Катрин Денев: В каждое мгновение жизни меня сопровождают духи…

«Аромат — это миг счастья, к которому мы всегда возвращаемся и стремимся всю жизнь. Нет женщин, не любящих духи, есть женщины, не нашедшие свой запах», — сказала Катрин Денев в одном из многочисленных интервью, посвященных ее парфюмерным пристрастиям.

Мало кто из знаменитых актрис так много и подробно говорит о своей любви к духам, но Катрин обожает парфюмерию, она создает с ее помощью настроение на каждый день – и вдохновение для ролей.

А ведь когда-то юная, но уже знаменитая Денев считала, что у женщины должны быть только одни духи. Ее аромат, по которому ее всегда узнают.

Ее первыми «взрослыми» духами были «L’Heure Bleue» Guerlain: меланхоличные, как одинокий вечер в прекрасном Париже, как улыбка сквозь слезы. Благоухающие фиалкой и гелиотропом, с вечерней росой на лепестках и скрытой сладостью ванили, которая проявляется только тогда, когда духи согреваются на коже. Но главная нота в «L’Heure Bleue», которую всегда любила Катрин, был аромат ирисов.

(Примечание от Aleksandr88: «L’Heure Bleue» Guerlain  - это практически копия духов  "Красная Москва" (неотличимы для непрофессионала), но менее стойкие и с некоторыми нюансами -  присутствует легкая герленовская пудровость, холодный голубой ветерок от реки к концу раскрытия и намек на миндаль на старте)

Она с детства обожала эти цветы. В интервью она признавалась в любви к розам и магнолии, к флердоранжу и цветам лимонного дерева, и все же ирис был для нее на первом месте.

Она подолгу могла любоваться красотой ирисов и вдыхать их прозрачный, влажный аромат, разный - у разных сортов. На вопрос, какой цветок она назвала бы главным в своей жизни, Катрин всегда отвечает: ирис.

«Ирис. Есть действительно необычные ирисы: форма лепестков, цвет, аромат, в котором можно почувствовать тысячи оттенков... Лепестки ирисов похожи на крылья, иногда они сверкают, словно осыпанные бриллиантами, иногда напоминают гладкостью атлас, а иногда они почти бархатные...»

В любви к «L’Heure Bleue» признавалась и другая прекрасная европейская актриса, Роми Шнайдер, и тоже в период, когда она переживала крушение своей любви.

Сердце Роми Шнайдер разбил Ален Делон.
Сердце Катрин Денев разбил Роже Вадим.

Согласно его воспоминаниям, Катрин не было и восемнадцати, когда они встретились.

«Танцевали две девушки.

Одна – очень самоуверенная, сознающая, что привлекает всеобщее внимание, другая – слегка растерянная, но и задорная одновременно.

Первую звали Франсуаза Дорлеак. Это была молодая и уже известная актриса, которую критики называли французской Кэтрин Хепберн. Другую, на два года моложе, темноволосую, довольно коротко стриженную, звали Катрин Дорлеак. Но глаза всех мужчин были прикованы к обворожительной Франсуазе. Меня же, наверное одного, заинтересовала ее сестра, малышка Катрин.

Когда сестры покинули площадку, произошло нечто странное. Элегантная, красивая, расточавшая улыбки Франсуаза ничуть не изменилась. А вот еще только что такая раскованная Катрин невольно наводила на мысль об улитке, забравшейся в свою раковину. Взгляды, направленные на ее сестру, проходили через нее, как свет проникает через стекло. Подобная метаморфоза заворожила меня. Я один находил ее более красивой, чем сестра. Не пройдет и десяти лет, как пресса присвоит ей титул самой красивой женщины мира.

Мне же не понадобились ни ее успехи в кино, ни фотографии, рассылаемые по всему миру фирмой «Шанель», для того, чтобы понять, что этот маленький носик, холодный, но напряженный взгляд, тонко очерченный, классической формы рот – все это приметы романтической красоты.

