Умный, проницательный, обладающий завораживающе-лучистым взглядом глаз и развитым обонятельным вектором, точно знающий, что и когда нужно сделать, как поступить в той или иной ситуации интеллектуал из КГБ СССР, успевший за несколько месяцев сделать очень и очень много для своей страны – а ведь речь шла буквально о восстановлении социализма, разрушенного хрущёвской кликой.
Выжить, во что бы то ни стало. Выжить самому и помочь выжить своей стране, своему народу, управляя им аккуратно и умело.
В конце 1967 года Юрий Владимирович, вскоре после своего назначения на должность Председателя КГБ СССР, выступил перед выпускниками Высшей школы КГБ на Ленинградском проспекте. «Задача органов госбезопасности, – подчеркнул он, – состоит в том, чтобы обеспечить не только безопасность государства от враждебных посягательств, но и защитить все советское общество, буквально каждого гражданина нашей страны. Органы КГБ не призваны пресекать инакомыслие или свободомыслие. Наша забота заключается в том, чтобы не преследовать идейно слабых и сомневающихся соотечественников, а уберечь и оградить их от плена лживых речей и опасных сетей противника. Будьте в гуще народа, соблюдайте закон и справедливость, проявляйте доброту и милосердие – эти чувства рождают патриотизм. Пополняйте свои знания, приобщаясь к родному языку, литературе и духовной силе нашей истории. Ведь и сама наша идеология сложилась в процессе истории. И все мы сейчас живем, соблюдая кодекс строителей коммунизма, который вобрал в себя лучшие исторические духовно-нравственные нормы – от христианских заповедей до народной мудрости, ибо Россия всегда отличалась своей необоримой духовной силой и всегда поднималась с колен, преодолевая все потрясения».
Именно таким и был Юрий Владимирович, человек, снискавший уважение не только собственного народа, но и всего человечества. Задержись он в этом мире чуть дольше – и он стал бы вождём, равным Сталину!
Я держу в руках экземпляр книги «Команда Андропова», представляющей собой сборник воспоминаний и личных записей ближайших помощников Юрия Владимировича, работавших в его аппарате Председателя КГБ СССР. На титульном листе надпись: «Юрию Ведяеву – участнику команды Андропова. 17.2.2005. Н. Губернаторов». И мне вспоминается лето 1983 года, когда Николай Владимирович Губернаторов подарил мне только что вышедший в свет роман Лазаря Карелина «Змеелов». Случайность? Но генерал Губернаторов был ближайшим помощником Андропова и весьма информированным человеком. Не имея возможности сказать открыто, он как бы сигнализировал мне о чем-то важном. Во всяком случае, роман Карелина был написан в 1981 году, когда Андропов еще работал в Комитете госбезопасности, и очевидно был призван подготовить общественное мнение к назревшим переменам.
Став Генеральным секретарем, Юрий Владимирович начал уверенно наводить в стране порядок. Прежде всего он предпринял жесткие меры по укреплению производственной дисциплины, которые моментально принесли свои плоды. Уже в первом квартале 1983 года был достигнут прирост объема производства на 6%. За весь «андроповский» 1983 год прирост национального дохода составил 3,1%, а промышленное производство выросло на 4%. При этом Юрий Владимирович прекрасно понимал, что средствами укрепления дисциплины можно достичь только кратковременного эффекта и необходимо коренное совершенствование экономики, подорванной хрущёвским беспределом и брежневским застоем. Поэтому на первый план в 1983 году вышла борьба с коррупцией, нетрудовыми доходами, спекуляцией. Наибольший размах приобрела борьба с торговой мафией, представляющей собой смертельную угрозу для социалистического строя и уже активно рвавшейся к власти.
Юрию Владимировичу было известно реальное положение дел в торговле, поэтому он решил начать с Московского «Продторга». Первым арестованным по этому делу стал директор московского магазина «Внешпосылторг» («Берёзка») Авилов и его жена, которая была заместителем директора гастронома «Елисеевский».
