… у немцев есть популярный персонаж по имени Dukatenscheisser (Гадящий Дукатами), которого обычно изображают с выпадающими из задницы монетами. Первый в мире музей, посвященный исключительно туалетам, находится в Мюнхене... Идея, положившая начало реформаторскому движению, у Мартина Лютера, отличавшегося жуткой склонностью к непристойностям типа «Я – созревшее дерьмо, а мир – гигантская задница», родилась во время пребывания на толчке…
Часть II (7). Ароматы утонченно-фантичного дерьма
Чтобы завершить разговор о разных видах CDO, покопаемся в дерьме 5-й степени ядовитости – синтетических CDO, - не разгребая пока на компоненты основу этого дерьма – CDS. То есть, кредитно-дефолтные свопы.
Заветам Федота-стрельца верны !
Эти свопы заслуживают отдельного и очень подробного разговора, и посему пока скажу лишь, что именно данные «инновационные финансовые инструменты», - которые можно сравнить с пари на скачках или со спором на то, какой воробей из стайки взлетит с дерева быстрее - послужили средством окончательной отвязки деривативно-ипотечного дерьма от малосимпатичной и вонючей «закваски». От оборванцев, в дырявых карманах которых обитали только вошь на аркане, да клоп на цепи.
То есть, у С/Котов появилась возможность действовать согласно заветам незабвенного филатовского героя, так говорившего по поводу «насекомой»:
«Вошь, оно, конечно, что ж ?// Вошь, оно неплохо тож// Но на этой насекомой// Далеко не уплывешь».
Гении Уолл-стрит к этому мнению прислушались. Благодаря синтетическим CDO, финансовое дерьмо они упрятали еще в один слой фантиков. Почти запахо- и звуконепроницаемый. Ценность данного факта многократно повышается благодаря еще нескольким нюансикам.
Во-первых, отпала необходимость окучивания огромного количества оборванцев. Страховка от дефолта оборванцев по ипотечным кредитам (в виде кредитно-дефолтного свопа, CDS), приобретенная, например, Майклом Бэрри (1, стр. 92), встраивалась в синтетические CDO, что исключало из процесса этап беготни за оборванцами.
А это, во-вторых, позволило мошенникам с Уолл-стрит сэкономить приличные деньги на мошенниках низшего уровня, ипотечных брокерах, до этого гонявшихся за оборванцами с их «насекомыми» (только в Калифорнии таких брокеров насчитывалось около 500 тысяч).
И в-третьих, в качестве вишенки на торте, CDS позволяли банкстерам множить и множить финансовое дерьмо 5-й степени ядовитости в неограниченных количествах.
Свидетельства очевидцев:
Не нужно быть гением, чтобы понять, какие баснословные прибыли сулит превращение облигаций с рейтингом «ВВВ» в облигации с рейтингом «ААА». Но только гений мог отыскать для отмывания 20 миллиардов долларов (как Goldman в истории с AIG) в облигациях с рейтингом «ВВВ». Ведь в первоначальных кредитных башнях – исходных ипотечных облигациях – рейтинг «ВВВ» получал один единственный этаж/транш. Из миллиарда долларов низкокачественных ипотечных кредитов можно было получить сомнительных траншей класса «ВВВ» лишь на 20 миллионов долларов. То есть, для создания CDO на миллиард долларов на основании исключительно облигаций с рейтингом «ВВВ» нужно было выдать реальным людям кредиты на 50 миллиардов долларов (то есть, окучить около 20000 человек). На это нужны были время и силы. Дефолтные свопы не требовали ни того, ни другого. (1, стр. 155)
… такой подход позволил Goldman создать новые облигации, идентичные первоначальным во всех отношениях, за исключением одного: за ними не стояли реальные ипотечные кредиты или покупатели жилья. Реальными были только убытки или прибыли от спекуляций с облигациями.
Таким образом, чтобы генерировать 1 миллиард долларов в низкокачественных ипотечных облигациях с рейтингом «ВВВ», Goldman не нужно было выдавать кредиты на 50 миллиардов долларов (и обхаживать для этого около 20000 оборванцев).Им надо было всего лишь убедить Майка Бэрри или другого пессимиста выбрать 100 различных облигаций класса «ВВВ» и купить дефолтный своп на 10 миллионов долларов для каждой из них. Сформированный пакет (синтетическая CDO – такое название придумали для CDO, за которой не было ничего, кроме дефолтных свопов) передавали для оценки Moody’s и Standard & Poor’s.
