Надо. Вот так… ложечку за маму, ложечку за папу… Ваше Величество, вы посмотрите – такой большой, а не понимает!
В палату к Клорру вошли двое – сияющая Людмила и ее дорогой муж Виктор Беркутов. Людмила ласково улыбалась. Бабка Августья сделала свое дело – помогла излечить почти мертвого Клорра и теперь выхаживала его, как маленького капризного ребенка.
- Как ты? – спросила королева, подходя к кровати. Верный рыцарь грустно улыбнулся:
- Спасибо, гораздо лучше…
- Не ест! – всунулась Августья.
- Пожалуйста, Клорр… ради меня…
- Давай ложку, бабка, - вздохнул рыцарь. – Ради вас, ваше величество…
Людмила улыбнулась:
- Дорогой Клорр, я хочу познакомить тебя с моим мужем… которого потеряла так много лет назад… Виктор, это – Клорр.
- Рад за вас, ваше величество, - бедный Клорр уткнулся в тарелку с кашей. – Рад познакомиться… - и поднял грустные глаза: - Ваше величество! Вы улетите от нас?
Людмила изумилась:
- Куда? Почему?
- Но вы же… вы же с другой планеты…
- Да на кого же я вас оставлю, дорогие мои подданные? – Людмила рассмеялась. – Нет, пока ты не вылечишься, точно никуда не улечу. Мы… мы с мужем решили… Виктор решил наконец-то взять отпуск, по поводу обретения семьи! Правда, Витя?
- Так точно, ваше величество! – рассмеялся Виктор.
- И Келла… Катюша наша… никуда не улетает, они с Антоном остаются – Антон будет организовывать разработку тириниума, а Катя… ей лучше пока здесь побыть… Ну и мы с ними! – на глазах Людмилы, королевы Мары, показались слезы. Могла ли она об этом мечтать еще неделю назад?
А бабка Августья, хитро посматривая на свою королеву, думала: «Ну, голуба моя, да и ты в ближайший год никуда отсюда не полетишь… Будут вместе играться – тетя и племянник! А там поглядим!»
Большое спасибо за прочтение!
Особая благодарность моему дорогому соавтору Косте Ра, писавшему со мной часть 1 и две главы для части 2.
Оценил 21 человек
42 кармы