Куда мы провалились?

По ощущениям человека моего поколения – в нечто среднее между канализацией и массовым захоронением с разлагающимися трупами. Очень воняет, очень склизко и зыбко, очень страшно, очень неуютно, темно – но это всё эмоции. Превозмогая страхи и отвращение, рассмотрим холодным рассудком – где мы и почему. Цивилизация – система, в которой движение и устойчивость взаимно обусловлены. Простейший образец такой системы – велосипед. Пока он едет – он не падает, а если остановится – то непременно начнёт заваливаться набок. Акула дышит, пока плывёт – остановившись, теряет дыхание. Вот и цивилизация: она должна двигаться, чтобы быть устойчивой, и быть устойчивой, чтобы двигаться…

Учёные прошлого выделяли две стадии общественного состояния: дикость[1] и цивилизацию. С начала ХХ века всё чаще наука стала использовать церковное слово «апокалипсис» в термине «пост-апокалипсис». Оптимизм тех, кто считал цивилизованность необратимым состоянием – давно испарилась. Сейчас говорить о необратимости движения формаций от низших к высшей (как это делал К.Маркс, например) – только людей смешить.

Никакой достигнутый уровень цивилизации не может считаться навсегда гарантированным. Он достигается в текущем времени, конкретными людьми, а что будет в будущем – мы не знаем. С точки зрения теории энтропии систем регресс – гораздо более вероятное состояние системы, чем прогресс.

Дело в том, что для прогресса нужны колоссальные источники двигательной энергии, регресс же происходит сам собой, достаточно снизить человеческую активность. Ничто не развивается само по себе, без воли к развитию, но всё деградирует само по себе, и деградация никакой воли не требует.

Научное понятие «пост-апокалипсис» в футурологии не предполагает полного конца земли и неба, как в религии. Имеется в виду крушение цивилизации с откатом назад, на заранее непредсказуемую позицию. Мир пост-апокалипсиса – это мир, в котором дела гигантов унаследовали карлики.

1.Мир апокалипсиса.

Мир апокалипсиса лишён восходящего экономического развития. Он лишён и возобновляемых источников потребления.

Его потребление – это постоянно убывающее вычерпывание остатков и тающих на глазах запасов прежнего, рухнувшего в результате катастрофы экономического цикла воспроизводства.

2.Люди апокалипсиса

Люди после катастрофы, прекратившей рост, развитие и простое возобновление прежних экономических систем, находятся в борьбе за расхищение остаточного имущества.

Они убывают как количественно (вымирание), так и качественно (деградация личности).

3.Пост-общество апокалипсиса

Разделено на низ и верх. Наверху – пир во время чумы, оргия самого оголтелого и торопливого циничного потребительства. Внизу – социальный ад.

4.Поведенческая модель апокалипсиса

Главный мотиватор – выбраться снизу, из социального ада – наверх, к оргии и вакханалии торопливого (ибо все понимают, что всё заканчивается) гомерического, чрезмерного, истерического сверхпотребления.

Главное средство – лесенка из трупов земляков и соплеменников, по которой особь выбирается из социального ада на олимп бездумных обжор.

Эта лесенка состоит из убиваемых с корыстной целью – и решимости убийц любой ценой выстроить лесенку доверху, любой ценой вырваться из социального ада (а после – не упасть в него обратно).

+++

Это напоминает "банду дьявола" в фильме «Корабль-призрак»: вначале автоматчики убивают пассажиров корабля, затем один из них – расстреливает остальных гангстеров, чтобы соединиться с роковой женщиной-предводительницей. Затем эта фам-фаталь убивает подельника. И в конечном итоге её убивает всех обманувший дьявол. Пост-советизм играет именно в эту игру...

Скажете, художественный вымысел? Но разве украинские события развиваются не так? Вначале выродки, вожделеющие европейской халявы, убивают простых людей. Потом командиры выродков предают рядовых выродков. Далее генералы предают командиров, главные генералы – второстепенных, отсеивая и отсеивая алчущих проникнуть с чемоданом долларов в вожделенную Европу…

Итог – поместье генерала Гелетея в Англии и дворцовый комплекс семьи Порошенко в Испании. Ради этого конечного пункта, охватывающего всего несколько семейств – задумывалась вся кровавая баня многих лет кошмарного украинского сепаратизма в России…

Убийцы воюют за добычу приватизации советского наследия (ибо больше у пост-советских республик ничего нет). Но при дележе добычи убийцы убивают убийц, снова и снова сокращают число претендентов на «светлое будущее» далеко от превращённой в пустыню Родины.

