Евгений Сатановский: Кому трубить в Африканский Рог

Набирает обороты еще один Ближневосточный кризис – между Джибути и монархиями залива

Ближний Восток – зона военно-политических кризисов, более всего напоминающая действующий вулкан. Правила межгосударственных отношений, принятые в Европе после того, как ее территория была перекроена двумя мировыми войнами, в этом регионе не действуют.

Борьба Саудовской Аравии и Ирана набирает обороты по мере того, как в зоне их интересов слабеет влияние Соединенных Штатов, оставшихся после ухода с ближневосточной арены Советского Союза единственной, но переоценившей свой потенциал сверхдержавой. Их сегодняшнее постепенное отступление вызвано не только тем, что Штаты более не считают нужным в отсутствие СССР принимать в решении проблем нестабильного региона то участие, на которое ранее были готовы, дабы не отдать его сопернику, но скорее пониманием того, что потери, которые приходится нести, неадекватны получаемым результатам.

Говоря проще, воевать в полную силу, как еще недавно, Америка больше не хочет и, не исключено, не может. Она предпринимает дипломатические усилия (раз за разом все менее результативные), поставляет вооружения (захватываемые у правительств, коим оно предназначено, террористическими движениями и оппозицией – Исламским государством в Ираке и хоуситами в Йемене), организует военную подготовку соединений, на которые предполагает опираться (впрочем, их большая часть в достаточно короткие сроки переходит на сторону враждебных Соединенным Штатам сил). Наконец, делится с союзниками собранной разведывательной информацией, ценность которой для тех невелика, поскольку Вашингтон опирается не на агентурную сеть, а на технические средства с весьма ограниченными возможностями, и в крайнем случае организует точечные удары с воздуха с применением авиации и БЛА.

Помимо этого американцы по мере сил поддерживают связь с шейхами тех племен, на которые опирались в Ираке в 2000-х. Но операции спецназа типа тех, что были предприняты для ликвидации Бен Ладена в Пакистане и финансиста ИГ Абу ас-Сайафа в Сирии, в настоящее время представляют собой уникальное явление. Это учитывается всеми местными игроками как доказательство того, что процесс ухода США из региона необратим – в итоге те из них, кто готов играть собственную партию, действуют более агрессивно (как Иран, Пакистан, Турция, Саудовская Аравия и Катар), а более слабые государства ищут опоры на другие силы, помимо Вашингтона (в том числе налаживая отношения с Пекином). Читатель, очевидно, обратил внимание на то, что автор не упомянул среди ведущих игроков БСВ Израиль. Однако Иерусалим вопреки широко распространенному в регионе мнению не заинтересован ни в непосредственном участии в региональных конфликтах, ни во влиянии на них и ограничивается мониторингом ситуации, попросту говоря – разведкой.

По-нашему, по-джибутийски

Возвращаясь к региональным конфликтам БСВ, одним из наиболее чувствительных среди которых является шиито-суннитское противостояние (непререкаемым лидером шиитского лагеря является Исламская Республика Иран, в то время как суннитов представляют разные соперничающие друг с другом силы, среди которых выделяются Катар и Саудовская Аравия), рассмотрим ситуацию в той части региона, которая, как правило, мало интересует экспертов и СМИ: Африканский Рог.

Мировые новостные агентства, обращая внимание на эту часть света, обычно сообщают о Сомали. Местные пираты, представляющие угрозу для судоходства на западе акватории Индийского океана, и исламисты «Аш-Шабаб», завоевавшие известность резонансными терактами в Кении, стали визитной карточкой этой страны. Ее северные соседи – крошечное портовое Джибути и отколовшаяся от Эфиопии милитаризированная Эритрея упоминаются значительно реже. Но кризис, который разворачивается вокруг борьбы за них Ирана и аравийских монархий, может изменить ситуацию самым принципиальным образом.

Вслед за экспертом Института Ближнего Востока А. Быстровым, проанализировавшим ситуацию в этой части Африканского Рога, обратим внимание на публичную (что в целом для отношений ближневосточных государств нехарактерно) ссору командующего ВВС Джибути Вахиба Муссы Калинлеха и вице-консула ОАЭ в Джибути Али аль-Шихи 27 апреля, по результатам которой последовал разрыв дипломатических отношений между двумя этими государствами (по инициативе Эмиратов). Решение было оформлено официально 4 мая сего года, хотя консульство закрылось уже 28 апреля. В тот же день из Джибути эвакуирован воинский контингент стран – членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, Саудовской Аравии и ОАЭ, который прибыл в эту страну в начале месяца с целью организации военной базы в районе Харамус. По оценке обозревателей, это свидетельствует о серьезных сдвигах в формировании региональных альянсов.