И вот тут я понял, зачем мне передали роман «Змеелов». Нужно сказать, что уже его первые страницы повергли меня в смятение. Я и не подозревал, что живу в обществе, где во всю заправляют воротилы теневого бизнеса, воры в законе, казнокрады и бандиты. Судите сами.
Бывший директор крупного гастронома Павел Шорохов, вернувшись из мест заключения, после которого он еще год проработал змееловом в Туркмении, временно поселяется у «крёстного отца» столичной торговой мафии Петра Котова, владельца списков участников системы передвижения неучтённых товаров. Находящийся при смерти Котов передаёт Шорохову эти списки и тем самым ставит под угрозу своих бывших сообщников. Так у Шорохова в руках оказывается тетрадь с зашифрованными записями нелегальных товарных сделок в торговой сети столицы.
- Ну, так что же мы с тобой делать будем? Вернулся? По новой начнешь? Возьми там в баре коньячку, выпей. Мне нельзя, давно нельзя, но смотреть люблю. Сейчас распоряжусь, чтобы накормили тебя… А то, смотрю, испугался за меня. Ничего, выпрыгну. Как думаешь?
- Вам ли не выпрыгнуть.
- Верю, что веришь. Попробую, попытаюсь. Мне, знаешь ли, лекарства из Швеции, из Югославии самолетами доставляют. Неужели во всем мире нет лекарства, чтобы с моей грыжей не совладало? Достану! Куплю!
Вот каким человеком был Петр Григорьевич Котов <…>
- Что с ним? - спросил Павел.
- Он кончается…
- Неужели ничего нельзя сделать? - спросил Павел шепотом у врача.
- Он опоздал с операцией года на полтора-два. Да и не уверен, помогла бы операция… Саркома...
Павел наклонился над Петром Григорьевичем… Это был не отец ему, даже не друг. Он уважал его за ум, за волю, за силу, за смелость. Даже умирал этот человек, не пуская себя в крик, хотя его грызла, пожирала боль. Этот человек был тёмным дельцом, он так распорядился своей жизнью, так её прожил, а не иначе. Может быть, он и извелся от такой жизни, от сделанного выбора? Может быть, потому и саркома его ухватила? Он умирал, никакой доброй не оставляя по себе памяти. Он умирал, ничего не находя для себя в утешение, даже сына не сумел воспитать, отбился сын от рук. Вот когда начинаешь платить!
Петр Григорьевич смотрел на Павла, из-под век мерцал его уходящий взгляд.
- Тетрадь... - произнес он невнятно. - Возьми... Ты поймешь...
Зашевелились губы Петра Григорьевича, невнятное дуновение слов коснулось Павла:
- Сына жаль... Жену... Деньги ничего не решают... Обман... - Он устал, смертельно устал, он отпускал себя. Он сказал напоследок, но Павел не сумел понять, что. Короткое что-то: «Будь... Бить...»
<…> Павел спокойно, нарочно медленно сел к столу. Он вернулся к первой странице, медленно листая, дошел до восемнадцатой. Так оно и есть: буква «М.» завершала все схемы. Все заглавные буквы выходили к нему, к Митричу, а каждая буква была фамилией или кличкой. Товар шел от человека к человеку, передавался по цепочке, вручался Митричу. Вот так Колобок!
Это был вовсе не дефицитный товар, не всегда дефицитный, но его было много, всегда много. Вагоны, машины, контейнеры. Товар плутал не по всей стране, шел не из портов и с морей, он кружил по Москве. Митрич завершал схему. А кто ее начинал? Серьёзные мужички стоят за этими буквами, оборотни. Волки, прикинувшиеся колобками.
Павел начал писать, раздумывая, медленно выводя каждое слово:
«В этой тетради прослеживаются воровские операции, прослеживается движение неучтённых товаров. Ключ к расшифровке всех схем - на странице восемнадцатой. Там заглавная буква «М.» получает имя: Митрич. Это - Борис Дмитриевич Миронов, заместитель директора рыбного магазина, знаменитый в Москве любитель декоративных рыбёшек. Эту тетрадь передал мне, умирая, один из участников махинаций. Он многое знал, изнутри ему было легче всё разгадать. Полагаю, он хотел накрыть всю шайку. Он не успел, а мне одному не справиться. Когда всё размотаете, пощадите имя Петра Григорьевича Котова... Своей подписи я не ставлю, но это не анонимка. Через год я к вам сам приду. Хватит вам года, чтобы размотать?»
