Несколько арабских стран разорвали дипломатические отношения с Катаром – небольшой, но крайне богатой и влиятельной страной в Персидском заливе. Решившихся на такой шаг стран всего семь, но среди них две самые мощные страны арабского мира, Египет и Саудовская Аравия. Чем провинился Катар и как это скажется на российской политике на Ближнем Востоке?
Начать стоит с того, что Катар – это не совсем государство, это проект семьи Аль Тани и западных элит. Триста лет назад часть племени Тамим откочевала из центральной части Аравийского полуострова на его север, на полуостров Катар. К середине XIX века шейхи (то есть предводители) племени по фамилии Аль Тани контролировали уже весь этот небольшой полуостров и его центр Доху на берегу Персидского залива.
Тогда же к ним проявили интерес англичане, собиравшие коллекцию из портов, территорий и арабских шейхов в ключевых местах на территории угасавшей Османской империи. Лондон вовлек в свои сети и Катар, но союзный договор 1868 года долго не просуществовал, турки еще были сильны, и увести от них Аль Тани с их полуостровом не получилось. А вот в 1913–1916 годах Катар стал одной из первых территорий, попавших в зависимость от англичан. И стал Катар английской колонией (протекторатом), в которой правила семья Аль Тани.
Англичан привлекало выгодное стратегическое положение Катара в Персидском заливе, дававшее возможность влиять на Иран, который Лондон всегда считал зоной своих самых жизненных интересов. Ну а перед Второй мировой в Катаре нашли нефть. И если в Иране, одной из самых древних и сильных стран мира, сохранявшем свою независимость, англичанам приходилось ради удержания своих позиций идти на государственные перевороты (вместе с американцами, как в начале 50-х), то в Катаре волнения местных быстро подавлялись. Да и масштабы были несопоставимы – к моменту обретения независимости в 1971 году в Катаре жило чуть больше ста тысяч человек, меньше, чем в любом другом получившем независимость арабском государстве.
Независимость была, конечно, относительной. Кадры решают все, а учились катарские наследники престола в Великобритании. И нынешний эмир Тамим бен Хамад аль Тани, и его отец Хамад заканчивали Королевскую военную академию в Сандхерсте.
Понятно, что, получив образование, Аль Тани не становились «англичанами», а все-таки оставались мусульманами – но понимавшими, кому они обязаны своим государством. Действительно, завязки у Катара с Великобританией очень серьезные. Причем не только потому, что в XIX веке британцы чуть не увели полуостров у турок, но и потому, что потом отстояли территорию Аль Тани от претензий саудитов. Да и в 1971 Катар должен был не независимость получать, а стать частью Объединенных арабских эмиратов. Но вот не стал – чтобы остаться очень удобным местом для влияния.
Причем уже не только английского, но и англосаксонского. В 1991-м, во время операции против Ирака, на полуостров пришли американцы – и теперь там находится крупнейшая военная авиабаза США Аль Удейд и штаб-квартира передового командования ЦЕНТКОМ. Очень удобно – рядом не только Ирак, но и Иран, на который точили зубы до недавнего времени.
При этом благодаря огромной добыче газа Катар стал самой богатой страной в мире – если считать по уровню доходов на каждого гражданина. Дело в том, что катарцев всего 300 тысяч. Остальные 2 с лишним миллиона населения – это гастарабайтеры (больше всего из Индии), не получающие привилегий и доходов местных граждан.
Геополитическая зависимость от англосаксов никуда не делась. Аль Тани стали очень богатыми людьми с территорией, на которой они создали самый влиятельный в исламском мире телеканал «Аль Джазира», стали базой для вождя панарабского движения «Братья-мусульмане», приютили множество пассионарных или свергнутых политиков из разных мусульманских стран, проводят очень активную внешнюю политику. Но это не значит, что их страна уверенно смотрит в будущее.
Потому что все их проекты так или иначе связаны с англосаксами. И никто не понимает, например, где заканчивается искренняя борьба «Братьев-мусульман» за исламские ценности и где начинаются спецоперации Ми-6 и ЦРУ по использованию их в своих интересах. Где заканчивается «Аль-Джазира» и где начинается Би-би-си.
Да, все понимают, что Катар существует как некое совместное предприятие англосаксов и арабов на Ближнем Востоке. И это, конечно, не нравится остальным странам залива, в первую очередь Саудовской Аравии. Эр-Рияд тоже не может жить сам по себе, но недовольство американцами у него сочетается с желанием использовать их для сдерживания Ирана. У Катара же таких проблем нет. Его правители могут играть по-крупному, приобретая при этом в глазах мусульман всего мира имидж праведных борцов за ислам.
