Препарируем либерал-экономиста: разбор нападок на импортозамещение

Некто Петр Казначеев, директор «Центра сырьевой экономики» при РАНХиГС, выдал пространную статью на портале «Слон», где расписал ужасы импортозамещения. Но аргументы, которые приводит автор, могут произвести впечатление только на малограмотных обывателей, к тому же полны откровенных передергиваний и фальсификаций. И сейчас, в формате тезис-контртезис мы это продемонстрируем.

Казначеев: Не проходит и дня, чтобы мы не услышали о какой-то новой инициативе по импортозамещению. Большинство из них сводится к тому, что кто-то остро нуждается в бюджетном финансировании.

Роджерс: И что тут удивительного? Развитие производства требует инвестиций, по-другому просто не бывает. И использование для этого государственных средств – вполне приемлемый вариант. Или лучше, чтобы они лежали мёртвым грузом в очередном «Стабфонде»? Меня всегда учили, что деньги должны работать, а когда они лежат в тумбочке – это мёртвый груз. У вас другие учебники?

Казначеев: Интерес потенциальных получателей бюджетных средств очевиден: добиться выдачи субсидии, а заодно оградить себя от конкуренции извне посредством уже действующих или новых антисанкций.

Роджерс: На этапе становления это нормально. Пока бизнес маленький, начинающий, он нуждается в тепличных условиях. Или вы бросите новорожденного щенка в клетку, где идут собачьи бои?

Импортозамещение: аргентинский эксперимент

Казначеев: Основным идеологом концепции импортозамещения считается аргентинский экономист Рауль Пребиш, который оказал большое влияние на экономическую теорию и практику во второй половине ХХ века. Пик его влияния в Аргентине пришелся на 50-е и 60-е годы, период правления Хуана Перона, и последующие годы военной диктатуры, когда идеи Пребиша легли в основу проводимого в стране экономического курса.

Роджерс: Запомните эти даты, они нам потом пригодятся.

Казначеев: На основе идей немецкого экономиста Ганса Зингера он разработал гипотезу, согласно которой страны третьего мира отстают в развитии в силу зависимости от продажи сырья и сельхозпродукции своим бывшим метрополиям. Основная причина отставания в том, что цены на сырье растут медленнее, чем цены на продукцию с высокой добавленной стоимостью, которую страны Запада потом продают своим бывшим колониям. Это международное разделение труда усугубляет положение последних, делая богатых богаче, а бедных беднее.

Роджерс: И это не «гипотеза», а очевидная истина, которая легко проверяется сравнением динамик роста цен на сырьё и продукцию высокой степени передела. Равно как и рентабельностью в этих отраслях.

Казначеев: Собственно, основной постулат Пребиша – бедные отстают в развитии по вине богатых – по сей день лежит в основе идеи «золотого миллиарда» и движения антиглобализма.

Роджерс: Собственно, никакого термина «антиглобализм» не существует, это выдумка безграмотных журналистов. Есть «альтерглобалисты», лозунгом которых является «Другой мир возможен».

Казначеев: В качестве альтернативы Пребиш выдвинул концепцию импортозамещения. В результате на протяжении четверти века Аргентина была своего рода лабораторией для проведения эксперимента на основе его идей. Основной рецепт Пребиша, индустриализация на основе импортозамещения (import substitution industrialisation – ISI), заключался в активной поддержке государством национального машиностроения и других промышленных производств. Основным приоритетом была «опора на собственные силы», ради которой правительство выдавало аргентинским компаниям дешевые кредиты, квотировало импорт, вводило валютный контроль и жестко фиксированный обменный курс. Параллельно происходило огосударствление экономики, были созданы госмонополии в нефтегазовой промышленности, железнодорожном транспорте, электроэнергетике, связи.

Роджерс: В общем, ночной ужас либерала-рыночника.

Дальше господин Казначеев приводит график, который призван доказать ущербность такого пути. Вот он:

И вроде бы да, Аргентина на нём постепенно скатывается, а потом резко падает вниз. Но нужно обратить внимание на даты (я не зря просил их запомнить). А начинается график почему-то не с сороковых-пятидесятых годов, когда Пребыш реализовывал свои идеи, а с 1960-го года. И что мы видим в 1960-м году? Мы видим успешную экономику, ВВП которой на душу населения на 22% превышает среднемировой уровень, и который держится на таком высоком уровне ещё пару лет.