Используя стратегическое географическое положение Джибути, президент страны Исмаил Гелле в последнее время резко интенсифицировал связи с Пекином. Гелле не скрывает планов по превращению Джибути «во второй Сингапур», в связи с чем прилагает усилия для привлечения в экономику инвестиций из китайских государственных фондов. Пекин в свою очередь готов взять на себя финансирование строительства крупного морского порта, аэропорта и железнодорожных подъездных путей, хотя не обещает серьезных вложений в социальную сферу. Эта практика, которая находит отклик в Джибути, безусловно, влияет на расклад сил в регионе. Особенно с учетом того, что традиционный конкурент и противник Джибути – Эритрея в последнее время резко активизировала свои связи с Саудовской Аравией, ОАЭ и другими странами ССАПГЗ. Этим обстоятельством и объясняется описанный выше политический скандал.

Следует отметить разрастающееся противостояние из-за влияния в Джибути между США и КНР. Особую остроту ему придали обнародованные Гелле итоги переговоров с Китаем о проекте организации в Джибути постоянной военной базы НОАК. Реакция Вашингтона была молниеносной – через четыре дня после заявлений президента Джибути и дипломатического кризиса с ОАЭ страну посетил с блицвизитом госсекретарь США Джон Керри. Согласно официальным данным Вашингтон серьезно озаботило резкое охлаждение отношений Джибути с аравийскими монархиями. Можно предположить, что такой сценарий не слишком устраивает и самого Гелле, который, по мнению ряда экспертов, выдвинул тезис о «стационарной китайской военной базе» как своеобразную приманку для американцев, чтобы использовать их посредничество для преодоления кризиса.

У Эмиратов есть выбор

Для разрешения конфликта с ОАЭ президент Гелле направил 7 мая в Абу-Даби делегацию во главе с начальником Генерального штаба Закария Шейхом Ибрагимом и своим советником по вопросам инвестиций Фахми Ахмедом аль-Хагом. В итоге президент ОАЭ шейх Халифа бен Зайед аль-Нахайян получил извинения от начальника Генштаба Джибути. Но суть противоречий глубже, чем публичная ссора высокопоставленных чиновников. Президент ОАЭ в силу личной заинтересованности «серьезно расстроился» по поводу проигрыша тендера эмиратской фирмой DP World контракта на строительство контейнерного терминала в порту Джибути в июле 2014 года. Глава Джибути в свою очередь болезненно воспринял факт торжественного приема 28 апреля в Эр-Рияде президента Эритреи И. Афеворки, которого на Африканском Роге считают политическим изгоем. Отсюда скандал с ближайшим союзником Саудовской Аравии, с которым, несмотря на все официальные извинения, Гелле не торопится восстанавливать отношения.

В данном случае инцидент с участием командующего ВВС Джибути является, безусловно, четко акцентированным сигналом в сторону всех аравийских монархий. На это существуют свои причины. 29 апреля синхронно с инцидентом в Джибути саудовский король Сальман подписал с президентом Эритреи соглашение в области безопасности, подразумевающее активизацию военного сотрудничества между двумя странами. В частности, Афеворки предложил использовать территорию Эритреи для организации стационарной саудовской военной базы. Через два дня военные делегации КСА и ОАЭ посетили Асмэру для инспекции условий реализации этого проекта. В частности, они изучили столичный порт и ряд островов в Красном море.

Судя по выводу эмиратовского и саудовского контингентов из Джибути, принципиальное решение о передислокации их в Эритрею уже принято. Появились данные о том, что КСА и ОАЭ дали принципиальное согласие Асмэре на модернизацию столичного аэропорта и дорожной инфраструктуры. Соответственно исчезли критические комментарии в отношении политики Афеворки в саудовской прессе и официальных пресс-релизах. В данном шаге аравийских монархий есть логика: они намерены вывести Эритрею из зоны иранского влияния. До недавнего времени, по утверждениям саудовской разведки, иранцы использовали эритрейскую территорию для материально-технического снабжения йеменских хоуситов и их тренировки силами иранских инструкторов. Убедительных доказательств представлено не было, но что важно – саудовцы в случае реализации своих планов минимизируют объемы поставок иранского оружия, в том числе ракет современных модификаций, транзитом через Судан на Синай и в сектор Газа. А это важно для Египта – основного гаранта безопасности королевства и Израиля, с которым Эр-Рияд наладил неофициальный диалог в ситуации обострения своего противостояния с Тегераном.