Слава, шарм и ум, присущие Франсуазе Дорлеак, отбрасывали своего рода тень на это еще не созревшее чудо. Сама Катрин не считала себя красивой, восхищалась сестрой, обожала и уважала ее, не испытывая никакой ревности. Ее темперамент прорывался лишь изредка, в чем я только что убедился на танцплощадке».

Катрин была средней из трех дочерей в актерской семье Мориса Дорлеака (его настоящая фамилия была Теньяк) и Рене Симоно (ее настоящая фамилия была Денев). Чаще всего именно средним детям в семье достается меньше всего внимания. А Катрин была еще и застенчивой, замкнутой, неуверенной в себе.

Ей требовалось больше ласки, чем она получала. Но родителей, воспитывавших еще и дочь Рене Симоно от первого брака – Даниэль – не хватало на то, чтобы вглядеться в каждую из четверых девочек, уделить каждой именно столько времени, сколько ей было надо, и возможно, дать Катрин больше, чем ее сестрам… Тем более, что родители ее просто не понимали. С остальными дочерьми было проще. Они не скрывали своих чувств: радости и обиды, любопытства и гнева. Катрин же свои чувства выражала слишком сдержанно даже в детстве.

Морис Дорлеак, когда Катрин уже прославилась и к нему пришли за интервью, как к отцу знаменитой актрисы, сказал:

«Я никогда не знал, о чем она думает. Мне нечего сказать о ней, хоть она и моя дочь».

Будущей звездой в семье считалась Франсуаза. Актрисами стали все четыре девочки, но Франсуаза…

Она воплощала тот самый обожаемый французами типаж: прехорошенькая, но не совершенная красавица, к которой не подступишься; грациозная, кокетливая и пикантная; с огнем и тайной во взоре, с улыбкой, затаившейся в уголках губ.

И она очень хотела стать великой актрисой. Соблюдала диету, не курила и не пила, чтобы сохранить изящество и природную свежесть, и упрямо шла к своей мечте. Катрин во всем была ей противоположностью: ни о чем особенно не мечтала, ела все, что хочется, рано начала курить, и всегда выпивала на вечеринках – это помогало ей немного расслабиться и стать слегка общительнее. И все равно она казалась слишком холодной и замкнутой.

Однако Роже Вадиму – урожденному Вадиму Игоревичу Племянникову – вполне успешному режиссеру, прозванному «зажигателем звезд», потому что он открыл миру Бриджит Бардо (и она была его женой) и некогда популярную красавицу Аннет Стройберг (и она тоже была его женой, и родила ему дочь Натали), тридцатидвухлетнему Роже Вадиму, знаменитому на всю Францию ловеласу, Катрин показалась прежде всего красавицей с невероятным потенциалом, из которой может получиться новая кинозвезда, и только во вторую очередь – женщиной, которой он хочет обладать.

А что думала Катрин, когда начинался ее роман с Вадимом?

«Ни о какой карьере я тогда не думала. Мечтала, как, наверное, и все девочки на свете, о принце…»

Роже Вадим соблазнил ее легко: она была готова к любви, мечтала о любви, как о чуде. А он был так опытен. И к тому же – очень привлекателен.

В интервью журналу «Marie Claire», в мае 1963 года, на вопрос: «Что вас больше всего привлекло в Вадиме?», — Катрин ответила:

«Его обаяние. Вот что больше всего нравится женщинам. Что-то неуловимое, что возникает, когда он улыбается, звук его голоса, ум… Шарм не зависит ни от красоты, ни от молодости. Мне представляется, что именно в этом истинная привлекательность мужчины».

