Шестидневная война на Ближнем Востоке. Никита Сергеевич Хрущев Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 2

Шестидневная война на Ближнем Востоке

Сегодня 1 августа 1967 года. С арабскими странами мне пришлось «возиться» очень много, особенно после 1956 года, когда мы спасли Египет во время Суэцкого кризиса.

 Это очень важный район мира, ему уделяли большое внимание, потому что многие руководители арабских стран – люди молодые, неопытные, не прошедшие серьезную школу политической борьбы. Поэтому они часто совершают грубейшие ошибки, попадают в неприятные положения, а потом сами не знают, как из них выкрутиться. Взять хотя бы объединение Сирии с Египтом, образование Объединенной Арабской Республики[428]. Это была явная ошибка. Когда Насер приезжал к нам, я с ним беседовал по этому вопросу целый день. Мы высказывались против такого объединения, и он прилетел в Москву побеседовать со мной. Я же ему прямо сказал: «Мы против этого». Он говорит: «Сирия сама проявила соответствующий интерес». Я добавил: «Это кончится для вас плохо». Но он никак не мог понять почему.

Что же я ему сказал? «Вы поймите, сирийские арабы воспитаны на французской культуре[429], их строй более демократичен, и они более обеспечены; жизненный уровень у них несравненно выше, чем в Египте. Сирийцы привыкли к демократическим условиям жизни, у них много партий, там легальная компартия, там социалисты. Это настоящая классическая буржуазная страна с нормальным парламентом. В парламенте они выражают доверие или недоверие правительству и меняют его. У них сложились буржуазные традиции. В Египте ничего этого нет. Египет пока что – бедная страна, с низким уровнем жизни народа. Никакого настоящего парламента у вас не было и пока нет. Никаких разных партий у вас тоже фактически нет, и вы не думаете их заводить. Сейчас сирийцы проявляют интерес к объединению, но почему? Они напуганы коммунистической партией, ее силой и хотят вашими руками задушить демократию. Однако это временное явление. Вот когда вы поживете вместе и когда сирийцы почувствуют, что такое ваш режим, они восстанут против вас, они не смогут смириться с египетскими порядками». – «Ну, знаете…» – «Что же, я только предупреждаю, что Сирия уйдет от вас или сбросит ваш режим».

Так потом и вышло. Два года они прожили вместе, а затем Амера арестовали домашним арестом и выслали из Сирии к чертовой матери[430]. Свидетелем нашей беседы был египетский посол в СССР Галеб, умный человек. Когда получился провал, он сам говорил мне: «У меня все записано, все так получилось, как вы предупреждали».

Я в 1964 году был гостем Насера, присутствовал на завершении строительства Асуанской плотины. У нас сложились самые лучшие доверительные отношения с президентом Насером. Я ему откровенно высказал свою точку зрения:

– Вы что, хотите войны? Вы хотите уничтожения Израиля? – спросил я. – Это неправильно. Неправильно. К тому же Израиль для вас очень трудный орех. Имейте в виду, Израиль численно меньше, чем Египет, но у них другая культура. В израильской армии служат подготовленные люди, знающие современное оружие лучше, чем ваши люди. К тому же вы поставите себя в положение, когда не встретите сочувствия в других странах и поставите в двусмысленное положение Советский Союз. Мы в Объединенных Нациях голосовали за образование Израиля. Мы, правда, голосовали с оговорками, так как наша партия никогда не сочувствовала сионизму, она вела борьбу с сионистами внутри нашей страны, еще до революции и после революции. Мы не сочувствуем этой буржуазно-реакционной партии. Но дело не в этом. Существует израильское государство, и с этим нельзя не считаться.

Не надо ввязываться в войну. Не нужно проводить политику, преследующую цель уничтожения Израиля. Израиль существует. Израиль должен существовать. Он признан Объединенными Нациями, и поэтому ставить перед собой такую цель неразумно.

Следовало другими средствами добиваться признания прав арабов, живущих в составе израильского государства. Они должны стать равноправными. Насер тогда со мной согласился.

– Я, – ответил он, – не хочу войны. Я понимаю всю ответственность. Если я порой выступаю с подобными речами, то делаю это вынужденно, отдаю дань настроениям народа.

