Арсений Васильевич Ворожейкин. Генерал неба

Арсений Васильевич Ворожейкин вошел в историю как один из самых выдающихся советских асов периода Великой Отечественной войны. Опытнейший летчик, дважды Герой Советского Союза прославился своим неповторимым снайперским мастерством и разработкой уникальной стратегии ведения воздушного боя. Он не знал поражений в небе, пережил тяжелейшие ранения и вернулся в строй, стал выдающимся организатором группового воздушного сражения и наставником целого поколения молодых летчиков.

Родился Арсений Васильевич 28 октября 1912-го года в поселке Прокофьеве, расположенном в Нижегородской губернии (ныне Нижегородской области), в простой русской крестьянской семье.  Он окончил семилетку, после чего поработал на лесозаводе, а потом отправился служить матросом брандвахты в волжскую изыскательную экспедицию. Затем юный Ворожейкин учился на рабфаке и в 1931-ом году, в возрасте восемнадцати лет, был призван на службу в Красную Армию. 

Мечты о небе, с детства занимавшие Ворожейкина, привели его к тому, что он в 1937-ом году по спецнабору попал в Харьковское лётное училище. В этой военной школе впервые проявился его дар воздушного снайпера. Арсений Васильевич попадал в мишень в десять раз больше того количества, которое было необходимо для отличной оценки.

Училище он успешно окончил и с осени 1937-го по июль 1938-го в качестве младшего лётчика служил в пятьдесят третьем бомбардировочном полку. В 1939-ом году начались военные действия в районе монгольской реки Халхин-Гол. Выполняя заключённый ещё в 1936-ом году договор о взаимопомощи, советское командование отправило в Монголию воинские части. Эскадрилья, в которой Арсений был комиссаром, отправилась туда из Забайкалья и вошла в состав двадцать второго истребительного авиаполка.

Монголия произвела впечатление на молодого летчика. Яркое до рези в глазах солнце, золотистое марево на горизонте, а вокруг пустыня: ни дерева, ни домика. Разместили лётчиков в юртах и предоставили им новенькие, еще пахнувшие заводской краской истребители И-16. Вооружение самолета – пара пушек ШВАК и пара пулеметов ШКАС – приятно поразили юных авиаторов. Через несколько дней состоялись встречи с тертыми боевыми лётчиками, сражавшимися в Китае и Испании: Григорием Кравченко, Александром Николаевым, Иваном Лакеевым и Сергеем Грицевецом. Арсений запоминал их каждое слово, каждый жест, показывающий тот или иной маневр истребителя. На досуге он вспоминал их лекции, пытаясь понять и переосмыслить.

В памяти Ворожейкина на всю жизнь остались слова майора Грицевеца: «Если не умеешь в воздухе видеть, то ты не истребитель, а мишень. Увидеть врага первым, значить опередить. А опередить, значит победить. Прозевавший обречён на поражение. Нельзя смотреть в одну точку, необходимо крутить котелком на все 360 градусов...».

Первое крещение огнём для Арсения Ворожейкина произошло 22 июня 1939-го года. Его эскадрилья, летевшая в плотном строю, столкнулась с большой группой японских самолётов. Перед глазами молодого летчика десятки машин закрутились в бешеной карусели. Групповой бой рассыпался на множество одиночных поединков. Несколько уступавшие в скорости лёгким истребителям японцев И-16 и И-15бис предпочитали вести борьбу на крутых виражах.

 Арсений был в самой гуще боя, бросался вдогонку врагу, прицеливался и безудержно стрелял из всех орудий. Повсюду вспыхивали самолёты и, дымя, неслись вниз на барханы. Наконец противник, не выдержавший яростного боя, начал отступать. Приземлившись на аэродроме, он долго не мог вылезти из кабины, обдумывая произошедшее. Техник поздравил его с боевым крещением, сообщив, что насчитал с дюжину пробоин в различных плоскостях машины.

Битва в небе Монголии разгоралась с каждым днем. Японцы, имеющие численное превосходство, отправлялись на задания большими группами. Советским лётчикам приходилось много летать, участвовать в ожесточённых боях, постепенно приобретая бесценный опыт. В одном из боёв удача изменила ему. Возможно, сказалась усталость, физическое перенапряжение или роковая ошибка. Арсений Васильевич проиграл бой японскому летчику, получил порцию горячего металла и уже раненый на дымящемся истребителе скапотировал в монгольской степи. Окровавленного авиатора первыми нашли местные пограничники. Он был без памяти, с едва прослушиваемым пульсом. Самолётом Ворожейкина переправили в Читинский госпиталь. Врачи диагностировали у него повреждение позвоночника (компрессионный перелом нескольких поясничных позвонков), ранение черепа в трех местах (с засевшим в затылке металлическим осколком) и повреждение левой руки.

