Ближний Восток напоминает ситуацию на Южном Кавказе в середине 1990-х годов, хотя в гораздо более ужасающих масштабах. Тогда новые независимые государства тоже оказались в хаосе и вели так много войн, что среди западных журналистов, освещающих регион, было распространено предположение о том, что результатом будет создание нового Pax Russica с согласия большинства измученных жителей региона. Но этого не произошло. Более того, теперь понятно, что Россия никогда не сможет просто взять и уйти с Южного Кавказа. И, как обнаружили Обама и Трамп, США тоже не могут просто взять и уйти с Ближнего Востока, не вызвав новых бедствий, пишет Анатоль Ливен, профессор Джорджтаунского университета в Катаре.
Трудно даже представить, какую неудачу за последние тридцать лет после окончания холодной войны потерпели Соединённые Штаты на Ближнем Востоке. В 1990-е годы гегемония США в регионе не оспаривалась никакими внешними конкурентами, и все факторы, лежащие в основе стратегии холодной войны в этом регионе, исчезли. К концу десятилетия Ирак Саддама Хусейна превратился в раздражителя, а Ираном стало управлять реформистское правительство президента Мохаммада Хатами. Тем не менее президент Билл Клинтон пошёл на поводу у израильтян (чему, по общему признанию, способствовали и некоторые катастрофические решения Организации освобождения Палестины) и не смог добиться мира между Израилем и палестинцами даже в тот момент, когда Израиль уже не сталкивался с серьёзными угрозами, а перспективы заключения мира были самыми благоприятными за всю историю еврейского государства.
Движимая в значительной степени непримиримой ненавистью США к Ирану (в основном из-за кризиса с заложниками), администрация Клинтона не воспользовалась шансами для примирения с Тегераном и вместо этого выбрала стратегию «двойного сдерживания» Ирака и Ирана, которая легла в основу концепции «оси Зла», выработанной администрацией Джорджа Буша – младшего после 11 сентября 2001 года. В результате из-за сохраняющейся напряжённости в отношениях с Ираном Клинтон не смог установить дистанцию между США и Саудовской Аравией. Поддержка тесных отношений с Эр-Риядом породила ядовитый плющ, расцветший во времена принца Мохаммеда бин Салмана. Наконец, как администрация Клинтона, так и администрация Буша (в первые семь месяцев правления) не смогли оценить и эффективно противостоять угрозе суннитского исламистского терроризма, даже несмотря на многочисленные предупреждения.
Вторжение в Ирак при Буше создало условия для подъёма «Аль-Каиды» в Ираке и её преемницы ДАИШ, превратив тем самым салафитский терроризм в полноценный мятеж. Свержение древней арабской гегемонии суннитов в Месопотамии привело как к большому межконфессиональному конфликту, так и к усилению иранского влияния, которое привело в ужас другие государства региона. Таким образом, была подготовлена почва для страшных конфликтов в Сирии и Йемене.
В Сирии решение администрации Барака Обамы (возможно, следует считать, что это была Хиллари Клинтон, а не Обама) рассматривать Россию и Иран как врагов, а не как союзников против ДАИШ, привело к тому, что единственными возможными союзниками США против ДАИШ на месте стали курды. Результатом стало расширение влияния курдов, которое неизбежно напугало и привело в бешенство все слои турецкого истеблишмента, фактически вытеснило Турцию из НАТО и в конечном итоге привело к нынешнему вторжению Турции в контролируемую курдами часть Сирии – что также сопровождалось угрозами Эрдогана дестабилизировать НАТО и ЕС, посылая новые потоки сирийских беженцев в Европу.
Несмотря на печальный опыт в Ираке и Афганистане, который подтвердил опасность уничтожения существующего государственного строя, США свергли режим Муаммара Каддафи в Ливии, что привело к краху государства, гражданской войне и потоку мигрантов через Средиземное море и, как следствие, к расцвету правого экстремизма в Европе. В ходе этого процесса администрация Обамы также проводила вопиющую неблаговидную политику в отношении Москвы и Пекина, уничтожая всё, что осталось от дипломатического авторитета США в этих столицах. И США даже не смогли помешать одной группе их союзников в регионе выступить против другого их союзника – Катара, на территории которого расположена важнейшая авиабаза США!
В настоящее время лучшим объяснением последних провалов американского истеблишмента является поведение президента Дональда Трампа. Действительно, во всей истории американской дипломатии не было ничего, что может сравниться с последними безграмотными, безответственными и абсолютно глупыми заявлениями Трампа по Турции и курдам. В более широком ключе некоторые аспекты поведения Трампа представляются положительными. Несмотря на всю шумиху, он уклоняется от реальной войны и начал прямые переговоры с северокорейцами и талибами, которые должны были быть инициированы Вашингтоном много лет назад. Тем не менее, как показывают эти примеры, Трамп, кажется, неспособен демонстрировать хотя бы минимальную последовательность или понимание базовой динамики международных отношений.
