Лея / Истории Афродиты 12 и ее друзей

Лея /  Афродитa 12 

Семен Константинович заступил на смену как обычно вечером. Работать дежурантом ему нравилось. График через день его не пугал, а коллег, желающих работать через день, катастрофически не хватало всегда. За последние два года, скрашивать свое одиночество дома ему было нечем, и работа была единственной отдушиной, где ему удавалось забыться после смерти жены.

Сегодня на смене была сестричка Ниночка. Семен Константинович уже давно заметил, что Ниночка старается чтоб их дежурства, совпадали. Совсем не потому, что Ниночка испытывала к нему симпатии. Вовсе нет. Вернее, даже да, но не то что могли подумать окружающие. Ниночка в отделении была совсем недавно, а знаете, как мужики относятся к «свеженькому мясу»? Вот, то-то же! Милая, приветливая и всегда улыбчивая медсестра Нина Ивановна Коваленко своим обаянием не могла оставить равнодушной ни пациентов, ни медперсонал больницы. Видимо потому, каждый раз, когда попадала на смену к ловеласу Денису Сергеевичу, он ей проходу не давал, пытаясь затащить в свободный бокс, под разными предлогами. Ниночка боялась его как огня, и лучшее что она могла придумать, это просить у главного ставить ее на ночные дежурства только в смену с Семеном Константиновичем. А может быть даже, она втайне была влюблена в старого вдовца? Кто его знает, Семен Константинович не слишком уж готов был к каким-то отношениям с женщинами. Прожив свою жизнь с Елизаветой Викторовной, душа в душу, ему не хотелось омрачать память об утраченной любви. И каждый раз, возвращаясь домой после очередной смены, он как ребенок замирал у двери, веря в то, что Лизок все еще ждет его там.

Вот сейчас она прямо с порога снимет с него шарф, поцелует, взглянув в его уставшие глаза и скомандует «Марш мыть руки! Сейчас буду тебя кормить. Сегодня накрутила тебе дробцев с грибами, и еще кое-что. Не скажу, не смотри так.» С хитрой улыбкой, она подталкивала любимого мужа на кухню, где разносился аромат ее фирменных голубцов, из мяса с грибами, которым она дала невесть откуда взявшееся название дробцы. Семен Константинович полагал, что это потому, что мясо, да и всю начинку, жена принципиально никогда не молола всякими мясорубками, а тщательно рубила мелко-мелко. Потом мариновала каким-то только ей одной известным колдовским способом и уж только после этого укладывала начинку в маленькие, размером с женский мизинец капустные рулетики.

Вот эти, да и много еще какие воспоминания не давали ему находится дома. А потому, последних пару лет, он неистово был поглощен работой в больнице, чем к своему удовольствию успешно пользовалась администрация. Так что сегодняшняя смена не была исключением. Незадолго до этого позвонил главный и попросил, во время дежурства ночью, зайти в третье отделение, проведать там его очередную подопечную. Мол, сегодня там дежурят молодые девчонки и он не очень-то им доверяет, а пациентка, которая поступила вчера, ему лично очень важна. Ну и конечно, ему хотелось бы удостовериться, что все в полном порядке.

Про пациентку из третьего, Семен Константинович слышал пару раз. Девочки шептались. Но всё это обычные бабские пересуды. Уж больно много чести ей главный оказывает, да плюс еще имя с фамилией такие. Там бы одних имени и фамилии хватило для любопытства, а тут плюс внимание и уважение главного бонусом. Поэтому особо всей этой болтовне доктор внимания не предавал, но главного уважить надо. Вот, после обхода своего отделения, он и потопал в противоположную сторону коридора, чтоб посетить таинственную и загадочную Аэлиту Викторовну Вишневскую.

По дороге, Семен Константинович подумал о том, что неплохо было бы выпить чашечку кофе. Но, в комнатушке, предназначенной для отдыха и перекусов персонала, уже сладко спала Ниночка. И доктор прошагал мимо по спящему отделению, в соседнее, где в палате номер четыре находилась загадочная пациентка.