В приёмной прокуратуры Павел долго дожидался своей очереди.
- Так что у вас?
Младший советник юстиции начал читать, а Павел пошел к двери. И младший советник юстиции, опытный человек, лишь поверх очков поглядел, как Павел уходит, и не стал его удерживать…
Через проход в доме с улицы Чернышевского Павел вбежал во двор, перескочил низенький заборчик, подошел к каштанам. Но тут его окликнули:
- Не иначе Павел Сергеевич Шорохов?
- Я, - обернулся Павел.
Двое лениво поднялись с ящиков, лениво пошли к нему, сильные, длиннорукие, какие-то от силы своей раскоряченные.
- Что вам от меня надо? - спросил Павел. Знакомы ему были такие личности, он понимал, что дело подходит к драке. У него тоже была школа, своя школа против этих - подобных. Бить тут надо первому…
- Просили передать, - сказал полусредний, - чтобы по-умному зажил. Сказали, если что не так, можно потолковать, можно договориться.
- Чего вы муть какую-то несете? Кто просил? У кого вы в «шестёрках»?
Павел ударил. От всей души, от всей своей ярости, взорвавшейся в нём. Попал… Попал и свалил. Второй замешкался, не ждал, что этот пижон все так умеет. Павел ударил его левой. Попал, но не очень сильно. Ярость ушла на первого.
Но… он забыл оглянуться. Он думал, что это всё. Он знал, что «шестёрки» уважают силу, ждал, что они сейчас побегут. Вдруг позвали его:
- Павел!
Это был голос человека, когда его убивают, и это был родной голос.
Павел оглянулся. Он успел только увидеть еще одного, еще такого же, как те двое. Этот человек легко дотронулся до него, чуть ожег ему чем-то не больно бок и отпрыгнул, побежал. Падая, Павел увидел Лену, ее побелевшее лицо с громадными глазами. Это она крикнула, это она спасала его. Он понял, что его ударили ножом, хотя боли не было. И кажется, кажется, кажется, он все же успел отшатнуться, когда оглянулся.
Лена упала возле него на колени.
- Павлик, родненький! Я тебя выхожу! Я тебя не отдам! Господи, помоги мне! Люди, помогите!
А те трое уже бежали, разбегаясь в разные стороны, зная тут все проходы, бежали на кривоватых, но легких ногах.
Среди бела дня все это произошло. Много глаз это видело. Были во дворе люди. Но никто не кинулся за бандитами. Иструсливился народ, расслабило нас благополучие.
Впрочем, кто-то уже бежал вызывать «скорую», и где-то вдали заливался милицейский свисток.
- Не плачь, Лена, не плачь, - сказал Павел и улыбнулся ей. Змееловы... народ... живучий...
Вот и все.
Но, кажется, кажется, кажется, нож не убил его. Поверим в это!
1980 - 1981 гг.
Юрий Константинович Соколов, директор самого крупного в стране гастронома №1 «Елисеевский», исправно снабжал отборными деликатесами партийную верхушку и творческую, научную, военную элиту страны. Он стал в Москве великой силой. Ему доступно стало всё. Побаивался он одного только человека — Зару Сумбатовну из аппарата заместителя председателя Моссовета, которая звонила по второму прямому телефону, прямейшему, который пробуждался редко, и тогда директор переспрашивал, чтобы не ошибиться, записывал новую фамилию человека, которого ему предлагалось впредь любить. В 1983 году его арестовали. Обвинение Юрию Соколову гласило: «используя свое ответственное должностное положение, в корыстных целях с января 1972 по октябрь 1982 гг. систематически получал взятки от своих подчиненных за то, что через вышестоящие торговые организации обеспечивал бесперебойную поставку в магазин продовольственных товаров в выгодном для взяткодателей ассортименте».
