Царь абсурд

Главная задача цивилизованного человека – обустроить мир. Главная задача либерала – устроится, пристроится в мире. Не сформировать тенденцию, а прилипнуть к ней. Цивилизованный человек, обладая полезным предметом, думает, как бы другим такие же предметы дать. Либерал, видя, что другой человек обладает ценным предметом, думает, как бы у них себе отобрать. Если он это делает мошенническим путём, обманывая жертву хищения, то остаётся либералом. А если отбирает прямо и грубо, силой и террором – то становится фашистом. Очень тонкая грань между либералом и фашистом объясняется тонкой гранью между мошенничеством и грабежом.

Н. А. Некрасов: «В мире есть царь: этот царь беспощаден…»

Лев Николаевич Толстой (дневники 1900 года): «Я серьёзно убеждён, что миром правят совсем сумасшедшие».

До тех пор, пока мошенник пытается получить формальное согласие жертвы на её фактическое ограбление – в политической, и вообще общественной жизни царствует абсурд. И слова и дела абсурдны, потому что истинные их цели скрыты, а декларируемые – фальшивы.

Но абсурд действий неизбежно, по законам отражения и преломления, попадает в мышление, заражает даже теоретическую мысль абсурдом. Либерал ведь занимается не только обманом, но и самообманом, и неизвестно, чем больше.

Движимый зоологическими инстинктами – хватательным, поглотительным, доминирования и половым, либерал, по сути, пытается обокрасть прошлое, будущее и окружающее человечество в свою пользу. Индивид против вида, орган против организма…

Увеличить свои личные счета, продав накопленное человечеством за всю его историю (утилизация цивилизационного наследия), не оставив никаких заделов будущим поколениям (безответственность перед грядущим, «после нас хоть потоп»), оставляя окружающим современникам всё меньше, чтобы у самого становилось всё больше (монополизация).

Путём ограбления прошлого, будущего и современников возникает бесконечно растущая, но одноразовая частная гора мыслимых и немыслимых потребительских благ, по сути, раковая клетка социальной ткани.

Эта клетка, как и бывает в онкологии, другие клетки подавляет, а сама неограниченно размножается, пускает всюду метастазы, парализующие работу органов.

Либерализм – злокачественная опухоль цивилизации. В нём, как и в раковых метастазах, нет никаких ограничений ни личному обогащению, ни личной безответственности человека перед человечеством. Конечно, сама по себе такая опухоль возникнуть в сложном, многосоставном теле цивилизации не могла.

Она не только продукт жуткого безверия, разочарованности разума во всех обобщённых идеях и больших смыслах жизни, но и неисчерпаемый источник мыслительного абсурда, заменяющего своей блевотиной устойчивые системы ценностей в мышлении человека.

Не каждый либерал ведь честно признаётся самому себе:

«я родился врагом своего рода, чтобы обокрасть его и в итоге пресечь, моя цель – сделать всё общее – собственным, личным».

Большинство из них этот главный неосознанный мотиватор (из-за которого, в числе прочего, либералы теряют и простую способность размножаться, продолжать свой род в прямом смысле слова) – опутывают плотной и многослойной демагогией, порождая абсурдные, но громоздкие мыслительные конструкции.

Ведь в чём суть-то? Человек, слишком чуткий к голосу зверя, живущего в его спинном мозге, не хочет работать наравне со всеми, и вообще «напрягаться».

При этом он хочет иметь всех благ как можно больше.

При этом хочет доминировать, быть вожаком звериной стаи – что, впрочем, и необходимо, дабы работать меньше всех, а получать больше всех. Иначе загрызут тебе подобные. Такая жизненная позиция кажется зоопату аксиомой.

-Ну в самом деле – объяснит он вам, если ещё не потерял остатков связного мышления – ведь хорошее хорошо, а плохое – плохо! Конечно же, хочется иметь то, что хорошо, приятно, радостно, и не иметь того, что плохо, неприятно, тяжело! Чёрное – это чёрное, а белое – это белое, разве не так? Блага – хороши, их нужно взять побольше. А труд – тяжек, его нужно поменьше, или вовсе исключить из практики!