Я его понимаю. Конечно, Израиль ведет реакционную и завоевательную политику в отношении Египта. Надо вооружаться с тем, чтобы дать отпор, если произойдет нападение, но самим ввязываться в войну не следует. А теперь – так называемая шестидневная война. Тоже ошибка, и грубейшая. Арабы давно хотят уничтожить Израиль. Это в какой-то степени понятно, их согнали с собственной земли. Подобные действия всегда возбуждают ненависть между народами. Не хочу касаться моральной стороны дела. Но уж если воевать, то подготовься и действуй наверняка. А так осрамиться – уму непостижимо! Теперь-то арабы везде кричат о своем миролюбии, что они жертвы. Я не имею возможности пользоваться другой информацией, кроме радио и газет, но и из них видно, как реально развивались события.

Приезжает военная делегация ОАР в Москву: «Шу-шу, ша-ша, шо-шо». Сговорились. Уезжают. Отбывает затем наша военная делегация в Египет: «То-то, та-та». Тоже уезжает. Прибывает к нам сирийская правительственная и военная делегация. Разговаривают, поднимают тосты. Уезжают. По каким вопросам говорили? Ясно. А теперь обвиняют Израиль: «Вот он, сукин сын, такой-сякой». Как же он это сделал? Египет потребовал от ООН, чтобы она вывела свои войска, которые разделяли египтян и израильтян. Кто требовал? Насер. У Тан[431] удовлетворил его просьбу. Для чего обычно удаляются нейтральные войска? Чтобы они не помешали начать войну. Кто этого требовал? Насер. Следовательно, кто захотел начать войну? Насер. Он закрывает Акабский залив[432], где ходили израильские суда. Зачем? Для конфликта. Значит, у него все вроде было готово.

Потом начинают рассказывать сказки, что там их офицеры к бабам ходили и поэтому их армию застали врасплох. Все офицеры ходят к бабам во всех странах, и нельзя на это списывать поражение. Не в этом дело! Это басня для несведущих людей, хотя она имеет тысячелетнюю давность. Да, военные оторваны от дома, от женщин, и что ты ни делай, они все равно будут бегать на сторону. Как-то у нас во время войны Сталин сказал: «Давайте мобилизовывать девушек, столовые организуем для офицеров, и прочее».

Сказал не случайно. Это ведь почти то же, что американцы сейчас под другим видом организуют для себя в Южном Вьетнаме. И не в этом главное. Это мелочь, и я не хочу на нее отвлекаться.

Тут вопросы бытовые, отношения между мужем и женой, а не между государствами. Но туда ездили наши инструктора, обучали их. Арабские офицеры у нас в военных академиях тоже обучались, мы их готовили. А потом объясняют: «Все в отпуск уехали». Это же объяснение для дураков. Как так? Если я потребовал удаления войск ООН, закрыл залив, веду кампанию в печати для подготовки к войне – и я же отпущу своих офицеров, летчиков и танкистов в отпуск? Никакой идиот этого не сделает. А почему их разбили? Потому что они просрали, и другого аргумента тут нет. А теперь валят на то, что в отпуск уехал какой-то офицер или расстройство желудка было у него.

Главная причина победы Израиля заключается в том, что он имеет более высокую культуру, лучшую дисциплину в армии, его офицеры обладают боевым опытом и отлично подготовлены. Ведь там собрались очень хорошие специалисты из многих стран. Я, например, высоко оцениваю их генерала Даяна[433] как военного. Молодец! Я в шутку говорил, что если бы я был премьером, а он находился в Советском Союзе, то я бы его сразу назначил нашим министром обороны. Он этого достоин. Евреи – нация, рассеянная по всему миру. Поэтому и получилось, что их офицеры лучше обучены, и солдаты тоже лучше обучены, и танкисты, и летчики. А фанатизм? Ну, это не главное. Фанатизм бывает разный. Если фанатику спустить штаны и несколько раз выпороть, то этот фанатик будет бежать без оглядки, чтобы его в третий раз не выпороли. Дело в том, что израильтяне просто лучше организованы, лучше владеют оружием и более сознательно его используют.