+++

Аналогичным образом, только с разной степенью интенсивности, развиваются события во всех пост-советских республиках, да и в мире в целом (ибо мир ХХ века был тенью и проекцией достижений СССР).

Человечество собирает адский урожай психологического локализма, который щедро сеяли общества воинствующих безбожников на протяжении столетий.

Кратко говоря, психологический локализм – это культ личного успеха любой ценой. Локалист идёт к личному успеху, не считаясь с жертвами вокруг себя. Путь к деньгам и карьере пролегает через руины прошлого, настоящего и будущего общества.

Главное – прорваться! Для таких, как Порошенко или Гелетей (да в принципе и любой приватизатор) – есть только два факта: замок, построенный лордами в Англии и он. Как сделать, чтобы замок стал моим?

Локалист ищет и находит средства, не брезгуя ни воровством, ни убийством, ни предательством, ни святотатством. Любая разруха в любой части света – для него ничто по сравнению с приближением к обладанию замком лордов.

Жизнь локалиста прошла не зря только в том случае, если он (обычно сын крестьян, рабочих, рядовых служащих со скромными доходами и статусом) сумел в итоге купить поместье под Лондоном или на средиземноморской Ривьере. Во всех остальных случаях локалист считает, что фатально проиграл. Успехи больших систем (будь то страна или народ, наука, отрасль или всё человечество) его нисколько не интересуют.

+

Гибель целых наций или цивилизации в целом для локалиста так же безразлична, как для нас – вулканические извержения на Плутоне или взрывы звёзд в других галактиках.

И даже более безразлична – потому что для развитого цивилизованного человека космические отдалённые явления всё же представляют какой-то теоретический интерес.

Для локалиста из России или с Украины, поселившегося в Париже или Лондоне – гибель миллионов соотечественников, их нужда и страдания, наконец, прекращение всякого их исторического существования – даже теоретического интереса не представляют.

Смысл локализма в психологии – выделение и отделение себя от социального, исторического и цивилизационного контекста. То есть человек, в картине мира локалистов, рождается с единственной фундаментальной целью – обмануть, ограбить и обобрать окружающие среды. И если не справился с такой задачей – считает себя неудачником.

Где бы, когда бы он не родился – он всегда конкистадор в чужом, чуждом и враждебном окружении. Конкистадоры средневековья грабили инков и ацтеков, конкистадоры ХХ века – СССР или Югославию.

+

Для локалиста нет другой страны, кроме себя, нет другого народа, кроме себя, нет другого человечества, кроме себя. Это не просто порочность нравов, моральное озверение и оскотинивание, но ещё и логичный вывод из атеистической картины мёртвой Вселенной[2]: в жизни нет ни смысла, ни истины, ни продолжения, ни воздаяния.

Появление людей – случайность, а их исчезновение, распыление, забвение – неизбежность. Следовательно, нет никакой разницы – когда и как они исчезнут, и появлялись ли они вообще. Считать людей для локалиста – всё равно, что считать пузыри на варящейся овсянке: пузыри возникают и лопаются, сколько их там – неважно, присутствие любого – необязательно. Оно лишь игра слепых стихий: не возникнет один – возникнет другой, но все в равной степени эфемерны и бессмысленны…

+++

Дело не только в том, что агрессивные особи-локалисты перестают бояться загробного всеведущего судьи (хотя и это тоже). Страх, что тайное станет явным – лишь низший мотиватор (хотя порой и весьма действенный).

Дело, главным образом, в том, что сами критерии и параметры такого суда теряют смысл – даже если бы он и состоялся. Кто и как будет судить дерево, за то, что оно воспользовалось падением другого дерева, и вырвалось из подлеска к солнцу? Кто и как может судить крокодила за то, что он съел рыбу – и что должен делать крокодил, если он рождён кушать рыбу?

Какие могут быть преступления в мире, лишённом истины и смысла? Очевидно, что только произвольно назначенные – как и подвиги. Соответственно, не пойманный – не вор, а любой, прославляемый властью – герой.

Если люди сами хозяева своей жизни – то они сами решают, чего считать преступлением, а что подвигом. А кто именно из них? Ну, очевидно же, тот, кому благоволит идол по имени Успех! Кто захватил власть над пузырьками кипящей каши – тот и решает. Решения могут быть абсурдными (как в Гаагском трибунале или Стокгольмском арбитраже), фантасмагорическими (как с культом Бандеры), непоследовательными (как с Н.Савченко), быстро меняться на собственную противоположность – и что? Ведь нет никакой инстанции, которая могла бы оспорить, опротестовать решение вырвавшегося в вожаки локалиста!