«Рейтинговые агентства собственной моделью оценки CDO, по большому счету, не располагали, - говорит один из бывших трейдеров по CDO из Goldman Sachs. – Банки предоставляли им свои модели и просили их оценить». Так или иначе, почти 80% рискованных облигаций с рейтингом «ВВВ» становились похожими на облигации с рейтингом «ААА». Оставшиеся 20% с более низким кредитным рейтингом продать было довольно трудно, однако, как бы невероятно это ни звучало, из них можно было сложить еще одну башню и еще раз переработать в новые облигации класса «ААА». Механизм превращения чистого свинца в сплав, состоящий на 80% из золота и на 20% из свинца (то есть, дерьма в конфетку), принимал оставшийся свинец и тоже превращал его на 80% в золото… масса ненадежных кредитов по большей части превращалась в пачки облигаций уровня «ААА», а львиная доля оставшихся облигаций низкого качества перерабатывалась в CDO класса «ААА».
… в общем, для многократного воспроизведения наихудших из существующих облигаций стали использовать дефолтные свопы. (1, стр. 90, 91)
То есть, проблема с предложением прибыльных «ценных бумаг» была решена. А что со спросом на них ? – Здесь ловкачам из «сияющего града на холме» очень удачно подвернулся рояль в кустах - «глупые немцы из Дюссельдорфа».
Дерьмо – оно такое дерьмо. Разное.
Майкл Льюис, автор книги «Большая игра на понижение: Тайные пружины финансовой катастрофы», большой знаток дерьма, - финансового, амерзкой выпечки. В ходе своего знакомства с Германией посткризисных лет (в рамках подготовки следующей своей книги, - «Бумеранг. Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира», издана в 2011 году, переведена в России в 2013 году) Льюис был немало удивлен тем вниманием, которое, оказывается, немцы уделяют дерьму. Но дерьму другого рода – обыденному, вульгарному. Равно как и процессу его сотворения.
Написанная в начале 1980-х известным американским антропологом по имени Алан Дандес, книжка «Жизнь похожа на насест в курятнике» (Alan Dundes, Life is Like a Chicken Coop Ladder) являет собой попытку описать немецкий характер с помощью историй, которые немцы любят рассказывать друг другу. Дандес отмечает, что в нем «встречается необычайно много текстов со словами Scheisse (дерьмо), Dreck (помет), Mist (навоз), Arsch (задница)… Возьмите народные песни, сказки, пословицы, загадки, народную речь – везде есть свидетельства давнишнего пристрастия немцев к этой стороне жизнедеятельности».
… у немцев есть популярный народный персонаж по имени Dukatenscheisser (Гадящий Дукатами), которого обычно изображают с выпадающими из заднего прохода монетами. Первый в мире музей, посвященный исключительно туалетам, находится в Мюнхене. В немецком языке некогда даже существовало распространенное выражение нежности: «моя дерьмовочка».
Первое, что попробовал напечатать Гутенберг после Библии, был, оказывается, график приема слабительного, который он назвал «Календарь очищения кишечника». А еще есть немыслимое число немецких поговорок, связанных с задним проходом. «Как для рыбы вода, так для дерьма задница!» - вот лишь один из бесчисленных примеров. Дальше – больше.
Идея, положившая начало реформаторскому движению, у Мартина Лютера, отличавшегося жуткой склонностью к непристойностям типа «Я – созревшее дерьмо, а мир – гигантская задница», родилась во время пребывания на толчке. Из писем Моцарта, по словам Дандеса, следует, что его ум не имел себе равных в измышлении фигур речи на фекальные темы. У Гитлера любимым словечком было Scheisskler (засранец), и, судя по всему, он называл этим словом не только других, но и себя. После войны врачи Гитлера рассказывали офицерам разведки США, что их пациент удивительно много времени тратил на изучение собственных фекалий… Дандес предположил, что в основе уникальной способности Гитлера убеждать людей, возможно, лежало то, что он разделял с ними типичную немецкую черту: показное, на публике, отвращение к мерзости, маскировавшее одержимость ею. «Сочетание чистого и грязного: чистота снаружи – грязь внутри, или чистая форма и грязное содержание – весьма типичная черта немецкого национального характера» (2, стр. 161-163).
Смешно, кстати, но Дандес почему-то ничего не говорит о характере американской элиты в этом плане. А сходства здесь много: прославление своей чистоты - в сочетании с выделением ядовитого дерьма, скрываемого под красивыми обертками...