Простое, как амёба, желание забрать себе все сладости и переложить на других все гадости – облекается в сложнейшие умопостроения, в которые приплетают и Бога (кальвинисты), и законы естества (социал-дарвинисты), и бессмысленность жизни (агностики) и чего только ещё не приплетают.

Удивительно, как много сложно-составленных нелепостей выдумывает вор, чтобы другим, да и самому себе не казаться простым, обыкновенным вором!

+++

Вид «человек разумный» построен на сочетании и конфликте зоологических инстинктов и рационального разума. Рациональный Разум бывает весьма жесток с голосом плоти: достаточно вспомнить, как жестоко преследовали все формы цивилизованного общества половую похоть. Часто доходили до изуверства! А всё потому, что похоть нельзя рационально объяснить, она доисторическая и дочеловеческая. Разум боится её, потому что не понимает.

С точки зрения рациональной – половой контакт нужен несколько раз в жизни для продолжения рода, и всё. Постоянно томящая плоть похоть не только бессмысленна с точки зрения разума, но и мешает собственному рациональному зерну (зачатию), множит бесплодные формы и венерические заболевания, превращает нежную флору половых органов мужчины и женщины в грязное токсичное болото (где смешиваются микроорганизмы, в том числе и патогенные, множества разных особей). Кроме того, похоть отвлекает от удела разумных, труда и молитвы.

Но не надо думать, что зоологические инстинкты – безропотные страдальцы и безответные жертвы отрывающегося от плоти, формулирующего себя в символах (например, в книгах) разума. Инстинкт преследует Разум ещё более последовательно, чем Разум – Инстинкт.

И когда Инстинкту удаётся убить своего вековечного врага, Разум, Инстинкт ощущает эйфорию полноты вседозоволенности, при которой всё поведение идёт от плоти, и ничего – от книги. Эта эйфория полноты всездозволенности и безответственности (мол, я отвечаю только за себя, а за человечество я не ответчик) – называется либерализмом.

+++

Скажу, как социопатолог: если у человечества есть будущее (в чём я уже весьма сомневаюсь), то будущее это должно опираться на главный принцип научной социопатологии, на одновременное обуздание и Разума и Инстинкта. Поскольку мы двухсоставные существа – нельзя убить одну половину, и составить существо живым. Неважно, остался ли человек без верхней части туловища или без нижней – он всё равно станет трупом.

И если советское общество делало явный крен в сторону рациональности, слишком жёстко попирая зоологические инстинкты (от людей требовали не желать всего того, что им для существования объективно не нужно – а люди так не могут), то пост-советизм явно уклонился в сторону чрезмерного поощрения самых дремучих и примитивных инстинктов.

И взамен бесполого прекраснодушного, вечно обдумывающего тонкие абстракции, непрактичного интеллигента из книг Стругацких возник царь-абсурд остервенело-звериного вида.

Отдайте Богу божье, но и кесарю кесарево. Отдайте инстинкту – инстинктово (в разумных пределах), но не забывайте отдать и разуму – разумное…

+++

Важнейшим свойством человека разумного является способность фильтровать информацию, отделять важное от менее важного. Приоритетное от второстепенного. Необходимое от просто полезного, а просто полезное – от бесполезного. Бесполезное от вредного.

Нравится это кому-то или не нравится, но таковым ФИЛЬТРОМ РАЗУМА является идеология. То есть: иерархия ценностей. Как может человеческий разум решить, что важно, а что нет? Что следует делать в первую очередь и помнить твёрдо, а что можно не делать и забыть? Если у человека нет иерархии ценностей в голове, то ценности вступают в противоречие, взаимно уничтожаются.

Что, например, мы скажем человеку, который старательно чистит зубы в пылающем доме? Мы скажем ему, что он сумасшедший, что он занимается ерундой и глупостью. Отсюда можно сделать неверный вывод: мы считаем, что чистить зубы – ерунда и глупость. Но мы так не считаем! Мы всемерно приветствуем гигиену полости рта. Просто ситуация пылающего дома, из которого нужно выскочить, чтобы не погибнуть – снимает ценность гигиены полости рта.

