Мультикультурализм: Запад доигрался. Его ждёт культурное самоубийство

Склонив голову перед нахрапистыми мигрантами из мусульманских стран, Запад лишает себя исторической гордости и идентичности, пишет American Thinker. Для христианской Европы это равноценно культурному самоубийству. Европейцы подчинились своим историческим угнетателям, и пути назад уже нет.

У Запада есть одна фундаментальная проблема — декультурация, шагающая семимильными шагами. Мы утратили связь со своей же историей и отказались от самой своей идентичности. Мы страшимся собственной тени и упорно стараемся быть непредубежденными и доверчивыми, ведь именно на эти качества постоянно упирают современные лидеры (или, по крайней мере, делают это лишь для вида). Однако мы становимся всё более легкой мишенью для наших врагов, разглагольствующих о порочности жителей Запада и о некоем долге перед остальным миром.

Многие годы те самые прогрессисты, которые обвиняют Запад в грехах “расизма”, “колониализма” и “рабства”, превозносили “разнообразие” и “мультикультурализм”.

После мировых войн, которые уничтожили почти всё наше общее прошлое, демократическим западноевропейским партиям удалось построить общества всеобщего благосостояния с беспрецедентным уровнем процветания и социальной защищенности. Однако многие упускают из виду, что общество всеобщего благосостояния предполагает наличие культурно однородного населения. В любом другом случае общество теряет свою целостность из-за наличия конфликтующих групп, которые активно стремятся подчинить друг друга (пример — Ливан).

Поскольку от рядового налогоплательщика ожидается жертвование части своего благосостояния своим согражданам, ему нужно ассоциировать себя с ними; также необходима и вера в верховенство закона. Широкомасштабное перераспределение благ возможно только при наличии общего одобрения в обществе с высоким уровнем доверия. В клановых же обществах, как, например, тех, из которых прибывают мигранты в Европу, от государственных институтов не ждут беспристрастности и справедливости. Напротив, человека с детства учат заботиться о себе самому, независимо от положения в обществе.

Изначально население стран Западной Европы было довольно однородным. Ему были свойственны общие религиозные традиции (или моральные принципы, укорененные в этих традициях). Миллионы мигрантов из Северной Африки, Ближнего Востока и Азии принесли с собой культуры, ценности которых входят в противоречие с христианскими и гуманистическими ценностям.

Некоторые могут ностальгировать по многоэтничным империям прошлого (например, Римской империи, Габсбургской империи, Российской империи и т. п.). В меньшей степени к многоэтничным обществам можно отнести и Югославию. Общей чертой этих империй (и Югославии тоже) было наличие сильной центральной власти, которая решительно подавляла противостояние между разными этносами. Стоило только власти пасть, как тут же разгорались жестокие конфликты, которые и разрывали на лоскуты эти общества.

История Старого Света, по сути своей, является историей расцвета и упадка культур. Всем “тысячелетним царствам”, наследие которых мы теперь изучаем, была присуща вера в свое бессмертие и вечное существование. Эта иллюзия здравствует и поныне.

На смену первым городским обществам (например, Древней Месопотамии, Древнему Египту и Финикии) пришла политеистическая греко-римская культура; из нее, сдобренной иудаизмом, вышло христианство. Оно прошло путь от всеобщего гонения на христиан до становления государственной религией Римской империи. На пике своего расцвета христианство распространилось в самых отдаленных провинциях империи, вытеснив языческие обычаи.

И внезапно этому пришел кровавый конец: его принесли мусульмане, вторгшиеся с Аравийского полуострова. Наступление врага стоило христианскому миру его земель в Северной Африке и Леванте, а также привело к распаду империи Сасанидов на востоке. Когда Анатолия в конце концов пала под натиском турок, христианский мир потерял три четверти своей первоначальной территории.

В прошлые века христиане подвергались жестокому угнетению в странах, где после завоеваний мусульмане изначально являлись господствующим меньшинством; позже они стали большинством. Это произошло из-за насильственного обращения христиан в ислам, массовых убийств и изгнания христиан — и прибавьте к этому высокую плодовитость завоевателей.

Ни в бывших христианских странах, ни, если уж на то пошло, в любых других странах с преобладающим мусульманским населением (большинством или меньшинством, в зависимости от обстоятельств) нет цивилизованного мультикультурализма. Наоборот, везде одинаков один тип отношений — ”жертва-угнетатель”. Христиане низведены до положения “граждан второго сорта”: их притесняют с помощью различных законов, и в конфликтах с мусульманскими “гражданами первого сорта” они остаются практически беззащитными. В середине XX века в “светской” Турции христиане всё еще облагались специальным налогом.