С Хартумом за спиной

Сближение с Эритреей укладывается в саудовскую стратегию создания лояльного себе окружения на Африканском Роге и поддержки тем самым АРЕ. До этого точно так же из-под иранского влияния был выведен Судан, что отвечало интересам КСА. В этой связи кризис с Джибути является для аравийских монархий меньшим злом, чем военное присутствие Ирана в стратегически важном регионе Африканского Рога и Баб эль-Мандебском проливе. В итоге следует ожидать соответствующей реакции Эфиопии, которая не останется безучастной к неожиданно возникшей симпатии «заливников» к такому ее традиционному недругу, как Эритрея. Предсказуема резкая активизация боевой активности оппозиционных эритрейских групп, курируемых эфиопскими спецслужбами, и она уже заметна. Для аравийских монархий это является «вынужденными издержками». Особенно в связи с ситуацией в Йемене и активностью иранских ВМС в Красном море. Нахождение же в Эритрее саудовских военных автоматически лишает Иран последней тыловой базы в регионе для его военных кораблей.

Блицвизит госсекретаря Керри в Абу-Даби с целью урегулировать инцидент закончился провалом. Об этом свидетельствует аннулирование въездной визы в Саудовскую Аравию министру иностранных дел Джибути Махмуду Али Юсуфу, который вместе со своими родственниками планировал прибыть на саудовскую территорию для умры в Мекку и Медину. Неофициально министр иностранных дел Джибути был уполномочен президентом Гелле встретиться с саудовскими официальными лицами для привлечения Эр-Рияда к посредничеству в минимизации последствий осложнения двусторонних отношений с ОАЭ. Этот шаг по достижению договоренностей с Саудовской Аравией выглядит абсолютно логичным, поскольку именно Эр-Рияд и его действия стали первопричиной кризиса. Его можно считать проявлением давно назревшего конфликта между Джибути (и Эфиопией, которая стоит за спиной его президента) и аравийскими монархиями.

Решение КСА об активизации военно-технического сотрудничества с Эритреей, старым врагом Джибути и Эфиопии, явилось лишь его катализатором. Согласие Эр-Рияда и Абу-Даби сделать инвестиции в организацию своей военной базы на территории Эритреи, реконструкцию аэропорта и транспортной инфраструктуры объясняется не только выгодным географическим положением этой страны, но и относительной дешевизной по сравнению с джибутийским вариантом. Кроме того, президент Афеворки имеет давние связи с частью йеменской элиты, которые обусловлены совместным участием в контрабанде, в том числе оружия, и переправке незаконных мигрантов, которые следуют в основном в Саудовскую Аравию. Контроль над этими потоками для Эр-Рияда, который явно неспособен собственными силами, несмотря на поддержку со стороны аравийских монархий, овладеть ситуацией в Йемене, имеет стратегическое значение.

Помимо всех вышеперечисленных причин для конфликта существуют чисто внутренние, джибутийские. Недовольство Гелле позицией аравийских монархий по вопросу сближения с Эритреей усилено поддержкой Эмиратами главного противника лидера Джибути – его бывшего соратника Абдуррахмана Махамуда Бореха. Официальный Джибути уже два года требует его экстрадиции из ОАЭ, но пока безуспешно. Более того, благодаря лоббированию Абу-Даби он был исключен из «красного списка» Интерпола. В Джибути Бореха обвиняют в коррупции, организации террора и проведении «подрывной деятельности». На самом деле суть проблемы в жесткой политической оппозиции Бореха правящему режиму и его главе, а также выраженное им стремление победить на президентских выборах 2016 года. Как всегда, фактор личности в истории не следует игнорировать, тем более если события разворачиваются на Ближнем Востоке, где расстановка сил, как правило, носит персонифицированный характер.