Он сумел выкарабкаться, но, естественно, после выздоровления получил заключение: «Не годен к полётам». Узнав о приговоре, Арсений Васильевич ни испугался и ни отчаялся, твердо решив вернуться в часть. Ранения доставляли ему страшные боли, но он нещадно упражнял тело, готовясь к отъезду. Вскоре благополучно «потеряв» в пути справку о списании он рапортовал своему командиру о возвращении. В конце июля ему уже выдали новый истребитель.

После того как советские войска замкнули кольцо, в одном из разведывательных полётов на правом фланге фронта Ворожейкин обнаружил скопление вражеской техники и артиллерии. После того как эти сведения передали в штаб, Я. В. Смушкевич (заместитель начальника ВВС) вызвал летчика в себе. Вместе с ним Ворожейкин проследовал в штаб, где и был представлен командующему армейской группой Жукову и командующему Дальневосточным фронтом Штерну. Здесь ему еще раз пришлось повторить то, что он увидел на правом фланге. Рано утром бомбардировщики нанесли мощный удар по последним резервам японцев, рвавшихся на помощь окружённой группировке. Бои на Халхин-Голе завершились к середине сентября блестящей победой русских войск.

В этой кампании комиссар пятой эскадрильи двадцать второго ИАП совершил на И-16 более ста вылетов, принял участие в тридцати воздушных боях, лично сбил шесть самолётов противника. Его представили к званию Героя, однако, в итоге дали орден Красного Знамени. Вскоре Ворожейкин был назначен военкомом авиационной эскадрильи тридцать восьмого истребительного авиаполка Прибалтийского округа.

К моменту начала Великой Отечественной войны все бомбардировочные и истребительные части Люфтваффе имели на вооружении самолеты последних модификаций, существенно превосходивших практически все типы советских летательных аппаратов по боевым характеристикам. Летчики третьего рейха были отлично подготовлены, имели огромный боевой опыт, а самое главное – психологию победителей. Советские же авиаторы летом 1941-го года могли противопоставить фашистам лишь огромное количество не самых новых самолетов и отчаянный героизм. Боевая подготовка во многих отечественных авиачастях велась плохо, тактики ведения воздушных боев истребителей и бомбардировщиков были устаревшими. 

На большинстве советских самолетов отсутствовали радиостанции, а синхронизированный с боевым оружием фотокинопулемет, необходимый для подтверждения воздушных побед, появился лишь в 1943-1944-ых годах. И это еще не все. Ответственные командиры, с ответственностью подходившие к делу подготовки своих подчиненных, обвинялись в перерасходе боеприпасов, горючего, увеличивавшейся аварийности и многих других «грехах». Им устраивали постоянные взыскания, понижали в должностях, а то и вовсе отдавали под суд. Перед началом войны репрессиям подверглись фактически все руководители ВВС Красной Армии, моральный дух советских авиаторов был не самый высокий.

Воздушная битва началась перед рассветом 22 июня 1941-го года. Почти тысяча немецких бомбардировщиков нанесла мощнейшие удары по семидесяти хорошо разведанным аэродромам Киевского, Западного, Одесского и Прибалтийского военных округов. Бомбардировщики поддерживали сотни истребителей с осколочными бомбами. Из отчетов Люфтваффе следует, что за последующие сутки на земле и в воздухе было уничтожено свыше одной тысячи восьмисот советских летательных аппаратов. К тому же немцам удалось уничтожить практически весь парк современных русских истребителей.

Хотя Люфтваффе и не встретило организованного сопротивления, советские истребители уже в первые дни войны сумели сбить около двух сотен немецких самолетов. Причем в числе прочих погибли два прославленных аса, кавалера Рыцарского креста: Вольфганг Шеллман и Хайнц Бретнютц. Также фашисты были неприятно поражены количеством примененных нашими пилотами таранов. В условиях царившего хаоса находились люди, сумевшие сохранить «ясную голову». Например, большинство машин военно-воздушных сил Одесского округа были заранее рассредоточены на запасных аэродромах. После атаки авиация округа осталась боеспособной и впоследствии оказала достойное сопротивление. Все это наводило немецких авиаторов только на одну мысль – поход на Восток будет совсем не легким.

