НЕПРАВИЛЬНОЕ УДАРЕНИЕ.

Подошел троллейбус. Я взбежал по его ступенькам легко, по-спортивному, насколько позволял мой предпенсионный возраст.

- Сы-дись! - сказал незнакомый небритый мужчина, указав на свободное место рядом с собой. Утренний пассажир явно был в подпитии и его душа требовала общения.

- Сы-дись! Место занял спи-цаально для тебя. И держал его аж от конечной остановки.

Рядом с мужчиной у окна сиденье не было занятым. Сам он сидел на краю и наглухо закрывал проход к свободному месту.

- Спасибо, постою, - буркнул я.

-Сы - дись сюда, пока не посадили на скамью подсудимых.

Мне садиться совсем не хотелось, ни на ту скамью, ни на эту и я упорно стоял.

- Сядь! - настойчиво сказал мужчина. - Не торчи как хрен… на огороде. Или брезгуешь сесть рядом с рабочим человеком.

«Ну достал!» - подумал я и решил сесть. Но как пройти к свободному месту? Я сделал попытку обойти его замызганные коленки.

- Ах, пардон! Извиняйте! - он галантно вскочил, чтобы пропустить меня. Но сделал это слишком быстро и не рассчитал. Ноги его подкосились и вмиг он оказался под свободным сиденьем.

- Прошу пардону! Склизко, будто это не троллейбус, а каток Медео, - донеслось из-под сиденья.

Я подхватил его под руку и усадил на то место, которое предназначалось мне. А сам осторожно присел рядом.

- Пробей талон, пока троллейбус стоит. Пока стоит - попадешь, - поделился мужчина собственным опытом. А посмотрев на мой талон, сказал:

- О, он мятый. Мятый не вставишь.

Но я ведь был трезвым и прокомпостировал талон без особого труда.

- Молодец, - похвалил меня небритый сосед. - Ты совсем как молодой. Даже на ходу и мятым попадаешь с первого раза.

Мы помолчали.

- Далеко е-ешь? - спросил сосед, качнувшись в мою сторону и дохнув в лицо перегаром.

- До университета, - ответил я.

- Там вкавы.. . вкалывы…, ишачишь? - спросил он опять, уставившись на меня мутными глазами.

- Да, - коротко ответил я.

- И кем ишачишь? Директором?

- Нет, - ответил я. - Доцентом.

- ДОцентом? – переспросил он, делая ударение на «О». -То-то, я вижу, ты с пОртфелем.- опять ударение на «О».

- Инте-легент, значит. А я подумал, что ты не захочешь сесть рядом с рабочим человеком. Я ведь рабочий человек, - гордо сказал мужчина.

Мы опять помолчали.

- Нет, ты думаешь, что я не работаю, - возобновил сосед беседу. - Я работаю. Еще как вкавылаю...вкалывы... тружусь. Не проклада... не прикладая рук.

- И кем же вы работаете? - не удержался я от вопроса.

- Кем я работаю? Этим, как его? - он задумался, затем решительно замотал головой. - Нет! Этим я работал раньше. Позавчера. А теперь я работаю до... до…

- Тоже доцентом? – спросил я.

- Нет, иди ты со своим дОцентом. Я работаю де… э.. де…

- Деканом, – осторожно подсказал я.

На что мужчина опять отрицательно покачал головой, потерял равновесие и чуть снова не оказался под сиденьем.

- Ага, вот, вспомнил! Де-гус-та-то-ром! - осторожно, по слогам произнес мой собеседник. - Я работаю дегустатором. Вот.

- Дегустатором? На ликероводочном заводе, что ли?

- Да, на этом самом. С детства мечтал на нем работать. И, наконец, мечта сбылась.

- А сейчас вы едете на работу? - спросил я.

- Да, на работу. Хотя нет, наверное, уже с работы.

- Так рано? В восемь утра?

- Да, я работал аж всю ночную смену. Так напряженно работал. А тут еще сверхурочные. Так устал. Видите, ноги не держат, - сказал мужчина.