Христиане в Египте и Пакистане по-прежнему должны сидеть тише воды ниже травы, дабы не спровоцировать конфликт с гражданами первого сорта, что чревато риском похищения дочерей, убийства сыновей, разграбления или поджога имущества. Ни в одной из стран с мусульманским большинством нет свободно избранных собраний с независимыми судами, неподкупных сотрудников правоохранительных органов и свободной прессы.

Всю серьезность перемен в Западной Европе демонстрирует один только факт: мусульманские мигранты теперь вовсю эксплуатируют механизмы демократии и берут на себя управление городскими районами. По мере увеличения их численности растет их нахрапистость, а также требования к остальному обществу. Отсюда растут и ожидания особого отношения к мусульманским обычаям и религиозным запретам. Тревожным звоночком являются дерзкие утверждения о том, что не только мусульмане, но и христиане (или атеисты) должны соблюдать шариат. Это своеобразная репетиция того, по какой дороге пойдут жители Запада всего через несколько десятилетий, и с этой дороги пути назад нет.

Наши предки-христиане в южных провинциях Римской империи никогда не сдавались без боя вторгшимся племенам с Аравийского полуострова, а после завоевания пытались адаптироваться. Теперь же отличительной особенностью нынешней исламской экспансии является то, что коренные жители Западной Европы уже давно смирились с трансформацией своего общества, не оказывая никакого четкого сопротивления.

Создается впечатление, что жители Запада сначала были дехристианизированы, а затем прогрессивная элита лишила их истории. Их оставили на произвол судьбы без “веры” и “места в истории” и отобрали понятия, которыми они могли бы выразить свое стремление к гордости за прошлое и нежелание подчиняться.

Потребительство поистине притупило наши чувства. Пока по телевизору крутят спортивные передачи и есть гараж с машиной, мы надеемся, что всё наладится само собой. Естественно, этого не произойдет. Однако для понимания этого нужно знать историю.

“Окно демократии” закрывают. В Великобритании, которая когда-то была вершиной западной цивилизации, свободу слова для тех, кто боится господства ислама, серьезно ограничили. В то же время власти разрешают проводить на улицах городов антисемитские демонстрации, на которых прославляют терроризм и грозят евреям смертью.

Переход от постхристианского общества к исламскому уже идет полным ходом.

Вопреки всем утопическим представлениям, мультикультурализм есть не что иное, как переходное явление. В конце концов, учитывая нынешние темпы миграции, ислам становится единственной оставшейся религией, полностью доминирующей и нетерпимой. И остальному обществу придется склонить головы перед новыми хозяевами. Те, кого проклинают имамы, должны будут бежать: благочестивые христиане, евреи, гомосексуалисты и так далее.

По правде говоря, мы на Западе вели себя как счастливые идиоты. Мы будто позабыли о том, кто мы есть и кто такие мусульмане. Мы пригласили наших исторических угнетателей и мучителей на остатки христианской Римской империи и дозволили им размножаться и властвовать над нами. И если мы полагаем, что сейчас у них всё по-другому, то мы ошибаемся. Притеснение немусульман оправдано в их священных книгах, и пересмотру они не подлежат.

Прогрессисты воображают, что они могут сойти за образчик “толерантности”, хотя они до мозга костей лицемерны и тщеславны. Точно так же они считают себя выше тех, кто сомневается в преимуществах массовой иммиграции: на тех снисходительно ставят клеймо “правых фанатиков”.

Революционеры, склонные к тактическому мышлению, заключают союзы с исламистами для уничтожения западной цивилизации (то союз временный, обусловленный общим врагом).В отличие от них, те, кто обладают историческим и культурным самосознанием, разгневаны такими капитулянтскими тенденциями. Глубокие изменения, сотрясающие наше общество, напоминают культурное самоубийство. Привычные символы (например, церкви и празднование христианских праздников в школах) подвергаются осмеянию и исчезают один за другим.

В христианстве мы выступаем за любовь к ближнему, независимо от того, верующий тот или грешник. Однако ничто в нашей вере не обязывает нас предавать самих себя и подчиняться злу, под какой бы личиной оно ни было. Напротив, мы должны подражать нашему Спасителю, который умер за нас на кресте, и быть мужественными в час опасности: говорить правду и поступать по справедливости.

Мультикультурализм — это утопическая иллюзия, культивируемая исключительно “невежественными”, “тупыми” и “злыми” на Западе.

https://inosmi.ru/20250531/kul...