В действующую армию Арсений Ворожейкин прибыл в начале осени в качестве старшего политрука 728-го Шумско-Кременецкого Краснознамённого истребительного авиаполка, сражавшегося на Калининском фронте. К этому времени Арсений Васильевич являлся уже матерым бойцом, сто с лишним боевых вылетов были подкреплены академическим образованием. Летать он начал на И-16, до марта 1943-го года совершив на нем несколько десятков боевых заданий. В первом же полете на его «ишачке» не убралось шасси. Однако он продолжил выполнять задание, сумев уцелеть в поединке с несколькими Ме-109.

Истребители И-16 и И-153 были одними из лучших в мире в 1935-1936-ых годах, но устарели к началу войны. Их максимальная скорость (450 км/час) не дотягивала до показателей «Мессершмитов» Bf-109E и F, набиравших от 550 до 600 километров в час. Однако И-153 и И-16 обладали одним существенным преимуществом – более меньшим радиусом виража, по сравнению с «Мессершмитом» (одиннадцать секунд против восемнадцати). Умелый советский пилот с крепкими нервами мог дать зайти себе в хвост, подпустить поближе, а затем молниеносно развернуться и встретить огнем «лоб в лоб». Сам он, естественно, также попадал под огонь, но зато шансы в этом случае сравнивались.

И-16 продолжали поступать на фронт, но тягаться с «Мессерами» один на один в небе они не могли. Из-за слабой мощности мотора и недостатка скорости нельзя было ни навязать врагу сражение «на вертикалях», ни просто оторваться от него. И тогда советские летчики придумали эффективный способ защиты – выстраиваться в оборонительный круг, в котором каждый самолет прикрывал хвост переднего. Вот как Арсений Ворожейкин описывал этот тактический прием: «Наш круг смахивал на вращающуюся дисковую пилу, куда ни влезь – нигде не возьмешь. Самолеты меняли положение и вытягивались в нужную сторону, разбрызгивая пулеметный огонь и снаряды. «Мессеры», как щуки, проносились на огромных скоростях совсем рядом, но отскакивали, натыкаясь на зубья пилы».

В июле 1943-го года Ворожейкина назначили командиром истребительной авиаэскадрильи, входящей в состав второй воздушной армии. К этому времени Арсений Васильевич имел в полку авторитет искусного пилотажника и снайпера. Количество его побед росло довольно быстро, вскоре ему было разрешено самостоятельно создавать группы для выполнения поставленных задач. Причем, занимаясь этим делом, он крайне редко считался даже с пожеланиями командира полка.

К-н Ворожейкин А.В. возле своего Як-7Б. Жуляны, ноябрь 1943 г

В августе 1943-го года его полк участвовал в контрнаступлении на Белгородско-Харьковском направлении, в одном из боев Ворожейкин сбил сразу три Ju-87 и один «Мессер». 

Прекрасные боевые качества Ворожейкина в полной мере проявились после того, как 728-й ИАП получил новые истребители Як-7Б. В это время шли ожесточённые бои на земле и в воздухе восточной Украины. 

Позднее Арсений Ворожейкин напишет в своем рассказе «Над Курской дугой»: «Самолет растворялся во мне. Он становился продолжением рук, ног и мыслей. Успех короткой схватки решает одно мгновение. Но в мгновение, когда на тебя наводят пулеметы и пушки, кровь стынет в жилах, а секунды кажутся вечностью».

В конце августа Арсению Васильевичу предоставили небольшой отпуск в связи с ранением – уже во время посадки его «Як» подожгли два немецких «охотника» FW-190. Он вернулся в строй, когда советские войска начали форсировать Днепр. А с октября 1943-го года авиаполк перевели на Киевское направление.

3 ноября в ходе воздушного боя немецкий ас, пытаясь стряхнуть Ворожейкина с хвоста, бросил свой самолет в отвесное пикирование. Но советский летчик продолжил преследование, до самой земли преследуя врага и начав выход из пикирования лишь в самый последний момент. «Як» пронесся над самыми вершинами деревьев, а огромная перегрузка фактически раздавила пилота. Более тяжелый FW-190 врезался в землю, но и Як-7Б был так деформирован, что сразу отправился на слом.

В начале 1944-го года авиаполк Арсения Васильевича пересадили на Як-9, а 4 февраля он получил первую Звезду Героя. В марте, после того как подбил разведывательный биплан Hs-123, Ворожейкин оказался подбитым сам. Виртуозное владение летательным аппаратом позволило пилоту посадить самолет в лесу на вражеской территории. Вскоре друзья сумели приземлить рядом У-2 и вывезти бравого летчика.