За месяц до ареста Соколова сотрудники КГБ СССР, воспользовавшись тем, что тот был за границей, оборудовали кабинет директора оперативно-техническими средствами аудио- и видеоконтроля. В магазине устроили короткое замыкание электропроводки, отключили лифты и вызвали «ремонтников». Следящей аппаратурой оборудовали и все филиалы гастронома. В поле зрения чекистов в Москве попали многие высокопоставленные лица, бывавшие у Соколова в кабинете. Аудио- и видеонаблюдение зафиксировало, что руководители филиалов по пятницам прибывали к директору «Елисеевского» и вручали ему конверты. В дальнейшем часть денег, вырученных на дефиците, не попадающем на прилавок, уходила к начальнику Главного управления торговли Исполкома Моссовета Николаю Трегубову и другим заинтересованным лицам. Однажды всех курьеров с деньгами арестовали. А вскоре последовали аресты и директоров крупных столичных торговых предприятий.
Судебный процесс был быстрым и закрытым. Коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР признала Соколова виновным по статьям 173 часть 2 и 174 часть 2 УК РСФСР (получение и дача взятки в крупном размере) и 11 ноября 1984 года приговорила его к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией имущества. Был лишен всех наград и званий. Его заместитель И. Немцев получил 14 лет, А. Григорьев — 13, В. Яковлев и А. Коньков — 12, Н. Свежинский — 11. Как и Соколов, к расстрелу был приговорен директор плодоовощной базы М. Амбарцумян. Не дожидаясь суда, покончил с собой директор гастронома «Смоленский» С. Нониев.
Соколов, закованный в наручники, эти последние шаги со второго этажа суда, а потом — к зеленой машине с решеткой взамен окна — он делал тяжко, словно разучился ходить, словно бы и на ногах были металлические цепи. Когда машина стала выбираться из двора, какой-то очень похожий на Соколова мужчина — по всей видимости, брат — крикнул ему вдогонку:
— Юра, прощай!
А какая-то молодая женщина:
— Юра, до свидания!
Свидания не было. Приговор привели в исполнение.
Новые аресты в среде московской торговой мафии не заставили себя ждать. 2 июня 1983 года был арестован заместитель начальника Главторга А. Петриков, а следом за ним - директор Куйбышевского райпищеторга М. Бегельман, директор гастронома ГУМ Б. Тверетинов, директор гастронома «Новоарбатский» В. Филиппов, начальник отдела организации торговли Главторга Г. Хохлов, начальник Мосплодовощпрома В. Уральцев, директор торга «Гастроном» И. Коровкин и еще целый ряд весьма солидных и ответственных работников. Позднее выяснится, что по делу Главторга устойчивыми преступными связями были объединены 757 конкретных людей - от директора магазина до руководителей торговли Москвы и страны, других отраслей и ведомств. Лишь по показаниям 12 обвиняемых, через их руки прошло взяток на сумму в 1,5 миллиона рублей - и это при том, что в 1983 году автомобиль ВАЗ-2101 стоил 5500 рублей, зарплата в 220 рублей считалась высокой, водка стоила 3 рубля 62 копейки, а проезд в наземном транспорте - от 3 до 5 копеек!.
Всего в системе столичного Главторга, начиная с лета 1983 года, к уголовной ответственности были привлечены более 15 тысяч человек во главе с бывшим начальником Главторга Мосгорисполкома Николаем Трегубовым и почти всеми директорами самых известных московских продовольственных магазинов. Начальник московской торговли Николай Трегубов, через которого проходили основные «транши» взяток, получил высшую меру, замененную на 15 лет тюрьмы. Когда-то блистательный человек среднего возраста, начавший свою трудовую жизнь учеником повара, он вернулся из заключения жалким стариком.