А что же происходит в Аргентине потом, почему начинается спад? А происходит в ней череда военных переворотов, в результате которых к власти приходят проамериканские президенты, которые сворачивают всю программу по импортозамещению, проводят либерализацию экономики и влезают в долговую кабалу МВФ, МБРР и прочих международных финансовых институций, что в конце концов привело к дефолту по долговым обязательствам в конце 2001 года (на сумму в 132 миллиарда долларов).

Одной из причин кризиса называют монетаристские реформы Доминго Кавальо, в ходе которых была приватизирована госсобственность и введена привязка национальной валюты к доллару США. Кроме того, для иностранных инвесторов в Аргентине создавались особые условия — они полностью освобождались от налогов на 5-25 лет, в результате чего, по некоторым оценкам, многомиллиардные иностранные инвестиции сопровождались потерей по крайней мере 280 миллиардов долларов прибыли за десятилетие.

Вот так вот ненавязчиво автор лжёт про причины экономического спада в Аргентине, пытаясь обвинить в них не либерализацию и вестернизацию экономики, а предшествовавшую ей программу импортозамещения.

Изоляция: иранский сценарий

Казначеев: После победы исламской революции 1979 года Иран стал активно отгораживаться от мирового сообщества.

Роджерс: Правда? Это не США и их сателлиты последовательно пытались задавить их экономическим эмбарго?

Казначеев: Случай Ирана для России даже более показателен, ведь Иран – это тоже нефтяная экономика, попавшая под международные санкции. Как и в России, санкции Запада затронули и финансовый сектор Ирана, и его нефтегазовую отрасль, только в более жестком виде.

Роджерс: Ага! Всё-таки «санкции», а не «самоизоляция»!

Казначеев: Итогом стала очень глубокая экономическая отрешенность на грани автаркии. Например, в Иране действует полностью изолированная от мирового рынка система банковских карточек, не связанная с Visa и MasterCard.

Роджерс: Они не платят проценты за использование платёжной системой иностранным компаниям, а пользуются своей? Ужас какой! Просто кошмар для западопоклонника!

Казначеев: Что принесла Ирану экономическая автаркия, наглядно видно при сравнении с соседней Саудовской Аравией, его основным геополитическим конкурентом. В сравнении с Ираном саудовское королевство обладает достаточно открытой экономикой с относительно низкими барьерами для ведения бизнеса.

В рейтинге Doing Business Всемирного банка Саудовская Аравия стоит на 49-м месте, а Иран – на 130-м.

Роджерс: В этом же рейтинге нищая Украина сейчас, при дефолте и гражданской войне, находится выше России. Составляют его явные неадекваты и/или наркоманы.

Казначеев: С 70-х годов произошли кардинальные изменения: сегодня ВВП на душу населения по паритету покупательной способности в Иране в три с лишним раза ниже, чем в Саудовской Аравии ($15,6 и $53,6 тысячи соответственно). По данным Всемирного банка, Саудовская Аравия занимает 8-е месте в мире, а Иран – 71-е. Одна из главных причин столь масштабного разрыва заключается в том, что Иран в отличие от Саудовской Аравии не сумел воспользоваться своим сырьевым потенциалом.

Реальный ВВП на душу населения в Саудовской Аравии и Иране по паритету покупательной способности:

Роджерс: И снова «Ужас-ужас», если не разбираться в специфике. А поможет нам разобраться следующий график, который любезно предоставлен нам тем же Петром Казначеевым. Впрочем, он и сам это объясняет, смотрим. Необходимо так же напомнить и про восьмилетнюю ирако-иранскую войну 1980-88 гг., которую навязал Ирану тогдашний союзник США Саддам Хуссейн, и про которую Казначеев умолчал или вообще не знает.

Казначеев: С 1970 года Иран сократил абсолютные объемы добычи нефти, а Саудовская Аравия увеличила добычу в три раза. Этот разрыв почти один в один соответствует разрыву в уровне доходов на душу населения. И это неудивительно: учитывая высокую степень зависимости обеих стран от нефтяного экспорта, его объем играет решающую роль в определении темпов роста. Да, население Ирана более чем в два раза превосходит население Саудовской Аравии, так что добиться уровня доходов саудовской монархии за счет одного лишь экспорта нефти Ирану вряд ли бы удалось.