Шайссе-вульгарис присутствует даже во взаимоотношениях между немецкими банкирами. Скучность работы которых (дебет-кредит, никаких гениальных нововведений) заставляет их забавляться в традиционном стиле, с использованием мотивов фольклора.
Коммерцбанк-Тауэр (3)
В Германии есть закон, запрещающий строить здания выше 20 этажей, но Франкфурт допускает исключения. Небоскреб Коммерцбанк-Тауэр имеет 53 этажа и необычную форму: он напоминает гигантский трон. Верхняя часть здания, подлокотники трона, скорее декоративна, чем функциональна. Немецкий финансист, бывший частым посетителем банка, отметил интересную деталь – стеклянную комнату на 49 этаже с видом на Франкфурт. Это мужской туалет.
Благодаааать! (4)
Сотрудники Commerzbank приводили его туда, чтобы показать, как на виду у всех он может нас..ть на Deutsche Bank (Основанные в 1870-е Commerzbank, Deutsche Bank и Dresdner Bank являются единственными крупными частными банками Германии. И, естественно, отчаянно конкурируют друг с другом. Во всех смыслах).
Довольно странно, но при всей глубине своих познаний в дерьмеусе-вульгарисе, большинство немцев оказались полными невеждами во всем, что касалось дерьмеуса-виртуалиса. В том числе, и одной его разновидности – обсуждающихся нами синтетических CDO.
Разумные и расчетливые с виду немчики купились на яркие обертки-фантики, и не рассмотрели/не унюхали скрывающееся под этими фантиками зловонное и ядовитое дерьмо. Повелись на штампик «ААА». - Ну как же, мол, можно было сомневаться в его ценности, если ставили штампик честнейше-мудейшие рейтинговые агентства. Раз штампик поставлен, это значит, что предлагаемый фарш продукт – высочайшего качества. И в нем не может быть конины дерьмовых компонентов.
Глупые немцы из Дюссельдорфа ? Или …
Тем более, что некоторые немцы, оказывается, сочли, будто могут оценить риски благородного (помните, - ведь штампик «ААА» на упаковке?) дерьма с точностью до 0,01%.
Еще в феврале 2004 года финансовый аналитик из Лондона по имени Николас Данбар опубликовал сенсационный материал о немцах из Дюссельдорфа, которые работали в банке IKB и изобрели нечто новое. «Название IKB постоянно мелькало в Лондоне благодаря продавцам облигаций, - рассказывает Данбар. – Банк воспринимался как тайная дойная корова». В крупных фирмах с Уолл-стрит были сотрудники, в обязанности которых входило получение кучи денег и ублажение клиентов из Дюссельдорфа, когда те приезжали в Лондон.
Рассказ Данбара, в котором он описывал, как малозаметный немецкий банк стремительно превращался в крупнейшего клиента Уолл-стрит, был напечатан в журнале Risk… Это было частное финансовое учреждение, которое, судя по всему, шло в гору. И вот они берут на работу человека по имени Дирк Ретиг, для развития новых интересных начинаний.
С помощью Ретига банк IKB создал некое подобие банка под названием Rhineland Funding, который был учрежден в Делавэре и котировался на бирже в Дублине. Свое создание они не называли банком, так как в противном случае у них могли поинтересоваться, почему «это» не подлежит банковскому регулированию. Так что название своему детищу они дали мутное – «кондуит». Преимущество этого слова заключалось в том, что никто толком не знал его значение.
Rhineland заимствовал деньги на короткий срок, выпуская так называемые коммерческие бумаги. На полученные деньги он покупал «долгосрочные структурированные кредиты», которые на самом деле были облигациями, обеспеченными американскими потребительскими кредитами (CDO, в которых перед кризисом преобладали ипотечные кредиты). Прибыли Rhineland складывались из разницы между процентной ставкой за кредит и более высокой ставкой по средствам, предоставляемым им взаймы путем покупки облигаций. Так как все предприятие было гарантировано IKB, агентство Moody’s присвоило Rhineland самый высокий рейтинг, что позволило «кондуиту» получать дешевое финансирование.