Предельно кратко эту картину мира выразил аферист Полонский:

-У кого нет миллиарда долларов, тот идёт в ж…у!

В философии прагматизма, которую Полонский (и П.Авен, кстати) популяризирует афоризмами, деньги и власть являются и смыслом жизни, и критерием истины, и судьёй, и палачом. И судом высшей инстанции: Roma locuta, causa finita[3].

+++

Торжество локализма в массах означает неизбежное крушение государства и общества, традиций, преемственности культуры и всех социальных связей.

Для того, чтобы город сгорел дотла – гуннам и вандалам не нужно штурмовать его стены. Ведь гунны и вандалы завелись в огромном количестве внутри города, они разграбят, растащат и сожгут город собственными силами, без внешнего вмешательства.

Понятно ведь, что человек в любой крепости (и фигурально, и в прямом смысле) – защищает или крепость, или себя. Если он защищает крепость – то он подвергает себя опасности. А если он защищает себя – он подвергает опасности крепость. Понятно, что для тела биологической особи самой надёжной защитой является сбежать и спрятаться, не участвовать в бою – потому что (как ни банально звучит) – в бою могут убить или ранить.

Но ведь в экономике всё то же самое. Или ты радеешь о большой системе в целом, единой и неделимой – или только лично о себе.

Интересы большой системы не могут совпадать с личными интересами – что доказывает очень простой факт: во всех странах мира пытаются бороться со взяточниками. Во всех! Почему? Потому что в подкупе непримиримо сталкиваются общественные и личные интересы. Чиновнику лично-выгодно взять мзду, а обществу такое его поведение невыгодно.

Но если общество переполнено локалистами, то в нём каждый работает против всех, и все – против каждого. Локалисты соревнуются только в скорости – кто быстрее и дешевле продаст любому желающему общественные интересы и государственные предприятия[4].

Либеральный бред о том, что приоритет частного корыстного интереса можно совместить с общественным строем и законностью – не более, чем бред, беспочвенный и безосновательный. Потому что:

-Либо человек не обменяет общественные интересы (как он их понимает) на личную выгоду – но тогда частная прибыль для него не в приоритете.

-Либо она для него в приоритете («я» важнее «мы») – но тогда как он будет противостоять соблазну подкупа, шантажу, и т.п.?

Поэтому были и есть общества, выстроенные даже на бредовых доктринах (например, на мормонстве) – но невозможно общество, выстроенное на приоритете центробежной силы («урвать и бежать» вместо «служить и жертвовать»). Некая скрепляющая общественная ценность, которая для человека важнее его самого – необходима государству и обществу в режиме «абсолютно».

Ибо невозможно общество, которое уложилось бы в прокрустову краткость интересов отдельной особи, не предполагая никакого продолжения после её смерти.

[1] Иногда к дикости добавляют промежуточную стадию – «варварство». Мне она кажется излишней, ибо очевидно диффузна: это просто промежуточное, переходное состояние между двумя базовыми.

[2] Советский философ-диалектик А.Ф.Лосев, писал (причем в советское время, на советской кафедре): «Материализм и атеизм, как детище буржуазной культуры, понимает, в силу этого, природу как безличностный механизм… Материалист… должен его абсолютизировать, т.е. представить в виде единственно возможного абсолютного бытия. Но как только мы допустим это, так тотчас же материя обращается во вселенское мертвое чудище, которое, будучи смертью, тем не менее всем управляет… В таком случае все управляется мертвым трупом и сводится на него… Тут с полной убедительностью выясняется вся необходимость понимать материализм именно как особого рода мифологию и как некое специальное догматическое богословие»

[3] Лат. «Рим высказался, дело закрыто»; «Рим высказался, и дело кончено». Один из основополагающих принципов развитого римского права, смысл которого в том, что без конечной инстанции судопроизводство бесконечно и бессмысленно, ибо проигравшая сторона будет снова и снова подавать апелляции, и никакое решение не может считаться окончательным. Следовательно, без верхней инстанции суд никогда не сможет чего-то решить.

[4] Не только в смысле государственных заводов и фабрик, т.е. находящихся в казённой собственности, но и в смысле дел, направлений, предпринимаемых программ и проектов.

Александр Леонидов