Тайна финансового закабаления людей.

(Сказка о том, как «ювелиры» целую страну захватили)

«Нет более прямого и надёжного способа захватить контроль над нацией, чем через её систему кредитования (через её деньги)».

(Сэр Филлип А. Бенсон) (президент ассоциации американских банкиров, 8 июня 1839.)

Мудрый» ювелир и его изобретение

В некотором царстве, в некотором государстве на протяжении поколений люди использовали систему натурального обмена. Че­ловек поддерживал жизнедеятельность своей семьи, изготавливая сам всё необходимое. Или специализировался в определённом ремесле, а излишки продуктов своего ремесла обменивал на излишки продуктов труда других ремесленников.

В каждой общине была создана довольно простая система прав­ления, которая должна была следить за тем, чтобы свободы и права каждого человека были защищены и чтобы другой человек или груп­па людей никого ни к чему не принуждали против его воли. Это было единственное предназначение правительства некоторого государства, и каждый местный губернатор пользовался добровольной поддерж­кой выбравшей его общины.

Однако же, ярмарочный день стал проблемой, которую не так просто было разрешить. Сколько стоит один нож – одну или две кор­зины кукурузы? Что стоит дороже – корова или телега?… И т.д. Но никому не проходило в голову ничего лучшего, чем система обмена товара на товар.

И вот Фабиан – ремесленник, работавший с золотом и серебром объявил: «У меня есть решение проблемы обмена. Золото, кото­рое я использую в украшениях, – отличный металл. Он не туск­неет, не ржавеет, долговечен… Я отолью из части моего золо­та монеты, и назовём каждую монету «доллар»». Он объяснил принцип действия новой системы, состоявший в том, что эти «день­ги» станут средством обмена, намного более удобным и совер­шенным, чем натуральный обмен.

Было предложено, чтобы каждый член общины получил равное количество монет. «Но я заслуживаю большую долю монет, – ска­зал фабрикант свечек, – все пользуются моими свечками». «Нет, – возразил фермер, – без пищи не проживешь. Мы, фермеры, долж­ны получить большую часть всех монет». И спор продолжился.

Фабиан дал им поспорить немного, и затем предложил: «Поскольку вы сами не можете придти к соглашению, я предлагаю, чтобы каждый получил от меня столько, сколько попросит. Не будет никаких ограничений, кроме способности вернуть долг. Сколько монет каждый из вас получит сейчас, столько должен и вер­нуть в конце года». «А что вы получите за это?» – спросили у Фабиана.

«Поскольку я предлагаю вам услуги, т.е. являюсь источником денег, я имею право на плату за мою работу. Скажем, за каж­дые 100 монет, которые каждый из вас возьмет у меня, он мне вернёт 105 монет за каждый год, в течение которого будет со­хранять эту задолженность. Эти 5 монет будут платой мне, и эту плату я назову «процент». Никто не мог предложить ничего другого, и кроме того, 5% казались совсем небольшой платой за год. Потому на том и порешили. «Приходите на это же место в следующую пятницу, и начнём».

В конце года Фабиан обошёл с визитами всех тех, кто был ему должен монеты. У некоторых из них оказалось больше монет, чем они одалживали у Фабиана, у кого-то их было меньше. Но так оказа­лось потому, что в самом начале было изготовлено строго опреде­лённое количество монет.

Те, у кого оказалось больше монет, чем они занимали, вернули сумму долга и сверх неё – условленные 5 монет на каждые 100 мо­нет долга. Но всё равно, вернув долг и проценты, они были вынужде­ны сразу же снова просить деньги в долг, чтобы продолжать свою деятельность в новой системе.

Остальные же в первый раз удивлённо открыли для себя, что у них есть долг, который они не в состоянии возвратить. Перед тем, как снова одолжить им монеты, Фабиан взял в залог что-либо из имущества этих должников, и они начали новый годовой цикл, с наме­рением раздобыть эти самые 5 добавочных монет, которые оказа­лось так нелегко найти.