В июле майор Арсений Ворожейкин стал командиром тридцать второго истребительного авиаполка, а 19 августа ему вторично присвоили звание Героя Советского Союза. К тому времени число самолетов, сбитых им, достигло сорока шести единиц. А в ноябре его назначили старшим инструктором Управления боевой подготовки фронтовой авиации. Занимаясь инспектирования частей, Ворожейкин продолжал участвовать в воздушных сражениях.

В своем последнем бою над Берлином он на пару с майором Трещевым поймал реактивный четырехмоторный истребитель-бомбардировщик Ar-234. Сраженная новинка немецкой техники окуталась дымом и затерялась в облаках. Ее обломки так и не были обнаружены, поэтому победу летчик не стал записывать на свой счёт. Можно только догадываться, что случилось с реактивной «Арадой». Всего за свою боевую карьеру Арсений Ворожейкин совершил более трехсот вылетов, лично сбил свыше пятидесяти самолётов противника (шесть на Халхин-Голе) и четырнадцать в группе, трижды был ранен.

1 мая 1945-го года лётчики второй Воздушной армии изготовили два красных полотна с надписями: «Победа» и «Да здравствует 1 Мая!». Два самолёта в сопровождении шестнадцати истребителей сбросили эти знамена с парашютами над Рейхстагом. Развеваясь, они опустились в расположении наземных войск, бравших Берлин. Все лётчики являлись кавалерами геройских «Золотых Звёзд», среди них был и А.В. Ворожейкин.

С октября 1945-го года Ворожейкин командовал девятым гвардейским истребительным авиаполком. Одновременно с этим с 1947-го по 1950-ый года он являлся старшим инспектором Управления боевой подготовки истребительной авиации ВВС Советской Армии. В 1952-ом году он успешно окончил Высшую военную академию К.Е. Ворошилова и с марта 1953-го года возглавил сто восьмую истребительную авиационную дивизию, входившую в Ленинградский военный округ.

В августе 1953-го дивизия стала входить в состав ВВС Черноморского флота СССР. А Ворожейкин продолжил подниматься по карьерной лестнице – 31 мая 1954-го года получил звание «генерал-майор авиации», с марта 1955-го года стал помощником командующего ВВС всего четвертого флота, а с марта 1956-го первым замом командующего ПВО Черноморского флота. При этом Арсений Васильевич не переставал летать и осваивать новые типы самолетов, среди которых были Як-15 и Як-17, Ла-15, МиГ-15 и МиГ-17. В отставку он вышел в 1957-ом году в связи с обострением старых болячек.

Оставшуюся жизнь легендарный летчик прожил в Москве, занявшись… литературной деятельностью. Он входил в Союз писателей, его перу принадлежат двенадцать захватывающих книг («Истребители», «Рядовой авиации», «Над Курской дугой», «Солдаты неба», «Под нами Берлин» и т.д.), изданных не только в нашей стране, но и за рубежом. Дважды Герой Советского Союза, обладатель ордена Ленина, четырех орденов Красного Знамени, Отечественной войны первой степени, Суворова третьей степени, Александра Невского, шести иностранных орденов, генерал-майор в отставке Арсений Ворожейкин умер 23 мая 2001-го года. Его прах покоится на Троекуровском кладбище.

В городе Городец (Нижегородская область) был установлен бронзовый бюст Герою, а в 2005-ом году в Нижегородском кремле установили стелу в память Арсению Ворожейкину и генерал-лейтенанту авиации, также дважды Герою Советского Союза, Василию Рязанову. Арсений Васильевич был дважды женат, у него трое детей: две дочери Вера и Ольга и сын Сергей, также выбравший карьеру военного.

Дорога в небо Арсения Ворожейкина – стезя бесстрашного и мужественного человека. Ему не раз доводилось падать с остановившимся мотором, гореть самому и приходить на помощь друзьям, садить подбитый самолет. Его не заботили должности или звания. Основная цель, к которой он стремился всеми силами – овладеть наивысшим искусством пилотажа и воздушного поединка. Арсений Васильевич никогда не был приверженцем лобовых атак, стереотипно приписываемых русским авиаторам. Мастер пилотажа, он любил уловки для введения врага в заблуждение и резкие маневры, от которых становилось темно в глазах и сдавливало дыхание. И, конечно, нельзя не упомянуть точнейшую стрельбу с коротких дистанций.

Всю свою фронтовую карьеру Ворожейкин сочетал фантастическую дерзость и трезвый расчет, одерживая потрясающие победы над «фоккерами», «мессерами», «хейнкелями» и «юнкерсами. Он сбил множество вражеских машин, но никто не слышал, чтобы он пренебрежительно отзывался о противнике. И летчикам своей эскадрильи всегда говорил: «Помните о сильных и слабых сторонах врага. Так будет легче сражаться».

Источник