В начале их отношений Катрин могла встречаться с Вадимом всего два раза в неделю и непременно возвращалась домой до полуночи. Потом она к нему переехала. Он был уже в разводе с Аннет Стройберг, но их дочь Натали осталась жить с отцом. Вадим обожал ребенка. Катрин заботилась о девочке: она всегда безупречно исполняла все, что – как она считала – должна делать. Но она тоже хотела родить от него. Их общего ребенка. Видимо, Катрин казалось, что он свяжет их с Вадимом крепче любых клятв и они станут настоящей семьей.

Вадим восхищался своей юной подругой:

«Не разоряясь на дорогих портных (на это у нас не было средств), она выработала свой собственный стиль одежды.

Перед тем как куда-то пойти, Катрин подолгу занималась прической и макияжем. Дома и среди друзей она чувствовала себя совершенно раскованной.

Катрин прекрасно заботилась о Натали, решительно держала руку на нашем кошельке и проявляла строгость с прислугой и гувернанткой. Подчас сама готовила еду, но никак не походила на синий чулок.

Перед посторонними она в любых обстоятельствах неизменно появлялась уравновешенной и умеющей владеть собой».

А Катрин относилась к нему не только как к любимому, но и как к учителю:

«Я ничего не делаю без ведома Вадима, не выслушав его совета. Особенно в части моды. Он внушил мне любовь к таким цветам, как белый, черный, розовый и бежевый, к прямым юбкам и натуральному шелку».

Она похудела. Перекрасилась в блондинку. Снималась в кино, в том числе и у Роже Вадима. Он снимал всех своих жен. Но с Катрин он совершил ошибку. Роже Вадим пытался сделать из нее вторую Бриджит Бардо, этакую откровенно-сексуальную куколку, кокетливо надувающую губки, встряхивающую волосами и завлекательно повиливающую бедрами. У Катрин не получалось. Вадим кричал ей: «Я не могу объяснить тебе, как отличить бриллиант от стекляшки!»

Под стекляшкой он имел в виду ее, Катрин. Этого она никогда не забыла и не простила.

Ее первые фильмы действительно не имели успеха… И хотя Катрин раз за разом испытывала разочарование, она надеялась, что обретет истинное счастье в семейной жизни.

Они собирались пожениться на Таити. Катрин купила себе новые туфли на высоких каблуках, по мнению Вадима, совершенно не подходящие для прогулок по рифам, а по ее мнению – идеальные для свадьбы. Но свадьба не состоялась. Аннет пригрозила, что заберет Натали – и Вадим отказался жениться на Катрин.

Да, для юной девушки, грезившей свадьбой и верившей, что вот эта ее первая любовь и станет единственной, что этот мужчина послан ей судьбой, навсегда, — для Катрин отказ Роже Вадима от свадьбы был тяжелым ударом. Но внешне казалось, что она смирилась. Они продолжали жить вместе и иногда даже казалось, что Катрин и Вадим – счастливая пара, ведь «малышка Денев» безупречно скрывала свои чувства.

В 1963 году Катрин родила своего первенца, Кристиана. Вадим радовался рождению сына, но не предложил ей руку и сердце. Он предал ее один раз и продолжал предавать своим безразличием к ее чувствам. Он принимал, как должное, совместную жизнь вне брака.

А между тем Катрин осознала, что жизнь с Вадимом для нее унизительна, еще когда была беременна Кристианом. Что лучше быть одной, чем с тем, кто тебя не уважает – и даже не способен запомнить, какого цвета розы ты любишь! А для нее это было важно… И пришел момент – Роже Вадим так и не понял, почему именно тогда! — Катрин просто собрала вещи, забрала Кристиана и переехала жить к сестре Франсуазе.