И никто не понял, что в целом весь народ некоторого царства, некоторого государства никогда не сможет выйти из задолженности, пока не возвратит все монеты, выданные Фабианом, но даже и в этом случае останется задолженность на эти 5 добавочных монет из каж­дых 100, которые никогда не были пущены в оборот. Никто, кроме самого Фабиана, не замечал, что заплатить процент было попросту невозможно, поскольку добавочные деньги не существовали в обо­роте и, следовательно, у кого-нибудь всегда их не хватало.

Конечно, сам Фабиан тоже время от времени тратил несколько монет. Но он один не мог расходовать такую сумму, которая бы по­крыла 5% экономики целой страны. Были тысячи, миллионы человек, а Фабиан был один. С другой стороны, он оставался обычным юве­лиром, живущим весьма безбедно.

Вместо денег – расписки «мудрого» ювелира

В задней части своей лавки Фабиан устроил сейф, и многим лю­дям показалось удобным в целях безопасности оставлять часть сво­их монет в этом сейфе. Фабиан брал за это небольшую плату, сумма которой зависела от количества оставляемых монет и от срока, на который их оставляли. Хозяину оставляемых монет он давал распис­ку на сумму оставленного. Теперь, когда кто-либо шёл за покупками, он обычно не носил с собой множество золотых монет. Вместо этого стало обычным платить торговцу одной или несколькими фабиано­выми расписками, в зависимости от стоимости покупаемого товара. Торговцы принимали эти расписки наравне с настоящими деньгами, чтобы потом отнести их к Фабиану и обменять на соответствующую сумму денег. Так расписки начали переходить из рук в руки.

Со временем Фабиан обнаружил, что крайне редко кто-либо дей­ствительно приходил к нему и требовал свои золотые монеты. Он подумал: «Я фактически владею здесь всем этим золотом, и всё ещё вынужден работать как простой ремесленник. Какой смысл? Есть десятки, сотни человек, которые с радостью платили бы мне процент за право пользования этим золотом, которое хра­нится у меня и которое его настоящие хозяева практически ни­когда у меня не забирают. На самом деле, это золото, конечно, не моё, но оно находится в моём распоряжении, а это – самое главное. Мне уже не нужно изготавливать новые монеты, что­бы одалживать их. Я могу использовать те, которые хранятся в моем сейфе». Вначале Фабиан был очень осторожен. Он одалжи­вал только несколько монет за раз и только тогда, когда мог быть твёрдо уверен, что должник их возвратит в срок. Но со временем он начал вести себя более уверенно и одалживать большие суммы.

Однажды у него впервые попросили очень большой заём. Фаби­ан предложил должнику: «Вместо того, чтоб уносить все эти мо­неты, можем сделать вклад на ваше имя, а я выдам вам несколько расписок на общую сумму одолживаемых монет». Должник со­гласился и ушёл с целой охапкой расписок. Должник получил заём, но однако же золото ни на секунду не покидало сейф Фабиана. Когда клиент ушёл, Фабиан радостно рассмеялся. Теперь он мог есть пирог и продолжать иметь его в своем распоряжении целёхоньким! Он мог одалживать золото, и оно продолжало бы находиться в полном его распоряжении.

Друзья, иностранцы и враги Фабиана нуждались в средствах для осуществления своих планов. И всегда, когда они могли доказать, что в состоянии возвратить долг, они получали необходимый заём. Простым написанием «расписок» Фабиан мог одалживать во много раз большие суммы, чем стоимость всего золота в его сейфе. При этом он даже не был хозяином этого золота. Вся операция в целом оставалась надёжной, пока настоящие хозяева золота не требовали его возврата и пока поддерживалось доверие людей.

Фабиан вёл книги учета дебита и кредита каждого клиента. Этот новый ростовщический бизнес оказался весьма прибыльным. Его положение в обществе росло почти с той же скоростью, с какой уве­личивалось его состояние. Он превратился в важную персону, к нему относились в уважением. В финансовых вопросах его слово было равно воле всевышнего или священной заповеди.

Секретный союз «мудрых» ювелиров

Ювелиры других городов очень заинтересовались деятельностью Фабиана и позвали его на встречу. Он объяснил им свои действия, но предупредил их о необходимости хранить это в тайне. Если бы план раскрылся, рухнула бы вся система. Поэтому все ювелиры пришли к соглашению сформировать собственный секретный союз.