Немцы из Дюссельдорфа выполняли критически важную работу: консультировали это оффшорное предприятие относительно облигаций, которые ему следовало покупать. «Мы меньше всего стремимся отдавать деньги Rhineland на сторону, - поведал Ретиг журналу , - но тем не менее наша компетентность позволяет получать прибыль». Далее Ретиг объяснил, что IKB инвестировал в специальные инструменты для анализа сложных облигаций, называемых CDO и навязываемых в то время дельцами с Уолл-стрит. «Я бы сказал, что это стоящее вложение, потому что пока убытков у нас не было», - заявил он. В феврале 2004 года все это представлялось хорошей идеей – настолько хорошей, что многие другие немецкие банки даже последовали примеру IKB и либо брали в аренду кондуит IKB, либо создавали собственные оффшорные фирмы для покупки низкокачественных облигаций. «Похоже, что это довольно выгодная стратегия», - сказал журналу Risk представитель агентства Moody’s, присвоившего коммерческим бумагам Rhineland рейтинг «ААА».
… Сумма объявленных убытков, которые эта «выгодная стратегия» принесла IKB, составила 15 миллиардов долларов, хотя реальные убытки были, вероятно, еще больше… (2, стр. 184-187)
Сам Ретиг без излишних шума и пыли слинял, кстати, из банка в декабре 2005 года. А что больше там ему делать было – ведь процесс пошел.
А в 2004 году Ретиг продолжал описывать то, что выглядело как скрупулезно продуманная и сложная инвестиционная политика, а на деле оказалось бессмысленной, основанной на правилах стратегией. «IKB мог оценить CDO с точностью до одного базисного пункта (0,01%)», - сообщил один восторженный наблюдатель журналу в 2004 году. Однако это было бессмысленно. «Они, например, с мелочной дотошностью выясняли, под кредиты какой ипотечной компании выпущены эти CDO, - говорит Николас Данбар. – Они предпочитали не связываться с кредитами First Franklin, но принимали Countrywide. А разницы не было никакой. Они дотошно спорили по поводу облигаций, которые впоследствии упали до уровня в 2-3% от номинала. То есть, в результате споров они покупали облигации, падавшие не до трех процентов, а до двух»…
Портфель IKB вырос с 10 миллиардов долларов в 2005 году до 20 миллиардов в 2007 году, «и рос бы дальше, но им не хватило времени». (то есть, рынок кончился – shed). Ребята продолжали покупать, даже когда рынок рухнул. Ведь у них была амбициозная цель – дойти до 30 миллиардов долларов.
К середине 2007 года все фирмы с Уолл-стрит осознали, что рынку низкокачественных ценных бумаг скоро придет конец, и лихорадочно пытались закрыть свои позиции. Последними покупателями во всем мире, как сообщили Льюису финансисты с Уолл-стрит, были эти сознательно игнорирующие реальность немцы (2, стр. 187-189).
В связи с некоторыми особенностями порядков в стране, в Германии не имели возможности разгуляться финансисты-евреи с их стремлением к «инновациям» (2, стр. 173). Так что, немецкие банки занимались в основном скучной бухгалтерской работой. Дебет-кредит, понимаешь. Получая за это скучные деньги, особенно по американским меркам.
Американские трейдеры на рынке облигаций потопили свои фирмы из-за того, что закрывали глаза на риски, присущие низкокачественным облигациям. Но попутно они сколотили состояние за счет получения многомиллионных бонусов, и к ответу их, по большей части, не привлекли. Им платили за то, что они подвергали свои фирмы риску, и поэтому трудно сказать, делали они это намеренно, или нет.
Их немецким коллегам платили примерно по 100000 долларов в год, плюс бонус не более 50000. То есть, как правило немецким банкирам платили гроши за принятие риска, потопившего из банки, и это, по мнению Льюиса, убедительно доказывает, - они действительно не понимали, что творят.
Но странная вещь – в отличие от американских банкиров, немецкая общественность считает мошенниками своих банкиров.
По мнению Дирка Ретига, в современной финансовой системе существует коварная разница между англо-американскими и немецкими банкирами. «Довольно сильно ощущалось межкультурное непонимание. Этих банкиров никогда не баловали продавцы с Уолл-стрит. А тут появляется некто с платиновой карточкой American Express, и этот господин может пригласить их на Гран-при в Монако и в другие подобные места. Он ничем не ограничен. Банкиры из Landesbanks, например, были самыми неинтересными в Германии и никогда не пользовались таким вниманием. И вдруг появляется умник из Merrill Lynch и начинает обхаживать их. Они подумали: «О, да мы ему нравимся!»». Дирк заканчивает мысль: «Американские трейдеры куда хитрее европейских. Он очень хорошие актеры».
