Вячеслав Скребец. Парфюмер

 

Предлагаю вашему вниманию ещё один рассказ этого замечательного писателя.

Парфюмер

В моём мире мужчины изведутся, но одарят любимых, невзирая и не щадя.

Давно, когда деньги ещё не хотели со мной дружить, в качестве подарков я практиковал страстные взгляды, слова со смыслом и полуночные вскарабкивания на балкон.

А когда романтика канула в постель, я прошел все стадии приборно-прикладных подарков. Среди продуктов китайского народного творчества особо оригинально звучали эстетичная механическая хлеборезка и высокотехнологичная яйцеварка. Жена стойко переносила все эти восхитительные непотребности. Зато однажды я торжественно вручил ремонт. Шли годы, не обращая на меня никакого внимания. Мелькали цепочки, браслеты, подвески, кулоны и напольные весы.

На этот раз решил, что искусство пылесосить и давнее «да» в ЗАГСе это мало для подтверждения моей лояльности к институту семейной жизни, надо бы это дело и подкрепить. Говорят, женщинам необходимо ежедневное подтверждение или хотя бы ежегодное.

Чтобы подарок вышел душевным надо много денег. Или много думать. Наудачу вспомнил, что забыл, когда дарил жене парфюмерию. Преждевременно вздохнул с облегчением и отправился в самый большой банк запахов.

Там на меня набросились трое: плакучая ива, мясистый тростник и роза в ромашку. Они хотели знать, что я желаю. Я тоже хотел.

- Духи, - обобщил как смог.

- Вы уверены?- мясистый тростник качнуло на северо-запад.

- Конечно, - напираю, - я же пришёл в душевный магазин. Или духовный, или духовой, как вы тут правильно называетесь.

С розы осыпались ромашки, и она скукожилась за прилавком.

- Вам наверно, подарок надо выбрать, - ива склонилась и погладила меня взглядом по упрямым залысинам.

- Да, - я почесал гуманитарный лоб пальцем, в который въелось обручальное кольцо, - духи.

- Это очень хорошо, - неизвестно чему опечалилась ива, - пойдёмте.

Мы шли вдоль бесконечных стеллажей, откуда афродизиаками и феромонами в меня целились колбочки, пузырьки и флакончики. Я чувствовал себя Карлсоном, пролетающим над зенитной батареей. Изредка навстречу попадались гусыни, белки и косули с глазами Кристофера Уокена. Мои джинсы и повадки Маугли оскорбляли их джунгли, которые состояли из мускуса и дикого тимьяна. Они все порхали и плавали в озоновых и океанических ароматах, а тут я топаю.

От закравшихся подозрений у меня запершило в горле, в носу, в кошельке.

Братцы, Пандора вскрыла не ящик, а бочку.

- Вот, - тоном учительницы начальных классов остановила меня мой Сенкевич в мире обоняния и показала на отдельно подсвеченный фунфырик грамм в тридцать, - это новинка этого года. Запах с интригующими верхними нотами красных ягод и розового перца, сирени и фиалок искушает сложным узором цветочных и восточных нот…

Дальше я не слышал, потому что видел.

Ценник.

24000.

Встроенный калькулятор моментально напал на внутреннего Ромео. Это же с десяток вполне рабочих спиннингов, которых мне не извести до конца жизни, даже если я ими рыбу буду забивать. Это примерно 68 воблёров Rapala или около 93 блёсен Kuusamo, не считая поводков, плетёнки и заводных колец. Это ровно три недельных сплава, да таких, где водку не надо будет экономить.

Ромео сдох, но я пнул его, вспомнив ещё про две абсолютно новых четырёхместных палатки. Снаружи меня никто ничего не заметил.

Потому что снаружи я скромно спросил, на сколько литров надо разводить сей продукт. Ива улыбнулась, что открывало в ней человека и обрадовала, сообщив о больших успехах и прогрессе в ценообразовании и если я желаю… Подожди, говорю, Гюльчатай, я сейчас быстренько сбегаю, продам акции Газпрома и вернусь.

Сразу весь в белом.

- Может, вам нужна туалетная вода всё-таки?

- Да, воды - говорю, потея пятками, - а лучше водки. Туалет отдельно.

Дальше мы пошли с ней нюхать воду. У них там такие специальные палочки, макаешь в бесплатный якобы пробник и машешь перед мордой с аристократическим видом, прислушиваясь к ноткам жасмина, нероли и ириса. Глаза, я так понял, нелишне закатывать. Я потом приноровился.

- Вам наверно, необходимо что-то не сладкое, древесное, - ива сплела руки корнями.

- Да, - деревенею, - наверно, желательно, видимо.

- Вот темпераментный запах. Кедр и мох придают глубины природной силе чувств.

- Действительно, - радуюсь, - а можно без мха?

- Вот свежий аромат, отдаёт корой молодого баобаба.

- А цена, - говорю, - как у пожилого.

- А здесь, слышите нотку бамбука.

- Конечно, - киваю, - я весь бамбук слышу.

Короче, я честно выбирал. И преподнёс оригинально, под подушку спрятал, пока родная в ванной боролась с кривым краном. Сам на балкон. Слышу, кричит: «Сл-а-а-в! Слава!!» и рвётся на балкон, чего раньше, когда я там курю, не было. Ну, думаю, видимо, ключевое слово в том подарке было «туалетная».

А она показывает мне два абсолютно одинаковых флакона, один пустой почти, так на дне пару капель плещется, а второй мой, такой же пузатый и полный.

- Слав, это мои любимые, - еле-еле запнулась, - духи.

И поцеловала меня в щёку. Как родного.

И полотенце с неё чуть-чуть упало.

Докуривая, я думал, что офигительно получилось, потому что так не бывает. И что хорошие двадцать четыре года мы с ней прожили.

И не зря.

© Вячеслав Скребец

Иллюстрация - © Константин Соколов