Сражение под Красным

14 августа Наполеон переправился через Днепр и по левому берегу реки повёл войска в направлении местечка Ляды, совершив по мнению некоторых историков движение самое искусное из всех, сделанных им в течение сего похода... Здесь находился резервный отряд генерал-майора Евгения Ивановича Оленина, сразу же отступившего в город Красный, обороняемый 27-дивизией генерал-лейтенанта Дмитрия Неверовского.

Утром 14 августа 3-й армейский корпус после короткого марша достиг правого берега Днепра недалеко от Хомино, расположенного на левом берегу. Три спуска вели с высокого крутого берега к реке: два для артиллерии и конницы, третий – для пехоты. Артиллерия и конница должны были переправляться вброд, пехота – по свайному мосту. Многочисленная артиллерия и разные обозы стояли на правом берегу, ожидая переправы. Теснота была жуткая: войска, обозы, артиллерия – все хотели перейти через реку первыми, но никто не регулировал переправу. Беспорядок еще более усилился, когда раздались орудийные выстрелы. Все заторопились скорее переправиться на левый берег, чтобы после стольких тяжелых переходов наконец-то сразиться с врагом. Эту канонаду производил авангард Мюрата, гнавший перед собой несколько казачьих отрядов, пытавшихся на дороге на Красное разрушить несколько мостов через приток Днепра.

Перед отрядом Неверовского, сформированного преимущественно из новобранцев, стояла тяжелейшая задача – любой ценой на некоторое время задержать продвижение противника, дав возможность русским войскам, находящимся на на правом берегу Днепра, отступить к Смоленску. Следует отметить, что зачастую в описании подвига Неверовского есть некоторые неточности, сам генерал в своих записках пытался их исправить. Город Красный защищала не вся 27-я дивизия, прозванная позже Бессмертной, а лишь четыре полка – Симбирский и Виленский пехотные полки, 49-й и 50-й егерские.

Кроме этого, забывают и небольшой отряд ополчения генерала Евгения Оленина, также сражавшегося при Красном. Именно ему Неверовский поручил командование егерскими полками и ополченцами, оборонявшими село Красное. Несколько часов шёл бой в Красном, егеря держались в Красном, стреляя во французов из засад и сходясь с ними в рукопашной. Лишь когда неприятельская кавалерия стала обходить город с флангов, Неверовский дал приказ отступать. 

В одной из контратак Оленин получил сабельное ранениев голову, но остался в строю. 

Весь путь Львиного отступления он проделал с Неверовским. Дивизия Неверовского была также усилена казачьими и драгунским полками.

В общей сложности у Неверовского насчитывалось около 7,5 тысяч человек и 14 орудий. 

Против него у французов была кавалерия во главе с гарцующим королём Неаполитанским Иоахимом Мюратом, и корпус не менее знаменитого маршала Мишеля Нея. 

В полдень 14 августа передовые части кавалерии Мюрата подошли к Красному. 

Неверовский, отойдя за город, установил на левом крыле артиллерию, прикрыв ее Харьковскими драгунами, а на правом поставил казаков.

Но французская конница пошла в обход наших флангов. Стоявшие на левом крыле драгуны пошли было в атаку, но были опрокинуты; из батареи французы захватили часть пушек; остальные орудия успели уйти по смоленской дороге. На правом фланге та же участь постигла казаков. Драгуны и казаки рассыпались по широкому окружающему дорогу ржаному полю и стали отличной мишенью для мюратовской кавалерии, которая преследовала и нещадно рубила их. Таким образом, с самого начала битвы Неверовский лишился и артиллерии и кавалерии, оставшись с пехотной дивизией перед лицом стремительно наступавших французов. Тогда генерал за прилегающим довольно глубоким оврагом выстроил полки свои в боевой порядок и начал отход к Смоленску по большаку, используя непростой рельеф местности.

Подвиг Неверовского состоял не в удержании города, что вряд ли было бы возможным при таком превосходстве противника в навыке ведения боя (авангард Мюрата составлял не более 8 тысяч, но это была опытная, прожжённая в боях кавалерия, а не новобранцы), а в грамотном отступлении. Генерал-лейтенант Неверовский, выстроив солдат в каре, обратился к ним просто и без затей:

– Ребята, помните, чему вас учили. Никакая кавалерия не победит вас, только в пальбе не торопитесь и стреляйте метко. Никто не смей начинать без моей команды!..

Первый залп русской пехоты сбил спесь с польских улан и вюртембергских шеволжеров. В один миг земля вокруг каре покрылась ковром из убитых и раненных всадников и лошадей. Повис на штыках егерей командир 6-го шеволжерского полка полковник де Марбёф. Французская пехота отстала сразу, потому что она не могла угнаться за движением пехоты Неверовского. Одна кавалерийская атака следовала за другой.