Свет в палате горел и пробивался сквозь щель под дверью, заманивая посетителя из коридора. Семен Константинович задумался: «То ли дама спит и просто забыла выключить свет, то ли она читает и стоит постучать.» Однако, долго думать не пришлось. Тихий приятный женский голос из-за двери как будто угадал его мысли и полушепотом сказал: «Проходите Семен Константинович, я жду Вас.» И как бы в угоду хозяйке этого помещения, дверь приоткрылась от легкого сквозняка.

Войдя в палату, Семен Константинович не увидел ничего магического. На больничной кровати лежала женщина преклонных лет. Никакие годы не могли скрыть ее былой красоты и озорных искорок в огромных серых глазах. Женщина смотрела на гостя, как смотрит хозяйка бал-маскарада на очередного приглашенного аосетителя, пришедшего на ее карнавал. Взглядом таинственно-улыбающихся глаз, она повелевала пришедшему пройти и занять свое место у ее трона. И хотя троном в данном случае служила обыкновенная больничная койка – это не меняло положения дел. Власть этой женщины была неконтролируемой. Она разливалась как потоки волн, которые не позволяли сознанию присутствующих поступать не так, как было предопределено ею.

Семен Константинович вошел в палату, и поздоровался оглядевшись. На тумбе у кровати стоял огромный букет экзотических цветов. Такой же шикарный букет он видел у постовой сестры, проходя по третьему отделению. Было логично предположить, что цветы принес один и тот же человек. Рядом ближе к изголовью пациентки лежала отложенная книга, которую хозяйка читала видимо в ожидании посетителя. И не успел Константин Семенович сообразить, что спросить у великолепной дамы, как она сама неожиданно для него задала вопрос:

- Хотите кофе? – спросила она, и не дожидаясь ответа продолжила. - Там за капельницей в тумбочке ближе к двери, стоит чайник. Будьте добры, достаньте его и включите. Вода там уже есть. Хорошего кофе я Вам сами понимаете предложить не могу, но у растворимый у меня тоже неплохой.

Она кивнула на тумбочку, стоящую у ее изголовья и Семен Константинович, послушно, несмотря на свои годы и приличный животик наклонился в поисках указанного кофе. В тумбочке стояла стеклянная банка с красной крышкой и наклейкой с надписью Tasters Choice. Рядом две милых белых фарфоровых кофейных чашки, среднего размера и пачка галетного печенья.

-Доставайте все, - скомандовала хозяйка. – Будем пировать.

Константин Семенович достал все перечисленное из тумбочки. Подвинул маленький складной столик от окна поближе к хозяйке и включил чайник.

-Откуда Вы знаете как меня зовут? –Спросил он.

-Я Вас ждала. –Улыбнулась хозяйка.

-У Вас чудесные цветы и необыкновенное имя. Видимо кто-то очень любит Вас, если дарит такие цветы.

-Милый доктор, ну разве цветы могут быть признанием истинной любви? А с именем вообще все просто. Мой чудаковатый отец – художник. Это он дал мне это имя, которое совершенно не так украшает мою жизнь, как того бы хотелось. А поэтому давайте договоримся, что Вы будете обращаться ко мне, как и все мои друзья – Лея.

Она сказала это непринужденно и весело, слегка поправив локон кудрявых волос, выбившийся на лицо. В этот момент Семен Константинович успел рассмотреть Лею, чуть лучше. Было в ней что-то такое, что не давало возможности концентрироваться на ее возрасте. Это неуловимое ощущение, будто- все это уже происходило не один раз, и они знакомы целую вечность. А перед ним находится не женщина преклонного возраста, а некое такое эфемерное, ускользающее и бесконечно притягивающее создание. И чувство было такое, что все правильно, он должен был тут находиться, как будто какое-то новогоднее волшебство. И то что за окном ноябрь, дела не меняет. Ноябрь то был, или август, а может и взаправду новый год. Какая по сути разница, все это такая ерунда. Потому что именно в этот момент его душа находилась в таком комфорте, что казалось, будто он сам и есть улыбка Чеширского кота. И он наконец-то понял, что именно обозначало в той сказке исчезновение сначала кота, а уж только потом его улыбки.