Джибути инициировал в отношении оппозиционера несколько исков, в том числе в суде Лондона. 23 марта британской суд арестовал счета Бореха в европейских банках, а через некоторое время был аннулирован его французский паспорт, что фактически сделало его невыездным из ОАЭ. Одновременно по указанию Гелле были заключены контракты с известными юридическими и охранными фирмами (в том числе с британской Gibson, Dunn & Crutcher и Kroll), которые в настоящее время занимаются поисками тайных счетов оппозиционера и лоббистской деятельностью в судах. Чем бы в итоге этот конфликт ни кончился, в отношениях между Джибути и ОАЭ или, если брать шире, монархиями Залива «останется осадок». Причем в любом случае нынешний кризис, несмотря на его истинную подоплеку, грозит серьезно изменить расстановку сил в регионе. Заход иранского корабля с грузом гуманитарной помощи для Йемена в порт Джибути является ясным сигналом этого.

А выиграет Китай

Тегеран, безусловно, постарается использовать описанный кризис в своих геополитических целях. Напомним, что после ухода Хартума, а теперь и Эритреи из иранской орбиты ИРИ лишилась возможности стационарного пребывания ВМС в Красном море. Это вынуждает ее заниматься ротацией боевых кораблей, что дорого и неэффективно. Получение от Джибути разрешения «на технические стоянки» иранских кораблей эту проблему в какой-то степени может решить. Вопрос, насколько столь слабый игрок, как Джибути, готов на такой вариант в долгосрочной перспективе. Хотя в нынешней ситуации вполне вероятно, что иранцы такую возможность получат. Налицо желание Гелле иметь для разговора с аравийскими монархиями существенный козырь на переговорах по выходу из кризиса. Ведь ясно, что налаживать отношения с такими крупными региональными игроками, как «заливники», ему придется в любом случае. Вопрос лишь в цене.

Впрочем, предложение разменять иранское присутствие в Джибути на тот или иной набор преференций может сыграть свою роль, но отказываться от эритрейского проекта как такового монархии Залива в настоящее время явно не готовы. Это серьезное препятствие для нормализации их отношений с Джибути, и дело в данном случае не только и не столько в позиции самого Джибути, сколько в отношении к этой перспективе со стороны Аддис-Абебы. Именно она в данном случае будет играть главенствующую роль в процессе принятия решений, в том числе потому, что эфиопские спецслужбы прочно обосновались в Джибути. В настоящее время ими проводится работа по мобилизации сепаратистских групп афаров для организации подрывной работы против Асмэры. То есть речь идет о начале очередного цикла жесткого прессинга на эритрейское руководство, что означает полномасштабную подрывную войну.

Отметим, что на протяжении всего 2014 года Аддис-Абеба активно зачищала территорию страны от влияния «саудовского лобби» в лице в первую очередь ближнего круга саудовского миллионера эфиопского происхождения аль-Ауди, которого с полным основанием подозревают не только в лоббировании интересов Саудовской Аравии, но и в разжигании сепаратистских настроений среди эфиопских мусульман-оромо. Из страны выслали ряд просаудовских имамов. Началось расследование в отношении структур самого аль-Ауди. Все это не прошло незамеченным в Эр-Рияде, и разворот в сторону заклятого врага Аддис-Абебы в лице Афеворки может, помимо прочего, объясняться еще и этим фактором. Тем более что все то, что хорошо для Судана и Египта, с учетом стратегического разногласия этих государств с Эфиопией по распределению вод Нила, плохо для этого государства. Если Каир и Хартум находятся в прямой связке с Эр-Риядом (как в настоящее время происходит), то Аддис-Абеба по определению будет подозревать любые инициативы, исходящие из КСА, в антиэфиопской направленности. Что в ситуации с Эритреей для нее совершенно очевидно.

Мы видим, таким образом, возникновение в районе Африканского Рога сложного клубка противоречий, завязанных на противостоянии местных игроков, Ирана, монархий Залива, Судана и Египта. Противоречия эти имеют объективную геополитическую, экономическую и личностную, персонифицированную основу. Разрешить их в короткий срок при помощи США не удалось, несмотря на попытку, предпринятую госсекретарем Дж. Керри. Позволим предположить, что и не удастся: кризис имеет глубокие корни и завязан на неразрешимый конфликт интересов. Внимание к описанной ситуации Соединенных Штатов может быть объяснено наличием в Джибути военной базы США, ставшей после потери опорных пунктов в континентальном Йемене единственной точкой, на которую Вашингтон может опереться в данном регионе. Хотя, с точки зрения внешних наблюдателей, главным итогом конфликта может стать возникновение в Джибути военной базы КНР...

Источник: Военно-промышленный курьер