Михаил Хазин: Путин и глубинное государство

 

Термин «глубинное государство» мы слышали уже много раз, но какой у него реальный смысл? Ну, точнее, несколько стереотипов мы всегда можем увидеть в СМИ, но реальный-то смысл? С точки зрения теории Власти?

И вот тут я решил сравнить двух человек, которые часто встречались в моих текстах. Они совершенно разные, и по статусу, и по отношению к жизни, но, что характерно, одинаково столкнулись с этим самым «глубинным государством».

Первый человек — это Президент России Владимир Владимирович Путин. Про его отношения с «глубинным государством» мы бы ничего не знали, если бы он сам не принял некоторых мер для того, чтобы прояснить ситуацию.

До начала репортажей о встречах Президента с его правительством и чиновниками ходило много «легенд о динозаврах», в которых описывалось его взаимодействия с соответствующими структурами, но все они были довольно спорными по содержанию.

Да и к комментаторам возникали многочисленные вопросы. После первых репортажей ситуация стала проясняться.

Очень хорошо это было видно по ситуации с выплатами медикам.

Было чётко видно, что подобные выплаты в планы чиновников не входят, но вот деньги на них им получать очень нравится. Поэтому дома на разного рода региональных «рублёвках» стали расходиться как горячие пирожки.

А вот для того, чтобы деньги не уходили «на сторону» (то есть тем самым врачам, для которых они и предназначались), придумывались блестящие бюрократические схемы, писались гениальные (без шуток) инструкции — и, вуаля!

Путин попытался преодолеть это сопротивление своим планам и, как мы видели, что-то у него получилось. Но стоило ему переключить внимание на другие вопросы — как ситуация повторилась. С тем только дополнением, что теперь начались жёсткие «наезды» на тех, кто пытался вынести сор из избы и рассказать, как именно нарушаются права медиков.

Мишустин без Путина явно с проблемой не справляется (ну, или не хочет справляться, тут большое поле трактовки для политологов). Но общая картинка налицо.

Есть, конечно, гипотеза, что всё это игра и Путин, на самом деле, совершенно не собирался помогать врачам. Но тут есть как минимум две тонкости.

Первая — если уж всё так просто, зачем Путину было это всё публично показывать? Совершенно непонятное явления. Ну и — в преддверие голосования по Конституции, зачем злить народ? Куда проще было оставить тонкости взаимодействия с чиновниками втайне от общества и показывать по телевизору отдельных медиков, которые получили большие деньги. Таких всегда можно организовать. А тут…

Есть и ещё одна версия. Что Путин всех этих людей специально выбрал и поставил, а потому, все их действия (если уж они не действуют с ним заодно) являются следствием полной беспомощности Путина как организатора и руководителя.

Но и тут есть сомнения, поскольку инструкции по недопущению получения денег врачами они писали почти гениальные, да и некоторые другие обстоятельства свидетельствуют о некоторых способностях. Например, денежки на дома на Рублевке они операционализировали очень быстро, буквально за месяц. Я бы сказал, феноменальная эффективность!

Ну и, можно вспомнить «антикризисный» план, который многие специалисты разобрали и показали, что в части пользы для бюрократии он очень хорош, а вот в части пользы для экономики России…

В общем, есть целая куча вопросов, которые показывают, что всё не так просто. И для того, чтобы показать, что в данном случае мы имели дело не с каким-то уникальным явлением, связанным с личностью Путина, рассмотрим совсем другое дело. Которое я уже описывал.

Вспомним претензии, которые выдвигает судья Хахалева. Напомню, что СМИ её уже три года бездоказательно обвиняют в отсутствии диплома, двойном гражданстве, «золотой» свадьбе и связях с криминалом. За три года ни одного реального доказательства не нашлось. Зато сейчас свои же коллеги, судейско-бюрократическое сообщество выдвинуло новое обвинение – нарушение трудовой дисциплины.

Судья уже заявляла, что это дело рассматривается крайне поспешно, что не опрошено её  непосредственное руководство за прошлые годы, что на решения влияют и ложные обвинения, тиражировавшиеся СМИ, и стоящий за ними бизнес. Что ей предъявили обвинения в прогулах, которые она не совершала…

Сравните с поминутной тарификацией для медиков, которые предъявляли в качестве оправдания смешных копеек, реально выданных врачам, чиновники.

Ну и, и в том, и в другом случае, мы видим замечательную ситуацию, когда выполнение прямого указания руководства затем становится фактом обвинения — мол, нарушена инструкция, вас не было на рабочем месте. Все аргументы о том, что поездки выполнялись по указанию начальства, которое дисциплинарная комиссия «забыла» опросить, отсекаются.