- Ну с именем убедили. – Улыбнулся доктор. –А вот с любовью все как-то спорно!

- Я б не сказала так. Вообще цветы и дорогие подарки, не есть проявление любви. Я их скорее представляю, как эдакую откупную от ожидаемой продавцом цены. Истинная любовь имеет другую цену. Хотите, я расскажу Вам о ней даже то, что я для себя под этим подразумеваю?

- Мне кажется, что Вам Лея, неплохо было бы отдохнуть, а мне пора возвращаться в свое отделение. – Постарался сменить тему Семен Константинович, но Лея перебила его:

- Вы и я оказались здесь сегодня только по одной единственной причине. Потому, что мне необходимо рассказать Вам эту историю. И как бы Ваше сознание не пыталось уйти от этой ситуации, мы постоянно будем сталкиваться до тех пор, пока Вы не услышите ее. – голос у Леи был настолько серьезен и неумолим, что Семен Константинович сам не понимая почему прекратил сопротивляться и приготовился слушать.

А Лея продолжила:

-Вероятно Вам будет интересно узнать кто я и как сюда попала. Сейчас Вас не слишком интересует этот вопрос. Для Вас он скорее формальность по просьбе третьего лица. Однако, когда пройдет время, он возникнет. Но возможности уже не будет. А потому, я постараюсь рассказать Вам то, чего никогда и никому не говорила.

Семен Константинович, сделал глоток кофе и приготовился слушать.

Как я уже сказала Вам ранее, отец мой был художник, в семье нас было четверо и все дочери, я была третьей и самой любимой. А потому, зачастую мои шкоды, которые я вытворяла в детском возрасте, отец покрывал перед строгой матерью. И так было до одного момента, о котором я сейчас расскажу.

Это было такой же, как и сейчас, поздней осенью. Мне тогда только исполнилось четырнадцать. Вот однажды мы с моими сверстницами-подругами заговорили о том, о чем так любят болтать девочки отроческого возраста. Это гадания. Мать моя была всегда категорически против всяческих гаданий, сказав мне, что б я никогда в своей жизни не смела брать в руки карты. Не знаю, что было тому причиной, то ли ее материнское предчувствие, то ли она что-то знала. Но в тот день со своими подругами мы решили пойти к некоей знаменитой гадалке, которая приехала в город всего на несколько дней. И хотя официально ее прибытие нигде и никем не афишировалось, но все дамы города знали о ней и спешили купить немного счастья на будущее, посетив небольшую квартиру в центре города, находившуюся в новомодной «свечке». Квартира располагалась на первом этаже и в холле стояло две лавочки, на которых и располагались ожидающие своего счастья дамы, кучкуясь и перешептываясь. Каждый, раз, когда кто-то выходил от гадалки, все сидящие пытались понять по его выражению то, что было ему предначертано судьбой и угадано ей. И вот наша веселая стайка любознательных девиц тоже решила пойти туда. Дождавшись своей очереди, девочки со счастливыми или задумчивыми взглядами выходили, ожидая подруг. Гадалка принимала посетителей за огромной ширмой, не выходя из-за нее. Входящий посетитель не мог видеть женщину, хотя ее присутствие осознавал. Задав свой вопрос, он получал ответ, и даже не успев еще осмыслить его, должен был покинуть помещение по воле его хозяйки.