Египтянам с ними трудно тягаться, и они за это поплатились, бедняги. Они, грубо говоря, верблюдом могли управлять, они владели винтовкой, а тут их пересадили на танки. У нас тоже в свое время кавалерия пересаживалась на танки. Для этого требуется серьезная подготовка. Немаловажной является военная культура и боевая закалка. Египтяне собственное оружие как следует не использовали. Если бы в их армии имелись кадры, способные владеть нашим оружием, то они могли бы потягаться с израильтянами, и, может быть, им удалось бы выстоять.

Я все-таки не советовал бы подвергать себя такому риску: выстоять или не выстоять.

Я просто не могу понять, как такое могло случиться. Как мы могли допустить такое. Я повторяю, что Советский Союз несет большую долю ответственности за происшедшее. При наших возможностях оказывать влияние мы могли удержать Насера от войны. Мы имели возможность дать добрый совет президенту Насеру не проявлять воинственного пыла, когда он потребовал отозвать войска Объединенных Наций. Не надо было закрывать пролив, которым пользовался Израиль.

Одним словом, не следовало накалять атмосферу. Атмосфера и так была предвоенной. Я так ее понимал. Войну начал Израиль, он напал, но напал упреждая, когда обе стороны уже были приведены в мобилизационное состояние. Он упредил и легко добился разгрома войск Египта.

Это было просчетом наших военных. Наши военные неправильно оценили обстановку, они некритически подошли к определению возможности одержания победы Египтом. Я считаю, что не нужно было бы вообще воевать во всех случаях.

Поражение произошло в результате неправильной оценки расстановки сил, неправильной политики, недоучета сил Израиля. Здесь все определяют кадры, занимающиеся военными делами, и дипломаты. Но главным образом военные, потому что не за дипломатами, а за военными оказалось последнее слово.

Несмотря на то вооружение, которое арабы имели к 1967 году, через одиннадцать лет после нападения Англии, Франции, Израиля в 1956 году, они потерпели поражение. Тогда мы блестяще, я бы сказал, да, блестяще (я повторяю и не стесняюсь, не играю в скромность), блестяще справились с положением, подали руку помощи Египту, вынудили агрессоров прекратить войну. А через одиннадцать лет, когда наша мощь так возросла, никакого сравнения не имела с тем, что мы имели одиннадцать лет назад, вышел такой конфуз. С самого начала наша страна повела себя неправильно, неправильно тем, что допустила эту войну. Позволила арабам спровоцировать Израиль, пойти ва-банк, начать войну. Она кончилась для Израиля победой. Затем в процессе примирения мы тоже повели себя неправильно. Не использовали нашей мощи, не потребовали, когда прекратился огонь, немедленного отвода войск с захваченной территории.

Но я считаю, что война обернется в конце концов против Израиля. Я в этом не сомневаюсь. Ведь шведы били Петра под Нарвой[434], а чем кончилось? Так что Израиль, хоть и не знаю когда, но будет разбит, я в этом не сомневаюсь. Понимают ли это в самом Израиле? Нет, не понимают. Они опьянены победой, их военные передачи агрессивны, вызывающи. Самое лучшее, самое разумное было бы Израилю, разбив арабов, сейчас же отвести свои войска на исходные позиции. Они поразили бы весь мир и завоевали бы, уж и не знаю, сколько симпатий.

Вот я – тот человек, который жестоко критикует Сталина. Но я вам скажу, что Сталин был умнейший человек. Мы начали войну с финнами в 1939 году. Официально пишут, что финны на нас напали. Да финнам это и не снилось! Мы на них напали, я это точно знаю. Мы хотели тогда, чтобы Финляндия стала советской. Но когда финны дали нам по морде, и крепко дали, Сталин пошел на мир. Карельский перешеек мы взяли, и он сразу же подписал договор. Финны отвоевали свою независимость упорной борьбой, и Сталин тоже не стал упорствовать. А когда финны во время войны с Германией двинулись с Гитлером против нас, Сталин все-таки опять пошел потом на мирный договор с ними, хотя обстановка была такая: еще немножко повоевать, и можно было всю Финляндию завоевать. Но он не пошел на это. Почему? Считаю, что в этом проявилась разумность Сталина. Он хотел этим актом положить начало разложению германской коалиции: раз русские не захотели завоевать Финляндию, то они не захотят, стало быть, завоевывать Венгрию, Румынию и другие союзные Германии страны. Это толкало союзников Гитлера на мир с нами. Так оно и получилось. Вышли из войны Болгария, Румыния, Венгрия.

