Новая армия, а не новый облик

С момента назначения на должность в мае этого года о новом министре обороны Андрее Белоусове было слышно очень мало. Так, мелькало иногда в новостях: съездил в госпиталь или в штаб какой-либо группировки войск СВО. В целом это логично – вникал. Сегодня на расширенной коллегии Минобороны с участием президента РФ, стало понятно – вник. И, судя по его выступлению, теперь вместо строительства нового облика Вооружённых сил, будут строиться Вооружённые силы.

Белоусов назвал, как было подсчитано, 42 задачи. Приоритетная – это, конечно, достижение целей СВО. Боевой потенциал ВСУ подорван, а потери украинской армии только в этом году, по словам министра, превысили 560 тыс. человек убитыми и ранеными. И вот, что нам нужно сделать...

Вся речь Белоусова так и строилась: есть то-то и то-то, но <…>, однако <…>, необходимо <…>. И дальше следовала задача: внедрить, переделать, упростить, обеспечить и так далее.

Например, на следующий год есть задача внедрить в войска автоматизацию управления боевыми действиями и создать интегрированную информационную среду принятия решений в тактическом звене. Министр сказал, что в разных подразделениях фрагментарно такие системы есть, но нужно чтобы было у всех и глобально. Такую систему «Стрелец», входящую в комплект обмундирования для солдата будущего «Ратник» (слышали ведь про такой?), ещё до СВО пиарили и внедряли. Теперь вот, на третий год боевых действий, что-то, но, видимо, не «Стрельца», нужно опять срочно внедрять. Ещё необходимо обеспечение штурмовых подразделений средствами РЭБ. По которым мы уже давным-давно, судя по старым докладам, были впереди планеты всей.

А ещё нужно провести инвентаризацию всех войсковых разработок, провести их полигонные испытания и организовать серийный выпуск лучших образцов. Речь, конечно, шла о беспилотниках (которых вроде много, но...) и, например, автономных наземных средствах эвакуации раненых. Здесь министр даже отступил от языка официального доклада и рассказал, как в группировке «Восток» ему показывали великолепные изделия армейских «Кулибиных». Судя по всему – нештатные, сделанные без распила бюджетов, но эффективные. Ещё недавно вся подобная самодеятельность (кстати, моментально внедряющаяся у врага) была обречена оставаться самодеятельностью.

Теперь же Белоусов намерен резко сократить сроки принятия на вооружения, для чего решено создать сеть военно-экспериментальных центров, которые будут проводить испытания и апробацию образцов в боевых условиях.

Говоря про проблемы с обмундированием, министр отметил, что поставлено уже 1,5 млн новых комплектов (старые, которые к моменту мобилизации должны были быть на складах Минобороны, видимо, так и не нашлись). Однако, призвал обратить внимание: в этой сфере много так называемых единственных поставщиков, а значит нужно следить за качеством. И ещё нужно внедрять новые образцы, которые лучше сочетаются со средствами бронезащиты. А ещё вопрос аптечек, а ещё нужно учить бойцов тактической медицине, а ещё...

А ещё в военные училища (которых достаточно, однако...), чтобы учить будущих офицеров, нужно поставить современную боевую технику и тренажёры. И в преподаватели направлять боевых офицеров, отличившихся в СВО.

Ещё у нас замечательное ПВО, показавшее свою эффективность. И опыт противовоздушной обороны Москвы нужно внедрять и в других регионах. Но враг бьёт по складам с боеприпасами. В 2015 году под городом Торопец Тверской области рядом с деревней Кудино был построен склад боеприпасов. В 2018 году склад был отремонтирован, при этом заместитель министра обороны России генерал Булгаков заявлял, что объект соответствует «самым высоким международным стандартам» и может противостоять ракетной атаке и «даже небольшой ядерной атаке». Конечно, в этих огромных арсеналах открытое хранение снарядов и ракет теперь уже перестали осуществлять, но... Но, как заявил Белоусов, нужно создавать небольшие арсеналы, эшелонированные, с эффективной логистикой.

А ещё нужно обеспечить социальную защиту военнослужащих и их семей. Во всех сферах. И в плане жилья, например.

Да, есть, конечно, военная ипотека и субсидии. Тем не менее очередь на жильё среди военных остаётся недопустимо большой – 48 тыс. человек. А у стройкомплекса – много недостроя. А у имущественного комплекса – как-то многовато объектов и фирм, в том числе коммерческих, и надо провести инвентаризацию...

А в самом министерстве, оказывается, действуют около сотни различных и почти не связанных друг с другом информационных систем (результаты проведённой цифровизации Минобороны вся страна в режиме реального времени наблюдала во время частичной мобилизации). И надо создавать единую систему, чтобы было наконец понятно, кто чем на Фрунзенской занимается. А ещё внедрять «бережливое управление», которое «позволяет кардинально сократить время и этапы административных процессов». Первый опыт проведения пилотных проектов в отдельных структурных подразделениях Министерства обороны, по словам министра, показал, что «количество избыточных процедур может быть сокращено в пять–десять раз, а сроки – в пять и более раз».

О многом ещё говорил Белоусов. И выдав всё это планов громадьё, не забыл поблагодарить своего предшественника:

«Хотел бы искренне поблагодарить Сергея Кужугетовича Шойгу за создание мощного задела в развитии Вооружённых сил».

✏️Дмитрий Попов

Октагон.Медиа