И вот подошел мой черед. Я вошла в комнату. Это была комната самой обычной квартиры, ничего удивительного в ней не было, за исключением огромной иконы Божьей матери, которая стояла в углу на двух стульях. По центру стоял старенький телевизор, справа у стены диван, а слева находилась обычная больничная ширма, за которой и располагалась гадалка. Волнуясь, я присела на край дивана и все еще не понимая зачем я пришла и что хочу спросить, стала ожидать, что спросят меня первой.

- Рада тебя видеть, Лея.- Сказала гадалка, а я даже не удивилась. –Наконец-то ты пришла. Скажи, хочешь узнать всю свою судьбу, а не ответ на единственный вопрос, которого у тебя нет?

От неожиданности, я просто кивнула.

- Тогда пройди ко мне за ширму. Я приехала сюда только ради тебя. – Сказала гадалка.

Страшно мне не было, хотя, наверное, и любопытства как такового не было тоже. Я просто молча повиновалась, как будто это происходило, само собой. За ширмой сидела женщина, думаю лет тридцати пяти. Во всяком случае выглядела она так. Уставшей, очень красивой, с черными, прямыми волосами, облегающими ее плечи. Взгляд у нее был одновременно очень острый и при этом ничего не выражавший. Вот до сих пор не могу охарактеризовать его по- другому. Глаза были жирно обведены на восточный лад, но при этом в ней как-то уязвимо просачивалось нечто славянское. То ли овал лица, то ли улыбка и сам взгляд, несмотря на всю его завуалированность. Черты лица были утонченными и открытыми, сама она будто манила своим образом и если б не эти иссиня - черные волосы, которые, как и ширма, границей отделяли ее от мира, то сложно было понять, что это именно она маленькая переводчица языка Вселенной.

- Ну что, ты готова узнать свою жизнь до последнего вздоха? – Спросила она и предупредила- Учти, что ты будешь помнить каждое свое мгновение до последнего вздоха. А обратной силы у этого действа нет.

Я, не понимая молча кивнула. И тут она взглянула на меня, увлекая в глубину своих бездонных глаз и проводя меня по всей моей жизни, поворот за поворотом. Это было как если б на меня неожиданно вылили ушат ледяной воды и даже не дали утереться. Я увидела одним мгновением шаг за шагом всей своей будущей жизни, со всеми ее потерями, радостями, смертями и рождениями, любовью, предательствами и волнениями. Хотя, волнения, они вероятно сразу и ушли. Осознавая то, что теперь каждый миг до последнего вздоха мне не прожить без понимания того, что все в этом мире имеет свой конец, я вышла от гадалки в полнейшем смятении. Всю дорогу подружки весело щебетали про нагаданное счастье, но я не слышала их. Я уже видела то, что сейчас произойдет дома. Я видела то, что произойдет там через час, через день, через двадцать лет, когда меня там не будет и от этих мыслей тошнота так сильно подкатывала к горлу, что не хотелось дышать.

Лея взяла свою чашку кофе и изящно покрутила в пальцах, как бы рассматривая игру света и фарфора при тяжелом покачивании кофе внутри чашки. Константин Семенович молчал, не понимая, чем занять эту паузу. И Лея продолжила:

- Жить и каждое мгновение осознавать то, сколько тебе отпущено на любовь, когда тебя предадут или каким способом ты потеряешь того, кто дорог тебе – это ад, которого я не пожелаю и врагу. Я научилась видеть истинную любовь, уметь прощать предательства, но я никогда не научусь терять тех, кто мне дорог. Боль, которую переживают люди утратив близких, неизгладима. И Вы как врач, неоднократно видели ее. А ту боль, которую осознают, как неизбежно наступающую утрату? Вы ведь знаете каково это рассказать родным о том, что их ждет. Так вот это ничего, по сравнению с тем, что чувствуешь, зная каждый момент жизни от ее начала и до ее потери. Прощение, вот что спасает меня. Это единственное в чем я нашла теперь смысл. Почему-то та икона все время стоит у меня перед глазами, как укор за мою детскую оплошность. Каждый раз, когда я осознаю, что меня неумолимо ждет конец отношений с дорогим мне человеком, я мысленно обращаюсь к ней, пытаясь слиться с просьбой спасти меня. Но неизбежное неумолимо. Мне даже не дано было по жизни рассказать об этом никому кроме Вас. Удивительно правда? Только не спрашивайте почему. Я все равно Вам не отвечу. Да знаю, но ответа не будет. – Лея поставила остывший кофе и посмотрела на свои руки.

