Написал сперва заголовок: «Бандитизм против цивилизации». И подумал, что на этом можно поставить точку. Три слова, и всё, статья окончена. В самом деле, кто же не знает, что бандитизм против цивилизации?! Чего тут доказывать или рассусоливать? Есть цивилизация – а есть маргинальное, криминальное подполье в ней. Вообразить себе цивилизацию, которая развивалась бы, да и просто сохранялась – опираясь на специфическую психологию уголовщины, невозможно. Попробуйте такую вообразить – я пытался, у меня не получилось…
Но что есть бандитизм, спрашиваю я вас, друг-читатель? Бандит вооружён – скажете вы. Но мало ли кто вооружён? И солдат вооружён, и полицейский. Само по себе оружие в руках не делает человека бандитом.
Бандит отбирает деньги – скажете вы. Но мало ли кто отбирает деньги? И налоговая инспекция, и таможня, и страховые общества «обязательного страхования», вроде пенсионного фонда… Сама по себе функция отбора денег, даже принудительного отбора, ещё не делает человека бандитом.
Бандит стремится к личному обогащению – скажете вы. Ну, а кто ж к нему не стремиться? Разве не для этой же цели крестьянин просит у Бога хороших урожаев? Разве не для этой цели лепит горшки гончар?
Даю подсказку: в зоологии нет понятия бандитизма или воровства. Когда кот ворует рыбу со стола, он не понимает, что ворует. Когда лев кого-то убил – он не является преступившим закон, потому что нет у львов такого закона, никого не убивать. Животное – прирождённый носитель того, что в человеческом обществе называется «воровством» и «бандитизмом», а по сути – являет собой предельную простоту зоологических отношений: раз могу отнять – то отниму. Не мог бы, другой разговор, а коли в силах – то и вправе.
Так вот, друзья мои: бандитизм это самообеспечение. Когда нормы твоей получки устанавливает не общество - исходя из принятых в нём норм вознаграждения общественно-полезной занятости, а только ты сам, исключительно по собственной воле: понравилась вещь - взял себе, ни у кого не спрашивая разрешения...
Не всякий бандит вооружён – бывает, что грабят и с голыми руками. Не всякий бандит отбирает деньги – бывает, что отбирают совсем другие вещи. Не всякому бандиту дано сколотить крупное состояние – бывает, что и пропивают попусту всё награбленное.
Но всякий – слышите, всякий! – бандит непременно находится в режиме самообеспечения. Он сам решает – сколько взять у жизни, у окружающих его людей. Никаких норм грабежа не существует, ни верхней, ни нижней планки доходов тут нет. Один бандит так и не смог никого ограбить, и его прибыль – ноль. Другой грабанул сразу миллион, или больше того. Одним махом вышел в олигархи!
+++
На самообеспечении находятся все животные и бандиты в человеческом обществе.
А у законопослушного человека доходы фиксированы. Они фиксированы сперва традицией, моралью, обычаем, неписанными нормами – а после фиксируются письменно, в форме законов.
Человек не сам решает (с оружием в руках) сколько взять денег: общество даёт ему оклад или расценки сдельщины. Фиксация доходов представляет едва ли не главный стержень того, что мы называем «цивилизацией»!
Именно фиксация доходов – не брать больше положенного тебе, и не давать меньше положенного за услуги – составляет основное содержание человеческой морали. Конечно, мораль этим не исчерпывается, там есть и не связанные с доходами моменты, но, в общем и целом всё вертится вокруг денег (благ). Довольствуется ли человек своим законным пайком – или же хочет брать безгранично, в режиме ненасытности? В зависимости от ответа на этот вопрос, мы решаем нравственный или безнравственный перед нами человек. Именно здесь самый горячий участок нравственных проблем, с которым связано 99% нарушений моральных норм.
Фиксация доходов члена общества – лежит в основе законности, как явления. Конечно, есть определённая группа законов, не связанная с проблемой доходов, но она очень мала и малоактуальна. Заставить человека носить треугольную или квадратную шапку легко – это не связано с его доходами. Он наденет предписанную чокнутым законодателем шапку – да и дело с концом.
