Ранее Вашингтон пытался надавить на Украину, чтобы та приняла соглашение, к которому придут США и Россия, пишет британское издание UnHerd. Теперь Америка вместе с Европой хотят навязать Москве невыгодное для нее прекращение огня. Партия войны загоняет Трампа в угол.
После стычки в Овальном кабинете между Зеленским и Трампом и приостановки военной помощи Украине нас ждал очередной крутой разворот: поздним вечером вторника Киев объявил о согласии на немедленное 30-дневное прекращение огня — при условии, что его подпишет Москва. Это произошло после переговоров между представителями США и Украины в саудовской Джидде, после чего Вашингтон поспешно возобновил военную помощь Украине. “Теперь мяч на половине поля России”, — заявил госсекретарь США Марко Рубио. В этом его поддержали многие европейских лидеры.
Это знаменует собой существенный сдвиг в подходе США к мирному урегулированию. Ранее Вашингтон пытался надавить на Украину, чтобы она приняла соглашение, к которому придут США и Россия (в основном на условиях Москвы). Теперь же Америка пытается навязать России прекращение огня в качестве прелюдии к более обширному мирному плану. Как выразился Рубио, если Москва откажется, “мы, к сожалению, поймем, кто здесь настоящий противник мира”.
Согласится ли Россия, далеко не ясно. Москва не раз подчеркивала, что не считает прекращение огня жизнеспособным без прочной основы для переговоров. Однако стороны далеки от согласия по этому вопросу. Требования России ясны: прежде всего, это юридическое признание Украиной и Западом российского суверенитета над оккупированными территориями.
Однако всего несколько дней назад Зеленский вновь заявил о нежелании идти на какие-либо территориальные уступки. Параллельно европейские лидеры (кроме Орбана) изложили “мирную стратегию”, которая подразумевает дальнейшее наращивание военного потенциала Украины (в том числе путем поставок систем ПВО, боеприпасов и ракет), дабы упрочить ее позицию за столом переговоров и достичь соглашения, которое “будет уважать независимость, суверенитет и территориальную целостность Украины”. Иными словами, никаких территориальных уступок не предвидится. Более того, подразумеваются и надежные гарантии безопасности в виде европейских (читай: натовских) войск на местах. И снова это требование поддержал Зеленский, но решительно отвергла Россия.
Трудно понять, c чего вдруг Москве соглашаться на прекращение огня на таких условиях — особенно учитывая, что она добивается успехов на поле боя. Но, возможно, именно в этом и заключается замысел Зеленского и европейских лидеров: перебросить мяч на половину поля России в расчете на то, что Москва это предложение отклонит, после чего обвинить Россию в нежелании заключать мир. В таком случае партия войны окончательно загонит Трампа в угол.
И действительно: стоило только Трампу начать переговоры с Путиным об окончании опосредованной войны на Украине, как европейские лидеры делают все возможное, чтобы сорвать его мирные усилия, перехватить инициативу на переговорах и затянуть конфликт. В конце концов их настойчивое требование “справедливого и прочного мира” и акцент на “территориальной целостности” Украины — не что иное как гарантия дальнейших военных действий под соусом “мира посредством силы” — той самой провальной стратегии, которая и привела Украину в столь плачевное состояние. Тем временем европейцы представили масштабный план перевооружения, формально призванный сдержать “российскую экспансию”, но на деле подразумевающий чуть ли не фактическую подготовку к войне.
Истинные миротворцы так себя не ведут. То же можно сказать и о настырности, с которой Зеленский настаивает на территориальной целостности и присутствии европейского контингента — ни то, ни другое России не подходит. Всего за несколько часов до встречи с США в Джидде Украина подлила масла в огонь и нанесла крупнейший удар беспилотниками по Московской области, в результате чего погибли минимум трое. Согласитесь, необычный способ начать мирные переговоры.
На данном этапе наиболее вероятным исходом представляется продолжение боевых действий — по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Для Украины это худший из возможных вариантов, ведь чем дольше длится конфликт, тем в худшем положении она окажется. Однако, с точки зрения Зеленского, это оправданно. С окончанием конфликта наверняка закончится и его политическая карьера — а в худшем случае, прервется и его жизнь. Иными словами, интересы Украины не обязательно совпадают с личными интересами Зеленского.
То же верно и для Европы. С точки зрения основных интересов Европы это совершенно нерационально. Милитаризация не только не защитит Европу, но и усугубит ту самую опасность, которой она якобы стремится избежать. Чтобы вторгаться в Европу, у России нет ни средств, ни намерений, однако продолжение опосредованной войны и план милитаризации лишь обостряет риск эскалации. Чтобы понять, чем это чревато, вспомните расширение НАТО на восток и намерение включить в свой состав Украину.
Однако для нынешнего европейского руководства признать поражение на Украине — значит пропустить болезненный политический удар, особенно с учетом тяжкого экономического бремени, легшего на плечи простых европейцев. В каком-то смысле опосредованная война стала единственной целью лидеров ЕС: без нее все их неудачи бросятся в глаза со всей болезненной очевидностью. Резкое увеличение расходов на оборону и эскалация напряженности лишь упрочат военно-промышленные лобби, укрепят власть элит над европейским обществом, подорвут государство всеобщего благоденствия и задушат демократию под предлогом борьбы с “российским вмешательством” — как мы уже видели в Румынии.
Кроме того, эскалация напряженности с Россией дает шанс на дальнейшую централизацию власти в наднациональном звене ЕС — Европейской комиссии. Как пишет журнал Politico: “В столицах опасаются, что председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен воспользуется кризисом, чтобы еще больше расширить полномочия Брюсселя, включить в них новые сферы и усилить свое влияние на национальные правительства”.