Семен Константинович собрался было уходить, но она остановила его.

-Подождите, я так увлеклась, что так и не рассказала Вам о настоящей любви. Той что живет среди людских душ, а иногда просто выживает, вконец измотанная непониманием тех, к кому она пришла. Это история будет не обо мне. Вы извините, что измотала Вас своими откровениями и бреднями. Не думайте, что это бред умирающей старухи. Мне еще не скоро умирать, уж я-то знаю. Подождите, не перебивайте! –предупредила Лея жестом, когда доктор хотел что-то сказать. –Мы договорились о любви, вот и слушайте о любви.

Первый раз Олег увидел Викторию, в кабинете шефа, когда устраивался на работу. Сначала открылась дверь, и появилось округлившееся пузико, а затем появилась она. С роскошной косой до колен, огромными детскими глазищами и улыбкой. Она вошла улыбнулась и поздоровалась со всеми.

- Здравствуйте, Сергей Анатольевич, я принесла Вам описи для сверки. Елена Леонидовна просила до вторника все вернуть.

Сергей Леонидович не нескрываемым удовольствием развернулся на крутящемся кресле и улыбнувшись прокомментировал с гордостью, будто представлял собственную дочь.

-А вот и наше подрастающее начальство пришло покомандовать. Здравствуйте Виктория Викторовна, выполним все Ваши указания. Вот посмотрите какие у нас бойцы, только после демобилизации из доблестных рядов и сразу в бой за благо Отечества. Вот его и направим к Вам на передовую. – Он обернулся к сидящему молодому мужчине и спросил, - Олег Дмитриевич, вы готовы поступить в распоряжение нашей красавицы? Только учтите, что она очень строга.

Олег молча кивнул, и Сергей Анатольевич вручил ему пачку распечатанных инвентаризационных листов. Весь следующий день, да и еще три дня после того, он ходил за Викторией Викторовной по кабинетам, сверяя на каждом приборе номера. И если вдруг они соприкасались рукавами, то Олега обжигал такой жар, что он боялся, что вот сейчас он загребет ее в охапку и замрет с ней в вечном поцелуе. Потому что в каждый такой момент, его пробивала такая дрожь, которая к вечеру обессиливала его.

Дома вечером за ужином отец допытывался, что там у него с новой работой. И чего он приходит весь убитый. А мать только подливала жару в огонь.

-Ты че батя, сам не видишь, что ли? Влюбился парень. Два года службы и ни одной девахи не видал. Они с армии все голодные приходят. Смотри, как бы свадьбу не пришлось скоро справлять. – усмехалась она, натирая вымытую посуду.

Олег молчал. Он сам не понимал, почему, когда вокруг столько красивых девчонок, его угораздило влюбится безответно в суровую беременяху. Девицу, которая ходит пузом вперед и уж точно не строит планы на молодых дембельков. Он думал о ее насмешливом голосочке, ее слегка скользящей в разговоре улыбке и о ее потрясающей косе. Не так часто сейчас девчонки, да еще к тому ж беременяшки носят косы. Это его женщина. Как могло случиться что они разминулись, и она счастлива с кем-то другим? Почему судьба сталкивает их лбами тогда, когда ничего уже невозможно изменить? Если б хотя бы не этот безразлично холодный взгляд, если б он знал хоть немного жизнь наперед, возможно, что все пошло бы не так. Но в жизни невозможно предугадать то, что кому-то из нас предначертано, а потому все будет так как будет. Но это уже потом.