При этом сложившаяся ситуация может быть использована как довод «за», так и «против». Главное, что человек, столкнувшийся с этой системой, становится совершенно беспомощен перед грудой инструкций и подзаконных актов. Каждое из них может быть опровергнуто, но все вместе они создают такой барьер, на преодоление которого и жизни может не хватить. Разница между Путиным и Хахалевой тут только одна: Путину нельзя хамить (может уволить указом «по недоверию»), а Хахалевой можно.

При этом никакие аргументы не работают. Путин может сколько угодно объяснять, что надбавки связаны самим фактом работы с больными. Хахалева — что она была в Москве на съезде судей. Да, ей вменяют в нарушение дисциплины, в том числе работу на всероссийском съезде судей, на котором выступил президент.

Путину объясняют, что бухгалтеры не понимают указов или, тем более, указаний из телевизора, а в инструкциях Минфина написано другое. А Хахалевой — что её никто не наказывает за то, что она была в Москве на важном заседании, важно, что её не было на рабочем месте. Как уж там оформлялись командировки в Краснодарском суде — дело тут не принципиальное, нужно будет, и тут найдут к чему придраться.

А дальше начинается классическая бюрократическая канитель. Хахалевой дают документы для ознакомления с делом перед праздниками — и по цифрам времени было много, а реально — всего один день. Путину объясняют, что да, он дал месяц, но внутренняя процедура правительства такова, что нужно написать одну за другой три инструкции, на каждую нужно десять дней, а ведь ещё и какое-то время нужно, чтобы бумажки перенести из кабинета в кабинет! Собственно, Путин, конечно, может потребовать изменить регламент — но это вообще несколько месяцев…

Ситуация безнадёжна, хорошего выхода из неё нет. Точнее, есть, но достаточно жёсткий.

Состоит он в том, что необходимо выходить из регламентных и «понятийных» ограничений.

Проблемы Экономического управления Президента РФ, фактически разогнанного в конце весны — начале лета 1998 года (формально, его ликвидировали позднее, но после указанной даты смысла в его существовании уже не было), были в том, что оно предлагало рассматривать вопросы по существу. Или, выражаясь словами Путина, результат работы будет оцениваться, исходя из выплаченных медикам денег. Нет денег — нет разультата, чиновника можно увольнять. И если не уволят — всё останется по старому. Отметим, что можно посмотреть на старый документ, из него отлично понятно, что тогда было всё то же самое. Задолго до Путина, к слову.

Кстати, Хахалева это поняла. И написала открытое письмо Путину, то есть явно пошла на конфликт со своей корпорацией. Но… не вышло. И понятно почему: таких историй масса, почему именно эта должна стать поводом для действий? Уж лучше наказать каких-нибудь правительственных чиновников или начальников оштрафовать, популистский эффект будет выше. Но сама мысль правильная, только вот она не была доведена до логического завершения.

А довести её очень просто. Почему у Путина и Хахалевой один враг, то самое «глубинное», бюрократическое государство?

А всё просто. Путин от них требует действий, к которым они непривычны,
Хахалева, каким-то своим старым решением обидела какого-то «важного» бизнесмена и его финансовый ресурс оказался достаточным, чтобы объяснить бюрократическому сословию, что она неуправляемый персонаж, который игнорирует «понятия».

Ну, как мы, в Экономическом управлении, в конце 90-х. И вот это и есть главная проблема в борьбе с «глубинным» государством – для него «понятия», которые обеспечивают удобство существования его членов, самое главное!

Бюрократическая система очень быстро формирует свои корпоративные интересы.

В случае со мной и Путиным — в части своего полного права на приватизацию бюджетных потоков. И единственное право, которые было у меня (было, предлагали поучаствовать) и которое точно есть у Путина — это право на долю.

Разумеется, в разных масштабах. А вот на изменение правил (то есть вменение бюрократической корпорации новых, не свойственных ей задач) ни у кого права нет!

И единственный шанс Хахалевой в этой ситуации — громко объяснять, что если Путин не изменит саму модель существования бюрократического государства, которая (как следует из нашего текста, ссылку на который я приводил) сложилась задолго до Путина, то он будет съеден… Жестко и цинично. И потому она, Хахалева, готова отстаивать интересы Путина в части смены этой модели на судейском направлении.

Разумеется, будут нужны и другие люди, но лично она готова стать «комиссаром в пыльном шлеме». Хотя изначально хотела только вернуться на тёплое место в судейской корпорации…

И если её более вышестоящие коллеги это поймут – то для неё ситуация, с большой вероятностью, изменится.

А вот у Путина ситуация более сложная – как показал опыт врачей, детей и малого бизнеса, ему придётся серьёзно менять управленческую систему. И кадрово, и институционально.