О бедных евреях замолвите слово

В.АВАГЯН: К ЕВРЕЙСКОМУ ВОПРОСУ...

Роль еврейства в новейшей истории настолько очевидно деструктивна, что сама по себе порождает пещерный антисемитизм и национальную рознь. Народы-пахари чувствуют на своей шкуре, что от еврейства исходит страшная опасность...

С одной стороны, как советскому человеку, мне отвратительны расово-этнические ненависть и вражда, и я считаю пережитком первобытного каннибализма нападки на цвет кожи или волос, на язык или иные этнические особенности любого человека. Это, безусловно, относится и к еврейству, как к полиэтнической общности. Но, с другой стороны, роль еврейства в новейшей истории настолько очевидно деструктивна, что сама по себе (голым постулированием фактов) порождает пещерный антисемитизм и национальную рознь.

Народы-пахари чувствуют на собственной шкуре (если не хватает ума) – что от еврейства исходит какая-то страшная и грозная опасность. Ощущения верные – но к еврейской крови никакого отношения не имеющие. Ответ советского человека не будет расистским, мы отыщем подлинную причину, связанную с образом жизни и способом производства у евреев и народов-пахарей.

Всё дело в том, что с древнейших времен в мире шла тяжелейшая борьба народов, ведущих осёдлый образ жизни и кочевников. Ещё Заратустра (жил между VIи первой половиной V века до н. э.) проклинает кочевников, как сынов злого бога, и утверждает: «кто сеет хлеб – тот сеет праведность».

Русскому народу хорошо знакомы кочевые набеги – с их арканами и пепелищами, грабежом и разбоем лихих наездников из степи: гуннов и обров, хазар и печенегов, половцев и монголов, ногайцев и черкесов и т.п.

Описывая эту вековечную вражду, писатели с древних времен сурово осуждают дикость и хищность кочевых набегов; однако в этом осуждении нет ничего националистического или расистского. Кочевник плох не тем, что он печенег или монгол, а тем – что он кочевник. Он своими постоянными грабежами и налётами портит осёдлому народу (неважно какому – любому!) жизнь.

Давно и до меня доказано, что кочевой способ производства самонедостаточен, т.е. без постоянных набегов и грабежей кочевое хозяйство (на одном только мясе и сыре своих стад) не смогло бы выжить. Это предопределило историческую необходимость нападений кочевников на осёдлых.

Шли века. Осёдлые народы поднимались по великой лестнице культуры и осваивали новые и новые способы обороны. Осёдлые народы, наконец, научились давать отпор кочевым ордам – будь они монгольские или крымско-татарские. И тогда началось массовое вымирание кочевых народов, резкое повсеместное сокращение их численности. Они таяли – не только исчезая, но и переходя к более прогрессивному способу производства, становились осёдлыми людьми, учились жить в домах, работать на поле, на фабрике, заводе, в лаборатории и т.п.

В никуда исчезли, растворились в прошлом гигантские и могущественные кочевые империи чингизидов и т.д. Почему? Прежде всего, потому, что кочевники не смогли приспособиться к новому времени, к новым требованиям технического прогресса. Они оказались тупиковыми ветвями человеческой истории, и оттого пресеклись.

Но все ли? Давайте зададим себе естественный вопрос: если осёдлые народы развивались – может быть, и кто-то из кочевых нашел возможность приспособиться к новым временам и условиям модерна? Тупиковые ветви отмирают, исчезают – но те ветви, которые находят ответы на вызовы времени – развиваются, переходят на новый уровень, сохраняя старую сущность.

Совершенно очевидно (хотя бы из еврейской Торы и их древнейших трактатов) – что изначально евреи ничем не выделялись из пестрой совокупности кочевых народов, а если отличались от монголов Батыя – то разве что расовыми признаками (для нас малосущественными). У древних евреев – манеры и повадки кочевников, традиции и культура кочевников, шатры кочевников, ритуалы и сами представления о Боге – кочевые. Бог евреев предпочитает дары скотоводства дарам растениеводства[1], награждает скотом, поощряет набеги и переселения.

История говорит нам, что древние евреи сложились во 2 тыс. до н.э. в результате ассимиляции семитоязычными скотоводами-кочевниками среднего течения Евфрата («хапиру») земледельцев оазисов Ханаана, говоривших на иных семитских языках (амореи) и местного досемитского населения («рефаим»). Нашествие евреев на Ханаан вряд ли сильно отличалось от нашествия монголов на Русь, о чем имеются собственно-еврейские свидетельства.