Она спокойно объясняла журналистам их разрыв:

«Любовь для меня важнее славы, а счастье важнее успеха. Передо мной отчетливо встала дилемма. Когда я приняла решение родить ребенка, я уже знала, что мы расстанемся с Роже, но это не имело никакого значения. Мне важен был Вадим не как муж, но как отец будущего ребенка. После долгих раздумий я решилась. И могу сказать, что счастлива. Я мать, а мать никогда не бывает одинокой. Материнство приносит радость. Правда, оно есть некоторый вид взвешенного жертвования собой. Освободившись от опекунства Роже, я смогла ощутить в себе внутренние силы…»

С тех пор Катрин Денев больше никогда не доверяла мужчинам. И боялась влюбляться. Она признавалась:

«Боюсь любви, как боюсь боли. Потому что оборотная сторона любой любви — всегда боль… Бывают моменты, когда ощущаю себя счастливой или глубоко несчастной. Словно я знаю, что когда счастлива, то потом придется за это расплачиваться. А иногда случается даже заплатить заранее…»

Успех пришел к Катрин благодаря фильму, от которого она не ожидала ничего особенного. «Шербургские зонтики». Еще одна мелодрама, правда, с привкусом горечи и безнадежности… Но – всего лишь еще одна мелодрама! Даже режиссер, Жак Деми, не ожидал невероятного успеха фильма у зрителей, и тем более – у критиков. «Шербургские зонтики» получили «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах и четыре номинации на «Оскар».

Нигде прежде так ослепительно не раскрылась красота Катрин.

Ее Женевьева в сиянии первой любви к простому парню Ги, в сиянии своих золотых волос, неизменно вся в светлом -- не девушка, а поток солнечного света… С голубой косынкой, которую она сминала в руках, и эта косынка была словно кусочек неба.

Ее Женевьева, после отъезда Ги на войну в Алжир, беременная, встревоженная, за обедом с благородным и богатым Роланом Кассаром, увенчанная короной «бобовой королевы» и почти невыносимо красивая, пристально глядящая на Ролана – и в глаза каждому зрителю.

Ее Женевьева, в сверкающих темных мехах дорогой шубки, осыпанная снегом, печальная, несмотря на свое благополучие, и научившаяся скрывать свои чувства… В Женевьеву влюбился весь мир! Не только Франция, но вся Европа, США и даже СССР, где «Шербургские зонтики» имели огромный успех!

Все таблоиды обсуждали роман, якобы произошедший во время съемок между Катрин Денев, игравшей Женевьеву, и Нино Кастельново, игравшего Ги. Никто не хотел верить, что эта фарфоровая красавица не желает принимать даже ухаживания, после того, как немолодой режиссер-плейбой разбил ей сердце.

Для Катрин этот фильм имел значение только потому, что она забеременела во время съемок, она носила желанное дитя от Роже Вадима, и возможно, именно ощутив изменения в своем теле и в своем будущем, она смогла сыграть настолько одухотворенно.

От Роже Вадима она ушла еще до того, как «Шербургские зонтики» вышли на экран. Его покидала женщина и он принял это легко.

И только потом Вадим осознал, что потерял богиню.

«Шербургские зонтики» сделали ее знаменитой, но великой актрисой Катрин Денев признали после того, как еще малоизвестный режиссер Роман Полански снял ее в фильме «Отвращение», в роли маникюрши, постепенно сходящей с ума от отвращения к плотскому миру вокруг. В этом фильме Катрин была не только пленительной и прекрасной, но соблазнительной и гениальной. Полански был в восторге от совместной работы, но отметил, что роль как-то изменила Катрин, что она, как и большинство великих киноактрис, уносит с собой со съемочной площадки какие-то черты своей героини…

Катрин утверждала:

«Боюсь любви, как боюсь боли. Потому что оборотная сторона любой любви — всегда боль… Бывают моменты, когда ощущаю себя счастливой или глубоко несчастной. Словно я знаю, что когда счастлива, то потом придется за это расплачиваться. А иногда случается даже заплатить заранее…»

И все же один раз вышла замуж: во время работы над «Отвращением» она познакомилась с фотографом Дэвидом Бейли. Он не скрывал, что просто боготворит эту ледяную красавицу… И когда он просил ее руки, Катрин согласилась. Правда, теперь она не готовила никаких нарядов для свадьбы и особенных туфель. Она вышла замуж в черном платье.