Казалось, французам ничего не стоило просто раздавить отступавших к Смоленску необстрелянных русских солдат. Но маршал Мюрат рассчитывал смять противника силами одной лишь кавалерии, как в былые времена, вызвав, кстати, позже этим гнев Наполеона – стоило маршалу применить артиллерию, от русской пехоты бы ничего не осталось. Но солдаты Дмитрия Петровича Неверовского медленно отступали в полном порядке, отбивая одну атаку за атакой и поражая противника прицельным огнём. Часть отступления Неверовский провел по дороге обсаженной березняком, и французским кавалеристам было сложно прорваться через эти естественные преграды – ряды берез, буреломы и канавы – и мешало коннице Мюрата совершить фланговый обход, он был вынужден атаковать русскую пехоту в лоб.

Но через несколько километров эти берёзы закончились, дорога стала открытой, и дивизию Неверовского помяли очень серьезно. В общей сложности она потеряла около полутора-двух тысяч человек. Но тем не менее кавалеристы не смогли ворваться в этот строй, хотя делали в нём бреши, рубили, но полностью разрушить не могли. Неверовский заблаговременно отослал отряд 50-го егерского полка с двумя пушками за небольшую речушку где-то примерно в 20 километрах от начала боя. И когда французы догнали дивизию до этого места, вдруг из-за речки раздался огонь орудий, то они решилии, что подошли подкрепления, и преследование остановилось, тем более что французская кавалерия тоже уже была на пределе. Многокилометровые непрерывные атаки не выдерживали не только люди, но и кони.

К двум часам дня 15 августа отряд генерала Неверовского соединился с войсками генерала Раевского в 6 км от Смоленска.

Я помню какими глазами мы увидели Неверовского и его дивизию, подходившую к нам в облаках пыли и дыма, покрытую потом трудов и кровью чести! Каждый штык горел лучом бессмертия (Денис Давыдов)

Французы говорили потом, что Неверовский сражался, как лев. А император Александр I отметил подвиг генерала Георгием 4-й степени. Таким образом на подступах к Смоленску, в районе города Красного, дивизия генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Немеровского, отступая и героически отражая многочисленные атаки прославленной конницы Мюрата, дала возможность русским войскам подтянуться к Смоленску.

Неустрашимость и храбрость русского солдата явились во всем своем блеске

(из донесения генерала Неверовского).

А теперь взгдяд на событие с противоположной стороны:

Во второй половине дня 14 августа Мюрат и Ней подошли к Красному – маленькому городку в 46 верстах от Смоленска, который пытался защищать полк русской пехоты. Отброшенный от города дивизией Ледрю, полк поспешно отступил и присоединился к дивизии пехоты из пяти или шести тысяч человек, отступающей от Красного на Смоленск, при поддержке кавалерии и артиллерии. Это была дивизия Неверовского.

Местность, на которой ее настигли, была широкой долиной, засаженной колосьями, одни из которых еще стояли, другие были скошены и связаны в снопы. Таким образом, местность была полностью открыта для атак кавалерии. Однако мелкая речка с крутыми берегами, мосты через которую были разрушены, еще разделяла сражавшихся.

Затруднения при переправе через реку кавалерии дали Неверовскому время занять оборонительную позицию и построить свою пехотную дивизию в одно плотное каре. Едва это построение было завершено, он увидел, что его собственная кавалерия опрокинута и рассеяна и он, к тому же, теряет 12-пушечную батарею, а на него самого обрушиваются мощные кавалерийские атаки. Неверовский со своим каре отступил, но если ему и удалось уйти, то своим спасением он обязан не столько бесспорной стойкости его войск, сколько беспорядочности атак Мюрата, который, в своем нетерпении, не стал дожидаться помощи артиллерии.

Едва 2-я вюртембергская конная батарея вышла на эффективную дистанцию стрельбы, едва она открыла огонь, чтобы проделать брешь в плотной массе противника и проложить тем самым путь кавалерии, как бурлящая храбрость Мюрата стала бросать полк за полком вперед на противника, которого он много раз пытался сокрушить с саблей в руке, но не сумел, так как бреши вновь и вновь закрывались.

Этот маневр повторялся раз за разом, пока Неверовский не нашёл, наконец, возле леса проход, через который он и ускользнул, имея прикрытые фланги и тыл. Потеряв две тысячи человек, он поспешил на помощь Смоленску.

Источник

Интересно? Не забудь поставить оценку и подписаться на наш журнал!