Возможна ли для России политическая игра в Восточной Европе?

Новая Австро-Венгрия

Европейский союз продлил действующие санкции против Российской Федерации. На основе решения Европейского суда по правам человека по делу Ходорковского произошел арест российского имущества во Франции и Бельгии. Означает ли это создание единого «антироссийского фронта» в ЕС или у России сохраняется возможность для маневра?

Европа, несмотря на консолидированное голосование за антироссийские санкции, показала свое «лица необщее выражение». Центральная и Восточная Европа относится к России скорее с симпатией. Вот почему одним из направлений наращивания геополитического влияния для России становится именно эти государства.

Последние новости, которые приходят из восточно- и центральноевропейсҡого региона, побуждают к осторожному оптимизму.

Так, кадровый австрийский дипломат Мартин Сайдик является основным кандидатом на пост специального представителя ОБСЕ в контактной группе по урегулированию ситуации в Украине, который освободила 6 июня Хайди Тельявини. Об этом сообщает австрийское издание Kurier со ссылкой на свои источники. По информации того же издания, кандидатуру Сайдика продвигает глава МИД Австрии Себастьян Курц, у которого хорошие отношения с коллегой из Сербии и действующим председателем ОБСЕ Ивицой Дачичем. На данный момент Сайдик является постоянным представителем Австрии в ООН, но летом его полномочия заканчиваются. Эксперты отмечают, что Сайдик считается жестким, но справедливым переговорщиком, знает Россию, говорит по-русски, занимал пост посла Австрии в Москве.

Вторая новость также из Австрии.  Австрийская компания OMV планирует построить новый маршрут для поставок российского газа в Европу. Поставки будут осуществляться через «Турецкий поток» в обход Украины. Продвигать проект будет экс-глава Nabucco Райнхард Мичек. Ранее «Газпром» и OMV подписали поправки к действующему контракту на поставки газа. OMV принимала участие в возведении газопровода «Южный поток» на территории Австрии до того, как Российская Федерация отказалась от осуществления проекта в конце прошедшего года. А 26 июня позапрошлого года OMV, руководящая консорциумом по возведению конкурирующего с российскими энергоэкспортера проекта Nabucco, официально заявила о замораживании проекта.

В поведении Австрии и ряда других стран ЦВЕ просматривается определенная тенденция.Так, в начале ноября 2014 года канцлер Австрии Вернер Файман заявил, что всегда сомневался в эффективности санкций против РФ в контексте урегулирования украинского кризиса, и выразил неприятие идеи о введении нового пакета санкций.

Формулируя свою позицию, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан заявил, что Будапешт, выстраивая отношения с Москвой, не собирается оглядываться на позицию ЕС и США.

А действующий президент Чехии Милош Земан летом 2014 года выступил против антироссийских санкций и порекомендовал руководству ЕС более «реалистический» подход к ситуации вокруг Украины. Его особая позиция относительно поездки в Москву на торжества в честь 70-летия Великой Победы вызвала пикировки с Госдепартаментом США и собственным МИДом.

Наконец, премьер-министр Словакии Роберт Фицо во время  прошлогодних дискуссий также выступил против санкций ЕС в отношении России и пригрозил наложить вето на дополнительные меры, которые собирается ввести Брюссель. В дальнейшем Словакия, даже будучи вынужденной подчиняться «общеевропейской» дисциплине, неизменно заявляла о том, что ее собственная позиция в отношении России отличается от установок руководства ЕС.

Случайно ли подобное совпадение позиций четырех стран, в свое время входивших в состав Австро-Венгерской империи, по отношению к России? Имеет ли оно сугубо тактический характер либо речь идет о стратегической перспективе?

Это точно не тактика. Почему?

Государства Центральной и Восточной Европы — страны с особой политической идентичностью, а равно — с неоднозначным опытом отношений с Россией. Им свойственно обостренное чувство национально-государственной идентичности, не допускающее «демонтажа» суверенитета в интересах любых внешних сил. Их общая черта — неоднозначное отношение к «новой европейской идентичности», отказавшейся от традиционной морали и христианских ценностей. По сию пору в большинстве из этих стран присутствует сложное переплетение «правых» и «левых» идей, не свойственное странам «старой Европы».

Австрия, исторически будучи частью Западной Европы, одновременно открыта славянскому миру и региону Центральной и Восточной Европы и поэтому заинтересована в мире на Украине. Страна являет собой политический проект, ставший результатом компромисса, достигнутого великими державами по итогам Второй мировой войны. Австрийцы чтут своих освободителей 1945 года, которые спасли небольшую австрийскую нацию от перемалывания в горниле кровопролитной войны. Как нейтральное государство, участвующее в деятельности ООН и других международных организаций, Австрия традиционно активна в рамках международных гуманитарных миссий. В «постблоковую эпоху» Австрия превратилась в одного из ключевых экономических партнеров России.

Австро-венгерское наследие и современная австрийская политическая модель могут быть привлекательными для постсоветских стран, включая расколотую войной и глубочайшим политическим кризисом Украину. Поэтому партнерство с Австрией — важный элемент новой стратегии России. Эта стратегия с успехом может быть распространена и на другие восточноевропейские государства.

Для Чехии, которая пребывает в поиске оптимального формата отношений с ЕС, двусторонние отношения с Россией также имеют стратегическое значение. Чехия, относительно успешная и благополучная страна Восточной Европы, находится в сфере традиционного экономического и культурного влияния Германии, обладает известной склонностью к евроскептицизму. Стремление Чехии к переосмыслению исторического опыта, к отказу от русофобии, к усилению субъектности страны в европейских делах нашли свое выражение в политике президента Милоша Земана.

Словакия, самая восточная из западнославянских стран, тесно связана с восточнославянским миром. Небольшое государство, неизменно чувствительное к масштабным геополитическим разломам и стремящееся отстоять суверенитет в новых условиях — что побуждает к реализму во внешней политике.

Венгрия — наиболее сложная из стран, некогда входивших в состав Австро-Венгерской империи. Участвовала в двух мировых войнах и в обеих оказалась в лагере проигравших, потеряв в итоге 2/3 прежней территории. Драма 1956 года, демонтаж кадаровского «гуляш-социализма» после 1989 года, крушение европейских надежд и либеральной политико-экономической модели в результате кризиса 2006 года оставили неизгладимый след в самосознании венгров. В результате потрясений Венгрия после 2010 года под руководством «Союза молодых демократов» Виктора Орбана пришла к созданию политической и социально-экономической модели. Эта модель поставила страну в особую позицию по отношениям к институтам ЕС и превратила ее в общеевропейскую «лабораторию евроскептицизма».

При этом венгерская элита и общество продемонстрировали способность не только к развороту «назад», но и к переосмыслению взаимоотношений с Россией. Это важно — ведь с Россией венгры оказывались в ситуации военного и политического противостояния несколько раз в течение ХIХ–ХХ веков.

Новый вектор в отношениях России и перечисленных стран только намечается.

Главное, что часть элиты и значительная доля гражданского общества стран Центральной и Восточной Европы повернулись к России лицом. Говорить о складывании условно пророссийского варианта «малой Антанты» не приходится. Однако закрепление российских позиций в Центральной и Восточной Европе могло бы стать адекватной компенсацией антироссийской активности Польши и происходящей милитаризации стран Балтии. А равно — растущей напряженности в отношениях с формально нейтральными Швецией и Финляндией.

Возможно, именно сегодня настало время для неординарных решений, преодолевающих традиционную стратегию в отношении восточноевропейских стран после 1990 года? Ибо неординарное время востребует политическую неординарность.

Сергей Бирюков, политолог