В сущности, по словам Ретига, немцы исключали возможность того, что американцы играют не совсем по официальным правилам. Немцы понимали правила буквально: они изучали историю облигаций с рейтингом «ААА» и принимали на веру официальную версию о том, что облигации с рейтингом «ААА» абсолютно безрисковые.
И такое исключительное почитание правил наблюдалось не только в банковском деле.
На кутеже с проститутками в бане, устроенном перестраховочной фирмой Munich Re для своих лучших клиентов как раз накануне краха в июне 2007 года, все было организовано на высшем уровне. Проституток пометили белыми, желтыми и красными лентами, чтобы знать, кому какая предназначалась. После каждого полового акта жрице любви ставили на руку печать, дабы все знали, сколько раз ею пользовались… (2, стр. 189-191).
Коварная разница между англо-американскими и немецкими банкирами объяснялась, скорее всего, следующим.
Немцы предполагали, что во всем должен быть естественный порядок, примером которого может служить естественный круговорот в природе естественного дерьма, идущий на пользу всему организму и – при правильном использовании дерьма - окружающей среде. Хотя некоторые этапы этого круговорота припахивают не очень приятно
У англосаксов наблюдается - особенно в последние десятилетия – неестественный круговорот в природе неестественного дерьма, идущий на пользу только паразиту, присосавшемуся к когда-то сильному организму. Хотя все этапы этого круговорота – по мнению чайников любителей англосаксов - цветут и благоухают
Немцы применили правила естественного круговорота к круговороту виртуально-паразитическому. То есть, возомнив себя величайшими мастерами карточной игры, сели играть с шулерами, у которых козыри во всех рукавах.
Купились немцы на благоухание синтетическое, поверив в шутку в духе папы Карло – Маркса – в соответствии с которой Запад слил в единое целое три разнородных элемента: демократию, разум и капитализм (5, стр. 522).
Хотя умные люди давно предупреждали людей доверчивых: Не ходите, дети лохи, в Африку на конкурентный рынок гулять:
- «Встречающиеся на определенных уровнях правила рыночной экономики, какими описывает их классическая экономическая наука, намного реже действовали в своем обличье свободной конкуренции в верхней зоне - зоне расчетов и спекуляции. Там начинается "теневая зона", сумрак, зона деятельности посвященных, которая, я считаю, и лежит в основе того, что можно понимать под словом "капитализм". А последний - это накопление могущества (он строит обмен на соотношении силы в такой же и даже в большей мере, нежели на взаимности потребностей), это социальный паразитизм...»;
- «То, что я назвал бы «капитализмом», это есть присвоение капитала одними с исключением других» (6, стр. XIV, 236)
Многие годы до последнего кризиса финансовые гении с Уолл-стрит пели (и еще продолжают петь), убаюкивая весь остальной мир:
«Мы, чистюли, в дерьме абсолютно не разбираемся. У нас, в отличие, например, от помешанных на дерьме немцев, только одно неприличное слово в основном и используется».
Точно-точно, в основном одно - shit. Но это амерзкое shit по ядовитости всю дойчевскую шайссе-парфюмерию легко обскакало.
СШАйссе
«Глаза Клауса-Питера Мёллера затуманиваются, когда он вспоминает начало 1970-х и первое за всю историю отделение немецкого банка в Нью-Йорке, куда герр Мёллер [на момент разговора с Льюисом бывший главой Commerzbank] пошел работать. А также, когда он рассказывает истории об американцах, с которыми тогда занимался бизнесом. Одна из историй повествует об американском инвестиционном банкире, по оплошности сорвавшем сделку с ним. Так вот, тот находит Мёллера и вручает ему конверт с 75 штуками баксов со словами, что у него не было намерений нагреть немецкий банк на этой сделке. «Вы должны понять, - многозначительно говорит Мёллер – как тогда формировалось мое мнение об американцах. Но за последние несколько лет, добавляет он, это мнение изменилось… Я верил, что в Нью-Йорке самый лучший контроль за банковской системой. Я считал работу Федеральной резервной системы и Комиссии по ценным бумагам и биржам непревзойденной. Я никогда бы не подумал, что инвестиционные банкиры в электронной переписке будут говорить, что они продают…». Наступает пауза. Он решает, что не следует говорить «дерьмо», и заканчивает словом «грязь». – «По большому счету, для меня это стало самым большим разочарованием в профессиональной сфере. Слишком проамеркански я был настроен. И у меня был определенный набор американских ценностей» (2, стр. 177 - 180).