Каждый ювелир вернулся в свой родной город и начал действо­вать так, как научил их Фабиан.

Теперь люди принимали расписки ювелиров как нечто равно­ценное самому золоту. Многие уже отдавали на хранение не золото, а сами расписки – точно так же, как отдавали бы на хранение мо­неты. Когда один торговец хотел оплатить товар другому торговцу, он просто писал короткую записку Фабиану, в которой просил пере­вести деньги со своего счёта на счёт этого второго торговца. У Фабиана занимало всего несколько минут откорректировать записи в своих книгах. Эта новая система приобрела большую популяр­ность, и записки с распоряжениями о переводе денег начали назы­вать «чеки».

Однажды поздней ночью ювелиры из разных городов снова со­брались на секретную встречу и Фабиан рассказал им о своём новом плане. На следующий день была организована встреча со всеми пра­вителями, и Фабиан обратился к ним: «Расписки, которые мы, юве­лиры, выдаём нашим клиентам, приобрели большую популяр­ность. Без сомнения, большинство из вас также ими пользует­ся и находит их весьма удобными». Правители согласились с этим утверждением, но не видели, в чём здесь может быть проблема и какова причина этого собрания. «Прекрасно, – продолжал Фабиан. – Некоторые расписки уже начинают подделываться фальшиво­монетчиками. Этому нужно положить конец!»

Правители были обеспокоены. «Что нам нужно делать?» – спрашивали они. Фабиан ответил: «Моё предложение следующее: прежде всего, давайте сделаем задачей правительства печатать новые билеты на специальной бумаге, со сложным изощрённым рисунком, и каждый билет пусть подписывает сам главный гу­бернатор. Эти новые билеты мы назовём банкнотами. Мы, юве­лиры, будем только рады оплатить все расходы на печатание этих банкнотов, потому что это сэкономит нам множество времени на выписывание отдельных расписок».

Правители задумались: «Ну, что ж, это наш долг и наша ра­бота – предохранять людей от подделок и мошенничества, и этот совет нам кажется вполне разумным». Таким образом, по­становили кроме «чеков» приступить к печатанию новых бумажек – «банкнот».

«Далее, – сказал Фабиан, – некоторые люди добывают золо­то и изготавливают свои собственные монеты из золота. Я пред­лагаю издать ЗАКОН, который бы предписывал каждому, кто нашёл золото, сдавать его. Конечно, такие находки будут опла­чены новыми банкнотами и уже имеющимися золотыми моне­тами». Это предложение тоже звучало прекрасно.

Без особых раздумий было напечатано большое количество но­вых, красивых банкнот. На каждой банкноте было напечатано её достоинство – $1, $2, $5, $10 и т.д. ($ – знак обозначающий слово «доллар».) Не такие уж значительные расходы на напечатание банк­нот были полностью оплачены ювелирами.

Банкноты были гораздо более удобны в перевозке и их очень быстро приняли к повсеместному использованию. Однако, несмотря на их популярность, банкноты использовались всего в 10% всего объё­ма платежей в стране. Записи показывали, что в 90% расчётов ис­пользовались всё те же «чеки». И начался следующий этап.

Появление обманутых вкладчиков

До сих пор клиенты платили Фабиану за то, что он хранил их деньги. Теперь, чтобы привлечь больше денег в свой сейф, Фабиан заявил, что своим «вкладчикам» он будет платить 3% от суммы их вклада и приплюсовывать эти деньги к сумме их вклада. Большинство людей считали, что Фабиан даёт деньги в долг под 5%, и что его, Фабиана, заработок на этом составит 2% разницы. Кроме того, клиенты вооб­ще не задавали много вопросов, потому что получать 3% на свой вклад они посчитали гораздо лучше, чем платить определённые сум­мы за хранение своих денег в надёжном месте.

Количество сберегательных вкладов выросло. Теперь с дополни­тельными деньгами в запасе Фабиан уже мог давать в долг $200, $300, $400… $900 на каждые $100 в монетах и банкнотах, которые действительно хранились у него на вкладах.