Каким образом снимает? Отрицает? Нет – через иерархию ценностей в голове «человека разумного». Есть то, что важнее – и оно должно быть сделано в первую очередь. А есть тоже важное, но не такое важное: оно отодвигается «до лучших времён».

Совершенно не нужно быть «человеком разумным», чтобы гоняться за ценностями. За ними гоняется любое живое существо, даже простейшее. Если мы с вами вкусно покушать – то и амёба любит. И тоже – вкусно. Человек Разумный, как вид, выделяется тем, что отказывается от второстепенных ценностей ради главных. И в итоге - ради единственной, ЦЕНТРИРУЮЩЕЙ РАЗУМ – сверх-главной.

+++

С одной стороны, человек потому и человек, что он впитывает знания – итоги как собственного, так и чужого опыта. С другой стороны, очевидно, что знания неравноценны. Есть знание жизненно-необходимое, есть ограниченно-полезное, есть просто информационный мусор, «белый шум» соцсетей, выполняющий роль «глушилки» мысли и познания.

То есть, теоретически – есть мысль, а есть антимысль. Антимысль – бесплодная или вредная для человека психическая работа, умственная активность, «захламление сознания». Антимысль – в сущности, та же самая мысль, но работающая уже не на своего носителя, а против него. Не укрепляющая, а разрушающая его бытие и быт.

+++

Социопатология рассматривает как слабоумную пассивность мысли человека, так и патологическую её активность. Патологическая активность мысли антисистемна и децентрирована. Мысль мечется, порождая бесполезные или попросту убийственные мыслеформы сознания. И это – очень серьёзная группа социопатий, имеющая совершенно иную природу, нежели слабоумие.

Социопатами мы называем:

- не только тех, кто по слабоумию неспособен понять сложность окружающего их мира,

- но и тех, кто понимает её извращённо, экзотически-вычурно.

Бинокулярность мышления: сочетание своего личного взгляда и эталонно-идеологического (т.н. «глаза Бога»: способность увидеть себя со стороны, отстранённо, в контексте истории).

Установить подлинные масштабы явлений можно только так. Не отстраняя личного начала от мирового, и мировое начало от собственного личного.

Теория бинокулярного мышления (в котором человек видит мир изнутри себя, и себя снаружи, как бы глазами постороннего, объективного в оценках, не подыгрываюшего лично ему, наблюдателя) – опирается на наши представления о бинокулярном зрении.

Бинокулярное зрение – способность человека совмещать два изображения, полученные каждым глазом по отдельности воедино.

Именно благодаря механизму бинокулярного зрения мы без труда определяем, на каком расстоянии находятся объекты, не теряем ориентацию в пространстве, а также видим объекты объемными сразу в трех измерениях.

Кроме того, если этот механизм не нарушен, мы видим не только впереди себя, но еще и по бокам, сверху и снизу. Такое стереоскопическое зрение начинает появляться с младенческого возраста.

Мы берём конкретный случай из личной практики и сверяем его с обобщённым эталоном поведения. Так мы и отделяем главное от второстепенного, важное от неважного. Наконец – добро от зла.

С деградацией бинокулярной мысли катастрофически-неадекватным становится и восприятие масштаба событий вокруг нас, и понимание перспективы. Мысль начинает вспучиваться гигантизмом близких мелочей, и при этом измельчать до полной невидимости всё большое, но отдалённое.

Человек просто загребает руками-экскаваторами всё со всех сторон, без разбору, и запихивает себе под задницу. Превращается в гору потребительского мусора, гниющего за невозможностью употребить такое количество благ одним ртом – окружённую заболоченными рвами выскребленной реальности.

Завершает историю, цивилизацию, себя. Прекращается как преемственно-родовой феномен, и становится локальной точкой времени и пространства, хищной локальностью, лишённой корней и не имеющей будущего.

Что такая хищная локальность может оставить после себя? Только безмолвные руины, да письмена, которые никто уже не может прочесть, ибо традиция передачи культуры прервана.

И не говорите археологу, что такого быть не может: кто-то, а мы, археологи (особенно после перековавшиеся в социопатологи) лучше других знаем, как города превращаются в холмы пустыни…

Александр Леонидов