Верить Путину

Не иначе, знаменитая русская загадочность распространяется и на экономику, опрокидывая все прогнозы. На фоне низких цен на нефть, отыгрывающих малейшие изменения на Ближнем Востоке, и укрепляющегося доллара, рубль, который должен буквально растаять вместе с Россией, находящейся «под санкциями» и «в изоляции», почему-то растёт. Ожидаемый злорадствующими «коллегами» дефолт уполз куда-то за горизонт, вооружённых восстаний и голодных бунтов у стен Кремля не видно даже на просторах украинских СМИ. Рейтинговые агентства с недоумением отмечают, что ситуация в России оказалась «лучше прогнозируемой».

Даже заклятому другу должно быть понятно, что такой процесс на протяжении довольно длительного времени – а после падения 16 декабря рубль постоянно растёт – нельзя спровоцировать искусственно. Он должен быть обеспечен очень устойчивыми внутренними и внешними экономическими механизмами.

При этом глобальная конъюнктура как раз очень далека от стабильности. Несмотря на рост доллара, слухи о грядущих потрясениях накатывают на финансовый мир, как волны. Зелёной купюре пророчат скорый конец, а его виновницей называют, конечно, Россию.

Однако, при всём горячем желании заинтересованных сторон, конкретных шагов по дедолларизации пока что не происходит, либо они весьма незначительны. Стороны говорят об «изучении возможностей», о «выработке соглашений», о «достигнутых договорённостях». Но невооружённым глазом каких-либо значительных изменений пока не заметно.

Непосвящённым необходимо пояснить, что столь пугающий США переход в расчётах на национальные валюты, в рамках долгосрочной стратегии по созданию альтернативы доллару, может являться только предварительным этапом. Выключение каких-то торговых позиций из долларовой зоны – это ещё далеко не отказ от неё, и мировая финансовая стабильность этим вовсе не обеспечивается. В СССР необходимость расчёта во множестве валют, напротив, привела к чрезмерной волатильности, что, разумеется, было с успехом использовано западными технологами при развале страны.

По мнению многих экспертов, реальной и действенной заменой доллару может стать только новая резервная валюта, для начала используемая хотя бы в расчётах между крупными экономиками, играющими заметную роль на финансовой сцене. Ни Вьетнам, ни Таиланд, ни Индонезия, ни даже Турция и Иран, вместе взятые, здесь погоды не сделают. Поэтому все разговоры и громкие заявления о переходе на собственные денежные единицы в торговых операциях между этими странами и Россией, сильно нервирующие Вашингтон, решающего практического значения не имеют.

В принципе, создание банка БРИКС и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций в Китае также находится в рамках некоего подготовительного этапа. Страны-участницы пока воздерживаются от решительных шагов, да и вообще от всякой конкретики. Пулы валютных резервов реально существуют ещё на стадии формирования, а государства лишь обменялись заявлениями о сотрудничестве.

Тем не менее, в серьёзности российских намерений по модернизации глобальной экономической системы сомневаться не приходится. Стоит напомнить, что Путин дал поручение ЦБ до 1 сентября определить направления интеграции в валютной сфере в рамках ЕАЭС. По итогам встречи лидеров Евразийского Союза было очень определённо сказано: пришло время поговорить о возможности формирования в перспективе валютного союза. Причём, что совсем нехарактерно для обычно хорохорящихся президентов Белоруссии и Казахстана, возражений и акцентов на «независимости» на этот раз не последовало.

Стоит отметить, что все указанные события произошли на протяжении достаточно небольшого периода времени и прошли, что называется, без сучка и задоринки. Это говорит об их тщательной подготовке, кропотливой проработке всех мельчайших деталей сделок и пристальном всестороннем изучении возможностей партнёров. Скорость и согласованность действий свидетельствуют о наличии чёткой цели, к которой они направлены, а также о едином центре, из которого исходят все решения.

Напрашивающиеся предположения о создании общей валюты для расчётов между рядом стран-союзников, например, БРИКС, выглядят беспочвенными. Печальный опыт евро показывает, что в таком конгломерате очень трудно обеспечить равные права игроков. А пренебрежение интересами слабых в пользу сильных, как мы видим, ничем хорошим не заканчивается. Евросоюз, вроде бы задуманный как независимый от доллара финансовый центр, оказался к нынешнему дню привязанным к США, ФРС, МВФ и т.д. едва ли не больше, чем какая-нибудь Мексика.

Поэтому наилучшим конкурентоспособным вариантом однополярной системы, по мнению ряда экономистов, была бы альтернативная денежная единица. На данный момент, кроме рубля и юаня, других возможных претендентов на эту роль пока что не просматривается. Поэтому обвинения России во всех смертных грехах со стороны паникующих США и стоящего за ними финансового олигархата имеют веские основания. Помимо естественного нежелания освободить конкуренту место под солнцем и отказаться от привычных способов обогащения за счёт разорения и подчинения других, противников экономических перемен пугают связанные с ними нешуточные риски. Резкий переход России на рублёвые расчёты был бы стрессом и для её экономики, и для партнёров, и имел бы, в конечном счёте, непредсказуемые последствия.