Ему приходилось быть осторожным, чтобы не превысить отно­шения 9 к 1, потому что приблизительно один клиент из десяти всё же приходил потребовать свои сбережения наличными. Если бы не нашлось нужной суммы в наличии, когда кто-либо потребовал бы свои деньги, люди могли заподозрить неладное, организовать проверку и тогда их сберегательные книжки показали бы абсолютно точно, сколь­ко денег было положено на хранение.

Кроме этого, на каждые $900 в бухгалтерских счетах, которые Фабиан одалживал, собственноручно выписывая расписки, он мог требовать до $45 процентов ($45 = 5% от 900). Когда долг возвра­щался с соответствующими процентами ($945), то $900 взаимосок­ращались в колонке дебита, и Фабиан оставлял себе $45 своего про­цента. Таким образом, ему было более чем выгодно платить $3 про­центов на каждые $100, положенных на вклад, которые никогда не покидали его сейфа. Это значило, что с каждых $100, положенных на хранение в самом начале, он мог получить 42% прибыли, тогда как большинство было уверено, что он зарабатывает на этом только 2%. И все остальные ювелиры делали то же самое. Создавали деньги из ничего, одним простым росчерком пера, и кроме того зарабатывали на этом процент.

Правда, они не печатали сами банкноты. Их печатало правитель­ство и вручало ювелирам для распространения. Единственным рас­ходом Фабиана была небольшая сумма, выплачиваемая за напеча-тание банкнот. Однако ювелиры создавали деньги из «кредита», ко­торый создавался из ничего, и кроме того, на него ещё накладывали процент. Но большинство людей было уверено, что обеспечение день­гами было функцией правительства. Также люди верили, что деньги, которые одалживал им Фабиан, были деньгами, которые кто-то поло­жил на хранение, хотя в этом и было нечто странное: вклад не умень­шался, когда Фабиан давал заём. Если бы все вкладчики захотели одновременно забрать свои вклады, обман был бы раскрыт. Но про­блем не было, даже если кто-то просил заём прямо в монетах или в банкнотах. Фабиан просто объяснял правительству, что по причине увеличения населения или роста производства ему необходимо боль­ше банкнот, после чего получал их в обмен на уплату скромной сто­имости печати.

Один умный против союза «мудрых»

В один прекрасный день один человек, который имел привычку много размышлять, пришел с визитом к Фабиану. «Эта прибавка процента неправильна, – сказал он. – За каждые $100, которые вы даёте в долг, вы просите уплатить вам $105. Эти добавоч­ные $5 никогда не могут быть уплачены просто потому, что они не существуют. Многие фермеры производят пищу, многие фаб­риканты производят товары, и так далее, и только вы произво­дите деньги. Предположим, что во всей стране существует только двое предпринимателей, и что они производят товары для всего остального населения. Они просят у вас взаймы по $100 каждый, расходуют $90 на материалы и заработную пла­ту рабочим, и остаются с $10 прибыли, которая составит их зарплату. Это значит, что покупательная способность всего населения составит $90 плюс $10, умноженные на 2, т.е. в ито­ге $200. Но чтобы заплатить вам за ваши услуги, им нужно про­дать свою продукцию за $210. Если один из них преуспеет и про­даст всё произведённое за $105, то второй предприниматель может ожидать получения только $95. (Если покупательная способность $200 и один из предпринимателей получает $105, то на руках у покупателей остается только $95, которые они могут заплатить второму предпринимателю). И, кроме того, часть товаров не сможет никогда быть продана, потому что у людей на руках не останется денег для их покупки.

Продав свои товары за $95, второй предприниматель оста­нется должен вам $10, и будет вынужден снова просить в долг. Такая система просто не может существовать». Человек про­должал; «Без сомнения, вы должны выпускать денег на сумму $105, т.е. $100 для меня и $5 – на ваши собственные расходы. Таким образом, в обороте будут необходимые $105, и долг мо­жет быть уплачен».

Фабиан молча выслушал посетителя и в заключение сказал: «Фи­нансовая экономия – очень глубокая и многосторонняя наука, друг мой, и для изучения всех её сторон нужны годы. Предоставьте мне заботиться обо всех этих делах, и займитесь своими. Вам необходимо добиться большей эффективности, увеличить про­изводство, уменьшить расходы и стать таким образом лучшим предпринимателем. Я всегда буду к вашим услугам, чтобы по­мочь вам в этом».