Однако концентрация на обвинениях в адрес Трампа также позволяет американскому и трансатлантическому истеблишменту оправдываться за ряд катастрофических, а иногда и преступных решений (или их отсутствие) предыдущих трёх демократических и республиканских администраций. Это коренится в упадке политической системы США и политического истеблишмента внутри страны, включая влияние лоббистов и их денег на политику США в ключевых областях; свёртывание изучения регионов в научных кругах и аналитических центрах, что привело к полному незнанию ключевых стран, с которыми США имеют дело. Эгоцентризм, самолюбование и идеологическая мания величия, благодаря которым в каждом споре большая часть американского истеблишмента и средств массовой информации превращает США в силу абсолютного добра, а противников – в абсолютное зло. Эти три синдрома и привели США к неразумному противостоянию с Китаем, Россией, Северной Кореей, Ираном, Турцией и к отчуждению в отношениях со странами ЕС.
Однако следует признать, что и сам Ближний Восток является причиной многих бедствий; ужасающее ожесточение, сложность и взаимосвязанность проблем региона ставят в тупик даже самых мудрых и дальновидных из потенциальных гегемонов. Дело не только в том, что почти каждому государству региона угрожают различные вызовы изнутри – провал социально-экономического развития, отсутствие политической легитимности, межрелигиозные раздоры и мятежи меньшинств. Но то, как эти вызовы преодолеваются в регионе, демонстрирует, что почти каждое государство представляет собой экзистенциальную угрозу другим государствам или, по крайней мере, воспринимается как обладающее такой способностью. Результирующий набор страхов и ненависти может рассматриваться как параноидальный, за исключением того, что во многих случаях эти страхи на самом деле обоснованы.
Ближний Восток напоминает ситуацию на Южном Кавказе в середине 1990-х годов, хотя в гораздо более ужасающих масштабах. Тогда новые независимые государства тоже оказались в хаосе и вели (и в целом проиграли) так много войн, что среди западных журналистов, освещающих регион, было широко распространено предположение о том, что результатом будет создание нового Pax Russica с согласия большинства измученных жителей региона. Но Москва так и не смогла решить проблему (которая, вероятно, была фактически неразрешима), – как включить Азербайджан и Грузию в новую систему безопасности с доминированием России, не предав при этом армян, осетин и абхазов. Ввиду того, что угроза российской военной мощи сильно ослабла из-за неудачи в Чечне (так же, как и угроза американского вторжения в регион стала бессмысленной после катастрофы в Ираке), Pax Russica установить не удалось.
Учитывая свои интересы и риск новых войн, Россия никогда не сможет просто взять и уйти с Южного Кавказа. И, как обнаружили Обама и Трамп, США тоже не могут просто взять и уйти с Ближнего Востока, не вызвав новых бедствий. Ответ, если ответ есть, заключается в четырёхсторонней стратегии США: ликвидация ненависти и споров, перенесённых из прошлого; попытка, насколько это возможно, играть роль беспристрастного «честного посредника» в локальных конфликтах; снижение зависимости США и Запада от нефти, что позволит дистанцироваться от Саудовской Аравии; стремление к объединению сил с Россией, Китаем и Индией для борьбы с терроризмом и сдерживание конфликтов.
Президент Обама попытался частично достичь первых двух целей, заключив ядерную сделку с Ираном и публично признав, что Иран и Саудовская Аравия должны разделить влияние в регионе. Но сочетание возмутительной позиции преемника Моххамада Хатами, президента Ирана Махмуда Ахмадинежада (2005–2013), ожесточённого сопротивления со стороны израильского лобби, Республиканской партии и многих демократов в Конгрессе привело к тому, что Обама смог достичь ядерного соглашения с Ираном под самый конец своего президентства, которое вскоре незамедлительно разорвал Трамп. И не больше, чем любой другой президент США, Обама смог достичь баланса в отношениях между израильтянами и палестинцами, турками и курдами.
Что касается сотрудничества с Россией и Китаем, то оно исключается как из-за враждебности со стороны США, так и из-за врожденной неспособности американского истеблишмента рассматривать любое другое государство как равное.
В действительности, нет доказательств того, что Китай хочет играть более значительную геополитическую роль на Ближнем Востоке.
Как однажды сказал мне один китайский чиновник, имея в виду как неудачи США, так и осознание китайцами отсутствия у них решений региональных конфликтов: «Почему нам стоит участвовать в этом бардаке?». Учитывая современную историю Ближнего Востока, с ним трудно не согласиться.
Поскольку Москва теперь пытается распространить своё влияние на Ближнем Востоке и развивать хорошие отношения одновременно с Саудовской Аравией и Ираном, Москве также следует помнить об этом.
http://ru.valdaiclub.com/a/hig...
Оценили 10 человек
13 кармы