Террористов — к стенке, пленных — на принудительные работы. А Женевская конвенция — это не про СВО

Пора отказаться от либеральных причуд и «красных флажков», которыми российское руководство себя ограничивает

С началом СВО число терактов и диверсий резко возросло, особенно в приграничных регионах. Опубликованы статистические данные: за 2024 год — 645 терактов, а за первые пять месяцев 2025-го — уже 481, рассказал заместитель секретаря Совета безопасности России Юрий Коков.

Он назвал и число украинцев, не попавших в нашу страну из-за связей с ВСУ или разведкой СБУ — 26 тысяч человек. Киевский режим уже давно использует терроризм как метод ведения давления на Россию.

При этом России уже проживает порядка миллиона граждан, прибывших с Украины. Многие из них вовлекаются в преступную деятельность с помощью запугивания и шантажа. Так, например, в Краснодарском крае мужчина получил 14 лет за работу на разведку Украины. Он признан виновным по статьям 275 («Государственная измена») и 205.2 («Публичное оправдание терроризма») УК РФ. Впрочем, на удочку попадаются и доверчивые, склонные поддаваться влиянию российские граждане.

Киев и Запад спонсируют террористическую активность, включая удары беспилотниками, обстрелы, атаки диверсионно-разведывательных групп (ДРГ), а также теракты на инфраструктурных объектах, от «Крокус Сити Холла» до недавних взрывов на железных дорогах. Западные страны игнорируют эти преступления, несмотря на собственные законы против терроризма.

Историк и политолог Андрей Марчуков считает, что надо вслух заявить о том, что Украина давным-давно превратилась в террористическое государство, а её власть — террористический режим.

— Исходя из этого, следует вести политику и предпринимать действия. А то получается мы готовы вести переговоры с нынешним режимом, хоть самим Зеленским. Это возмущает население России, армию, подрывая боевой дух.

«СП: По мере освобождения Украины число связанных со спецслужбами хунты будет расти.

— Что касается украинских террористов, людей, совершающих террористические акты на территории России, украинских ракетчиков, диверсантов, надо по отношению к тем, кто попался, отказаться от ложно понимаемого человеколюбия. В нынешних условиях такая мера, как смертная казнь, должна быть вновь введена в практический оборот. От неё Россия не отказывалась, а лишь временно наложила мораторий.

«СП»: Обычно говорят, что важна не строгость, а неотвратимость наказания.

— Нет, только строгость наказания вместе с его неотвратимостью могут кого-то удержать от совершения преступлений. Напугать, заставить лишний раз подумать о том, стоит ли в это дело ввязываться.

Те, кто согласился устроить террористический акт, подорвать мосты в то время, когда там проходят пассажирские или товарные поезда, не заслуживают того, чтобы оставить им лет 15−18 жизни, даже в заключении. Они заслуживают исключительной, высшей меры наказания, смертной казни.

Это станет охлаждающим душем для многих и на той стороне, и для тех, кто сотрудничают с украинскими спецслужбами в России. Необходим возврат смертной казни, по крайней мере на время СВО и по отношению к военным преступникам с террористами.

«СП»: По мере освобождения территория бандеровцев в плену будет всё больше. Что с ними делать? Создавать фильтрационные лагеря, разворачивать агентурные сети?

— Я не располагаю цифрами о количестве украинских пленных и чем занимаются эти люди. Насколько я знаю, они не работают. Просто сидят в заключении в ожидании обмена. Здесь, мне кажется, опять действуют некие юридические основания, которые используют чисто буквоедски.

СП: Но по Женевской конвенции, военнопленные и не должны работать…

— Конечно, не хотелось бы влезать в их шкуру, но если сравнить безделье и работу, то она разнообразит по сравнению с простым сидением в камере с монотонным распорядком дня: подъем, приемы пищи, допросы и прочее.

На мой взгляд, следовало бы этих людей занять. Сфера их применение широка и разнообразна. Просто здесь возникнет моральный вопрос: как же мы используем труд подневольных людей? Это противоречит каким-то юридическим положениям! Но сейчас у нас проходит специальная военная операция. К СВО не применимы меры, предусмотренные конвенциями.

Пленные могли бы заняться общественно полезным трудом, чтобы, во-первых, искупать вину, которая на них лежит, пусть даже и невольную, если их мобилизовали. А с другой стороны, эта работа будет разнообразить их времяпрепровождение и снизит ощущение тяжести тюремного заключения, в котором они вынуждены находиться.

«СП»: А опыт Великой Отечественной войны что-то нам подсказывает — или он неприменим на нынешних условиях? Ведь и критические голоса раздаются по этому поводу, что, дескать, многих бандеровцев отпустили, не добили гидру.

— Прежде чем это говорить, надо узнать, сколько десятков тысяч участников вооруженных бандформирований, отрядов было уничтожено в конце войны, в первые послевоенные годы. Это десятки и сотни руководителей банд, подпольных структур. Все они были физически уничтожены после войны.

Да, великий гуманист товарищ Сталин отменил смертную казнь. Во многом это было сделано правильно, поскольку в Кремле прекрасно понимали, какое колоссальное количество потерь страна понесла. Поэтому к этой категории, к власовцам, бандеровцам и лесным братьям смертная казнь не применялась.

На них смотрели все-таки как на граждан Советского Союза и понимали, что их рабочие руки, пусть даже в системе ГУЛАГа, пригодятся. Они занимались там производительным трудом для нужд народного хозяйства.

Давайте не забывать, что тогда количество потерь, понесенных нашей страной, исчислялось десятками миллионов человек. Нынешние потери безусловно, болезненные, прежде всего для Украины. И России терять своих людей не хочется. Но ситуация несопоставима со временами Великой Отечественной.

«СП»: Что касается немецких военнопленных, во время войны условия в лагерях были тяжелые.

— Не сравнить с лагерями смерти для наших военнопленных, которые устраивали немцы. Но и у пленных немцев жизнь была не сахар. После войны со снабжением стало получше. Пленные работали, строили, восстанавливали города, в том числе Москву. Их труд был востребован, и это была их расплата за все преступления и злодеяния, которые они творили на нашей земле.

И сейчас надо отказаться от ложного понимания либерализма, от каких-то причуд и «красных флажков», которыми российское руководство себя ограничивает, само загоняя себя в какие-то ненужные рамки. Необходимо понять, что идет не просто специальная военная операция, а полноценное противостояние уже на нашей территории.

Если тогда можно было отменять смертную казнь после войны, уничтожив основные кадры бандитов-националистов, то сейчас наоборот, необходимо её применить, чтобы снизить приток потенциальных террористов.

Ещё советский опыт говорит о том, что тогда, в Великую Отечественную и страна, её руководство стремилось к большей интенсивности боевых действий. Да, это повышало потери на поле боя. Но твердая политическая позиция, не предусматривающая каких-то компромиссов, вселяла в население и армию уверенность в том, что победа будет за нами.

Чем скорее мы это закончим, тем лучше. Но закончим, не просто воткнув штык в землю, а именно победой над нынешним украинским террористическим режимом, нынешней формой государственности Украины. И только это позволит добиться её демилитаризации, денацификации — тех целей, которые были поставлены российским руководством в начале СВО.

А для этого следует лишить враждебную страну руководства. Это подвигнуть ее к поражению, к развалу, к дезориентации. Этим мы обострим там борьбу за власть, насильно подавленную ещё в 2014 году прозападной националистической частью политиков. Уберем то тоталитарное давление, которое обрушивают сейчас украинские власти на население.

https://svpressa.ru/politic/ar...