Вика работала в лаборатории уже второй год. Штатное расписание не позволяло их филиалу иметь больше одного бухгалтера, и Елена Леонидовна каждый раз, когда работы было через край, просила из лаборатории подобрать ей смышленую девочку, которая могла бы ей помогать. Отдать ей работающих сотрудниц Сергей Леонидович не мог, но и спорить с бухгалтерией не решался. А потому, когда Вика сообщила что к зиме отправится в декрет, он со спокойной совестью отправил ее на весь срок дорабатывать у Елены Леонидовны в помощницах. Вроде, как и девку умную отдал и как только в декрет уйдет, с него взять нечего. Мол остальные в работе, а тут он и не причем. Вике работа в бухгалтерии не нравилась, но что поделать с начальством не поспоришь. К тому же постоянно отпрашиваться бегая по докторам удовольствия не доставляло. А когда один работник у двух начальников, то им не уследить где она. Каждый считает, что выполняет поручение другого. А она в это время в очереди в консультации сидит и не волнуется. То, что ей подсуетили в помощники этого красавчика Олега, с одной стороны было даже хорошо, часть работы можно было на него спихнуть. Вот только то, что он ходит за ней по пятам как гусенок с широко раскрытыми глазами, ну ни к чему это. Вот что за напасть такая? Ей даже можно было не говорить, как его зовут. Она и сама сказала бы, как только его увидела. За последние два года, мир как сошел с ума и все мужчины в ее жизни сплошные Олеги. Это, наверное, потому что она не любит это имя. А не любит она его по определенным причинам, о которых думать не желает. Олеги будто преследовали ее за какие-то неблаговидные поступки и пытались доказать, что все они один единственный Олег, но в разных образах, включая ее неразумного мужа. А она должна с этим смириться и жить. Чушь полнейшая, думала Вика. И никогда никаким Олегам не победить ее, пусть и не думают, маньяки одного образа. А потому, она ни даст им ни малейшего шанса. Пусть себе думают, что хотят.

Каждый раз утром, когда Олег приходил на работу, она сознательно пыталась разозлить его, чтоб у него даже в мыслях не было смотреть на нее так.

-Доброе утро Отморозов, мы сегодня пойдем в лабораторию IBM описывать. – Равнодушно говорила Вика.

-Доброе утро Вика, только я не Отморозов, а Морозов. –Смущенно поправлял Олег.

-Наверное при записи букву потеряли, пошли уже. – Язвительно отвечала она и шли работать.

Не стоит думать, что Вика обладала такой стервозностью. Это скорее ее защита от того чего б она не хотела допускать. А наипростейший способ от любви до ненависти один шаг.

Ситуация в принципе разрешилась просто, Вика ушла в декрет. А через год Олег женился на девушке, которая поразительно была похожа на нее. Даже с точно такой же косой, правда голос у нее был не такой мягкий и звонкий, зато уж стервозности Викиной там не было никогда.

Летом на даче у тестя Олег чинил крышу и ему почему-то вспомнилась Вика. «Интересно, как она сейчас, малыш уже большой, наверное.» В этот момент жена позвала его в дом обедать. Олег крикнул «Иду!» Ловким прыжком ухватившись за край крыши, он спрыгнул вниз и зацепившись обручальным кольцом за торчащий гвоздь повис на нем теряя от боли сознание. Палец пришить не смогли, съезжая под весом Олега, кольцо просто разрезало его на рваные куски.

Через два года Вика вышла на работу. Ее место в лаборатории было сокращено в связи с новыми веяниями, зато было место у Елены Леонидовны, с которой сработаться мог не каждый, а потому каждая новенькая девица уходила от нее со слезами и хлопнув дверью. Вика вернулась на работу разведенная и без косы. Злые языки поговаривали, что ее пьющий муженек, намотал ее за косу на руку и бил о стену. После этого она ушла от него, а косу обрезала. Но Вика отрицала это и говорила, что коса ей просто надоела, а что там с мужем было это их личные дела.