Вот этого-то Израиль и не понимает. Сегодня ты стоишь на берегу Суэцкого канала, а завтра потеряешь Тель-Авив. Вот в чем дело! Сейчас Объединенные Нации записали решение, что Израиль должен освободить захваченные территории. Но не освобождает, тянет. Ну, что арабам делать? Арабам придется опять готовиться к войне. Если бы я возглавлял какое-то арабское государство и получил оружие, то потом, может быть, за три дня расколотил бы Израиль. Это вполне возможно. Ведь если выйти на старые границы, которые существовали до шестидневной войны, то оттуда хороший бегун побежит с утра, а обедать будет в Тель-Авиве. Эта страна простреливается из конца в конец. Это ведь не Советский Союз. Немцы шли, шли, до Сталинграда дошли, а там еще надо идти сколько-то тысяч километров. А в Израиле? На велосипеде человек утром с одной границы выедет, а к вечеру приедет на другую.

Задают вопрос: будем ли мы содействовать арабам, если они захотят уничтожить Израиль? Теперь арабы прошли школу войны. Напомню о таком разговоре. Когда-то Молотов рассказывал мне об этом, а потом и Черчилль напоминал. Когда во время войны Молотов в первый раз прилетел в Лондон, его принимал Черчилль. А Черчилль – и умница, и большой нахал. Он и говорит: «Господин Молотов, вот на этом месте, где вы сидите, я в 1918 г. принимал Савинкова[435], беседовал с ним об организации нашего десанта в Архангельске. В общем-то вы мне сейчас должны за это сказать спасибо. Я обучил вас воевать. Мы организовали интервенцию, но вы неплохо воевали и выбросили нас вон, а теперь хорошо воюете. Это – моя школа».

Арабы тоже прошли такую школу. Все-таки нельзя забывать, что Израиль живет в окружении мусульманского мира, который весь симпатизирует арабам. Евреев там горсточка. Поэтому я считаю, что Израиль не имеет перспектив удержать завоеванные территории. А он пытается их удержать, цепляется за Синайский полуостров[436]. Полуостров, видимо, представляет большую ценность, там есть газ и нефть и, видимо, будет еще более ценным. Раньше эти пустыни не представляли ценности, раз там ничего не росло, а теперь их недра дороже растительного мира. Однако, несмотря на ценность недр Синая, политика проводится сейчас Израилем неразумная. Победа вскружила ему голову, и поэтому он не может трезво оценить свое положение в мире. Очень опасная ситуация. Сейчас самое разумное – вывести войска в обмен на признание арабами израильского государства. Упорство Израиля обернется против него самого. Это уже не от ума, а от глупости.

Что арабам делать при этом? Собираться с силами, как в свое время сделал Петр I, и сделать «Полтаву» [437]. Говорят, что арабы – это не русские. Но тогда и русские были не шведами. Шведская армия тогда была лучшей в Европе, а Петр ее разбил, хотя не существовало более хорошей армии, чем шведская. И все же эта армия была разбита «лапотниками». Надо иметь в виду, что за арабов стоит Советский Союз. Значит, у них наша техника, наши советники, им доступны наши школы. А арабы ведь не глупее евреев. Все люди имеют равные возможности, надо только умело их использовать. Сегодня евреи более развиты, но это вопрос времени. Если взять первые годы нашей революции, то у нас в составе партийного актива евреи тогда составляли очень высокий процент. И это было вполне понятно, потому что они были более грамотные люди. Теперь же этого нет. Почему? Русские подтянулись. Ничто не вечно под луной!

Продолжение следует.

Предыдущая глава: Египет, президент Насер и Асуанская плотина (1955-1964 гг.). Здесь