Однако Путин ни в коем случае не является приверженцем шоковой терапии и предпочитает, как известно, принцип айкидо. Не надо бить доллар со всех сторон, чтобы он рухнул. Нужно подождать, пока он рухнет самостоятельно, и принять действенные меры для того, чтобы этот процесс прошёл по возможности безболезненно для всех.

Доктрина Сороса, с таким успехом применённая им при игре на рынках, гласит, что биржевой курс и – шире – жизнь денежной единицы определяется ожиданиями клиентов. Ну не удивительно ли, что, с одной стороны, доллару прогнозируют дальнейшее укрепление, а, с другой стороны, все только и ждут, когда же Темнейший сделает очередной парадоксальный ход, и Россия внезапно перейдёт на рубли. Причём, с учётом психологии капиталиста, донельзя напуганные Путиным финансисты склонны больше верить в его непредсказуемость, чем в оптимизм своих аналитиков. В переводе на человеческий язык это означает, что доллару уже перестали доверять. Помнится, Джим Роджерс недавно призвал покупать рубли – первая ласточка, так сказать.

Такие ожидания привлекают к Путину партнёров куда лучше всяких уговоров и дипломатических выкрутасов. В таком контексте названные выше банк БРИКС и АБИИ видятся государствам эдакими спасительными гаванями в штормовую погоду. И загадочное укрепление рубля, по тому же Соросу, легко объясняется не только действиями спекулянтов, но, в первую очередь, сосредоточением на нём многих надежд.

И каковы же будут в свете этих манипуляций действия ФРС?

Агрессор знает только один способ решения проблемы – уничтожение противника. Запаниковав, он неизбежно начнёт метаться. Бесполезные (потому что предсказуемые) попытки нападения на финансовые системы противника приведут к обратному эффекту и ещё больше подорвут доверие к доллару. В таких условиях даже не надо подпускать дезинформацию – хищник создаст её сам, на волне негативных ожиданий.

Паника, которая охватывает биржи в таких случаях, сравнима только с неуправляемой ядерной реакцией. Поэтому насущной задачей России, которую она с успехом выполняет, является создание объединений, образующих «воздушную подушку» в случае финансового удара. И основной идеей интеграционных проектов в долгосрочной перспективе видится не защита от американских фокусов, а амортизация при грядущем изменении мировой экономики.

В свете этой стратегии глобальная финансовая ситуация последнего года является одной грандиозной комбинацией. В неё входят и падающие цены на нефть, и рухнувший 16 декабря рубль, и отказ от «Южного потока». Почему Россия предпочла вариант «Турецкого потока»? Да потому что Турции она будет поставлять нефть за рубли, а Европа до такого консенсуса ещё должна дозреть.

Судя по накалу страстей с западной стороны, долларовая эпоха неотвратимо катится к своему финалу. И в пятом акте главным участником этой драмы должна стать именно Россия, а не Китай. Почему не Китай?

Да потому что Китай думает прежде всего и только о себе, а широкая русская душа эгоизма не терпит.

Потому что китайские проекты выгодны прежде всего Китаю, а Путин всегда предлагает взаимовыгодный вариант, иногда поступаясь при этом какой-то долей своих интересов, и окружающие это прекрасно понимают и ценят.

Потому что это не Поднебесная, а Россия стоит в центре большинства интеграционных проектов последнего десятилетия.

Потому что это не Китай остановил несколько войн на протяжении последних десяти лет. И не только в Грузии, Молдавии, в Нагорном Карабахе, на Украине, находящихся в орбите российских интересов, но и в Сирии, которая прямого отношения к РФ вроде бы не имеет.

Потому что не к Китаю, а к России обратился ввергнутый в вооружённый конфликт Йемен.

Потому что, наконец, это Советский Союз разбил фашистскую Германию семьдесят лет назад, ценой десятков миллионов жизней.

И, при всём уважении и симпатии к китайскому лидеру, азиатской хитрости не сравниться с русской гениальностью. Масштаб и уровень принятия решений будут отличаться в разы. И если Си Цзиньпин достаточно мудр, он должен это понять и принять.

Много раз политологи и журналисты пытались убедить упрямых вождей, что с Путиным лучше не спорить. Ни в военной области, ни тем более в финансовой. Вот предлагает он вам единое экономическое (в перспективе – и политическое) пространство от Лиссабона до Владивостока – ну и соглашайтесь. И смысл не в том, чтобы уступить кремлёвскому нажиму, а в том, что без этого пространства вы попросту пропадёте. Захватническая идеология, основанная на конкуренции, доказала свою несостоятельность. Выживут только союзники, соблюдающие равенство и честность в отношениях друг с другом. Кстати, поэтому российская политическая элита предпочитает называть своих противников «друзьями», «коллегами» и «партнёрами» – им, глупым, попросту дают шанс...

И те, кто до сих пор думает, что всё на свете определяется и движется только лишь экономическими интересами, жестоко ошибаются. Постулат о первичности материи давно приказал долго жить. Пример тому – маленькая Куба, прожившая полвека в санкционной блокаде под самым носом у США, брошенная всеми, но непокорённая. Лев Толстой говорил, что совесть занимает у нас то место, которое на Западе принадлежит закону. Да, мы руководствуемся более высокими моральными нормами. И пусть это иногда кажется слишком сложным, но именно поэтому мы всегда побеждаем.