А вот заставить его довольствоваться только тем, что даёт общество, не воровать и не разбойничать – это не вопрос о форме шляпы. Именно здесь (а не по поводу париков, буклей, шляп) человек проявляет максимальную неуступчивость, максимальное сопротивление воле законодателя. Ибо когда речь заходит о личных доходах – то это бьёт по живому каждого.
Обывателя мало волнуют вопросы установки или свержения монумента Ленину или Кромвелю; а вот собственная плата за квартиру волнует любого, даже самого тупого и локального обывателя. Деньги – тот раздел математики, которым овладевают все, даже неграмотные. Вычислять бином Ньютона интересно далеко не каждому, а вот сумма в кармане – другое дело!
+++
Нормирование – процесс, лежащий в основе морали, в коренных принципах законности, как явления, в основе государства и права, социальных систем, коллектива. Коллектив, который не решил, кому сколько и за что в нём положено благ – передерётся и развалится. Если каждый будет брать, сколько может и хочет, а не сколько положено другими людьми – всё, что составляет цивилизацию, испарится.
Главная проблема нормирования в том, что получаешь ты, а сколько получить – за тебя решает другой (другие). Если закон не расписывает, кому, за что и сколько платить – то закона в стране просто не существует. Потому что основная цель законности – нормировать распределение материальных благ. Все остальные цели у закона легко выполнимы – потому что для людей малозначимы.
Конечно, бывают и нелепые законы – вроде запрета втаскивать верблюдов на крышу кинотеатра. При всей бессмысленности такого закона – он легко выполним. Мало найдётся дураков, которые потащат верблюда на крышу кинотеатра, даже если это разрешено. А уж тем более если запрещено и наказуемо – кто и зачем будет этим заниматься?!
Законы, которые не касаются распределения материальных благ – легки в исполнении, малозначимы для общества, играют в его жизни минимальную роль. По-настоящему важны только распределяющие блага законы. И они же – наиболее трудновыполнимы.
+++
Честный человек – тот, который берёт, сколько положено, а не сколько рука загребёт. Он получает зарплату, и не находится в диапазоне самообеспечения «от ноля до бесконечности». А когда такой диапазон появляться (когда мы попали в мир самообеспечения) – вместе с ним появляется бандитизм (зоология в социологии).
Если люди делят конечную сумму на неопределённые доли, то всё решает агрессия, наглость, хитрость, склонность к аферизму и иные проявления асоциальности. Мы попадаем в ситуацию, в которой честность и добронравие, скромность и все прочие положительные качества человека ШТРАФУЮТСЯ. За них рублём бьют! И очень больно!
Наоборот, все качества, которые по определению асоциальны, антиобщественны, деструктивны – ПРЕМИРУЮТСЯ. Чем человек агрессивнее, хитрее, наглее, вороватее – тем выше премия ему по итогам делёжки!
Так бандитизм (зоологизм) вступает в конфликт с цивилизацией (социальностью). Всё, что цивилизации вредно – бандитизму полезно, и наоборот. Торжествующая зоология штрафует за социальности и премирует за асоциальное поведение.
+++
Самообеспечение содержит в себе отрицание добра, справедливости, закона. Принцип вознаграждаемости добра – в том, что награждают ДРУГИЕ, а не человек сам себя. Принцип справедливости – в том, что распределение признают все, а не только тот, кто хапнул больше всех. Закон – это норма, заменяющая возможность обязанностью.
Самообеспечение – это когда взял, что сам смог. А чего сам не смог урвать – того и не дано тебе. Закон это не регулирует, справедливость устанавливаешь ты сам, в гордом одиночестве, а добро и зло – неразличимы в мире ассиметричных хапков.
Долго ли такое может продолжаться? Естественно, хаос войны всех против всех не может длиться долго. Конкуренция выявляет «по ту сторону добра и зла» сильных доминирующих хищников – и совокупность их жертв.
Капитализм стабилизируется в фашизме…
+++
Разгадка популярности фашизма очень проста: эрозия социального начала в человеке выпускает на первый план всегда дремлющие в любом зоологические инстинкты.