Посетитель ушел непереубеждённым. Что-то было не в порядке в деловых операциях Фабиана, и человек чувствовал, что не получил прямого ответа на свой вопрос.

Однако большинство населения верило слову Фабиана. «Он – экс­перт, а все остальные, должно быть, ошибаются. Смотрите, как развилась страна, как выросло наше производство. Лучше позволим ему и впредь заниматься этими вопросами».

«Мудрый» ювелир и неумные правители

Чтобы платить проценты на заёмы, коммерсанты были вынуж­дены поднимать цены. Население, которое работало за зарплату, жаловалось, что заработки очень низкие (теперь, когда цены вырос­ли, они могли купить меньше на заработанные деньги). Но предпри­ниматели отказывались платить больше своим работникам, мотиви­руя это тем, что это их разорило бы. Фермеры не могли получить справедливую цену за свою продукцию. Домохозяйки же жаловались, что продукты питания немыслимо дороги. Часть населения впала в нищету, а у их родных и друзей не было средств, чтобы помочь им. Большинство забыло о реальных богатствах, простиравшихся вок­руг, – о плодородных землях, больших лесах, природных ископаемых и домашнем скоте. Эти люди не могли думать ни о чём другом, кро­ме как о деньгах, которых, похоже, всегда не хватало и никогда не будет хватать, как они считали. Но они никогда не ставили под со­мнение банковскую систему. Они верили, что правительство держит всё это под контролем.

Экономическая ситуация ухудшилась. Те, кто работал за зарпла­ту, были уверены, что их шефы много зарабатывают. Хозяева же ком­паний говорили, что работники очень ленивы и не отрабатывают спол­на весь свой день. Все обвиняли друг друга. Правительство не могло найти выхода, а кроме того, им казалось, что самой насущной про­блемой является необходимость победить растущую нищету.

Тогда правительство разработало льготные схемы и издало зако­ны, принуждающие людей принять в них участие. Это породило не­довольство у многих, кто был привержен к старому обычаю помо­гать ближним добровольно. «Эти законы – ни что иное, как узако­ненное воровство. Забирать что-либо у одного человека против его воли, независимо от конечной цели, – ничем не отличается от грабежа».

Но каждый чувствовал себя беззащитным и не хотел идти в тюрь­му за неуплату. Эти льготные схемы вначале дали некоторое облег­чение, но со временем проблема нищеты снова обострилась, и нужно было ещё больше денег для её решения. Стоимость льготных схем увеличилась, увеличилась и численность правительства.

Большинство правителей были людьми честными, они старались поступать наилучшим способом. Им не нравилось просить деньги у своего народа (увеличивать налоги), и в конце концов у них не остава­лось другого выхода, кроме как просить заём у самого Фабиана и его коллег. Но они не представляли, как смогут отдать этот заём.

Между тем, ситуация ухудшалась. Родители уже не могли опла­чивать учебу своих детей. Не хватало денег на оплату врачей. Транс­портные фирмы банкротились одна за другой. Правительство было вынуждено брать эти расходы на свой счёт. Учителя, врачи и многие другие категории работников превратились в государственных слу­жащих. Мало кто был удовлетворён своей работой в этом новом ка­честве. Они получали вполне разумную зарплату, но потеряли инди­видуальность, превратились в детали гигантской машины. Не было простора для инициативы, мало ценились их усилия. Доходы таких служащих были неизменными и могли вырасти только тогда, когда кто-то рангом выше уходил на пенсию или умирал.

Отчаявшиеся правители решили просить совета у Фабиана. Его считали мудрецом, искушённым в решении финансовых проблем. Фабиан выслушал их объяснения возникших проблем, и ответил: «Многие люди не могут сами разрешить свои проблемы – им нужен кто-то, кто бы сделал это за них. Конечно, вы согласи­тесь с тем, что большинство людей имеет право быть счастли­выми и обеспеченными всем необходимым для жизни. Один из наших великих лозунгов – «Все люди равны» – не так ли?