В день свадьбы Роже Вадим прислал ей записку: «Прости меня. Я не знал, насколько ты мне дорога». Но это признание запоздало на много лет.

Официально брак Катрин Денев и Дэвида Бейли продлился до 1972 года, но неофициально Катрин ушла от Дэвида раньше. Она никак не могла по-настоящему поверить в его любовь, ее обожженная душа и израненное самолюбие требовали каких-то невероятных доказательств глубины его чувства, и в конце концов она измучила и его, и себя…

После Катрин решила, что теперь уж точно – никогда больше. Никаких свадеб.

Ее долгий и счастливый роман с красавцем и плейбоем Марчелло Мастроянни так и не стал брачным союзом. Несмотря на то, что Катрин в 1972 году родила от Марчелло дочь Кьяру. Несмотря на то, что Марчелло сделал ради Катрин то, на что он не готов был ни ради одной из своих женщин: он покинул свою жену Флору, которая была для него родной душой и относилась ко всем его эскападам с материнской снисходительностью. Но Катрин не оценила жертвы. Она так и не стала женой Марчелло, но оставалась его возлюбленной, а потом и другом до его последнего часа.

Катрин говорила:

«Любовь — это страдание. Одна сторона всегда любит больше».

Теперь она предпочитала быть той, которую любят и которая снисходит к чужой любви. Вообще же, искусство – и собственные роли в кино, и наслаждение чужим творчеством – вполне успешно заменило для нее тот омут любовных страстей, в который она так отважно прыгнула в возрасте семнадцати лет… И в который другие женщины, включая ее любимую сестру Франсуазу, продолжали прыгать снова и снова. Страдали и снова влюблялись.

Катрин предпочла жизнь без мучений. По крайней мере, без мучений из-за любви. Но затаиться не удалось. Судьба нанесла жесточайший удар. Многие ее друзья считали, что Катрин Денев «окончательно заледенела», когда погибла в автомобильной аварии Франсуаза Дорлеак. Сестры были близки, как близнецы. Потерять Франсуазу – для Катрин это было сродни ампутации значительной части души.

…И все эти годы она носила «L’Heure Bleue» Guerlain. Запах тихой грусти, сложный сиренево-серый узор из ирисов и фиалок. Аромат, идеально подходивший к ее душевному состоянию. Катрин наносила его на шею, за ушами, в ямочки над ключицами и в ямочки под коленями, несколько капель на волосы – она окутывала себя духами с головы до ног. Привычка «закутываться в духи» сохранилась.

А вот духи в конце концов она сменила.

Когда Катрин Денев предложили рекламировать «Chanel №5» — она ими пользовалась.
(некоторые слышат мотив "Красной Москвы" в  Chanel №5 через минут 30-40 после старта)  И казалось, они были созданы именно для нее: с чистым альдегидным ароматом снега, из-под которого пробивались ноты тропических цветов. Пожалуй, никто настолько не подходил в качестве живого воплощения «Chanel №5», как Катрин Денев. Успех рекламного ролика, снятого для американского рынка (Катрин пришлось говорить на английском языке) был невероятным.

Катрин иронизировала:

«Реклама духов принесла мне больше известности, чем любой фильм, в котором я снималась».

Но потом ей пришлось признать, что в этом ролике была магия, делавшая рекламируемые духи желанными – причем в большей степени для мужчин, которые принялись чаще дарить «Chanel №5» своим возлюбленным:

«Не так давно я видела в интернете тот рекламный ролик «Chanel N°5», в котором снялась почти 40 лет назад. Большой хит, оказывается! Я там сижу в черном платье и показываю вам только колено. Сижу и говорю о любимом, и все это сексуально не из-за того, что вы видите, а из-за того, что слышите. Сейчас наоборот: вам готовы все показать, но вы ничего не услышите».