Саудиты анафематствуют иранских аятолл, натравливают на них США – а тот же Катар пытается занимать более умеренную позицию по отношению к своему великому соседу. Египетская армия свергает «Братьев-мусульман» (что объясняется противоречиями внутри египетского общества), а катарцы не отказывают в поддержке Юсуфу аль-Кардави, духовному вождю этого движения.
То есть катарские эмиры ведут сложную и большую игру, в которой сложно провести грань между их личными пристрастиями как правоверных мусульман и тонкой работой внешних сил.
Мать нынешнего эмира, шейха Моза, одна из самых влиятельных женщин мира – она и подруга жен президентов крупнейших западных стран, и командор Ордена Британской империи. И, в отличие от Мишель или Барака Обамы, у шейхи Мозы есть возможность в любой момент распоряжаться миллиардами долларов – мелочь, а приятно. О том, что катарцы скупили французскую политическую элиту, писали еще при Саркози – но кто здесь покупатель, а кто продавец?
Все помнят про безобразное обращение с нашим послом в Дохе в прошлом десятилетии, про то, что в Сирии мы с Катаром по разные стороны баррикад, а на газовом рынке вроде бы являемся конкурентами. Но что мы видим в последние годы?
Активное участие России в сирийской войне вместо того, чтобы, как предрекали некоторые «аналитики», обострить отношения Москвы и Дохи, привело к прямо противоположному. Сначала эмир приехал в Москву, потом катарцы заплатили 10 миллиардов долларов за акции «Роснефти». Да и в сирийском урегулировании Россия и Катар постепенно найдут общий язык – потому что ни русские, ни арабы не заинтересованы в продолжении этой разрушающей весь регион войны.
Помните «версию» о том, что вся война в Сирии была вызвана желанием Катара смести Асада для того, чтобы построить газопровод через территорию этой страны к Средиземному морю? В ней примерно столько же правды, как и в рассуждениях о том, что это Катар стоял за «арабской весной». На Ближнем Востоке происходят сложнейшие внутренние конфликты, которые пытаются к своей выгоде использовать внешние силы – в первую очередь англосаксонские стратеги.
Но, как показывает опыт той же «арабской весны», последствия зачастую оказываются самыми невыгодными для тех же США и Великобритании. Например, какой сейчас главный промежуточный геополитический эффект от той фазы дестабилизации Ближнего Востока, что началась в 2011 году, если оценивать влияние на регион внешних сил? Резкое усиление влияния России в регионе и одновременное падение влияния США. Хотели ли этого в Лондоне или Вашингтоне? Конечно же, нет.
А для семейства Аль Тани нынешний конфликт с соседями не первый. При этом их позиция по Ирану (Катар против обострения арабо-персидского противостояния), Палестине, Ливану гораздо ближе и к интересам арабского мира, и к пониманию мусульманской уммы, чем у их саудовских оппонентов. Именно это, как и стопроцентная гарантия безопасности Катара со стороны США, не дадут конфликту между разными арабскими шейхами перерасти словесную фазу.
Конечно, семья Аль Тани, как и все арабские династии, пытается играть на противоречиях в западном мире. Но сейчас степень этих противоречий в англосаксонской элите такова, что правителям арабских стран разные лагеря в Вашингтоне и Лондоне могут обещать совершенно разные вещи. Что будет лишь еще больше запутывать и осложнять ситуацию – когда короли и эмиры залива будут нервничать, не понимая, во что играет Запад.
Что с этого России? Только то, что в нашу сторону будут смотреть с еще большим интересом, как на надежного и сильного игрока, чьи слова не расходятся с делом. Принуждение к миру в Сирии мы осуществляем с помощью оружия, по экспорту газа и нефти с нами лучше координироваться, чем враждовать. Ну и главное, мы не стремимся стравливать и играть на противоречиях: на ослаблении конфронтации и снятии напряженности между Ираном и арабскими странами мы настаиваем последовательно и упорно.
А в конфликте вокруг Катара на самом деле ключевой является именно иранская тема: страны залива должны определиться с тем, на что они делают ставку в отношениях со своим соседом. Если на мир – то дорога к нему лежит через Москву.
Оценили 47 человек
57 кармы