Иосиф Аримафейский отдал Спасителю свою пещеру (могилу, но прежде всего именно пещеру) — для того, чтобы Христа было где похоронить. Что здесь? Так Иосиф отрекается от смерти во славу Иисуса. Или в обратную сторону: так Иисус отбирает смерть у человека, отдающему своё ради любви. Или... с третьей (третья есть всегда, и это весьма важно! благодаря ей мы выходим из дуальных оппозиций, покидаем плоскость диалектики и находим одновременно глубину и высоту)...
Так вот, с третьей. Иосиф — это необходимая «омега», человек у порога второго рождения. «Альфой», понятно, выступил Иосиф Обручник — супруг Девы Марии, «земной отец» Иисуса. Убелённый плотник стоял у порога рождения первого. (Такая же пара, к слову, явится в лице двух Симеонов — Богоприимца и Киринеянина. Тут тоже интересно и тоже неслучайно. Есть пространство для «чудных открытий»). Для чего нам даны эти одноимённые пары при обоих переходах?
Во-первых, они соединяют земную жизнь с вечной, причём буквально до степени неразличимости. Тем самым они упраздняют время, пространство, причинно-следственные цепочки — словом, все те сосны, в которых станут настойчиво плутать секулярные философы будущего.
Во-вторых, это своеобразные «колки», на которые натянута струна бытия. Неслучайно же и символ пещеры служит одновременно вратами для зачатия и рождения, а проникающий луч всегда несёт жизнь. Колки создают хиастическую структуру — модель, в которой начало подобно концу, а в середине, во главе угла, стоит краеугольный камень, придающий смысл развороту — но именно развороту в исходную точку, без возможности свернуть в сторону. То есть, альфа и здесь сливается с омегой, а между ними звучит прямой луч Слова. Другими словами, точки рождения в жизнь и в жизнь вечную равны не только эсхатологически, но и имманетно: альфа и омега содержатся друг в друге с самого начала и всегда. При этом они вмещают Слово, звучащее сколь многообразно, столь и одинаково на протяжении всей вечности звучания. Неслиянно и нераздельно.
;-)
Мира вам, друзья!
Оценили 7 человек
12 кармы