Итак, единственный способ сбалансировать порядок вещей – это взять излишки средств у богатых и отдать их бедным. Вве­дите систему налогов. Чем больше денег у человека – тем боль­ше он должен платить. Берите налоги с людей по их способно­сти платить и раздавайте эти деньги по потребностям. Шко­лы и больницы должны быть бесплатными для тех, кто не мо­жет оплатить их». Он произнёс целую речь о великих идеалах и закончил словами: «А, кстати, не забудьте, что вы все мне долж­ны. Вы просите взаймы уже давно. Но я хочу помочь вам, и по­тому, в качестве исключения и только для вас – разрешаю вам платить мне только проценты. Оставим всю сумму в качестве долга и платите мне только проценты на неё».

Правители вышли с этого собрания и, долго не раздумывая над предложениями Фабиана, ввели большой налог на прибыль – чем боль­ше человек зарабатывал, тем больше была его фискальная сумма, которую он должен был платить. Никому это, конечно, не понравилось, но все вынуждены были платить налоги или отправляться в тюрьму.

Новые налоги заставили коммерсантов снова поднять цены. Те, кто работал за зарплату, потребовали повысить её, что привело к зак­рытию одних предприятий, а на других к замене людей машинами. Это вызвало дополнительную безработицу и заставило правитель­ство расширить льготные схемы и увеличить количество выплачива­емых пособий по безработице.

Были введены тарифы и другие защитные механизмы, которые контролировали определённые отрасли промышленности и поддер­живали занятость. Некоторые люди даже задавались вопросом, ка­кова была цель производства – производить товары или просто пре­доставлять работу. Между тем, общая ситуация ухудшалась. Попы­тались ввести контроль заработной платы, контроль цен и другие виды контроля. Правительство старалось добыть больше денег с помо­щью налога на торговлю, начислений на зарплату и всевозможных других налогов и начислений. Кто-то даже подсчитал, что на пути от сбора урожая пшеницы до появления буханки хлеба на домашнем столе на неё накладывалось около 50 различных налогов.

В эти мрачные времена наверх выдвинулись отдельные «экспер­ты», а некоторые из них были даже избраны в правительство. Но после каждого ежегодного совещания правителей не вырабатыва­лось никаких решений проблемы, кроме привычной «новости», что нужно «реструктурировать» налоги. И всегда после очередного «ре­структурирования» общая сумма налогов увеличивалась. Фабиан начал требовать уплаты процентов, и всё большая и большая часть собранных налогов шла на их уплату.

«Мудрые» ювелиры и обеспокоенная общественность

Тогда вступила в действие партидарная политика – люди начали обсуждать, какая партия могла бы наилучшим образом решить их проблемы. Обсуждали личности, идеи, лозунги, всё, что угодно, кро­ме реальной проблемы. Совещательные органы не находили выхода из ситуации. В одном городе «некоторого царства, некоторого госу­дарства» сумма процента на долг превысила сумму собранных за год налогов. Во всей стране росла сумма неуплаченных процентов на долг – уже налагался процент на неуплаченный процент.

Постепенно большая часть реальных богатств страны была куп­лена или контролировалась Фабианом и его друзьями-ювелирами, а вместе с этим всё больше контролировалось население страны. Од­нако, этот контроль ещё не был полным. Фабиан знал, что не может чувствовать себя уверенным и управлять ситуацией до тех пор, пока каждый человек в стране не будет контролироваться полностью.

Большинство тех, кто сопротивлялся системе, заставили замол­чать под финансовым нажимом или такие были публично осмеяны. Чтобы добиться этого, Фабиан и его друзья купили большую часть периодических изданий, телевещательных и радиовещательных ком­паний. Для работы на них тщательно отбирали людей. Большинство из избранных для этой работы искренне хотели улучшить мир, но не понимали, что их всего лишь используют «втёмную». Все предложе­ния, которые они выносили, всегда относились лишь к побочным про­явлениям проблемы и никогда – к её причинам.

Было много периодических изданий – одно «левое», другое «пра­вое», третье – для рабочих, четвёртое – для хозяев предприятий и т.д. Неважно, к какой группе относился и во что верил человек – глав­ное, не дать ему задуматься над реальной проблемой.