Даже в ролике она была прежде всего – актрисой. Не красавицей, не моделью, а актрисой.

…Когда Катрин стала по-настоящему увлекаться парфюмерией, разнообразить ароматы, подбирать их для определенного времени года, настроения, для роли, для путешествий? Какой аромат был первым в ее нынешней обширной коллекции, какой убедил ее изменить правилу «у женщины должны быть только одни духи»? К сожалению, я не нашла этой информации.

Зато в интервью с Катрин я читала, что летом она любит носить легкие и сладковатые мускусные ароматы, осенью и зимой – ароматы на основе амбры, а весной – жасмин и гардению. Что для нее очень важно качество материала в парфюмах: «плохо сделанные» гардения и жасмин вызывают у нее удушье и дурноту.

Когда ее спросили, какие ароматы у нее ассоциируются с Парижем, она сказала – ландыш и роза.

Она обожает аромат флердоранжа, но считает, что мало кто смог выразить натуральную красоту этого цветка: ее любимый парфюм с флердоранжем – «Fleurs d'Oranger» Serge Lutens. Великий Маэстро селективной парфюмерии в соавторстве с Кристофером Шилдрейком заключил в строгий прямоугольный флакончик целый сад, цветущий сад, залитый солнцем. Центральная нота – флердоранж – оттенена ароматом медового жасмина и туберозы, с пряными травами и свежими нотками гибискуса. Очень красивый и торжественный парфюм, даже зимой создающий атмосферу южной весны.

Катрин Денев вообще высоко ценит творения Сержа Лютанса: «Он настоящий художник». Среди ее самых любимых парфюмов несколько его произведений.

«Ambre Sultan», обволакивающий, окутывающий, согревающий, жаркий, пряный, дымный, смолистый, сладкий, с легкой солоноватой ноткой и запахом смол, в нем и бензоин, и мирра, и смола кипариса.

«Un Lys», натуральная белая лилия, с солоновато-пряным оттенком, присущим цветку, помещенная в пышный букет белой сирени и ландыша, с нотами теплой зелени и ванили столь легкой, что она кажется просто сладостью пыльцы, сладостью летнего дня.

«Rose de Nuit» — розовый шипр, густой и медовый, одна из лучших роз в парфюмерии, соблазнительная, опьяняющая, пленительная и при этом удушающе-ядовитая, как пленительны и удушающе-ядовиты бывают туберозы и орхидеи. С медовым нектаром в сердцевине, с мускусной росой на лепестках, с внятной шипровой горечью от начала и до конца… Горечь победит сладость, но прежде проявится и привкус ночного жасмина, и бархат амбры.

Самым странным среди своих парфюмерных пристрастий Денев считает любовь к парфюму «Sables» Annick Goutal: густой, пряный запах бессмертника, с нотой подгоревшей карамели, с корицей и черным перцем, с сандалом и ладанником. Катрин носит «Sables» только в самую невыносимую жару: именно тогда он раскрывается так, как ей нравится.

Катрин любит ароматы свечей Diptyque «Feu de Bois» и «Mousses», и всего один парфюм Diptyque, но именно он у нее должен быть всегда: «L'Ombre Dans L'Eau» — запах влажного заросшего сада, нескошенной травы и смородиновых листьев, и роз, благоухающих сквозь зелень, и свежего ветра, приносимого с озера, скрытого за деревьями, но присутствующего где-то невдалеке. Она часто дарит «L'Ombre Dans L'Eau» своим друзьям. Сама она не пользуется им, как парфюмом, но наносит его на подушку перед сном.

Она вообще не ложится в постель, не надушив подушку.