Не будем рассуждать здесь о том, насколько чистосердечен/близорук герр Мёллер, - опытный финансист, не сумевший, по его словам, рассмотреть хоть малую толику грязи, копившуюся в финансовых закромах СШАйссе последние несколько десятилетий.
Как бы то ни было, но часть этой грязи финансовые гении СШАйссе выплеснули и на Германию.
Чрезвычайно находчивые трейдеры с Уолл-стрит напридумывали крайне нечестные, дьявольски сложные инструменты и отправили своих сотрудников прочесывать мир в надежде выискать идиотов, которые согласятся это дерьмо купить. В предкризисные годы в Германии таких идиотов нашлось безумное количество. Как рассказывал Майклу Льюису Аарон Кирхфельд, репортер новостного агентства Bloomberg News во Франкфурте: «Бывало, разговариваешь с инвестиционным банкиром из Нью-Йорка, и он заявляет: «Никто в жизни не купит эту хрень. Да нет – вообще-то, подождите, Landesbanks точно купит»… вот почему, спрашивая где-то в июне 2007 года хитрожо.ого хитроумного трейдера по низкокачественным ипотечным облигациям с Уолл-стрит о том, кто все еще покупает его хрень, можно было получить простой ответ: «Глупые немцы из Дюссельдорфа»» (2, стр. 180 - 181).
В числе тех, кто с огромным и нескрываемым удовольствием нагревал «глупых немцев из Дюссельдорфа», был, кстати, и американец, работавший в Нью-Йоркском отделении Deutsche Bank. Совсем не похожий на того ангельски честного американца из времен юности герра Мёллера. Но об этом человеке разговор будет в следующем материале.
Что же касается чистоты помыслов продавцов амерзкого дерьма в ярких упаковках, то любому верующему в эту чистоту достаточно было немного поговорить по душам с амером по имени Вин Чау. Как это сделал Стив Айсман:
… Когда впоследствии Айсман принимался объяснять причины финансового кризиса, то всегда начинал с обеда с Вином Чау. Только там он в полной мере осознал роль так называемых мезонинных CDO, состоящих преимущественно из низкокачественных ипотечных облигаций с рейтингом «ВВВ», - и их синтетических аналогов, CDO, состоящих исключительно из дефолтных свопов на низкокачественные ипотечные облигации с рейтингом «ВВВ». «Вы должны понять, - говорил он. – Это же настоящая адская машина»…
Теперь эти облигации можно было продавать инвесторам – пенсионным фондам и страховым компаниям, имеющим право инвестировать лишь в ценные бумаги с высоким рейтингом. Айсман с удивлением узнал, что у руля рокового корабля стоял Вин Чау и ему подобные. Этот малый контролировал примерно 15 миллиардов долларов, вложенных исключительно в CDO, обеспеченные траншами с рейтингом «ВВВ», или, по определению самого Айсмана, «собачьим дерьмом по сравнению с исходными облигациями». За год до 2006 года в качестве основного покупателя траншей низкокачественных CDO с рейтингом «ААА» … выступала компания AIG. После того, как AIG покинула рынок, основными покупателями CDO стали менеджеры вроде Вина Чау - «невысокого роста человека с типичным для Уолл-стрит брюшком – не огромный барабан, а аккуратное утолщение, как у белки перед зимой» …
… Чау беспечно рассказывал Айсману, что просто перекладывал на крупных инвесторов риск дефолта ипотечных кредитов, лежащих в основе облигаций, хотя инвесторы нанимали его как раз для оценки этих самых облигаций… С сентября 2007 года до сентябрьского краха [фирма Чау] занимала позицию крупнейшего в мире менеджера низкокачественных облигаций.
… «И тут Чау выдал такое, что просто убил меня наповал, - вспоминает Айсман. – Он заявил: «Мне нравятся те, кто, как вы, играет на понижение на моем рынке. Не будь вас, что бы я покупал ?... Чем больше вы радуетесь своей правоте, - говорил он – тем больше заключаете сделок. А чем больше вы заключаете сделок, тем больше продукта для меня»».