План Фабиана был близок к завершению – уже вся страна была ему должна. Имея под своим контролем образование и средства ин­формации, он мог контролировать умы людей. Люди могли думать только то и верить только в то, что он хотел, чтоб они думали и во что верили. Средства массовой информации жёстко определяли темы споров и размышлений.

Пластиковая власть «мудрых» ювелиров

Когда у человека намного больше денег, чем он может потра­тить на свои удовольствия, – какой ещё вызов от жизни может вол­новать его? Для людей с ментальностью правящего класса отве­том будет – власть. Абсолютная и полная власть над другими че­ловеческими существами. Идеалисты были отобраны для средств массовой информации и для правительства, но для осуществления реального контроля Фабиан отбирал тех, у кого была ментальность правящего класса.

Большинство остальных ювелиров пошли по тому же пути. Они познали изобилие и пресытились им. Им нужен был вызов, новые эмоции, новые ощущения…, и власть над массами превратилась для них в захватывающую игру.

Они считали себя выше остальных людей. «Править – наше право и наш долг. Массы не знают, что для них хорошо и что плохо. Они нуждаются в том, чтобы кто-то ими руководил и их направлял. Править – наше врождённое право».

По всей стране у Фабиана и его друзей было множество ломбар­дов и ссудных лавок. Конечно, все они были частной собственнос­тью и имели разных хозяев. Теоретически, существовала даже кон­куренция между ними, но на практике все они работали вместе. Убе­див часть правительства, фабиановцы учредили организацию, кото­рую назвали Центральный Денежный Резерв. Им даже не пришлось использовать для этого собственные деньги – они создали кредит на базе части вкладов населения.

Эта организация должна была регулировать источники денег и принадлежать правительству. Но «странным» образом ни один член правительства, ни один государственный служащий не был допущен в Совет Директоров.

Правительство перестало занимать деньги для страны у Фабиа­на и начало использовать систему бонов, работающую напрямую с Центральным Денежным Резервом. Гарантией возврата долга, кото­рую предложило правительство, была сумма налогов, которую ожи­дали собрать в наступающем году. Но всё это было именно тем, что и задумал Фабиан, – удалить все подозрения от его персоны и напра­вить всё внимание на правительственную организацию, которая не имела бы с ним ничего общего. Однако же за кулисами сцены конт­роль оставался по-прежнему в его руках.

Косвенным образом Фабиан имел такое влияние на правитель­ство, что оно было вынуждено следовать его указаниям. Фабиан ча­сто хвастался: «Позвольте мне контролировать казну государ­ства и мне не будет никакого дела до того, кто в нём издаёт законы». Ему было безразлично, какая партия стояла у власти. Фа­биан контролировал деньги – кровь государственного организма.

Правительство получало деньги, но на каждый заём всегда и обя­зательно накладывался процент. Всё больше и больше тратилось на льготные программы и на пособия по безработице. Прошло совсем немного времени до того момента, когда правительству было уже крайне трудно выплачивать проценты с долга, не говоря уже о самой сумме долга.

Но Фабиану этого было мало, поскольку ещё находились те, кото­рые понимали: «Деньги – это система, придуманная человеком. Поэтому, безусловно, деньги должны стоять на службе у чело­века, а не наоборот, не человек должен служить деньгам». И по­степенно, год за годом, каждый раз всё меньше и меньше людей поднимали этот вопрос, и их голоса терялись в общем безумном по­иске несуществующих денег для уплаты процента.

Менялись правительства, политические партии, но сама полити­ка продолжалась. Неважно, какое правительство было «у власти», конечная цель Фабиана приближалась с каждым годом. Политика всей остальной части населения ничего не значила. Люди платили налоги уже на пределе, они не могли платить больше. Назревал под­ходящий момент для заключительного хода Фабиана. 10% денег всё ещё существовали в форме монет и банкнот. Пока люди использова­ли наличные деньги, они были свободны покупать и продавать так, как им хотелось, – они всё ещё контролировали в известных преде­лах свою жизнь. Это нужно было изменить так, чтобы не возбуждать подозрений.