Ароматы для постели – все ароматы от Jo Malone, которые создала сама Джо, и «Rose Menthée» от Fresh (я не нашла на сайте Fresh этого аромата, но в интервью упоминается именно «Rose Menthée»). Иногда, когда ей особенно хочется отдохнуть и успокоить нервы, она распыляет на подушку «Cologne Bigarade» от Frederic Malle. Обычно же она орошает им свои волосы. «Cologne Bigarade» создал Jean Claude Ellena: полный воздуха, утонченный, с первого вздоха кажущийся простым, но на самом деле – сложный аромат, сочетание горького апельсина, кардамона, зеленой травы и пряного душистого сена, с легким веянием розы. А Катрин чувствует в нем ещё и аромат флердоранжа, для нее «Cologne Bigarade» - прогулка среди цветущих апельсиновых деревьев.

Из всего парфюмерного изобилия, окружающего Катрин, больше всего она любит творения Frederic Malle.

Она даже написала вступление к книге Фредерика Малля «De L'Art du Parfum» и выступила на презентации этой книги. Ароматы, которые она упоминает, как свои любимые: «Lipstick Rose», «Noir Epices», «Cologne Bigarade»… И особенно – «Iris Poudre».

Парфюмерия является для Катрин частью не только ее жизни, но и ее искусства. Она рассказала в интервью:

«Я люблю надеть новый парфюм для нового фильма. Я ношу его только во время съёмок, как часть роли, и все мои костюмы для фильма пропитаны одним ароматом...»

Обычно Катрин не возвращается к парфюму, когда работа над фильмом завершена. Лишь несколько парфюмов она полюбила так сильно, что вынесла их за пределы съёмочной площадки, в свою реальную жизнь.

Катрин обожает «Noir Epices» Frederic Malle, творение Мишеля Рудницка, сочетающее в себе классический фруктовый шипр с «рождественской» тематикой: апельсин с корицей, гвоздикой, мускатным орехом, стручком ванили и пачулиевым шоколадом. Стойкий, но не шлейфовый, создает своего рода «зону комфорта» вокруг носителя. Уют, который всегда с тобой. Катрин носила этот аромат, когда снималась в мини-сериале «Принцесса Мария Бонапарт» (2004), в котором она сыграла принцессу, во время Второй Мировой войны делающую все возможное, чтобы спасти от концлагеря своего психиатра, доктора Фрейда, и попадающую под пристальное внимание Гестапо. Сериал наполнен чувством неуверенности и страха, и чтобы не уносить с собой эти гнетущие эмоции в свою реальную жизнь, Катрин согревалась «Noir Epices».

«Lipstick Rose» Frederic Malle, созданный Ральфом Швигером, нежно-помадный, деликатно пудровый. Сливочная роза с фиалковой пудрой, база из молочного мускуса: нежный, телесный аромат, «запах женщины». Катрин носила его, когда снималась у Кристофа Оноре в «Возлюбленных». Там она играет немолодую, но еще прекрасную и чувственную женщину с прошлым… Восхитительным для нее и предосудительным для многих прошлым. Возраст не имеет значения: она изысканна и соблазнительна. Как изысканно-соблазнителен аромат «Lipstick Rose».

«Iris Poudre» Frederic Malle, творение Пьера Бурдона, напоминает Катрин молодость. Тем более, что вдохновением для этого аромата стала она, Катрин Денев, в роли Северины, в самом скандальном из своих фильмов: «Дневная красавица» режиссера Луиса Бунюэля. Северина — холодная женщина, скромная и обеспеченная дама, днем являющаяся в бордель, чтобы научиться страсти, и влюбляющаяся в преступника…

«Iris Poudre» звучит немного в стиле ретро: альдегидно-шипровый, пудровый, холодный и бесконечно нежный. Этот парфюм – нечто гораздо большее, чем наслаждение ароматом цветов ириса. В нем присутствует чистый и негромкий мускус, вызывающий ассоциации с нежной кожей, светлой замшей, серебристым шелком. В нем есть легчайшие альдегиды, благодаря которым кажется, что во флакон поместили дождь и прохладу летнего дня: гармония между теплом и прохладой в «Iris Poudre» идеальна! Сладость сандала и бобов тонка – не ярко выраженная, но ощутимая – собственно, и придает теплоту. «Iris Poudre» – как тихий голос, к которому невольно прислушиваешься. Тихий голос с очень четкой артикуляцией. «Iris Poudre» — мне он кажется самым подходящим ароматом для Катрин Денев…