На протяжении древней и средней истории мы встречаем евреев в роли стандартных кочевников. Например, их вторая империя, Хазария – классическая кочевая, скотоводческая, грабительская, живущая набегами орд империя. А хазары (принявшие иудаизм) – тюрки-кочевники. Современные евреи более чем на половину ашкеназы, т.е. потомки тех хазар-иудеев…

Однако, в отличии от большинства сынов Дикого Поля – кочевник-еврей оказался способен эволюционировать, приспосабливаться, сберегать себя при перемене обстоятельств. Он обнаружил способности учиться и перестраиваться в Новое Время. И если империи вроде Золотой Орды Батыя давно исчезли, стали достоянием археологии – Хазария, Иудея, Израиль – как кочевые ордынские образования, добрались (паразитируя на оседлых народах) до наших дней.

Первая и главная черта кочевой империи – она всегда не имеет твёрдых границ и чётких рубежей. У кочевника нет «своей земли»: докуда дошло копыто его коня – там и граница владений его орды. Гунн мог быть зачат у Великой Китайской Стены, рожден на Волге, а умереть мог во владениях римлян и галлов. Поэтому кочевые империи очень отличаются от привычных нам империй осёдлых народов: примерно так же, как твёрдый лёд отличается от газообразного водяного пара.

Российская или Германская империи – находятся в «твёрдом» агрегатном состоянии. Еврейская же всемирная империя – в «газообразном» агрегатном состоянии. Её границ нельзя пересечь – но это не значит, что её нет (мы не можем поймать руками воздух – но это не значит, что воздуха нет).

Новейшая еврейская империя – это эволюция кочевого образа жизни, кочевой культуры и кочевого миропонимания. Оно очень сходно с воззрениями Чингизхана и Батыя, Тамерлана и Ахмата – но в то же время далеко ушло от них в своем техническом развитии, существенно модернизировалось (особенно с внешней стороны).

Еврей опасен не как еврей (снова вспомним, что мы советские люди и чужды национальной розни). Еврей опасен как кочевник, как ордынский наездник – который может в любой момент обрушиться с набегом на любой город или село любого осёдлого народа.

Что такое осёдлость? В законченном своем виде осёдлость – это социализм и даже коммунизм. И это не модернизация истории, а сущая правда. Судите сами: человек, постоянно живущий на одном месте – знает там всех жителей, и его там все знают. Его добро все помнят, а его зла – не простят ему до конца его дней. Со всякой гадостью, которую сделает осёдлый человек – ему предстоит потом жить всегда, и уйти ему от собственной гадости некуда. Если ты в собственном доме навалишь кучку дерьма – то ведь сам и будешь вынужден её нюхать!

Осёдлость приучает человека – даже нравственно испорченного человека – к ответственности и солидарности. Она настраивает на постоянное благоустройство окружающей среды, на постоянное повышение бытового и морального комфорта – раз уж уйти всё равно некуда! Любая малая замкнутая община (неважно, что её замкнуло) – очень быстро переходит к социализму и коммунизму: в ней отмирают деньги, исчезает угнетение человека человеком, стирается грань в отношениях к собственным и соседским детям, и т.п.

Осёдлые люди без всякого Карла Маркса осваивают науку улучшения окружающей среды, и это улучшение носит всесторонний характер. У замкнутой общины осёдлого населения развиваются взаимовыручка, взаимопомощь, братские чувства друг к другу, культура по отношению к окружающей природе и т.п.

Совершенно другое дело – психология кочевника. При этом совершенно неважно, какова национальность и раса кочевника: наши писатели-почвенники довольно наописывали разбойное поведение новейших из кочевников - славян-нефтяников, вахтовиков - в далеких северных русских городках с их своеобразным укладом! Если ты прибыл куда-либо не для того, чтобы там жить всегда, а для того, чтобы вырвать блага и средства, и утащить их на другой край земли – безусловно, ты будешь жить иначе, нежели коренной осёдлый абориген.

Кочевник – по своей природе хищник и разрушитель. Он врывается в уклад замкнутых осёдлых общин всегда с погромом. Он может быть монголом или печенегом, турком или хуту-тутси, но он всегда несёт в себе ядро смыслов, противоположное всей оседлой культуре.

Особенно это относиться к еврейству, как к наиболее модернизированному, наиболее приспособленному к современным «гаджетам эпохи» кочевничеству. Наиболее ясно и внятно это выразил всемирно-известный еврейский философ (сефардского происхождения) Жак Аттали[2] с его теорией элиты глобализма – как «новых кочевников».