Однако будет ошибкой рассматривать нынешний трансатлантический раскол сугубо через призму расходящихся интересов европейского и американского руководства. Помимо этих различий, есть и более глубинные процессы: в частности, координация между Европой, демократической элитой и либерально-глобалистской фракцией несменяемого “вечного государства” США — обширной сети со своекорыстными интересами, которая охватывает американскую бюрократию, службы безопасности и военно-промышленный комплекс. Все они кровно заинтересованы в срыве мирных переговоров и подрыве президентства Трампа.
Разумеется, за Америкой тянется долгий шлейф политического влияния на Европу. Десятилетиями она выстраивала прочные связи с государственными аппаратами стран Западной Европы, преимущественно по линии военных ведомств и разведки. Кроме того, американская элита имеет мощное влияние на Европу и задает тон общественной дискуссии через господствующие англоязычные СМИ и аналитические центры. Германский фонд Маршалла, Национальный фонд за демократию, Совет по международным отношениям и Атлантический совет и другие организации формируют политическую повестку европейского общества. Сегодня они активно продавливают мысль о том, что “уж лучше никакого соглашения, чем плохое”.
Это началось еще в годы холодной войны, когда США активно насаждали европейскую интеграцию как оплот против Советского Союза. Иными словами, ЕС, особенно на начальном этапе, всегда был предан атлантизму, однако после 1991 года это лишь усилилось. Вот почему технократическая элита ЕС — в частности, та же Европейская комиссия — исторически теснее связана с Америкой, чем европейские национальные правительства. Яркий тому пример — Урсула фон дер Ляйен, которую еще называют “американским президентом Европы”. Она не жалеет сил, чтобы ЕС держался “ястребиного” курса США — особенно в отношении России и Украины.
Ключевым инструментом в этом всегда была НАТО. Альянс и сегодня играет важнейшую роль в противодействии попыткам Трампа изменить общий подход США к России. В этом контексте позиция Европы, очевидно враждебная Трампу, исходит из того, что отдельные элементы правящей элиты США все же решительно осуждают “заигрывания” Трампа с Путиным, питают глубокую неприязнь к России и считают угрозы президента выйти из НАТО и подорвать другие столпы послевоенного порядка стратегическим вызовом системам, на которых зиждилась сама американская гегемония на протяжении десятилетий.
Иными словами, кажущееся столкновение Европы и США в действительности, если посмотреть глубже, — всего лишь междоусобная борьба между различными партиями американской империи и ее элиты — только руками европейских ставленников. В конце концов, у многих из нынешнего поколения европейских лидеров прочные связи с этими сетями.
Это объясняет их “иррациональную”, на первый взгляд, политику (по крайней мере, с точки зрения объективных интересов Европы): их слепую поддержку опосредованной войны под началом США на Украине, а с некоторых пор, и настойчивое требование продолжать ее любой ценой. Однако с этой точки зрения цели трансатлантической элиты совершенно ясны: во-первых, демонизировать Трампа, выставив его соглашателем и “умиротворителем Путина”, а, во-вторых, разжечь у европейцев тревогу насчет военной уязвимости, стращая их российской угрозой, чтобы убедить общественность смириться с раздутыми оборонными бюджетами и бесконечной опосредованной войной.
Ни одной из сторон в трансатлантической гражданской войне на самом нет дела до интересов Европы. Фракция Трампа считает ее экономической соперницей, а сам Трамп не раз критиковал ЕС, называл его “чудовищем” и утверждал, что он “продинамил” Америку. Буквально на прошлой неделе он пообещал ввести 25-процентные пошлины на европейские товары — и “очень скоро”. С другой стороны, либерально-глобалистская фракция видит в ЕС лишь ключевой фронт опосредованной войны с Россией.
В этом контексте сценарий, в котором затягивать конфликт на Украине предстоит европейцам (по крайней мере, в краткосрочной перспективе), представляется своего рода компромиссом между двумя фракциями. США смогут выпутаться из украинской трясины, одновременно добившись некоторого сближения с Россией и переключив внимание на Китай и Азиатско-Тихоокеанский регион, и при этом переложат вину за неспособность достичь полноценного мира на Зеленского и европейцев.
С точки же зрения Европы дальнейшее участие в опосредованной войне упрочит ее экономическое и геополитическое размежевание с Россией и усилит экономическую зависимость от США — особенно в свете начатой милитаризации, поскольку большая часть расходов отправится в военно-промышленный комплекс США. В то же время европейские представители либерально-глобалистской элиты продолжат размахивать российской угрозой ради укрепления собственной власти. В целом, этой договоренностью смогут удовлетвориться обе стороны.
Иными словами, как предположил геополитический исследователь Брайан Берлетик, “беспрецедентный трансатлантический раскол”, о котором твердят СМИ, в действительности может оказаться простым “разделением труда”, когда европейцы продолжат давить на Россию, а США переключатся на Китай. Что еще хуже, сценарий почти не изменится, даже если мирное соглашение все же будет заключено в том или ином виде. На плечи Европы лягут не только расходы, но и ответственность за дальнейшие меры безопасности. Ей предстоит новая холодная война с Россией, тогда как США заручатся контролем над украинскими недрами.
Долгосрочные последствия этой стратегии ввергнут Европу в состояние вечной нестабильности, ее ресурсы будут истощены постоянными тратами на оборону, а ее политическая автономия подорвана окончательно. В проигрыше останутся, прежде всего, народы Европы — и, конечно же, сами украинцы — главные жертвы этого геополитического перетягивания каната.
Оценили 9 человек
16 кармы