Но Денев, как все истинные любители парфюмерии, продолжает свой поиск парфюмерных наслаждений. И кажется, она сама вовсе не чувствует себя той снежной королевой, которой к лицу холодные ароматы. Франсис Куркджян создал парфюм специально для нее: ее духи, аромат, который Катрин приняла, как свой личный запах. Это оказалась страстная сладкая роза, утопающая в темном благоухании пачули, с душноватой нотой тмина, ожогом красного перца и острым, свежим запах надломленного стебля нарцисса, а где-то в глубине – горечь шипра и животная теплота, придающие парфюму слегка старомодный оттенок. Когда Куркиджян захотел включить этот аромат в свою линейку, Катрин согласилась, и теперь он носит название «Lumiere Noire Pour Femme» Maison Francis Kurkdjian.

Катрин и сама создала духи. Она придумала аромат и терпеливо пробовала один вариант за другим, пока ей не принесли тот самый, который ей был нужен. Парфюм «Deneuve» был выпущен в 1986 году фирмой Avon. Сейчас еще можно достать винтажный флакон. И он стоит того, если вы любите шипр, весенние цветы и альдегиды. С моей точки зрения, «Deneuve» великолепный аромат, и мне удивительно, что он не «прогремел». А может быть, это сейчас, на фоне современных ароматов, он кажется настолько сложным и роскошным.

Раскрывается «Deneuve» горечью дубового мха и густым запахом ароматических смол, сладостью сандала, бархатистостью корицы и мускатного ореха, но вскоре из всей этой теплоты пробиваются нежные, хрупкие цветы: гиацинт, пармские фиалки, ландыши, ирисы. Они все – свежие, живые, от них веет весной, сладостной прохладой альдегидов, и они словно закутаны в смолистые и пряные ноты, как если бы оранжерейный букет зимой закутали в бобровую шубу, чтобы его не повредил мороз, чтобы его успели доставить белокурой красавице с точеным лицом и нежным, чуть рассеянным взглядом. Такой была Катрин в фильме «Майерлинг», где она сыграла Марию фон Вечера, возлюбленную австрийского кронпринца Рудольфа: они вместе покончили с собой в замке Майерлинг…

(Примечание от Aleksandr88.  Наиболее точное описание: аромат немного  пудровый,  и пудра эта с нижеописанными нюансами.
«Deneuve» похож на аромат депиляционного крема Bocage Lancome (из СССР) но позеленее, а также на смесь Ivoire Balmain и Scherrer-1(второй зелёно-кожаной версии) по кр мере в первые час- два. Горечь чем-то немного напомнила Эллипс (минуты с 10-ой по 15-ую после нанесения). А в первые  5 мин  померещился "One man show" Богарта - очень  популярный в 1985-1995 гг..)

Это был один из самых романтических ее образов.

Да, я очень жалею, что «Deneuve» больше не выпускают. Я обожаю этот аромат.
А Катрин говорит, что возможно, она бы еще раз поучаствовала в создании духов, если бы ей это предложили. Надеюсь – ей предложат и уверена: у нее получится красиво.

Катрин говорит о духах, как о волшебном эликсире:

«Их суть – поведать… Но не обязательно все и не обязательно каждому…»

Она признается:

«В каждое мгновение жизни меня сопровождают духи… Я скорее забуду очки или ключ, чем выйду из дому, не надушившись».

Если вспомнить, что Катрин Денев не ляжет спать, если не надушена ее подушка, то становится ясно: она не преувеличивает. Духи и правда сопровождают ее в каждое мгновение жизни.

Елена Прокофьева
Колумнист