Повторюсь, человек может не понимать сложных абстракций, заумных формул – но проблему жратвы и шмоток понимает даже самый тупой человек, даже тот, кто ничему не учился.
И вот такому человеку говорят (иногда американские шпионы, а иногда внутренний голос Зверя):
-Чего ты ждёшь, пока тебе что-то выдадут по закону, как это принято у цивилизованных людей? Или и возьми сам всё, что хочешь. Не прости милости от общества – а вышиби из него. Могут убить в процессе? Да, верно, но, значит, тебе не повезло. Иди и возьми, что хочешь, даже с риском для жизни, сам добейся своего сценария!
Этот монолог Зверя роднит фашизм с его штурмовиками, рыночный капитализм с его дельцами и озверение с его зоопатами. Внешне эти три группы выглядят не очень похоже, но система мотивации у них едина и даже тождественна: самообеспечение!
Пока цивилизованные клянчат закон в свою поддержку – вооружённое зверьё вне всякого закона, и даже представления о нём берёт всё, до чего дотянется. Разница – стилистическая. Фашизм честно говорит, куда и зачем идёт, а либерал юлит и словоблудит, облекает хищничество, бандитизм своего самообеспечения в витиеватые слова, не отрицающие морали, законности, человечности и культуры в теории. На практике либерал точно такой же хищник, как и бритоголовый штурмовик, но в теории он куда более витиеват и многословен.
+++
Очень разные системы обоснования претензий в социальном и зоологическом пространстве. В социальном пространстве цивилизованный человек обязан любой свой личный запрос обосновывать через общественное благо. Его обоснования касаются не только его лично, но и той группы, к которой он принадлежит.
-Мне нужно повысить зарплату не потому, что я – это я. А потому что я шахтёр, у нас очень тяжёлый труд, и нужно повысить зарплату всем шахтёрам, включая и меня – потому что так будет в целом справедливо…
Естественно, такие обобщающие мотивации «не катят» в зоологической среде. Здесь особь никак не увязывает себя с совокупностью: миллиарды у Порошенко никак не коррелируют с нищетой подавляющей части населения Украины. Все мотивации зоопата сводятся к одному:
-Дайте мне больше, потому что я – это я!
Отсюда вытекает самое гнусное и разнузданное мародёрство, а когда ему пытаются противодействовать – звериная расправа с любым, кто встанет на пути у мародёра. Зоопат бесконечно далёк от мысли Канта про «личное поведение – максиму закона всеобщего поведения». Естественно и очевидно, что личное поведение мегавора-«олигарха» не может стать «максимой поведения для всех и каждого». По закону джунглей – каждый сам за себя.
Зоологическая особь, опьянённая «вкусным запахом» добычи, ломится к тому, что алчет получить, по пути теряя как моральные ограничители, так и просто страх, инстинкт самосохранения. При этом зоологическая особь не думает о своём виде даже не потому, что не хочет – а просто потому, что не может, не способна. Это за пределами её мыслительных способностей.
То, что все волки – именно волки, а не опоссумы, знают учёные зоологи, но не сами волки. Широкие обобщения осуществляются только на высоком уровне абстрактного мышления, которого у зоологической особи просто нет. А потому даже когда зоопат в режиме хидиотии[1] пытается что-то мотивировать «общественным благом» - у него это выходит крайне абсурдно и неубедительно.
Социальное благо, интересы всего народа, всего государства, всего человечества – сложные обобщения. Они требуют развитого абстрактного мышления, умственно-полноценного и образованного человека, владеющего (вспомним Холмса) «дедуктивным методом»[2]. Если ум не развит или деградировал – сложные обобщения для него непостижимы.
Но этого нельзя сказать о простоте, единичности и конкретике: даже очень слабое, сумрачное и разорванное сознание дегенерата всё же реагирует на непосредственные чувственные раздражители. Пост-человеческое существо не может мыслить масштабами своего вида, народа или класса: но оно понимает, что лично ему приятно, а что неприятно. Пост-человеческое существо (примат-дегрод) управляется на основании простейшей зоологической сигнальной системы.
