Любимые кадры.

В бой идут...

Киев. Довженко. Штрихами косыми
Плёнки плывёт чёрно – белый формат.
Лица, что стали такими родными
С ясной улыбкой с экрана глядят.

Здравствуйте, милые. Здравствуйте, братцы!
Жаль, не обнять и руки не пожать…
Нас заставляя сквозь слёзы смеяться
Столько всего вы успели сказать

Просто, с тоской, не парадно-открыточно,
Натиск сдержав на своём рубеже…
Трассеры режут и… “Нiч яка мiсячна”…
Как же становится тесно душе…

Все они здесь. Не ушли, не разбились.
Не застолбит никакая черта.
Вот и ракетницы вновь распустились.
С Богом, Макарыч, давай от винта!

И “старики” посильнее оркестра
Врежут “Смуглянку” звенящим мечом.
Бойтесь, бубновые, в небе Маэстро!
Звёздочки в ряд за скрипичным ключом…

Обыкновенное чудо.

Когда бородатый Волшебник
Начнёт свою лучшую сказку,
Взирая на нас через пляску
Живого, как Чувство, огня,
Часы остановят движенье
И музыки тёплые краски
К душе потекут сквозь повязки,
Её пробудив ото сна.

И мы уплывём невесомо
В знакомую явь декораций:
Корабль станет тихо вращаться,
А Лев своих глаз не сомкнёт.
Накроет щемящей истомой
От слов и от их интонаций.
Но сказка должна продолжаться
И всё своим ходом идёт…

Вот-вот молоко перельётся,
Последует сцена погони,
И нас непогода загонит
За грубо распоротый холст.
Принцесса в слезах улыбнётся,
Охотник ружьё приготовит,
Сойдутся прощально ладони
И встанет извечный вопрос…

Волшебник, чудак “окаянный”,
Сумел о Любви беспробудной,
Нелепой, смешной, безрассудной,
Грозящей прийти невпопад,
Поведать нам сказкой желанной
И в душах посеял подспудно
Тоску по обычному Чуду,
Тому, что не знает преград…

О бедном гусаре...

Хотя гусар – венгерское словечко,
Но в наш язык оно вросло навечно.
Прекрасно это слово прижилось
Средь русских легкомысленных берёз!
Под звук его и время мчит беспечно
И честь воспринимается всерьёз.
Гусары, не внимая залпов шуму,
Готовы на врага в галоп поднять!
Гусары не привыкли думать думы,
Тут или думать или рисковать!
Но пусть ты вовсе не летел в атаку,
Пусть кивер твой не снёс француз-рубака,
Ты можешь быть гусаром всё равно:
Не важно, кто ты, было бы дано!
Ведь благородство – дар бесценный свыше,
Мундир гусарский им богато вышит.
А у господ Мерзяевых в глазах
Сквозят непонимание и страх,
Когда у тех, кто "рожею не вышел"
Вдруг проступает ментик на плечах!
Когда душа, рванув протуберанцем,
Вслед за собою увлекая ввысь,
Не принимая окрик :"Берегись!"
Толкнёт навстречу плахе, самозванцем,
Ради чего-то большего, чем жизнь…

Что вымерли гусары, вы не верьте,
И пусть на всех, возможно, хватит плах,
Гусар наотмашь саблей врежет смерти
С улыбкою презрения в усах!

Вой.

Жизнь прекрасна! Кто спорить посмеет?
И чудес и открытий полна!
Что же нос так конкретно немеет?
Проступает реальность яснее,
Огляделся кругом: вот те на!

Оказалось, сижу на пенёчке я,
Снег идёт и грозит завалить.
Злой мороз не в ладах с одиночкою
И Луна предала этой ночкою –
Мне во тьму беспросветную выть.

Всё ей выскажу, выхаркну, выверну,
Всю обиду швырну в небеса:
Подавитесь тоской неожиданной!
Вновь удачу другому на выданье
Уготовили вы за глаза!

Голос воем сорвал – хрипы булькают…
Пёс пришёл. – "Где ты был, мать твою?!"
Горе с носа свисает сосулькою.
- "Что ты там разливаешь граммульками?!
Ты по полной давай… Щас спою!!!"

С Новым Годом, друзья!