Лидер Консервативной народной партии Эстонии Март Хельме известен экстравагантными русофобскими высказываниями. Но вот он удостоился особой чести в своей стране — стал министром внутренних дел. И сразу подал специфический голос: 9 мая на пресс-конференции предъявил России территориальные претензии.
«До сих пор в руках России находится и 5,2% территории Эстонии. Россия не хочет нам ни возвращать эту территорию, ни давать за нее компенсацию, ни вообще обсуждать этот вопрос», — сказал глава МВД. Правда, успокоил журналистов: «Воевать с Россией мы не собираемся». Хоть на том спасибо, кормилец.
А Рийгикогу — эстонский парламент — и не собирается ратифицировать давно подписанный пограничный договор с Россией не без усилий Консервативной народной партии. Как раз по причине территориальных претензий к нашей стране.
Напомним: сначала договор о начертании госграницы между Россией и Эстонией был подписан в Москве в 2005 году. Взаимных претензий выражено не было, сторонам оставалось его ратифицировать. Но тут Рийгикогу неожиданно включил в ратификационный закон преамбулу, напоминающую о Тартуском мирном договоре 1920 года.
Чтобы понять суть проблемы, следует иметь в виду вот что. Нынешний Печорский район Псковской области действительно был передан эстонской стороне в 1920 году по мирному договору, подписанному в Тарту. Хотя это были исконно русские земли. Ни о каких эстонцах мир вообще не знал в XI-м веке, когда в русских летописях было обозначено Псковское княжество в составе Новгородской земли.
В 1348 году Псковская республика получила автономию от Новгородской республики и просуществовала до 1510 года. В 1510—1708 гг. Псковский уезд находился в составе Великого княжества Московского. Потом по указу Петра I до 1710 года состоял в составе Ингерманландской губернии. Затем до 1719 года — в составе Санкт-Петербургской губернии. Потом это оказались земли Новгородской губернии. Затем была опять сформирована Псковская губерния.
Казалось бы: а при чем тут Эстония? Но после распада Российской империи слабая в тот период Советская Россия была вынуждена идти на территориальные уступки соседям. 2 февраля 1920 года на конференции в городе Тарту главы делегаций Эстонии — Яан Поска и России — Адольф Иоффе и в самом деле подписали договор, по которому Москва отказалась от каких-либо прав на Эстонию и первой признала де-юре молодую Эстонскую Республику. Это был первый международный мирный договор, заключенный Москвой в ходе гражданской войны, и он воспринимался как прорыв международной блокады Советской России. По этому договору Эстонии отошли некоторые псковские земли. В частности — Печорский край.
После освобождения этих территорий от гитлеровцев 16 января 1945 года из состава Эстонской ССР и Латвийской ССР в состав Псковской области РСФСР были передана Печоры и Пыталово. И вот нынешний Рийгикогу, включив в 2005 году в ратификационный закон преамбулу, напоминающую о Тартуском мирном договоре, создал условия для территориальных претензий Таллина к России. Наша сторона так и расценила этот шаг — как потенциальную возможность предъявления территориальных претензий. И отозвала свою подпись.
После долгих переговоров договор был снова подписан в 2014 году. Уже без намеков на территориальные претензии. Однако документ до сих пор не ратифицирован. Эстонские националисты постоянно призывают отозвать подпись под ним. А Консервативная народная партия никогда и не скрывала территориальных претензий к нашей стране. Недавно парламентарий от этой политической организации Хенн Пыллуаас заявил даже, что и Ивангород Ленинградской области тоже должен принадлежать Эстонии.
Ивангород примыкает к эстонской Нарве, их разделяет лишь река. И граница, которая как раз и прошла по ней в соответствии с Тартуским мирным договором 1920 года, фактически разрезала единое «тело» древнего русского города, заложенного в 1492 году и поименованного в честь московского князя Ивана III Васильевича. Крепость столетиями переходила из рук в руки. Но эстонцы к этому не имели никакого отношения — ее брали то шведы, то русские. В итоге половина города — Нарва — в результате распада Российской империи в 1920 году оказалась у Эстонии.
Территориальные претензии к России поддерживает и спикер Рийгикогу Хенн Пыллуаас. Журналисты еженедельника Maaleht задали ему вопрос о том, как он относится к идее парламентариев поместить на евромонеты карту Эстонии с границами, предусмотренными Тартуским мирным договором. «Если бы это было в моей власти, то я бы это, безусловно, сделал, поскольку 5,2% территории Эстонии по-прежнему оккупировано, — сказал Пыллуаас, фактически повторяя Марта Хельме. — Нет никакой разницы, говорим мы об оккупации Крыма или территорий Осетии или Абхазии, просто наши территории были оккупированы намного раньше. Какие-либо причины, по которым мы должны легализовать это преступление новым пограничным договором, отсутствуют».
Новое правительство Эстонии, сформированное по итогам парламентских выборов, — с явным русофобским акцентом. Стоит напомнить прежние фразы Марта Хельме. «Сегодняшняя Россия — это растущий монстр, какого мир в своей истории еще не видел», — говорил он еще в 2007 году, когда из центра Таллина убрали памятник воину-освободителю — ставшего знаменитым Бронзового солдата. Ту акцию Март Хельме активно поддержал. А вот еще одна характерная фраза главы Консервативной народной партии Эстонии: «Мы должны видеть вещи такими, какие они есть в реальности: Россию своим исконным врагом, критическую массу здешних русских „пятой колонной“ Москвы…».
Ну а по поводу территориальных претензий к России стоит заметить, что в геополитике фигура Марта Хельме — фактически ноль. Да и Эстония большой роли не играет ни в мире, ни в Европе. Претензии Хельме и спикера Рийгикогу — это просто сотрясение воздуха, которое огорчает. Так как дружить все же лучше, чем ругаться. Ну и Владимир Путин еще в 2005 году ответил Латвии, которая попыталась предъявить нашей стране и свои территориальные претензии. «Мы не будем вести переговоры на платформе каких-либо территориальных претензий. Не Пыталовский район они получат, а от мертвого осла уши», — сказал президент России.
Сергей Орлов
Оценили 20 человек
53 кармы