У Елены Леонидовны работала шепелявая Галка. Красивая девица, которую можно было даже не описывать, внешне она была точно вылитая Бриджит Бардо в молодости. Но вот с ровесниками ей как-то не везло в любви. То ли ее шепелявость так сильно дисгармонировала с внешностью, то ли еще что. Ну а может потому, что была Галка приезжей и жила в женской общаге. А какая там личная жизнь? Характер у Галки был крутой, но и ум тоже, а потому и держала ее Елена Леонидовна как ценного сотрудника, несмотря на все Галкины ошибки. А когда пришла Вика, то Елена Леонидовна вообще духом воспряла – отдел у нее получился что надо. Девочки отлично сработались и прекрасно компенсировали каждая друг друга. Вике часто приходилось брать на работу малыша, потому что оставлять дома было не с кем, а периодические карантины в детских садах не предусматривали альтернативных мест куда можно было определить ребенка. Так и работали три женщины и ребенок. В одном кабинете.

Виктория Викторовна, за время работы закончила заочный техникум при Госснабе, по специальности «Ревизия и контроль». Чем Елена Леонидовна была очень довольна, поскольку считала ее своей замшей. На заводе Виктория Викторовна была любимицей у всех начальников подразделений. Потому что, если, о чем нельзя было договориться с главным бухгалтером, всегда можно было решить через Вику. И какое мероприятие на заводе могло бы обойтись без приглашения на него Вики? Конечно, приглашали всю бухгалтерию. Но Елена Леонидовна была принципов строгих и никогда в подобных мероприятиях не участвовала. А вот молодые, красивые и свободные девчонки, даже при всем желании отказаться не могли. И если даже Вика пыталась упираться, мотивируя что надо забирать ребенка из сада, то Галка просто истерила от ее отказов. А поэтому, в очередной раз, поупиравшись Вика соглашалась. В основном, все сабантуи проходили в мужских коллективах. Ну а кто обычно руководители, чему тут удивляться. На весь завод кроме Елены Леонидовны только одна лаборатория качества была абсолютно женским подразделением, под руководством Нины Семеновны. Но там в основном коллектив, устоявшийся годами и возраст у всех соответственный.

И вот в преддверии очередного нового года, когда на одном из таких сабантуев администрация собралась небольшим коллективом, обе девочки как обычно были приглашены на его празднование. Весь завод отмечал новый год в актовом зале. Там руководство высказало свои пламенные речи и затем под бурные и не стихающие аплодисменты было выпровожено восвояси. Дабы не мешать отдыхающим гражданам веселиться на дискотеке, организованной по такому прекрасному поводу. Завклубом к тому времени уже года четыре был красавец Морозов. То, что он был женат, не мешало местным заводским красавицам виснуть на нем гроздьями. И как бы банально это не звучало, но ни одна из них не могла похвастаться успехом. Олег Дмитриевич, хоть и был хорош неимоверно, но был женат. Жену свою очень любил и уж романов его на заводе никто не замечал. Выпить он любил, это да, но кто ж на заводе не пьющий?

Пока руководство высказывало народу все что думает он светлом будущем, Вика Галка сноровисто накрывали в кабинете, на стол принесенные из дома заранее салатики оливье, селедки под шубой и прочие изыски. Мужчины заранее позаботились о том, чтоб купить колбасу, паштеты и притащили из дому разные соленья. Выпивка в основном была разнобойная, но хорошая, то что надарили коллеги. Большей частью коньяки, но для девчонок символически была куплена бутылка шампанского. Хотя Галка всячески противилась этому, поскольку предпочитала покрепче, но ради Вики приходилось терпеть. Не пить же той шампанское в одиночку.