В начале 90-х годов, во времена крайних скоростей деградации общечеловеческой культуры, старый нацист из Великобритании Трой Саусгейт придумал использовать принцип звериной стаи, нечто среднее между общественным существом человека и крайним индивидуализмом животного-одиночки.
Как считал Саусгейт, звериного типа стая идеально соответствует общественным потребностям примитивного человека, поскольку даёт ему волчий суррогат общества, не ввергая в совсем уж тоскливое для гуманоида «кошачье» одиночество. Солидарность на уровне небольшой стаи примату понять легко, ведь такая звериная солидарность понятна даже многим видам животных ниже уровня приматов.
То есть общество уже слишком сложно для дегенерата, но в нём ещё сохраняются рудименты «общественного существа», которые и тянут его влиться в стайное (упрощённое) подобие человеческого общества.
Так нацист Трой создал «национал-анархизм», который защищает децентрализованную систему этно-племенных сообществ. По сути, не создал, а лишь возродил родо-племенную организацию людей, господствующую до времён их усложнения в государства и нации.
Поскольку масштабы деградации человеческого в человеке в 90-е годы были огромны, выдумка Троя имела большой успех, Она превратилась в «троянского коня» для уничтожаемых англосаксами народов, одновременно став действенным средством подавления прогрессивных сил общества внутри аглосаксонских государств.
Национал-анархистские группы сформировали множество организаций по всей Европе, Америке, Австралии и Новой Зеландии. Первой американской национал-анархистской организацией стала в 2007 году BANA. Сам Саусгейт рулил движением National Anarchist Movement. В целом перед нами отказ от власти закона (анархизм) гибридно соединённый со стайной солидарностью (нацизм).
Животное «свободолюбие» волков не подавляется тем, что они охотятся в стае. И анархизм – не враг родо-племенной солидарности, трайбализма. Ведь он отрицает только высшие формы власти, основанные на принципах формального закона, а кровно-родственной стайности за власть не считает. По сути, речь идёт о формировании на смену цивилизованному обществу хищных стай, мелких неуправляемых единиц, которые очень хорошо управляемы сверху – благодаря их мелкости.
+++
Бандитизм не отменяет солидарности между людьми. Он формирует свою, альтернативную цивилизованной, солидарность. Это солидарность членов банды, осуществляющих совместные бандитские нападения. Она разрушается при дележе добычи, но крепнет при новом нападении. Грызня в стае волков не приводит к распаду стаи: хищники нужны друг другу. И бандиты тоже друг другу необходимы.
+++
Либеральный реванш, столь очевидный в РФ сегодня, антипенсионный и антикрымский, есть опаснейший заговор против человеческой цивилизации. Он последовательно и методично вышибает опоры всего, что делало на протяжении истории человека человеком. Он сводит всё к разбою – как неприкрытому, явному, так и скрытому демагогией, издевательски оформленному в юридическую казуистику.
Суть же его – в том, что распределение благ осуществляется не по закону, не с учётом критериев справедливости – а как у животных: кто что схватил и удержал, тот тем и владеет. У доходов «олигархов» нет и не может быть ни юридического, ни морального обоснования.
Зоология – единственное их обоснование. Хапнули, когда могли и сколько могли, не оглядываясь ни на закон, ни на идею справедливости, ни на нормы различения добра и зла.
Бандитизм, организованная преступность (как и неорганизованная) - против цивилизации, в двух словах говоря. Есть желающие поспорить с этим утверждением?
[1] ХИДИОТИЯ – «хитрый идиотизм» - внешнее копирование, симулирование выгодных в данном обществе форм поведения, слов и поступков, смысла которых хидиот не понимает. Например, попугаи могут выучить до 120 человеческих слов, но воспроизводят они их вне всякой связи со смыслом этих слов.
[2] Метод ДЕДУКЦИИ применяется в тех случаях, когда из общеизвестной истины нужно вывести необходимое заключение о каком-либо явлении. Например: «металлы - это теплопроводные вещества, золото - это металл, делаем вывод: золото - теплопроводный элемент». Дедукция неразрывно связана с обратным логическим действием, ИНДУКЦИЕЙ: Индукция – это логический вывод общего из частных суждений.
Оценил 51 человек
116 кармы