По ресурсному потенциалу у Ирана были для этого все основания: по совокупным доказанным запасам нефти и газа он даже превосходит Саудовскую Аравию.

Производство нефти в Саудовской Аравии и Иране:

Роджерс: Итак, за что же господин Казначеев критикует Иран? За то, что тот не так быстро, как Саудовская Аравия, истощает свои запасы природных ресурсов! Запасов Ирана хватит на несколько раз дольше, и в условиях истощения запасов норвежской и саудовской нефти он в будущем станет почти монополистом – какая действительно ужасная перспектива для западопоклонника!

Заметьте, это говорят и пишут те де люди, которые критикуют Россию за излишнюю ориентированность на «нефтяную иглу». И где здесь логика?

Смена парадигмы торговой политики

Казначеев: Зависимость от зарубежных компаний не ограничивается оборудованием как таковым. По подсчетам Центра сырьевой экономики РАНХиГС, в секторе нефтесервисных компаний доля иностранного участия составляет 23%. Опора же на иностранные компании в российских проектах, связанных с горизонтальным бурением, составляет 56%, а в области технологий гидроразрыва пласта зависимость практически полная – 93%. И именно такие технологии больше всего затрагивают санкции.

Роджерс: Вот чего нам точно не нужно, так это технологий гидроразрыва. Пусть у них там Оклахому землетрясения дважды в день трясут, а нам такого «счастья» не нужно.

Казначеев: В такой ситуации ответить «на санкции антисанкциями», то есть самим ограничить закупки оборудования за рубежом, представляется абсолютно контрпродуктивным, равно как и нереализуемым на практике (во всяком случае, в обозримой перспективе).

Роджерс: А зачем ограничивать? Для начала просто закупать оборудование у других стран, не участвующих в санкционном цирке.

Казначеев: Государственные инвестиции замещают активность частного сектора и дают прекрасную возможность для реализации коррупционных схем.

Роджерс: А когда частники занимаются добычей недр, это не создаёт коррупционных схем? Ох уж эти либералы!

Казначеев: Основной опасностью форсированного импортозамещения с опорой на перераспределение нефтяной ренты является дальнейшее огосударствление российской экономики и, как следствие, падение ее эффективности.

Роджерс: Надоело уже это слепое повторение ничем не обоснованных догм. Нет никакой доказанной связи между формой собственности и эффективностью производства! Просто нет! Эффективность зависит от профессионализма менеджмента, а не от формы собственности. И полным полно частных компаний с некомпетентным менеджментом, который приводит к банкротству этих компаний.

Казначеев: В чем же тогда заключается реальная альтернатива? Во-первых, рациональной реакцией на ограничения торговли с Россией может стать большая открытость в торговле с внешним миром, прежде всего с теми странами, которые таких ограничений не ввели. Например, ряд стран Азии, в частности Южная Корея, Китай и Сингапур, производят широкий спектр оборудования для нефтегазового сектора. Не воспользоваться такой возможностью выстроить новые торговые связи было бы крайне неразумно.

Роджерс: Так это уже давно происходит и без ценных указаний господина Казначеева.

Казначеев: Во-вторых, важно отказаться от отношения к санкциям как к цунами – к чему-то из разряда стихийных бедствий, с которыми ничего нельзя сделать.

Роджерс: А кто, кроме вас, так к ним относится? Большинство считают санкции просто подарком судьбы, счастьем, которое позволит произвести модернизацию российской экономики гораздо быстрее и легче.

Казначеев: Введение санкций против России, равно как и применение антисанкций, было политическим решением. Так что и отказ от них может быть только результатом политических переговоров. Причем, как следует из всего, что произошло за последний год, отмена санкций является для России крайне актуальной и срочной мерой.

Роджерс: О, ради этой фразы и писался весь опус. «Кац предлагает сдаться». Кому надо, пусть и отменяет свои санкции, Россию и подавляющее большинство россиян они не беспокоят.

Александр Роджерс