К возвращению начальствующих мужиков, девочки уже успели накрыть стол и достали из холодильника выпивку. Клуб находился в том же корпусе что и администрация, но с другого крыла. Поэтому, чтобы попасть в него достаточно было спуститься в холл и подняться по противоположному пролету. Так можно было попасть на проходившее там мероприятие, следовательно, далеко руководству идти не пришлось. Все было как обычно. Мужики говорили тосты, девочки выпили по бокалу шампанского. Затем Галка перешла на коньяк, а Вика, продолжая умные разговоры пила шампанское и дальше. Так все, увлеченные беседой не заметили, когда Галка исчезла из-за стола. Минут пятнадцать все еще болтали, ожидая, когда дама вернется. Но Вика стала беспокоится, вдруг подруге плохо. Извинившись, она пошла искать ее, ну сами понимаете где в первую очередь. А мужики спустились в холл покурить и немного проветриться после душного кабинета. Пока они курили, Вика оббежала все возможные места, в поисках Галки, но нигде ее не было, и более того никто ее не видел. Решив, что пьяной Галке захотелось потанцевать Вика помчалась на дискотеку. В зале было темно, народу не протолкнуться, и музыка грохотала так, что находиться там в здравом уме было невозможно. Оставив эту мысль, Вика спустилась в фойе, узнать не вернулась ли Галка пока она бегала ее искала. Мужики сказали, что нет, но зная Галкину шальную суть рисковать никто не хотел. Поэтому, они пообещали, что как только докурят, то следом за Викой пойдут ее искать. Порассуждав, предположили, что все же она на дискотеке. Но Вика не стала дожидаться мужиков, тем более что она не курила. Она быстро проскочила лестничный пролет в сторону где располагалась дискотека. Практически на самой верхней ступеньке столкнувшись с уже подвыпившим Олегом. Вика подняла глаза чтобы спросить его не видел ли он Галку и в этот момент у всех на глазах Олег загреб маленькую Вику в охапку и поцеловал ее так, как мечтал тогда, когда он только увидел ее в первый раз.

Мужики поднимались по лестнице, а с этажа выше от гремящей дискотеки спускалась Галка с каким-то незнакомым Вике парнем. Олег молча смотрел на Вику. Вика залилась краской, молча развернулась и ушла. Никто больше к этой теме не возвращался.

- Сильно, - сказал Семен Константинович. – мне даже нечего добавить.

Лея довольно улыбнулась.

- Я знала, что эта история очень сильно встревожит Вас. И не единожды видела этот момент. Но сколько б я не переживала его внутренне, в реальности все происходит далеко не так. И те чувства, которые нам должно пережить, они будут пережиты. Пусть пройдет день, год, а может и века. Но разве будь то самый дорогой бриллиант или свежесрезанные орхидеи, привезенные частным самолетом, ради одной единственной могут иметь цену такого поцелуя? Вы доставили мне истинное удовольствие пока переживали вместе с героями моего рассказа. А теперь я немного устала, а Вам пора на очередной обход. –Лея устало взглянула на Семена Константиновича. - Не убирайте ничего, завтра сестричка уберет с радостью, не лишайте ее удовольствия поотгадывать с кем пила свой ночной кофе старая колдовка, как она называет меня в душе.

-Спасибо Вам за такую гамму ощущений. Если позволите, я через сутки буду снова на дежурстве и загляну к Вам.

-Меня уже не будет здесь Семен Константинович. Я была здесь только ради этой встречи. Но то что мы еще увидимся с Вами, это, несомненно. Только произойдет наша встреча теперь не скоро. К тому же, совершенно в другом месте и при других обстоятельствах. А сейчас я очень устала, идите.

Семен Константинович, встал, машинально задвинув стул под выдвижной столик. Затем слегка поклонился в знак прощания и торопливо зашагал по спящему коридору. Дойдя до комнаты отдыха где спала Ниночка, он машинально поправил съехавший вниз плед, что женщине не было холодно. А затем усевшись на место постовой сестры, принялся писать отчет по работе. Смена подходила к концу без происшествий.

Афродитa 12