Официальные сообщения об арестах в среде торговой и партийной мафии, погрязших в роскоши и барстве высокопоставленных чиновников, большинство населения страны встречало с ликованием. Было видно, что народ буквально истосковался по порядку и даже массовые отловы на улицах советских городов праздношатающихся граждан не могли уже подорвать доверия людей к Генеральному секретарю ЦК КПСС Юрию Владимировичу Андропову. Люди видели, что в укреплении дисциплины, наведении порядка новый генсек строго спрашивает со всех, невзирая на прошлые заслуги и занимаемые посты. Были сняты с министерских должностей многие нерадивые руководители, в том числе транспорта, черной металлургии, строительства. Такая же участь постигла и всесильного при Брежневе заместителя Председателя Совета Министров Новикова.
Для многих советских людей коррупция и кумовство отождествлялись с именем Первого секретаря ЦК КП Узбекистана Шарафа Рашидова. Он был крёстным отцом «хлопковой мафии» (его куратором, кстати, был М. Горбачёв, зав. отделом ЦК КПСС по сельскохозяйственным вопросам, куда его в свое время из провинции вытащил Брежнев). Андропов позвонил Рашидову и спросил его — насколько будет выполнен план по хлопку. Рашидов произнёс победную речь в своём духе. В ответ Андропов спросил Рашидова, насколько это реальные цифры, а насколько дутые. Этот разговор стал началом конца эпохи Рашидова. 31 октября 1983 года Рашидов застрелился.
Эта линия последовательно продолжилась. Был снят со своего поста первый секретарь Краснодарского обкома КПСС С.Ф. Медунов, министр внутренних дел Н.А. Щёлоков и его заместитель - зять Л.И. Брежнева Ю.М. Чурбанов, крупно замешанные в коррупции. За Щёлоковым и его семьей значились многотысячные растраты, нарушения служебной и финансовой дисциплины. Щёлокову ничего не оставалось делать, как внести в кассу министерства 124 тысячи рублей (советскими деньгами!) и вернуть присвоенные себе после московской Олимпиады автомобили: два «мерседеса» - свой и дочери. «Мерседес» сына Игоря и «БМВ» жены он вернуть не смог, зато выплатил за них ровно 30 тысяч рублей. Что же касается результатов финансовой проверки, то новый министр МВД, генерал армии Виталий Васильевич Федорчук, возглавлявший до этого КГБ СССР, поступил с ними согласно установленному порядку: направил их в распоряжение Главной военной прокуратуры. 13 декабря 1984 года Николай Анисимович Щёлоков застрелился из охотничьего ружья. По свидетельству его дочери, мозги разлетелись по всем стенам.
В жизни Юрий Владимирович Андропов отличался каким-то своим аскетизмом, был нетребовательным в быту, бескорыстным и честным. Он вполне удовлетворялся трехкомнатной квартирой. В тот роковой вечер, 19 февраля 1983 года, Юрий Владимирович вошел в лифт легендарного пятого подъезда дома № 26 по Кутузовскому проспекту, где жили Брежнев, Андропов и Щёлоков. Неожиданно в лифт вошла Светлана Щёлокова, положив в сумочку браунинг. Охрана растерялась. Андропов, пристально посмотрев в глаза Щёлоковой, промолчал и нажал кнопку своего этажа. Как только лифт начал подниматься, раздались выстрелы. После того как лифт остановился на шестом этаже, Андропов дополз до своей двери и вызвал охрану. А Светлана Щёлокова спустилась в свою квартиру этажом ниже и пустила себе пулю в висок из того же браунинга.
Юрий Владимирович Андропов прожил после смертельного ранения еще год. Умер последний советский змеелов 9 февраля 1984 года.
Андрей Ведяев. Москва, 15 июня 2015г
Юрий Владимирович Андропов - Советский государственный и политический деятель, генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Президиума Верховного Совета СССР, председатель Комитета государственной безопасности СССР
Дата и место рождения: 15 июня 1914 г., Ставрополь, Российская империя
Дата и место смерти: 9 февраля 1984 г. (69 лет), Москва,РСФСР, СССР
Оценили 6 человек
19 кармы