- Ничего, - утешил я его. - Уже отработали, теперь скорее домой, к любящей жене.

- Вот к ней-то я как раз и не спешу.

- Это почему же? - спросил я.

- Потому. Скажет, что я пьяный. А когда я пьян, она на меня смотреть не может.

- Ничего, пока доедете, протрезвеете.

- А трезвым я на неё глядеть не могу, - ответил мой собеседник.

- И часто это... когда она вас видеть не желает? - сочувственно спросил я.

- Не часто. Только когда мне радостно.

- А когда вам радостно?

- Когда я раздобуду выпивку, - сказал мужчина и наклонившись к моему уху, прошептал:

- Выпить есть?

- Нет, - ответил шепотом и я. Но сосед не отставал и спросил уже громче:

- А почему ты шепчешь? Выпить хочешь?

- Нет, не хочу, - ответил я ему в тон.

- Не хочешь, но будешь?

- Не хочу и не буду.

- И я не буду... пить больше... чем выпил вчера.

Я не удержался и возмущенно заметил:

- Разве можно пить по утрам?

Небритый мужчина искренне меня поддержал:

- Верно. Разве можно? Безобразие - пить по утрам... за свой счет. Надо пить за чужой. Это еще мудрейший классик Винни Пух сказал: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро».

Помолчал и добавил:

- Походишь утром по дворам - то тут сто грамм, то там сто грамм.

Поняв, что я - не Кролик и у меня поутру ничем не разживешься, он замолчал. Но ненадолго.

- А что в нем, в пОртфеле-то? Деньги? – спросил он, делая ударение на «О».

- Какие деньги, - ответил я. - Там различные документы, конспекты лекций.

- ДокУменты, говоришь?- переспросил небритый мужчина с ударением на «У». - А зачем же ты так крепко прижимаешь пОртфель к груди, словно любовницу в последний раз? - ухмыльнулся небритый мужчина. - Врешь, небось, там деньги.

- Откуда деньги. Они у меня бывают только в день получки - раз в месяц...

- Как месячные у жены, - перебил меня сосед и громко захохотал, явно довольный своей шуткой. Отсмеявшись, он сказал, ставя ударения не там, где надо:

- Ага, так я и поверил, что в пОртфеле докУменты с разными там прОцентами о каких-либо материальных средствАх.

- СрЕдствах, - машинально поправил я. Потому что всегда поправлял своих студентов, шутливо угрожая: «За средствА поставлю два». Угроза давала положительный результат.

- А я говорю - средствАх. Зачем ты меня поправляешь? - упрямо сказал мужчина.

- Я вас не поправляю, - промямлил я в оправдание.

- Нет, поправляешь. Всю дорогу поправляешь, - тон его речи вдруг изменился, стал угрожающим. - С самой конечной остановки едешь и поправляешь.

- Это я сказал машинально. Профессиональная привычка - поправлять, если ударение сделано неправильно.

- Ударение, говоришь, сделано неправильно? ДОцент хренов со своим пОртфелем, докУментами, прОцентами и средствАми. Вот я сейчас сделаю тебе ударение. А ты потом разбирайся, правильное оно или неправильное.

Мужчина сжал кулаки и встал, чтобы было больше места для замаха. А я вскочил и вмиг оказался на улице. Благо, была остановка, и дверь оказалась открытой. И только когда троллейбус отошел, я вспомнил про свой радикулит.

Сегодня я еле успел на первую лекцию. Да к тому же в главном корпусе лифт был на ремонте. Он весь учебный год на ремонте и только на каникулах работает исправно.

Пришлось пешком подниматься на восьмой этаж.

- Коллега Волынец, привет! - услышал я за спиной голос доцента Петренко. - Зайди на кафедру. Тебя назначили Экспертом в какую-то комиссию.

«Не Экспертом, а экспЕртом», - подумал я. Но вслух поправлять доцента Петренко не решился. Хотя по утрам тот всегда был трезв.

© atauey