И вот тогда-то Айсман увидел все безумие ситуации. До тех пор, он, делая ставки в Goldman Sachs и Deutsche Bank на судьбу траншей низкокачественных облигаций с рейтингом «ВВВ», не до конца понимал, почему эти банки так охотно принимают их. Когда же Айсман оказался лицом к лицу с человеком с другой стороны дефолтных свопов, он понял: дефолтные свопы, пропущенные через CDO, использовались для тиражирования облигаций, обеспеченных реальными ипотечными кредитами.
Число неплатежеспособных американцев, берущих кредиты, не удовлетворяло спрос инвесторов на конечный продукт. Ставки Айсмана были нужны Уолл-стрит для синтезирования новых бумаг. «Им было мало реальных заемщиков, покупающих в кредит дома, которые они не могли себе позволить, - рассказывал Айсман. – Уолл-стрит создавала их из воздуха. Множила и множила ! Вот почему реальные убытки финансовой системы оказались во много раз больше объема низкокачественных кредитов. Только в этот момент я понял, что мы просто подпитывали процесс». (1, стр. 155-159).
CDS превращались в CDO, и в результате: 400 миллионов долларов в год (или 2,4 миллиарда долларов за шесть лет ожидаемого времени до погашения облигаций) (1, стр. 92) безрисковой прибыли для Goldman, неестественно разросшегося среднего пальца (Goldfinger), несколько последних десятилетий показывавшегося банкстерами всему остальному миру.
Глупые немцы из Дюссельдорфа ? Или … засланный казачок ?
Так все дело только в глупости и недостаточном мастерстве немецких банкиров ? Или в чем-то еще ? Здесь стоит припомнить историю возникновения банка IKB.
«Дюссельдорфский IKB - Deutsche Industriebank (IKB) учрежден в 1924 г. для сбора налогов с компаний для репараций после Первой мировой войны. Специализируется на кредитовании малого и среднего бизнеса. Его крупнейший акционер (38% акций) — госбанк KfW. Активы IKB на 31 марта 2007 г. — 52,05 млрд евро, чистая прибыль за 2006 финансовый год — 179,7 млн евро» (7).
А помогал немецкому банку приобщиться к финансовым инновациям, как мы помним, ответственный специалист. Немец с опытом работы в … СШайссе.
От казачка – двойная польза тем, кто его засылал:
- и часть дерьма ядовитого из своих вод в воды европейские направили;
- и Германию обкакали; а то портит она Америке постиндустриальную «картину маслом»: непорядок же, когда у «грязнули», индустриальной Германии, дела идут лучше, чем у «чистюли» Америки.
Так что получи Германия, за свою наглость, счет на 11 миллиардов долларов – чтобы своих волков позорных /лохов, банк IKB, из задницы вытянуть:
«За кризис на рынке высокорискованных ипотечных облигаций США уже расплачивается немецкое правительство. Чтобы спасти IKB Deutsche Industriebank, инвестировавший 17,5 млрд евро в подобные инструменты, государственные и коммерческие немецкие банки выделят более 11 млрд евро. Но вряд ли это поможет — 2 августа 2007 года IKB подешевел почти на 40%» (7).
ЗЫ Благодаря вопросу Марьям Габитовой (http://cont.ws/post/77506#com6... : Хотела прочитать всю серию хроник, но, к сожалению, в истории Ваших постов есть пробелы. Их уже никак не прочитать?), решил не откладывать в долгий ящик то, что сам хотел сделать. То есть, выложить материалы, провалившиеся в какую-то щелку при изменении формата сайта несколько месяцев назад… Сперва думал, что их 6, а оказалось – ближе к 20 :(:
6 предыдущих материалов этой серии Хроник:
==========================
Использованные источники:
1) Льюис, Майкл, «Большая игра на понижение: Тайные пружины финансовой катастрофы». – М.: Альпина Паблишерз, 2011
2) Льюис, Майкл, «Бумеранг: Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира». – М.: Альпина Паблишерз, 2013
3) http://www.emdelight.com/en/pr...
4) http://www.divapor.com/blog/20...
5) Сол, Джон Ролстон, «Ублюдки Вольтера. Диктатура разума на Западе», М.: АСТ: Астрель, 2007 (книга написана в 1992 г.),
6) Бродель, Фернан, «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV – XVIII вв. Том 2, Игры обмена», Москва, издательство «Весь мир», 2007, 156-168 (пер. с фр. книги, изданной в 1986 г.)
7) «pro-credit», 03 августа 2007 http://www.pro-credit.ru/press...
Оценили 2 человека
11 кармы