Возить с собой монеты и банкноты не всегда было безопасно. Чеки не принимались за пределами «некоторого царства, некоторого госу­дарства». И потому шёл поиск более удобной системы. У Фабиана снова был готов ответ. Его организация «ювелиров» выдала каждому пластиковую карточку, на которой было имя человека, его фотография и идентификационный номер. Еде бы ни была представлена к оплате эта карточка, коммерсант мог позвонить на центральный компьютер, чтобы проверить наличие кредита. Если кредит был, владелец карточ­ки мог покупать спокойно, конечно, в определённых пределах.

Вначале людям было позволено тратить кредитованные деньги только в небольших количествах, и если этот кредит погашался в течение того же месяца, то не взимались никакие проценты. Это было прекрасно для тех, кто работал за определённую зарплату. Но как же быть с предпринимателями? Им нужно было устанавливать станки, закупать сырьё, производить товары и платить зарплату рабочим, продавать произведённый товар. И только после этого они могли оп­латить кредит. Если этот срок превышал месяц, на кредит налага­лось 1,5% за каждый месяц отсрочки. И в сумме это доходило до 18% в год. У предпринимателей не было другого выхода, кроме как добавлять 18% к цене продажи их товара. Но эти деньги – т.е. доба­вочный кредит 18% – никому не были ссужены, а значит, их просто не было в обращении. В масштабах всей страны перед предприни­мателями стояла невыполнимая задача заплатить $118 за каждые ссуженные им $100, но эти дополнительные $18 никогда не были вве­дены в систему, просто не существовали.

Фабиан и его друзья ещё более упрочили свое положение в обще­стве. На них смотрели как на опору надёжности. Все их высказыва­ния, относящиеся к области финансов и экономики, воспринимались с религиозным почтением. Под гнётом всё более высоких налогов многие маленькие фирмы разорились. Для многих областей деятель­ности начали требовать специальные лицензии, и таким образом, ос­тающимся действующими фирмам было уже трудно заниматься этими видами бизнеса. Фабиану принадлежали (или им контролировались) все крупные компании, у которых были сотни филиалов или дочерних фирм. Казалось, что все эти фирмы конкурируют между собой, одна­ко же Фабиан контролировал их все. Со временем все остальные кон­куренты были вынуждены уступить и закрыть свои предприятия. Сантехников, плотников, электриков и большинство других мелких предприятий постигла та же участь – их сожрали крупные компании, принадлежащие Фабиану, за которыми всегда была поддержка пра­вительства.

Фабиан стремился к тому, чтобы его пластиковые карточки пол­ностью заменили монеты и банкноты. Его план был следующим: ког­да все монеты и банкноты уйдут из обращения, то смогут продол­жать работать только те предприятия и коммерческие организации, которые будут использовать компьютерную карточную систему.

Он планировал, что время от времени люди будут терять карточ­ки и, следовательно, не смогут потреблять, продавать и покупать до тех пор, пока не пройдут повторную идентификацию. Он хотел ввести закон, который дал бы ему полный контроль, закон, который бы обя­зывал каждого человека иметь идентификационный номер, вытатуи­рованный на руке. Этот номер был бы видим только в специальном свете, источник которого был бы связан с компьютером. Каждый отдельный компьютер был бы связан с центральным компьютером, таким образом, Фабиан смог бы знать все обо всех. (Окончание сказки следует. Оно зависит от нас с вами.)

Добрым молодцам урок

Если вы находите, что сказка слишком уж похожа на реальность и хотите знать, кто такой Фабиан в реальной жизни, для начала непло­хо было бы изучить действия английских ювелиров 16 и 17 века.

Английский Банк ведёт начало своей деятельности с 1694 года. Король Вильгельм Де Оранж находился в весьма стеснённых финан­совых обстоятельствах в результате войны с Францией. Ювелиры «одолжили» ему 1,2 миллиона фунтов стерлингов (неслыханная сум­ма в те времена) на определенных условиях:

а) Процент составлял 8%. (Нужно помнить, что Карта Магна зап­рещала брать процент с долга под страхом смертной казни.)

б) Король должен был предоставить ювелирам личное королевс­кое письмо для банка, которым разрешал бы им выдавать кредиты.

До этого все их операции по выдаче расписок на большие суммы денег, чем они имели в наличии на вкладах, были противозаконны. Королевское письмо узаконило их.