Но что «нового» в «новых» кочевниках Аттали? Разве что технические «прибамбасы» да языковые выражения. По сути, кочевник остаётся кочевником, на коне он кочует или на самолёте. В любую точку пространства кочевник приносит с собой особую идеологию набега, «джигитской удали» при разбое, идеологию своего метафизического превосходства над «смердами» (осёдлыми тружениками) – на которых кочевые орды испокон веков паразитируют.

Именно в идеологии и образе жизни кочевого набега (батыевой рати) – опасность еврейства. Она возрастает по мере роста могущества и влияния кочевой иудейской газообразной империи. Тогда как другие кочевники (от Монголии до аргентинских пампасов) хирели, исчезали, растворялись, оседали в городах, или превращались в этнографические реликты – евреи-кочевники повторили достижения Чингисхана и вознамерились (подобно этому хану) – покорить всю Вселенную.

Громадная империя новых кочевников не имеет твёрдых границ – да и не может их иметь, потому что сама не тверда. Она – по сути своей – модернизированная и технократизированная Золотая Орда, она совершает походы и набеги на многие континенты. Когда виртуальные «табуны» новых «мунгалов» вытопчут и съедят всю траву на месте их кочевья, газообразная империя перекочевывает на новые места, новые пастбища.

В ХХ веке еврейская кочевая империя-орда сначала столкнулась, а потом слилась с не менее (чем она) специфической англо-саксонской империей-разбойником. Если евреи – это дети переднеазиатских полупустынь, дети Дикого Поля, как монголы и половцы, то англосаксы целиком и полностью выросли на пиратстве, они – потомки морских разбойников. Конечно, между кочевниками дикого поля и морскими пиратами есть разница; но ещё больше между ними сходства в их менталитетах.

Главное же сходство – доходящий до инстинкта мотив набега, налёта, полностью вытесняющий созидательность кропотливой преобразующий организации среды вокруг себя. Кочевнику этого не нужно: он пришел, взял, что под руку подвернулось, и дальше ушел. Кочевнику не нужны всеобщее благосостояние, классовый мир, поступательная ответственность и т.п. Наоборот, кочевнику тем легче – чем больше вражды и хаоса на той территории, которую он пришел обчистить.

Его мораль – противоположна морали оседлых народов. В ней главная доблесть – не честный труд, а пронырливая добычливость. Именно она в кочевой морали вызывает восторг слушателей и является примером для подражания у подростков-кочевников. Урвал-батыр! Для морских бродяг, англо-саксов, это так же актуально, как и для бродяг хазарской степи, евреев.

Отсюда, на мой советский взгляд, то бьющее по глазам деструктивное начало англо-еврейского симбиоза, в буквальном смысле слова поджигающего весь мир, все города и страны! Это и есть мой советский ответ на вечный вопрос русской интеллигенции, «еврейский вопрос», ровесник вопросов «кто виноват?» и «что делать?». А может быть, как знать, не только ровесник, но и причина этих вопросов…

[1] А́вель (ивр. ‏הבל‏‎‎‎ — пар, суета, плач ), второй сын Адама и Евы. Был пастухом овец — он отказался обрабатывать землю, возможно по причине проклятия земли (Быт. 3:17). Убит своим братом Каином после того, как жертвоприношение Авеля было принято Богом более благосклонно. «И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лицо его».Быт. 4:4-5.

[2] Согласно Аттали, глобализация порождает новую кочевую элиту, которая необходимо должна быть оторванной от своих национальных корней. Вместе с тем, общество будущего далеко от утопии. Нищета здесь по-прежнему будет сочетаться с богатством, только уже в глобальном масштабе. Мондиалистская концепция переустройства мира, — это концепция биороботизации. Распространяется она через Международную академию информатизации. В этой концепции человек — придаток к кредитно- регистрационной карточке, кочевник в глобальном разделении специальностей, профессий — без семьи, без Родины. Оценивая роль Маркса, Аттали считает его сторонником глобализации и свободы торговли. При этом Аттали усматривает в революционном пафосе иудейские предпосылки.

Аттали приобрёл особую известность в 1981 году, благодаря его высокому положению в кабинете (аппарате) Президента Франции Франсуа Миттерана. Является членом Бильдербергского клуба. В апреле 1991 года стал первым главой «Европейского Банка Реконструкции и Развития». По мнению Жака Аттали, демократия — это наилучшая политическая система, торговый строй — двигатель прогресса, всемогущество денег — самый справедливый порядок правления. Аттали — один из фигурантов по делу о незаконной продаже оружия Анголе («Анголагейт»).

Автор: Вазген АВАГЯН, специально для ЭиМ.

псточник http://economicsandwe.com/doc/...