Ближневосточный узел: как конфликт между Ираном и Израилем отразится на украинском кризисе

Последствия обострения конфликта между Ираном и Израилем уже сейчас выходят за пределы региона. Так, Украина жалуется на передачу части обещанных американских вооружений Израилю. США в своей повестке явно фокусируются на Ближнем Востоке. Переход столкновения Тегерана и Тель-Авива в затяжную фазу обострит как имеющиеся тенденции, так и откроет новые косвенные факторы влияния на украинский кризис.

Смещение фокуса внимания: борьба Украины за место на мировой авансцене

С началом активной фазы конфликта между Израилем и Ираном Украина оказалась в тени. Страны, ранее ежедневно фокусировавшиеся на ходе украинского противостояния, столкнулись с новым источником нестабильности, который воспринимается как еще более острый вызов мировой безопасности. Масштабность авиаударов, риски ядерной эскалации, перебои в поставках нефти и угрозы Израилю как стратегическому союзнику Запада в регионе выдвинули ближневосточную повестку в общемировые топы.

Для Киева это означает не просто конкуренцию за внимание. Это борьба за сохранение собственной субъектности в международной политике. В медийном и дипломатическом пространстве Украина вынуждена напоминать о себе, подчеркивая, что «российская угроза по-прежнему актуальна», что фронт остается горячим, и что без помощи Запада возможности ВСУ слабеют. 

Важно, что Зеленский и его команда не привыкли работать в таком формате. Первые два года конфликта Киев обладал значительным дипломатическим ресурсом, которым его наделили западные партнеры. Он позволял организовывать различные «мирные конференции», собирать мировых лидеров и промотировать исключительно украинскую позицию в конфликте. Однако теперь, когда одновременно выросла усталость от украинских проблем, а также появились новые, более сложные угрозы, украинские власти оказываются в конкурентной среде.

Уже сейчас можно фиксировать первую репутационную неудачу Зеленского, который надеялся на встречу с Трампом на площадке саммита G7, однако американский лидер предпочел заняться ближневосточными вопросами, и встреча сорвалась.

Перераспределение поставок вооружений: Израиль как приоритет

США, являясь главным донором Украины в военной сфере, уже начали менять акценты. По мере расширения участия США в ближневосточном кризисе, Пентагон пересматривает распределение военной помощи. Поставка перехватчиков для систем ПРО, авиационного вооружения, а также высокотехнологичных компонентов направляется в первую очередь в помощь Израилю. Трамп неоднократно заявлял о том, что США не могут «помочь всем», поэтому встает вопрос выбора приоритетов.

Украина начинает сталкиваться с отложенными поставками, неопределёнными сроками и необходимостью более сложных переговоров. Даже в Конгрессе начинают звучать голоса о необходимости «приоритизации угроз», где украинский трек уже не воспринимается как безальтернативный. В этой новой иерархии интересов, где на повестке сразу два горячих конфликта, возможности Украины сужаются. ЕС не может полноценно компенсировать американское сокращение — ни по объёму, ни по темпам.

Угроза переговорному треку: окно для выхода США

Нарастающая турбулентность на Ближнем Востоке создаёт для Вашингтона благоприятный политический фон для корректировки курса по Украине. Трамп получает отличное объяснение тому, почему США выходят из процесса урегулирования, при этом сохраняя конструктивный диалог с Россией: выход будет объяснен не недоговороспособностью сторон, а более острым вызовом на Ближнем Востоке.

В этом контексте Украина может оказаться тем направлением, от которого проще отказаться без потери репутации, представив это как «завершение миссии» или «передачу ответственности союзникам».

Таким образом, украинская переговорная позиция ослабевает. Последние сообщения о «коалиции желающих», которые ждали поддержки США, показывает отсутствие в Европы политической воли для жесткой конфронтации против России. Внешнее давление на Киев по вопросам поиска компромиссов усилится.

Обострение внутриевропейской напряжённости: США уходят, Европа платит

Переориентация США на Ближний Восток вскрывает слабость общеевропейского консенсуса в отношении Украины. Лидеры ЕС уже сталкиваются с ростом внутриполитического давления — экономического и электорального. 

Немаловажным фактором является кризис с беженцами. Новые беженцы, теперь не только из Украины и Сирии, но и из Ирана, усиливают социальную нагрузку на южные страны Евросоюза. Обостряются противоречия между Восточной и Западной Европой — в оценке приоритетов, распределении затрат и подходах к дипломатии.

Сигналы из Вашингтона о возможности «перераспределения нагрузки» воспринимаются как намёк на постепенный уход США с украинского трека. В этой ситуации Брюссель оказывается перед дилеммой: либо резко наращивать финансирование Киева, либо допустить развал инфраструктуры поддержки, выстраивавшейся более трех лет.

Финансовый разрыв между потребностями Украины и возможностями ЕС становится главным риском ближайших месяцев. Особенно на фоне ожиданий зимней кампании 2025–2026 года, к которой Украина может подойти с ослабленной логистикой и неуверенностью в союзниках.

Нормализация силового противостояния: война как рабочий инструмент

Последнее последствие является долгосрочным и может привести к фундаментальной ценностной трансформации в международных отношениях. Обострение на Ближнем Востоке окончательно закрепляет тренд последних лет — легитимацию военной силы как инструмента политики. Если ещё десять лет назад применение вооружённой силы воспринималось как крайняя мера, то сегодня прямые удары стали если не обыденностью, то привычной реальностью. Силовое давление больше не является табу, которой образовалось по итогам Второй мировой войны.

Это также изменит подходы и оценки к конфликту на Украине. Если военное противостояние стран — это теперь новая реальность, то и воспринимать ее необходимо по-новому.

После пандемии коронавируса фраза «мир не будет прежним» уже набила оскомину, однако сейчас мы видим, как глобально меняется мир международных отношений.

Михаил Карягин, заместитель директора Центра политической конъюнктуры.

Источник